Ее искренняя озадаченность пробудила в его душе чувства, о которых он не желал думать.

Или все-таки желал? Его неуверенность в способности стать хорошим отцом провоцировала вопросы о том, какова будет Сиенна в качестве матери его ребенка. Он не сомневался, что она будет исполнять роль матери с той же энергичностью, с какой она работала в компании «Кастильо венчурс». Правда, еще неизвестно, вернется ли она в компанию, когда все вспомнит.

Есть и другая загадка. Сейчас Сиенна радуется своей беременности, но в будущем она может разочароваться, когда поймет, что Эмилиано никудышный отец.

Эмилиано, как никто другой, знал, что вся любовь в семье может доставаться только одному ребенку. Долгое время он пытался разгадать эту головоломку, пока не понял, что зря тратит время.

Теплые пальцы коснулись тыльной стороной его ладони, возвращая его в реальность.

– Потому что своей нерешительностью они убивают сразу двух зайцев: я на время стал их первенцем и на меня возложены обязанности Матиаса.

От испуга она округлила глаза:

– По-твоему, они используют Матиаса в своих целях?

Несколько недель назад Эмилиано дал бы однозначный ответ на этот вопрос.

– Возможно, не намеренно, но я не могу не понимать, что их нерешительность идет им на пользу, – проворчал он, переполняясь яростью.

Он по-прежнему искал решение проблемы с родителями. И он его найдет.

– У вас всегда были такие отношения? Я имею в виду отчужденность и сожаление.

– До аварии, в которую попал Матиас, я не общался с родителями более десяти лет. Я ушел из дому в тот самый день, когда мне исполнилось восемнадцать.

– Почему? – тихо спросила она, передала ему очищенный апельсин и взяла теплый круассан.

Эмилиано неторопливо прожевал апельсин, думая о том, что тупая боль в груди – остатки гнева по поводу ситуации, в которой оказался Матиас.

– Я очень рано понял, что родители любят Матиаса больше меня. Я всего лишь был запасным сыном, которого показывали людям, когда это требуется, но в остальном я был бесполезен.

На его лице читалось страдание.

– О, Эмилиано, мне жаль, – пробормотала Сиенна.

Ее голос успокоил его, поэтому он произнес уже менее напряженно:

– По-моему, они даже не заметили, что я уехал из дому.

Ее зеленые глаза потемнели.

– Неправда. Уверена, они это заметили.

Эмилиано вспоминал давний разговор со своим братом.

– Может быть. Матиас сказал мне однажды, что они спрашивали обо мне. Но они ни разу мне не позвонили. Ни разу. – Он многозначительно пожал плечами.

– Матиас не пытался отговорить тебя от отъезда из дому?

Воспоминания бередили старую рану. Эмилиано кивнул.

– Много раз за несколько недель до этого, когда я рассказал ему о своих планах. Мне кажется, ему было непросто признать, что он любимчик родителей. Только когда он понял, что мои вещи упакованы и я все равно уеду, он сдался.

На ее лице читалось сильное сочувствие, и на пару секунд Эмилиано задался вопросом, почему он не рассказывал Сиенне обо всем прежде, а сделал это только сейчас.

Это было не так просто, как отказаться от работы или секса. Хотя нет, от секса ему было сложно отказаться. Глядя на то, как вздымается и опускается грудь Сиенны, он чувствовал, как сильнее возбуждается. С тех пор как он вышел на террасу, он дрожал от желания запустить пальцы в ее густые роскошные волосы и поцеловать ее так, как он целовал ее на Новый год.

Нынешняя Сиенна нравилась ему больше. Ему было проще с ней разговаривать. Возможно, он и сам изменился?

Эмилиано мысленно пожал плечами, взял круассан с маслом и откусил от него. Несколько минут царило молчание. Оба обдумывали свои откровения.

Сиенна тоже взяла круассан, намазала его маслом, но есть не стала. Вместо этого она посмотрела на Эмилиано из-под длинных ресниц:

– И где ты жил после того, как ушел из родительского дома?

– Я планировал остаться в Буэнос-Айресе, найти любую работу. Но у Матиаса были другие идеи. Он отвез меня в аэропорт и вручил билет в Лондон. Он устроил меня на вечернее отделение университета и выбил для меня оплачиваемую стажировку в финансовой фирме.

– О боже мой, это замечательно!

У него перехватило дыхание.

– Да, он замечательный. Он только просил, чтобы я не забывал нашу семью и помог ему, если он обратится ко мне за помощью. Он не делал этого более десяти лет.

– Значит, нас с тобой бросили, каждого по-своему, те, кто должен был о нас заботиться, – тихо произнесла Сиенна, кроша круассан на тарелку.

Эмилиано кивнул. У него потеплело на душе, когда он пристально посмотрел в ее глаза.

– Но мы выжили, верно?

Она неуверенно кивнула. Ее зеленые глаза снова затуманились, и он наклонился к ней.

– Что случилось?

– Я не могу не думать о том, как наши трагедии повлияют на нашего ребенка, – ответила она.

Он покачал головой до того, как она договорила. Все в его душе бунтовало против такой возможности.

– У нашего ребенка будет все лучшее, дорогая. Это я тебе обещаю.

Эмилиано выругался, когда ее глаза наполнились слезами.

– Ты опять плачешь. – За год отношений с Сиенной он ни разу не видел ее плачущей. От ее слез ему становилось не по себе.

Она смахнула слезы со щек.

– Все нормально. Обычные перепады настроения. И да, на этот раз я плачу из-за тебя.

– Из-за того, что я вытащил свои скелеты из шкафа?

Она закатила глаза, встала со стула и грациозно уселась ему на колени. Эмилиано сдержал отчаянный стон, когда она обняла его за шею. От Сиенны пахло солнцезащитным кремом с ароматом лимонника.

– Надеюсь, этот ребенок не пожалеет о том, что я его мать.

– Твое беспокойство означает, что он окажется счастливчиком, называя тебя мамой, – хрипло произнес Эмилиано и внезапно коснулся руками ее бедер.

Сиенна наклонилась вперед, и их губы почти соприкоснулись.

– И ему повезет, что у него будет такой отец, как ты, – прошептала она, и на ее глазах снова выступили слезы.

Он осторожно смахнул слезы с ее лица большим пальцем.

– Перестань плакать, дорогая. Я не люблю, когда ты плачешь.

– Ладно, Эмилиано, я приложу все силы, чтобы не беспокоить тебя своими противными слезами, – сказала она, и ее дыхание коснулось его губ.

Его искушали ее полные губы и напряженные соски под тканью бикини.

– В тебе нет ничего противного, дорогая.

– А как же шрамы у меня на голове? Хотя этот спор я готова тебе проиграть.

Наклонив голову, Эмилиано вкусил сладкий нектар ее губ. Она страстно ответила на его поцелуй, словно давно изнемогала от желания. Всхлипнув, она простонала и крепче прижалась к нему.

Эмилиано следовало остановиться, пока ситуация не зашла слишком далеко. Он приехал сюда, чтобы обсудить с ней их будущее. Это обсуждение потребует деликатного подхода. После разговора с отцом он выжидал время, чтобы Сиенна набралась сил. Неделя на его острове преобразила Сиенну, ее почти не тошнило по утрам. Он ждал, когда к ней вернется память, но врач предупредил его, что невозможно предугадать, когда это произойдет.

И с каждым днем Эмилиано терял уверенность в том, что ожидание – лучший вариант. У них будет ребенок. И до того, как стало известно о его фальшивой помолвке с Грасиелой, они с Сиенной были счастливы.

Он целовал ее, пока она не запыхалась и не обмякла в его руках. Потом он отстранился от нее.

– Сейчас мне надо уладить кое-какие дела, а вечером мы выйдем в море, – произнес он, кратко поцеловав ее снова.

От ее улыбки у него потеплело на душе.

– Куда мы поплывем?

Ощущая ее теплую, шелковистую кожу, он приложил все усилия, чтобы не затащить Сиенну в кровать.

Но всему свое время.

– Это сюрприз, – ответил он.

Заказ с Теркса и Кайкоса доставили прошлой ночью. Остальная часть его плана будет достаточно скоро выполнена. А пока он должен тщательнее искать слабое место Кабрера, чтобы использовать его в своих интересах.

Он поднялся, держа Сиенну на руках. Его встревожило, что она весит гораздо меньше прежнего, поэтому он отдал приказ поварам, чтобы те готовили более калорийные блюда.

– Куда ты меня несешь? – спросила она, чуть запыхавшись от предвкушения.

Эмилиано едва не изменил маршрут своего следования.

– В твое второе любимое место на острове. – Он обогнул террасу и отправился прямиком к бассейну.

Сиенна рассмеялась:

– А какое мое первое любимое место?

– Широкая кровать, конечно. От твоего храпа дом дрожит каждую ночь.

Она игриво стукнула его по плечу, когда Эмилиано поставил ее на ноги у шезлонга рядом со столом, на котором стояли прохладительные напитки и закуски. Он знал, что Альфи будет приходить к Сиенне каждый час, чтобы убедиться, не хочет ли она еще чего-нибудь.

Шагнув в сторону, она развязала саронг и сбросила его.

– Какая же ты красавица!

Бесстыдно и женственно улыбаясь, она уложила волосы в свободный пучок на макушке, радуясь тому, как действует на Эмилиано.

– До встречи, милый.

Прикусив губу, она отвернулась и разлеглась на шезлонге. Эмилиано следовало сразу уйти, но он задержался еще на мгновение. Он заметил ее едва округлившийся живот и понял, что все правильно решил.

Остается только получить согласие Сиенны.


В шесть вечера Сиенна услышала легкий стук в двери спальни. Она отвернулась от зеркала, в котором с довольным видом разглядывала свое отражение в просторном белом платье без рукавов длиной до щиколоток. На ее ногах были золотистые шлепанцы. Она не хотела идти босиком вокруг виллы к причалу, где их с Эмилиано будет ждать яхта.

Распустив волосы по плечам, она быстро надела золотые серьги и открыла дверь.

На пороге стоял Альфи в нарядном белом кителе и темных брюках.

– Я пришел сопровождать вас, – сказал он, протягивая ей руку.

Хотя сейчас он непринужденно улыбался, на прошлой неделе она поймала на себе его взволнованный взгляд. Она знала, что ему, как и остальному персоналу, сообщили краткую версию ее болезни и приказали как следует о ней заботиться.

Разговаривая с Сиенной, Альфи шел с ней по длинному коридору к парадной лестнице, ведущей к роскошному вестибюлю. Дубовые полы были отполированы до блеска, соленый морской бриз проникал в дом через стеклянные двери и окна со ставнями. По словам Эмилиано, когда Сиенна впервые высадилась на острове Кастильо, она почувствовала себя на вилле так, словно купается в солнечном свете. Вот и сейчас она, улыбаясь, вышла на улицу и вдохнула свежий, чистый воздух.

Вдоль садовой тропинки, ведущей к берегу, располагались маленькие лампы. В красочных растениях стрекотали сверчки, над головой тихо качались пальмы. Сиенна предвкушала встречу с Эмилиано.

Она постоянно вспоминала о его сокровенных тайнах и лелеяла надежду, в которой боялась признаться самой себе. Она хотела Эмилиано. Хотела быть с ним, отдаться ему.

Эмилиано ждал ее на краю причала. На нем были белые брюки, стильные мокасины и белая льняная рубашка с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, обнажающими сильные, мускулистые загорелые руки. Ветерок взъерошил его волосы, придавая ему лихой вид, и Сиенна едва не забыла о благоразумии.

Он взял ее за руки и расцеловал в обе щеки. Ее сердце екнуло, когда он вдохнул ее запах, а потом заправил пряди волос ей за уши.

– Добрый вечер, Сиенна. Ты потрясающе выглядишь.

Улыбнувшись, она прошептала:

– Спасибо.

Яхта Эмилиано казалась ей ошеломляющим шедевром, ее обтекаемые бело-серебристые линии освещались разноцветными огнями, что усиливало красоту лодки в лучах раннего вечернего солнца. Сиенна была на борту дважды после того, как они приехали на остров, и каждый раз она смотрела на яхту с благоговением.

Обнимая за талию, Эмилиано провел ее по трапу на среднюю палубу. Там был накрыт стол, на котором были зажженные свечи, хрустальные бокалы и серебряные столовые приборы.

По кивку Эмилиано официант принес два кокосовых напитка. Сделав глоток, Сиенна блаженно простонала, смакуя экзотический аромат.

Она собиралась сделать еще один глоток, когда почувствовала легкую тряску. Яхта отчалила от пристани. О том, куда они направляются, Сиенна не знала. Она последовала за Эмилиано, когда он взял ее за руку и подвел к перилам, чтобы она, наслаждаясь напитком, смотрела на заходящее солнце.

– Здесь так красиво, – с благоговением произнесла она.

– Да.

Повернувшись, она взглянула на Эмилиано. Он смотрел на горизонт, но через секунду поймал ее взгляд и улыбнулся. У нее чаще забилось сердце.

– Ты еще не соскучилась по дому? – спросил он.

Она едва не ответила, что никогда не соскучится по дому, если Эмилиано будет рядом с ней.

– Еще нет. Но я хотела бы сделать УЗИ.

Он насторожился:

– Что-то не так?

Сиенна быстро покачала головой:

– Нет, но мне уже пора провести обследование. – Она очень хотела услышать сердцебиение своего ребенка.