Майя Блейк - Свадьба года

Когда он стал застегивать свой ремень безопасности, Сиенна коснулась ладонью его руки:

– Я не старалась шутить. Просто… Я же вижу, ты переживаешь, и не хочу, чтобы ты переживал из-за меня. Я сильный человек.

Он не сдержал горечь.

– Поверь мне, я уже знаю об этом.

– Эмилиано…

– Хватит разговоров, Сиенна. У нас впереди много времени. Поэтому сейчас просто наслаждайся полетом.

Подчинившись Эмилиано, Сиенна прижалась к нему.

Когда вертолет повернул на восток, она посмотрела на знакомые небоскребы Шард и «Огурец».

– Как приятно возвращаться домой, – тихо произнесла она.

Хотя Эмилиано стало совестно, он решил, что поступает правильно.

– Да, – согласился он.

Альфи разволновался, увидев Сиенну. А через полчаса после этого в пентхаус доставили большой букет цветов.

Эмилиано сильнее занервничал, как только увидел цветы, которые курьер вручил Альфи. К сожалению, Сиенна тоже их заметила.

– О, как мило. – Она быстро подошла к растерянному Альфи. – Это для меня?

Дворецкий медленно кивнул и открыл рот, но, увидев, как Эмилиано качает головой, сомкнул губы, поставил букет на стол и ушел.

Подойдя к букету, Сиенна стала искать карточку. Эмилиано нашел ее первым. Бегло взглянув на подпись, он понял, что угадал имя отправителя. Рассердившись, он смял карточку и сунул ее себе в карман.

– Ты отдашь мне карточку или скажешь сам, от кого эти цветы? – спросила Сиенна.

Он стиснул зубы:

– Нет.

– Почему? Ведь кто-то так постарался ради меня. Кто же?

– Никто! Забудь.

Его суровые слова эхом отразились от стен комнаты. Сиенна округлила глаза, потом нахмурилась.

– Ты, как обычно, перегибаешь палку, – сказала она. – Или это твоя новая привычка? Или это не просто цветы? Они от мужчины, да?

Ее вопросы напомнили Эмилиано о том, как закончились их отношения. Он запустил пальцы в волосы. Идея говорить Сиенне только правду вдруг показалась ему худшим решением.

И все-таки он тянул время, не желая ей отвечать.

Сиенна подошла к нему и коснулась рукой его щеки.

– Скажи мне, – спокойно и решительно настаивала она.

От ее прикосновения его кожу покалывало, его охватило желание, которое он не имел права испытывать.

– Если ты настаиваешь, то да. Цветы прислал один рекрутер. Ты говорила, что он несколько раз пытался переманить тебя из моей компании.

– Он пытался? Это означает, что я не согласилась. Вероятно, он просто хотел тебя позлить.

Эмилиано отвернулся и скривил губы:

– И у него получилось.

Сиенна неожиданно рассмеялась.

– Что? – Он нахмурился, не понимая, над чем она смеется.

– Я не подозревала, что настанет тот день, когда ты признаешься в своей уязвимости.

Эмилиано пожал плечами:

– У всех нас есть недостатки, дорогая. Некоторые просто лучше их скрывают.

Она озадаченно наморщила лоб:

– Не уверена, что этим стоит хвастаться.

– Это обычное дело. Если твоей уязвимостью постоянно пользуются, ты начинаешь ее скрывать. И однажды понимаешь, что у тебя получилось.

– Это твоя основа для выживания?

– Когда-то так было. Теперь я непобедим.

Сиенна рассмеялась, потом посерьезнела.

– А я знала все это о тебе прежде? Я ничего не забыла? Потому что меня это расстроило.

Эмилиано был шокирован ее откровением.

– Почему?

– Если я всего этого не знала через год отношений с тобой, чем же мы тогда занимались все это время?

У него был готов ответ на ее вопрос, но он решил пока его не озвучивать, чтобы сохранить благоразумие.

– Успокойся, дорогая. Мы с тобой много чем занимались.

– Но к чему такой переполох из-за простого букета дельфиниумов и гипсофил? – пробормотала она, протягивая руку и прикасаясь к цветку.

Эмилиано убрал вазу с цветами из зоны досягаемости Сиенны, поборов желание бросить ее через комнату.

– Ты ненавидела дельфиниумы и гипсофилы.

Она опустила руку:

– Опять ты преувеличиваешь.

– Нет. Ты любишь определенные цветы. Эти не входят в перечень твоих предпочтений.

Она широко раскрыла глаза:

– У меня есть перечень предпочтений?

Несмотря на мрачное настроение, он изогнул губы в улыбке:

– У тебя есть перечень для всего. Такие цветы ты не любишь. Именно поэтому их надо выбросить.

Эмилиано с почти ребяческим восторгом сломал цветы и вызвал своего дворецкого. Трехминутный напряженный разговор с Сиенной ухудшил его настроение.

Дэвид Хантер уже несколько раз звонил Альфи, интересуясь, где Сиенна. А потом он осмелился прислать ей цветы, и тут у Эмилиано лопнуло терпение.

Хантер переступил границу дозволенного. Он явно испытывал к Сиенне не просто профессиональный интерес.

Эмилиано выдохнул, чтобы успокоиться, и отдал новые распоряжения дворецкому, включая запрет на визиты Дэвида Хантера, а потом вернулся в гостиную.

– Я решил, – объявил он, обдумывая все преимущества и недостатки своей идеи.

Сиенна грациозно повернулась к нему, и он внимательно оглядел ее стройное тело.

– Что?

– Смена обстановки пойдет тебе на пользу. Завтра мы вылетаем в Париж и там отпразднуем Новый год, а потом отправимся на острова Карибского бассейна. И так до тех пор, пока ты не соскучишься по дому и не начнешь умолять меня отвезти тебя в Лондон.

От удивления Сиенна разомкнула полные губы, но нахмурилась:

– А как же работа? Ты не можешь все бросить.

– Я босс, – сказал Эмилиано. – Могу делать все, что захочу. И я в состоянии работать на любом континенте.

– А я? Я не могу просто…

– Ты можешь. Пока ты в бессрочном отпуске. Кроме того, скоро праздники. И тебе нравятся острова в это время года. По-моему, они в первом пункте перечня твоих предпочтений.

Сиенна одарила его широкой, ослепительной улыбкой, и у него замерло сердце. Однако он не сдвинулся с места, когда она подошла к нему, поднялась на цыпочки и обняла за шею.

– Хорошо быть боссом, – произнесла она.

– Согласен.

– Значит, я в твоем распоряжении.

Он пытался сохранить выражение лица и голос нейтральными, несмотря на то что его сердце забилось чаще.

– И с этим я согласен.

– Но я уверена, ты захочешь домой раньше меня, – сказала она.

– Ты готова поспорить на деньги?

Сиенна посмотрела на его губы. Их взгляды встретились, и Эмилиано с трудом сдержал стон от нахлынувшего желания.

– Эмилиано?

– Да?

Она вздрогнула от звука его глубокого и чувственного голоса.

Перед ней был освещенный огнями Париж. До наступления Нового года оставался час. В холодном ночном воздухе ощущалось предвкушение. Стоя у окна номера на верхнем этаже великолепного пятизвездочного отеля, Сиенна чувствовала себя так, словно весь мир лежит у нее под ногами.

Она не помнила свои предыдущие приезды в Париж, хотя Эмилиано сказал, что она была здесь несколько раз. Ее беспокоило то, что она не помнит об этом, но она снова влюбилась в этот романтичный город.

На террасе стоял обогреватель, а минуту назад Эмилиано накинул Сиенне на плечи кашемировое одеяло и обнял ее. На низком столе перед ними стоял бокал с газированной водой и бокал с шампанским, а из радиоприемника в гостиной их президентского номера люкс доносились тихие французские рождественские песенки.

– Что ты хотела, Сиенна? – спросил Эмилиано.

Она колебалась, не желая испортить ночь неприятной беседой, но не сдержала вопрос, который мучил ее последние сутки.

– Почему сотрудники клиники не нашли моих родственников?

Она почувствовала, как он напрягся, и на секунду пожалела, что спросила его об этом.

Его дыхание коснулось ее макушки. Эмилиано плотнее запахнул одеяло вокруг Сиенны.

– Не думай об этом сейчас, – ответил он.

Она покачала головой, повернувшись в его руках, и посмотрела ему в лицо:

– Скажи мне, пожалуйста. Иначе я подумаю худшее. – Она умолкла, увидев сожаление в его глазах. – Все плохо, да?

– Сиенна…

– Я с ними не общаюсь? Это моя вина? Не могу себе представить, что поссорилась со всеми членами моей семьи. Хотя моя семья может быть совсем маленькой… Но сейчас Новый год. Почему они не хотят со мной встретиться?

– Перестань, – решительно заявил Эмилиано. – Не было никаких ссор, потому что… – Он остановился на мгновение. – Потому что нет никакой семьи. Во всяком случае, я не смог ее найти.

От боли и шока Сиенна затаила дыхание.

– Что? Почему? Что-то случилось? – Она почти боялась спрашивать, потому что страшилась ответов.

Он крепче ее обнял:

– Я не хотел бы говорить об этом под Новый год.

Она уперлась руками ему в грудь, чувствуя его сердцебиение и ощущая, как оно придает ей сил.

– Тогда давай быстро обсудим это и забудем. – Увидев его упрямый взгляд, она добавила: – Пожалуйста, Эмилиано.

– Я нанял детективов. Последние пару недель они ищут информацию о твоем прошлом.

Она нахмурилась. Ее беспокойство усилилось.

– То есть я ничего тебе не рассказывала?

Эмилиано напрягся, выражение его лица оставалось нейтральным.

– Ты можешь сказать мне обо всем, Эмилиано. Я сейчас ничего не помню о своей жизни. Я не могу начинать новый год, не зная о себе самого главного.

Он молчал очень долго, и Сиенна решила, что ничего от него не добьется. Его грудь вздымалась и опускалась под ее руками.

– Мы никогда не рассказывали друг другу о своем прошлом, – произнес он. – Мы так решили.

Слова, сказанные спокойным и размеренным тоном, показались Сиенне жестокими и холодными. Вероятно, потому, что она была к ним не готова.

– А если у меня никого нет? – Она покачнулась, и Эмилиано выругался и прижал ее к себе.

– Не надо было заводить этот разговор, – мрачно сказал он.

Она снова услышала в его тоне странные нотки, но, подняв голову, увидела, что выражение его лица осталось непроницаемым.

Сиенна покачала головой. Несколько минут она молчала, стараясь свыкнуться с тем, что услышала.

– Ну, я рада, что ты мне сообщил.

Он резко кашлянул:

– Правда?

Она кивнула, несмотря на неприятные новости:

– Не хочу, чтобы между нами были секреты.

Эмилиано сильнее обнял Сиенну.

– А я не хочу, чтобы что-нибудь мешало твоему выздоровлению, поэтому оставляю за собой право наложить вето на любые твои вопросы или требования. Ты поняла? – властно спросил он.

Она хотела согласиться, но у нее стало тяжело на душе.

– Я не могу не думать о том, что, если бы ты не пришел ко мне в клинику, я осталась бы совсем одна.

– Но ты не одинока. Ты здесь. Со мной.

Сиенна слышала его слова, хотела погреться в их приятном тепле, но не понимала, почему хранила секреты от человека, который пробуждал в ней страстное желание всякий раз, когда смотрел на нее. Ей не верилось, что он позволил ей утаить от него такую важную информацию.

Может, ему просто не было до нее дела?

Вопрос пришел из ниоткуда и задел Сиенну за живое. Она заметила, как Эмилиано раздул ноздри. Атмосфера стала напряженной.

– Почему я не рассказывала тебе о своем прошлом?

Он пожал плечами:

– Мы оба не любим говорить о семье. У тебя были свои причины. Мои причины… пустяковые.

– Пустяковые?

– Да, и хватит об этом. Я ответил на твои вопросы. Просто имей в виду: есть у тебя родственники или нет, ты можешь чувствовать себя одинокой даже в самой большой из так называемых семей. Со стороны отношения в семье могут выгля деть прекрасными, но внешнее часто обманчиво.

В его тоне слышалась горечь, и у Сиенны заныло сердце.

Она принялась засыпать его вопросами, не обращая внимания на выдвинутые им условия.

– Эмилиано…

Она остановилась, услышав с улицы приглушенный гул. Повернув голову, она увидела, что на часах Эйфелевой башни начался обратный отсчет.

До наступления Нового года оставалось тридцать секунд.

Ее щеки коснулась сильная рука Эмилиано.

– Ты вынашиваешь моего ребенка. Мы должны прежде всего думать о нем. Ты готова к этому?

– Конечно. Я хочу этого ребенка. Сильнее всего на свете.

– Тогда давай больше не думать о прошлом, ладно? С этого момента мы смотрим в будущее. Договорились?

Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Сиенна затаила дыхание, пока часы отсчитывали последние секунды. Выдохнув, она кивнула:

– Договорились.

Фейерверк зажег ночное небо разноцветными огнями. Эмилиано пристально смотрел ей в глаза, а потом взглянул на ее губы.

– С Новым годом, дорогая, – хрипло и приглушенно произнес он.

Ее сердце екнуло и забилось чаще.

– С Новым годом, Эмилиано, – ответила она, переполняясь надеждами и желаниями. Взяв его за руку, она прижала ее к своему животу. – С Новым годом, малыш Кастильо.

Эмилиано резко вдохнул. Через мгновение он уже собственнически прикасался к ее животу, но она не протестовала, а наслаждалась этим. В суматохе последних дней ее мучили многие вопросы. Ей не хватило смелости спросить Эмилиано, как он относится к ее незапланированной беременности. Но его прикосновение говорило само за себя. В будущем им придется поговорить откровеннее, но прямо сейчас она готова ни о чем не думать.