– Ты что делаешь? Зачем разбила кувшин? – Возмущено злым голосом заворчала ведьма.

– Кто вы, почему я здесь? – Торопливо поинтересовалась Бренда в надежде, что у женщины будет гораздо проще все выяснить.

– Алек, принеси приготовленный кувшин.

Оставив вопрос без внимания, не поворачивая головы, громким голосом потребовала старуха.

В комнату с кувшином в руках тяжело ступая, ввалился огромный мужчина.

– Я не хочу пить – Протестующее мотнула головой девушка.

Ведьма злобно захихикала:

– Придется, видишь ли, здесь никого не интересует, что хочешь ты.

Старуха кивком головы указала вошедшему на девушку, беспрекословно повинуясь, верзила цепко схватил пленницу за плечи, безжалостно придавив к матрасу. Бренда удивилась, ощутив, с какой хваткой вцепились костлявые пальцы старухи, в ее волосы, легко запрокидывая голову назад, она даже и предположить, не могла, что немощная на вид старуха может обладать такой силой. Надавив на щеки девушки, ведьма заставила несчастную открыть рот и, наклоняясь ниже, заботясь, не расплескать зря драгоценное зелье аккуратно влила в нее пахучую жидкость всю до последней капли.

– От этого ты не будешь спать, а просто будешь послушной, как и положено настоящей леди.

Все происходившее дальше Бренда ощущала как во сне, ее куда-то повели, умыли, причесали, затем как сквозь туманную пелену различила силуэты, мирно беседующих людей и вдруг до нее вполне отчетливо донесся любимый голос. Он звал ее по имени, но не хватало сил даже открыть рот, душа рвалась навстречу голосу, но неведомая сила внутри сковывало движения, поблизости, совсем рядом, послышалось злобное шипение:

– Опять перестаралась, мне совсем не такой нужен эффект.

Страх, что голос может исчезнуть, наполнял душу ужасом, безумно хотелось крикнуть, что она здесь, собрав все силы, сделала попытку встать и почувствовала, что сознание вновь покидает ее, последнее, что успела ощутить, были чьи-то руки, которые крепко сжали в своих объятиях.

* * *

На следующий день Седрик, наконец-то, увидел Бренду, бледная с неестественно горящими, казалось ничего не видящими глазами, она как изваяние сидела в кресле в глубине зала, окруженная людьми принца Джона. Рядом за ее спиной стоял заметно растерянный Джеймс, изображая трогательную заботу, хлопотала отвратительного вида пожилая женщина. Ни короля, ни принца Джона в зале не было. Седрик вошел вместе с Ричардом, и прямиком направились к ней.

– Бренда, с тобой все нормально? – С волнением в голосе обратился Седрик.

При звуке его голоса девушка едва заметно вздрогнула, но ничего не ответила.

– По-моему совершенно очевидно, леди не желает вас видеть. – Попытался быть убедительным Джеймс, но голос его предательски дрогнул, отчетливо выдав смятение и страх. – Я же уже говорил, она плохо переносит дорогу и просто не успела, как следует, прийти в себя. – Поспешно добавил он, стараясь придать своему голосу как можно более равнодушное звучание.

– Бренда, Бренда, ты видишь меня? – С тревогой, вглядываясь в ее остекленевшие глаза, с все возрастающим беспокойством продолжал взывать Седрик.

Сурово сдвинув брови, принц метнул разъяренный взгляд на Джеймса с явной угрозой в голосе, мрачно отчеканил:

– Мы видим, что леди больна, но очевидно – Ричард сделал особое ударение на слове, произнесенном ранее Джеймсом – лишь, что ее чем-то опоили.

Джеймс затрепетал:

– Клянусь, совсем недавно она чувствовала себя гораздо лучше.

Принц, не сводя с него убийственного взгляда, мрачно ухмыльнулся:

– Не сомневаюсь, но потом, вы крайне перестарались.

– Бренда, ты узнаешь меня? – Не теряя надежды, звал Седрик.

На лице несчастной отразилась мука и страдание, качнувшись сделала попытку встать и попросту бессильно сползла в во время подставленные руки Седрика. Джеймс поспешно кинулся на перехват, но грозным рыком Ричарда буквально был пригвожден на месте:

– Назад.

Седрик, прижав к груди бесчувственное тело невесты, медленно поднял на соперника замораживающий душу ледяной взгляд:

– Чуть позже, как и обещал, мы поговорим с тобой, надеюсь, не сбежишь позорно?

Бережно неся свою драгоценную ношу, направились к выходу, их вид был настолько пугающее грозен, что заметавщиеся в панике придворные, поспешно бросившись врассыпную, мгновенно освободили проход.

* * *

Седрик неотлучно сидел возле постели Бренды, Ричард прислал к ней своего личного врача, тот едва только глянув сразу решил срочно в первую очередь промыть девушке желудок, теперь она, как казалось, просто спала. Рыцарь тревожно вглядываясь в осунувшееся с темными кругами под глазами, но ставшее бесконечно милым и родным лицо невесты, поражался осознавая, что никогда раньше ни к кому не испытывал такой безграничной нежности.

Наконец очнувшись, она приоткрыла глаза, и едва слышно выдохнула:

– Пить.

Седрик кинулся к ней, поднеся заранее наполненную водой кружку, бережно приподняв голову, осторожно напоил, присек слабую попытку подняться, мягко удержав, заботливо попросил:

– Лежи, тебе пока не стоит вставать.

– Что со мной?

– Кто и чем тебя поили?

Припомнив отвратительную старуху, девушка болезненно поморщилась:

– Я впервые видела ее, пожилая дама, она силой заставила выпить какую то горькую смесь.

– Ты видела Джеймса, он присутствовал при этом?

– Нет, его не было.

В комнату без стука стремительно вошел Ричард:

– Пришла в себя – Обрадовано заметил принц – Как вы себя чувствуете?

– Благодарю вас, уже гораздо лучше, – смущенно отводя глаза в сторону, заверила девушка.

Понимая ее состояние, принц удовлетворенно кивнул головой и резко развернулся к другу, на время, забыв о ней, радостно сообщил:

– Джон по-прежнему уверен, болезненное состояние дамы чисто случайное недоразумение, а ваш спор должен быть разрешен в честном поединке. Хотя, глядя на Джеймса, абсолютно очевидно, он совсем не разделяет желание своего господина, ему явно не по душе такое предложение. У Джона страсть к турнирам просто в крови, думаю, он, как и Джеффри рано или поздно поплатится за это. Как тебе предложение?

– О, я с ним полностью согласен, более того, просто мечтаю об этом поединке. Впервые желания принца и мои так схожи, и уж точно впервые в жизни я ему благодарен.

Глаза рыцаря азартно горели боевым огнем, принц довольный ответом рассмеялся:

– Не сомневался в твоем ответе и уже выразил за тебя согласие.

– Когда? – Нетерпеливо поинтересовался рыцарь.

– Завтра утром.

Бренда с тревогой прислушивалась к их разговору, не выдержав, предупредила:

– Джеймс ужасный человек, он очень опасен, и способен на самую низкую подлость.

Ричард снисходительно улыбнулся, хитро подмигнув Седрику:

– Как и его хозяин, нам ли этого не знать.

* * *

Утром с наружной стороны замка собралось столько народу, что казалось, яблоку негде было упасть. Здесь на равнинной возвышенности было специально устроенное для турниров поле, огороженное заграждением. Вдоль ограды в несколько рядов были установлены скамьи, причем для удобства зрителей каждая последующая скамья была выше предыдущей. Все места до отказа были заполнены людьми. В центре ограды находилась устроенная галерея, увешанная богатой драпировкой, на коврах устилавших пол всюду на восточный манер были разбросаны подушки для удобства знатных зрителей, которые, высокомерно развалившись, скучали в ожидании поединка. В самом центре галереи, как раз против центра поля, под балдахином с королевским гербом стояло три кресла, в центре восседал король, слева от него принц Джон и по правую руку принц Ричард. Рядом вокруг них расположились многочисленные представители их свиты. Величественным взмахом руки король подал знак герольдам провозгласить правила поединка. Было объявлено, рыцари вольны сами, выбрать каким будет исход сражения, прикоснувшись, как принято, острым или тупым концом копья к щиту противника. Победитель в качестве приза получит невесту в лице леди Клайв. Герольд закончил возгласом:

– Пусть победит сильнейший.

Наконец ворота открылись и на арену выехали два рыцаря, облаченные в боевые доспехи, проехав через все поле, остановились там, где висели щиты. Бросив через щель забрала взгляд в сторону соперника, Джеймс поспешно первым ударил тупым концом копья в щит Седрика, указывая, бой будет до первой крови. Наслышанный о благородстве противника в душе был твердо уверен, что тот вынужден, будет последовать его примеру. Все присутствующие с замиранием напряженно ожидали, следя какой же выбор сделает второй рыцарь. Проследив за движением копья Джеймса, принц Джон недовольно скривился, скосившись в сторону брата хотел незаметно подглядеть за его реакцией, но встретился с откровенно смеющимися глазами, шумно вздохнул и отвернулся. Ричард громко рассмеялся в голос. Седрик решительно приблизившись к щиту, неумолимо уверенно ударил острым концом, выбирая бой до смертельного исхода одного из противников. По рядам зрителей возбужденных азартом пронесся изумленный ропот. Оба рыцаря заняли свои места, герольд громко провозгласил:

– Начинайте, благородные рыцари.

Зазвучали трубы рыцари, сорвавшись с места, понеслись во весь опор на встречу друг другу. Они сшиблись с такой силой, что обломки их копий разлетелись в разные стороны. Жеребец Джеймса осел на задние ноги, а сам рыцарь беспомощно завалился на правую сторону, тщетно пытаясь удержать равновесие. Конь Седрика встав на дыбы, хрипел и бил копытами в воздухе, искусный наездник умело во время пустил вход шпоры и удила, сумев справиться, быстро усмирил животное, чем тут же вызвал бурные возгласы одобрения среди зрителей. Джеймс продолжал заваливаться, он пытался, но никак не мог попасть в стремена, терзая шпорами бока обезумевшего от боли жеребца, наконец, подпруга седла не выдержала и лопнула, всадник тяжелым кулем с грохотом рухнул на землю, сопровождаемый сочувственными вздохами толпы. Подняться самостоятельно у него никак не получалось, движения сковывал тяжелый стальной панцирь. Принц Джон движением руки подал оруженосцу сигнал помочь рыцарю. Седрик уже соскочил с коня и обнажил меч, терпеливо ожидая соперника. Наконец с посторонней помощью неудачливому рыцарю удалось подняться, развернувшись, бормоча проклятия, он двинулся на середину арены.

– Ну, успел помолиться, сейчас прямиком отправлю тебя в ад. – Прорычал разъяренный Джеймс.

Седрик заразительно громко рассмеялся:

– Теперь понял, почему ты так долго ползал на земле, ты ошибся, перепутав со страху, исповедовался оруженосцу.

Наблюдавшие не могли слышать их разговор, но смех Седрика все слышали вполне отчетливо, по рядам пронесся шелест недоумения. Заскрипев зубами, Джеймс поднял меч и неожиданно резко кинулся на противника, закипел яростный бой. Клайв бился, ожесточенно нанося удары с бешеной скоростью. Седрик откровенно играясь отражал удары, он хотел вымотать своего противника, медленно шаг за шагом отступая, внезапно резко ушел в сторону и нанес не сумевшему во время отреагировать на этот неожиданный ход сопернику сильный удар прямо в голову. Решетки забрала были перерублены, и исковерканный шлем больше не защищал голову, только мешая своему хозяину. Зашатавшись, с искривленным болью и злобой лицом рыцарь рухнул на одно колено, Седрик не торопился, он не спешил добивать соперника, но его суровый взгляд был непреклонным. Прошло буквально две три минуты, победитель терпеливо ждал, прищурив заледеневшие глаза, холодно бросил:

– Долго еще намерен стоять передо мной на коленях?

Клайв одной рукой снял бесполезный шлем, отбросив в сторону, лицо его было залито кровью, словно раненый зверь хищно зарычал:

– Я убью тебя.

Седрик презрительно скривился и довольно доверительным тоном пошутил:

– Слушай, а ведь, когда вокруг зрители ты и, правда, становишься чуточку храбрее.

Рыцарь даже не удивился, разглядев, каким безумным блеском, сверкают неестественно расширенные глаза соперника, было ясно, ведьма и тут позаботилась, напоив того.

– Старушка опять переусердствовала, не так ли? Я жду тебя.

Подхлестнутый новой волной ярости с одной стороны и криками жаждущих крови и уставших ждать зрителей с другой Джеймс кинулся с удвоенной силой. Седрик же решил еще немного измотать соперника, с легкость, отбивая удары невероятной силы. Опыт приобретенный в многочисленных сражениях и постоянных участиях в турнирах давал ему значительное преимущество, но и Джеймс был, как оказалось, довольно опытным воином, страх который он ранее испытывал перед Седриком сейчас был совершенно не заметен. Подпитываемый вниманием зрителей, ненавистью и каким-то неизвестным зельем он был неутомим, выкрикивая победный клич, как одержимый рвался в бой. Седрик же казалось, просто наслаждался боем, даже, когда Джеймс допустил непростительную оплошность и открыл грудь для возможного удара, не воспользовался этим, позволив ему снова поднять меч. На мгновение удача улыбнулась Джеймсу. При очередном шаге нога Седрика попала в небольшое, но вполне достаточное, чтобы на короткое мгновение потерять равновесие углубление в земле, непроизвольно скользнув назад, пытаясь не упасть, машинально дернул рукой державшей меч чуть-чуть в сторону и теперь уже сам на короткий миг раскрылся для удара врага. Джеймс среагировал молниеносно, зарычав, резким движением нанес колющий удар, целясь в сердце противника, меч соскользнул по металлу, тем самым, смягчив удар, и пробил панцирь в левом боку. Седрик не почувствовал боли, ощутив лишь тепло тут же стремительно побежавших вниз кровавых струек. Внимание раненного было приковано к мечу соперника, Джеймс заметно оживился, решив не давать противнику, время опомниться продолжил наносить один за другим удары. Седрик понимал, истекая кровью постепенно будет слабеть и ему просто может не хватить времени продолжить начатую игру и в полной мере ею насладиться. Благоразумно решил вновь вернуться к излюбленной тактике, сделав резкий отход, вправо нанес сокрушительный хлесткий удар. Не ожидая такой прыти от раненного, окрыленный временной удачей Джеймс не успел вовремя среагировать, и по инерции продолжив движение, налетел на лезвие меча. Удар пришелся чуть ниже горла, от соприкосновения клинка со стальным панцирем раздался жуткий скрежет, проскользив лезвие вошло в незащищенную шею. Вытаращив глаза, Джеймс судорожно дернулся всем телом, широко открыв рот в немом крике отчаяния и боли, захрипел со свистом и неуклюже, как подкошенный, рухнул на землю. Падение тела было встречено громкими криками и овациями толпы. Замерев, Седрик презрительно сощурил глаза, брезгливо поморщившись, смотрел на беспомощно распростертое тело врага. У лежавшего на земле еще хватило сил поднести к шее руку и зажать рану, обильно льющаяся кровь уже успела залить верхнюю часть стального панциря. Победитель несколько секунд с сомнением размышлял, рука непроизвольно потянулась к кинжалу, которым принято было добивать поверженного врага, дабы быстрее избавить от последних мук. На лице Седрика промелькнуло выражение нерешительности, но уже в следующий момент исчезло, сменившись твердой уверенностью. Воспоминания о страданиях девушки пережитых по вине Джеймса наполнила душу рыцаря безжалостной яростью, нет, этот человек не заслуживал ни сочувствия, ни жалости с его стороны. Отдернув руку от кинжала, развернулся и неторопливо зашагал в сторону галереи, в которой находился король со своими сыновьями. Глаза Ричарда сверкали боевым азартом и гордостью за мастерство и мужество своего любимца. Другие выражения были у разочарованного короля и разъяренного принца Джона. На высокомерном лице Генриха 2 преувеличенно подчеркнуто застыло равнодушие, совершенно не соответствующее данному моменту, принц же просто не в силах был скрыть свою ярость. Выжидая, Седрик спокойно смотрел в лицо короля.