– Теперь уже это невоз…

Он не дал ей договорить, прильнув к ее губам в нежном поцелуе.

Бренда прохаживаясь неподалеку от пары, бросала в их сторону нетерпеливые взгляды, заметив, что пара на время, наконец, разомкнула свои страстные объятия, решительно поспешила этим воспользоваться, мысль, что возможно в эту самую минуту Седрика пытают, придала ей уверенности. Уилл внимательно наблюдая за ней со стороны, в душе порадовался за брата, было совершенно очевидно, девушка действительно всем сердцем любит своего жениха.

– Простите леди Ингрид, вам, что-нибудь известно о Седрике и Рейвене?

Только сейчас обратив внимание на девушек, дама пораженно всплеснула руками, благодарно улыбаясь:

– Это вы привели их сюда? Значит, твои молитвы все-таки дошли. Я ничего нового не знаю о них, после вашего побега меня посадили в подземелье, под моей камерой проходил подземный ход, а под их нет. Добраться до них можно было только минуя охрану, я ничем не могла помочь.

Уилл присел на одно колено рядом с дамой:

– Вы укажите нам путь?

– Я вас сама проведу.

– Нет, – Встрепенулся Уэйкфилд, по-прежнему крепко прижимая к себе любимую – Ты просто объяснишь нам, но туда больше не пойдешь.

По его лицу было ясно видно, спорить с ним на эту тему бесполезно, он уже все решил. Даме очень хотелось помочь и самой показать дорогу, мысль, что он сейчас вновь уйдет пугала, но не смогла ему противоречить, повернув лицо в сторону входа терпеливо начала пояснять:

– Это главный коридор самый надежный, пол там ровный, в самом начале два ответвления – Посмотрев вокруг по сторонам, подобрала с земли ветку и, объясняя, стала рисовать на земле. – Этот ведет под камеры, но там сейчас никого нет, а вот этот приведет вас прямиком туда, где держат пленных, не в их камеру, а в большое помещение, где находится стража, подходить надо будет тихо, иначе стражники вас могут услышать. Когда упретесь в стену, в ней хоть и слабо, но кое-где сквозь щели будет пробиваться свет, на уровне глаз нащупаете неглубокий выступ, надавите, и дверь откроется.

Ингрид оглянулась, все слушали, внимательно затаив дыхание.

– Я видела там четверых стражников, освободив, сможете тем же путем вернуться обратно.

Лицо Уилла недовольно вытянулось:

– Что? Ну, уж нет, мне очень хочется познакомиться с Джеймсом лично.

Уэйкфилд презрительно фыркнул:

– А я хоть и знаком с ним, тоже сгораю от желания пообщаться.

Оттуда можно попасть в замок?

– Конечно, там даже два выхода во двор и еще один тайный, – Ингрид опять стала чертить палочкой, все терпеливо объясняя.

Было решено Уилл взяв с собой шесть человек пойдет освобождать рыцарей, а Уэйкфилд с основной группой будет пробираться в замок по другому пути.

– Леди Ингрид, вы не знаете, сколько у него воинов? – Поинтересовался Уилл.

– Кроме него еще пятьдесят человек.

Троих воинов было решено оставить, охранять дам, остальные тут же занялись подготовкой к предстоящему сражению. Бренда решительно подошла к Уиллу, по ее лицу он уже заранее понял, о чем сейчас будет говорить дама.

– Я пойду с вами.

– Нет леди, я восхищаюсь вами и от всей души рад за Седрика, но битва это все же мужское дело.

Девушка протестующее замотала головой, он хитроумно не дал продолжить, умоляющим голосом с невероятно чарующей милой улыбкой приложив руку к сердцу, пояснил:

– Пощадите, умоляю, я только недавно помирился с братом, а если не дай Бог с вами что-нибудь случится? Он ведь тогда точно уже ни за что не простит меня.

Уилл улыбнулся потрясающе обворожительной улыбкой, весьма умело обезоружив и не дав времени опомниться, галантно поклонился и спешно направился к входу, воины поочередно стали входить в туннель, когда последний скрылся в темном проеме, женщины в ожидании расположились под деревом.

Воздух вокруг был совершенно неподвижен, ни малейшего дуновения ветерка солнце безжалостно палило, лучи проникали повсюду, обжигая, находили даже под сенью деревьев. Привязанные лошади беззаботно пощипывали зеленую травку, время от времени хвостами обмахивая бока от назойливых мух, высоко над верхушками деревьев с громким карканьем метались растревоженные вороны. Место, где они сейчас находились, было полностью и надежно закрыто от замка высокими скалами, увидеть их здесь никто не мог.

Бренда ходила из стороны в сторону и никак не могла найти себе места, она то присаживалась, то снова соскакивала и, заламывая руки, вновь начинала нервно метаться, Кэтрин раздраженно поглядывая на кузину, постепенно начала терять терпение. Ожившая до этого под впечатлением встречи с любимым леди Ингрид вначале сокрушенно о чем-то задумалась, а затем и вовсе впала в состояние прострации и даже не реагировала на мельтешение Бренды перед ее лицом. Усиленно покашливая в течение минуты Кэтрин раздражаясь, поняла, зря стареется ей все равно не удастся привлечь, таким образом, внимание кузины, выждав момент, когда та в очередной раз метнулась мимо, цепко ухватила подругу за подол платья и дернула с такой силой, что Бренда полуприсев едва не упала. Возмущенно посмотрев на обидчицу уже открыла рот но, заметив странно скощенные глаза Кэтрин, сопровождаемые красноречивым кивком головы в сторону дамы, осеклась. Присаживаясь, рядом с безучастной леди Бренда приобняла ее за плечи, та слегка вздрогнула от неожиданного прикосновения, но продолжала по-прежнему сидеть, уставившись в одну точку с тревогой заглядывая ей в лицо, девушка заботливо поинтересовалась:

– Как вы себя чувствуете?

Ответа не последовало, поглаживая ласково даму по плечу, девушка ободряюще заверила:

– Все будет хорошо, они скоро вернутся.

С усилием, разомкнув плотно сжатые губы, леди Ингрид бесстрастно возразила:

– Ты молода, красива, любима сейчас тебе пока еще не понять меня.

– Но ведь сэр Уэйкфилд любит вас?

Женщина прикрыла глаза и удрученно замолчала, прошло несколько минут, Бренда уже была уверена, что так и не дождется ответа, но дама неожиданно заговорила:

– Любил. Теперь в нем говорит лишь жалость. Посмотри на меня, неужели думаешь, меня еще можно любить?

– То, что я только что видела, совсем не было похоже на проявление жалости.

Женщина устало вздохнула, она говорила с трудом, явно пересиливая себя, было совершенно очевидно насколько ей самой неприятен и тяжел этот разговор, но желание высказать наболевшее оказалось гораздо сильней.

– Что я могу предложить взамен его любви? Свой позор и бесчестие. Такое будет невозможно забыть, и его жизнь превратится в сплошные страдания.

Бренда резко соскочила, словно задетая за живое, топнув ногой дрожащим от волнения голосом возразила:

– Разве это ваша вина? Разве вы этого хотели и добровольно подчинились насильнику. Тоже самое могло произойти и со мной, если бы не вы. Я чувствую к вам не только благодарность, но и уважение. Пережив такие унижения, вы не остались в стороне, равнодушно наблюдая, как то же самое будет происходить и со мной, а с риском для собственной жизни поспешили на помощь. Ведь никто заранее даже не мог предположить, что все может сложиться подобным образом. Джеймсу не удалось сломить вас, желание отомстить за погибших за себя лишь подтверждает ваше мужество. Если хотите знать, я восхищаюсь вами.

Сидевшие неподалеку на земле воины из-за отделяющего их расстояния не могли слышать, о чем именно говорят дамы, но увидев, столь бурные проявления эмоций обеспокоено покосились. Леди Ингрид с сомнением покачивая головой, все-таки внимательно прислушивалась к словам девушки, и в ее глазах, хотя пока и едва заметно, но все же уже загорелся слабый огонек надежды.

– Я была обязана покончить с собой.

Бренда распрямив сильнее плечи, высоко вздернула голову:

– Да, и лишний раз дать Джеймсу повод почувствовать свое могущество? А кто же тогда отомстит ему, или убийца и дальше будет творить свои грязные дела? Это поступок слабого человека, подтверждающий собственное бессилие, подобное только лишний раз дает врагу повод торжествовать. А вот когда Джеймс поймет, что не только не смог сломить вас, а несмотря ни на что, вы нашли в себе силы вычеркнуть даже воспоминания о нем и вновь радоваться жизни, вот тогда у него не останется повода торжествовать.

Женщина задумалась, с благодарностью глядя на Бренду. Несмотря на то, что в эту минуту девушки были невероятно напряжены, и находились почти на грани нервного срыва, да и сами обстоятельства момента совершенно не располагали к веселью, развязка разговора благодаря Кэтрин оказалось совершенно неожиданной.

– Разве можем мы слабые женщины противостоять сильным мужчинам – Приподнимаясь с земли, и, распрямляясь во весь свой могучий рост, писклявым голосом поддержала кузина.

Контраст между рассуждениями о женской слабости и могучей Кэтрин был настолько разителен, что Леди Ингрид и Бренда не выдержав, залились звонким смехом, не понимая их реакции, простодушная Кэтрин досадливо поморщилась, и в добавок при этом грозно уперла руки в бока, женщины застонав, покатились от хохота, в их нервозном смехе вполне отчетливо прослушивались надрывные нотки, казалось, что с этими звуками их душа, избавляясь, исторгает из себя боль и страдания. Уже вполне серьезно обеспокоенные воины, насторожившись, откровенно развернули головы в их сторону. Бренда незаметно для дам движением руки показала мужчинам, что у них все в полном порядке и, подойдя к кузине приподнявшись на цыпочки, поцеловала в пухлую щечку.

– Не обижайся, ты как всегда права, я тебя просто обожаю.

Доброжелательная Кэтрин при этих словах успокоилась, обращаясь к леди Ингрид, наконец, задала давно мучавший вопрос:

– А кем приходится Джеймсу эта страшная старуха?

– Его кормилица. – Совершенно равнодушно бросила дама.

– Кормилица. – Вздрогнув от отвращения, по слогам уточнила кузина и удовлетворенно кивнула головой – Тогда все понятно.

– И что тебе понятно? – поинтересовалась Бренда.

– Ну, разве может быть нормальным человек, которого вскормила ведьма? Вот вам и результат, полный урод. – Подытожила кузина.

* * *

Почти сразу в начале туннеля две группы воинов разделились, и каждая пошла по своему коридору. Уилл шел во главе своего отряда, проход был довольно узким, зато идти можно было в полный рост. Упершись в тупик, тщательно наощупь исследовал стену, нашарив неглубокий выступ, облегченно вздохнул, постояв несколько секунд, не поворачивая головы, уточнил:

– Готовы?

Рыцарь с силой надавил на выступ, дверь к удивлению довольно легко поддалась, издав при этом неприятный для слуха протяжный скрип. Перед ними предстала большая комната со сводчатым каменным потолком, освещенная тусклым светом горящих факелов, в углу на небольших бочонках сидели трое стражников. Воины появившиеся неожиданно и можно сказать из ниоткуда привели охранников в полное замешательство, лишь один из них, не растерявшись, выхватил свой меч и бесстрашно кинулся навстречу, двое других ошалело, тараща глаза, как недвижимые изваяния продолжали сидеть на своих местах. Уилл кинулся наперерез ретивому бойцу, без труда отразив несколько ударов безжалостно и быстро, хладнокровно нанес смертельный удар, запоздало, пришедшие в себя охранники были немедленно разоружены.

– Где пленные? – Решительно потребовал Уилл.

Один из стражников услужливо махнул головой в сторону соседней двери. Выхватив факел из подсвечника на стене, рыцарь кинулся к указанной камере, отворив засовы, широко распахнул дверь. Увиденное привело его в неописуемую ярость. Уже вновь успевший переменить свое решение Джеймс, считая, что слишком поспешил облегчить участь своих заключенных, снова распорядился привязать их и оставить в прежнем полувисящем положении. Со связанными руками, вытянутыми к потолку рыцари, бессильно уронив головы, не подавали ни каких признаков жизни, и, казалось, находились сейчас без сознания. В разорванной окровавленной одежде они выглядели чрезвычайно ужасающе, особенно Седрик, мгновенно отметил про себя опытным глазом Уилл. Молясь в душе, чтобы они оказались живы, кинулся к брату, приказав подоспевшим воинам поддерживать его с обеих сторон, вытащил нож и перерезал тугие веревки. Придя в себя от происходящего вокруг него шумного движения, Седрик с трудом приподнял голову, в затуманенных болью глазах промелькнуло удивление, потрескавшимися окровавленными губами равнодушно поинтересовался:

– Ты пришел, сам убить меня?

Уилл ошеломленный замер, его бросило в холодный пот, с дрожью в голосе потрясенно выдохнул:

– С ума сошел. Я пришел за тобой, брат.

На последнем слове дрогнувший голос предательски сорвался, испугавшись нахлынувших эмоций, Уилл замолчал. Освободив рыцаря от пут, бережно положили на ворох грязной слежавшейся соломы, другие в это время то же самое проделывали с Рейвеном. Уилл потребовал воды и, получив кувшин заботливо придерживая голову брата, напоил, глядя на распухшие бордово-синие руки Седрика, обеспокоено спросил: