Глядя на веселящегося племянника, рыцарь сухо заметил:

– Я убью любого, кто осмелится косо посмотреть в ее сторону.

Уилл с жаром прижал руку к сердцу:

– Не сомневаюсь, мог и не предупреждать, тем более мы все относимся к леди Ингрид с огромным уважением, а я вообще в восторге от моей новой тетушки.

Седрик довольно убедительно поддержал слова брата:

– Ты не имеешь права даже думать о нас так, мы восхищены ее мужеством и обязаны ей жизнью.

Рыцарь вполне довольный искренними заверениями удовлетворенно ухмыльнулся.

Исчерпав данную тему, Уилл не собирался успокаиваться, пытаясь хоть как-то разрядить сложную обстановку обратился к угрюмому Рейвену и задал вопрос, который в другое время не отважился бы спросить:

– Рейвен, а почему ты называешь Кэтрин птичкой?

От неожиданности глаза того недовольно округлились, бросив на Уилла возмущенный взгляд и встретившись с его умоляющими глазами, понял, что тот вовсе не пытается над ним посмеяться, а всего лишь ищет способ, в дружеской беседе сгладить напряженность момента, охотно пояснил:

– Она рассказывала, что в детстве мечтала быть маленькой птичкой и порхая с ветки на веточку с высоты любоваться землей.

Уилл изящно разбросил руки в стороны:

– А ну вот теперь, по крайней мере, все понятно.

Все, кроме Седрика, улыбнулись. Неожиданно дверь в зал распахнулась, на пороге появился воин, сопровождающий прибывшего гонца, увидев знакомое лицо, Уилл напрягся:

– Роб, что еще случилось, почему ты здесь?

Гонец виновато опустил глаза:

– Сэр, по-вашему, приказу леди Агнесса находилась в своей комнате – Воин на секунду замолчал.

– Она сбежала? – Нетерпеливо уточнил Уилл.

– Нет, попыталась спуститься через окно, оборвалась, мы нашли ее уже мертвой.

Буквально на глазах бледное лицо Уилла осунулось и стало болезненно серым, молча беззвучно сел на стул, сжав ладонями виски.

Уэйкфилд кивком головы приказал прибывшим выйти, нависло тягостное молчание. Седрику было нестерпимо больно видеть страдания брата, собственные переживания тут же отошли в сторону, еще даже не зная, что скажет в следующую секунду, с сочувствием произнес:

– Уилл.

Среагировав мгновенно, тот поднял затуманенный взор, вымученно улыбаясь, жестом руки успокоил:

– Теперь твоя очередь утешать меня? Не стоит я сам сделал свой выбор.

– Ты о чем?

– Неужели ты думаешь, я расстроен из-за нее? Нет, пытаясь удержать меня, чтобы я не ехал за тобой, она призналась, что снова беременна и потребовала, чтобы я сделал выбор или ты или ребенок.

Седрик ошалел, сорвавшимся голосом, чуть ли не шепотом уточнил:

– И ты выбрал меня?

– Как видишь.

– Почему ты мне сразу об этом не сказал?

– И что бы это изменило?

– Может, она обманывала насчет ребенка? – Попытался утешить дядя.

Уилл обхватив голову руками, отрицательно качнул головой:

– Нет, я и сам об этом уже догадывался, да по ней уже было видно.

Седрик в голос застонал, Уилл поднял на него понимающий взгляд твердым голосом заверив:

– Даже не переживай, это мой выбор и если бы вернуть назад время я поступил бы точно также. Твоей вины здесь нет.

Закончив фразу, потянулся к кувшину и наполнил свою кружку вином, Уэйкфилд безжалостно подытожил:

– Ну, по крайней мере, с этой стороны больше можно не опасаться очередной подлости.

Уилл печально усмехнулся:

– Ты прав ничего не скажешь, все разрешилось само собой и возможно к лучшему.

Седрик не мог прийти в себя, он был настолько сильно потрясен решением брата, прекрасно зная, как тот мечтал о ребенке, что с трудом сдерживал подступившие к горлу слезы, он даже не мог и представить себе, что брат ради него способен на такой жертвенный поступок.

* * *

Утром женщины дружно спустились в зал в приподнятом настроении, и от увиденного, остолбенели, пораженные замерли. Уилл и Седрик на перегонки пили вино и были уже основательно пьяны, два других рыцаря, хотя и оставались трезвыми, но ожесточенно о чем-то спорили.

– Мило. – Уперев руки в бока, оценила обстановку Кэтрин.

Рейвен повернул голову, резко соскочив, перехватил, дам, умоляюще поднеся палец к губам, потянул их в сторону кухни, три других рыцаря, даже не повернули головы.

Не вдаваясь в подробности и не словом не упоминая о ребенке, Рейвен объявил, о гибели Агнессы и посоветовал не трогать сейчас мужчин, а лучше заняться приготовлением завтрака. Через час дамы вновь появились в зале, робко присаживаясь к столу. Бренда бросала тревожные взгляды в сторону жениха, совершенно не понимая, почему тот так близко к сердцу воспринял известие о смерти Агнессы, в душе лишний раз, убеждаясь, что его чувства к погибшей даме не остыли до сих пор.

– Хотелось бы увидеть Морган, – неожиданно громко заявила неравнодушная к старухе Кэтрин, даже не сознавая, что брошенные ею невзначай слова с новой силой разжигают слегка улегшиеся страсти в душе Седрика.

– Не стоит – С трудом ворочая непослушным языком, возразил рыцарь и, глядя тяжелым взглядом в сторону невесты, дополнил. – Самое интересное, что она могла поведать, уже сообщила с огромным удовольствием.

Слова, сказанные циничным голосом, сопровождались к тому же довольно желчным взглядом, откровенно направленным на Бренду. Девушка, ощутив неприкрытую неприязнь, замерла едва, не подавившись застрявшим в горле куском, на глаза непроизвольно навернулись слезы. Слегка склонив к кузине свое искривленное обидой лицо, расстроено прошептала:

– Он меня, что ли винит в ее смерти.

Кэтрин в ответ презрительно фыркнула. Со стороны все смотрелось так, будто девушки язвительно шутят, глядя на них нетрезвыми глазами, Седрик воспринял их поведение как насмешку в собственный адрес. Его затрясло, не сдержавшись, резко соскочил, Уилл молниеносно перехватил брата за руку, предупреждая:

– Сейчас не самое подходящее время, все равно уже ничего не исправишь, не делай глупости.

Услышанные слова только сильней укрепили ее догадку, ну надо же братья, даже не стесняясь вдвоем открыто оплакивают общую возлюбленную и, судя потому как послушно подчиняется Уиллу своенравный Седрик общее горе их только еще сильнее сблизило. Она непроизвольно усмехнулась, только что присевший рыцарь в одно мгновение соскочил, все окружающие тревожно напряглись, он продолжал стоять в упор, глядя на нее полными презрения глазами, не выдержав, словно загипнотизированная Бренда поднялась, дрожащим от возмущения голосом с вызовом спросила:

– Ты мне никогда не сможешь это простить?

Он не сводил с нее злых глаз твердо уверенный, что они оба говорят об одном и том же, и вдруг неожиданно громко расхохотался, резко оборвав смех, буквально по слогам процедил:

– Никогда.

Прижав ладони к губам, сдерживая рвущиеся рыдания, Бренда выскочила из-за стола и стремительно бросилась к лестнице, Кэтрин метнула разъяренный взгляд вначале на Седрика, а затем на растерянного Рейвена и кинулась в след за кузиной. Леди Ингрид в полном замешательстве смотрела на мужчин. Уилл решительно поднялся, обнимая брата за плечи, предложил:

– Идем спать, я уже ничего не соображаю.

Без лишних уговоров тот кивнул головой и оба в обнимку отправились вверх по лестнице, Уэйкфилд переглянувшись с Рейвеном, обменялись сочувственным покачиванием головы. Терпеливо дождавшись их ухода, леди Ингрид приблизилась к жениху и настойчиво потребовала:

– Я хочу знать, что происходит.

– Нет – Отрезал рыцарь.

– Почему?

– Это касается только их двоих, и никто больше не должен вмешиваться. – И уже более мягким голосом добавил – Прошу не спрашивай и не вмешивайся.

Ее попытку возразить властно пресек жестом руки:

– Ни слова больше я уже все сказал.

* * *

Кэтрин вбежала почти следом за кузиной, как она и ожидала, та уже успела упасть на кровать и, рыдая, зарылась лицом в подушку.

– Он что, совсем взбесился?

Бренда приподняла заплаканное лицо:

– Теперь ты поняла? Он до сих пор любит Агнессу.

Подруга в ответ протяжно вздохнула:

– Она умерла.

– И что? В его глазах она сейчас еще и несчастная мученица и вовсе теперь будет всю жизнь страдать.

– Глупости говоришь.

Бренда подпрыгнула на месте:

– Напрасно так думаешь, там, в замке я своими глазами видела, как они целовались.

– Что? А почему ты мне сразу не рассказала.

– Ему удалось меня убедить, что это просто происки с ее стороны. Мне теперь даже смешно, как я могла поверить.

– Вижу как тебе смешно, только ты то здесь причем, не ты же ее в окно выбросила.

– Сама не знаю, но видишь же, что с ним происходит.

В душе Кэтрин полностью была согласна с кузиной, не находя нужных слов утешения просто присела рядом, ворвавшаяся подобно урагану леди Ингрид потребовала:

– Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит?

Кэтрин согласно кивнула головой и терпеливо поведала ей печальную историю любви братьев, озадаченная дама присела, обняв Бренду за плечи.

– А я была удивлена произошедшей в нем перемене.

Девушка удивленно встрепенулась:

– Разве вы знали его раньше?

Дама снисходительно улыбнулась:

– Ну что ты, меня никогда никто не интересовал кроме Уэйкфилда. – Потрепав ласково девушку за щечку, шутливо добавила – Согласись наша разница в возрасте не позволяет усомниться в моих словах – И уже более серьезно продолжила – Просто однажды, еще с отцом, я посетила двор и увидев там Седрика, не могла не обратить на него внимание. Во-первых, знала, что Уэйкфилд воспитывал их с Уиллом в детстве, а все связанное с ним для меня всегда было безумно интересно, во-вторых, разве можно не заметить его? Я, как и все была поражена, увидев, как он невероятно красив. Вокруг повсюду только и были слышны, разговоры дам о нем, все с упоением наперегонки рассказывали о его любовных похождениях и чудесах храбрости на полях сражения. Его независимость и уверенность в себе поражало воображение дам. Об их дружбе с принцем Ричардом все рассказывали с завистью, говорили, Седрик даже спас ему жизнь в одном из боев. Ходившая молва утверждала, что Седрик безжалостен.

Бренда невольно вздрогнула, шире распахнув и без того изумленные глаза, заметив ее реакцию, дама поспешила успокоить:

– Нет, нет, не жесток, это совсем другое, говорили, он способен дать женщине неслыханное наслаждение, но всегда использует ее только один раз, полностью покоряя и опустошая, после же просто забывает, она уже ему совершенно неинтересна, но, тем не менее, как это не странно, большинство дам, мечтали и добивались возможности быть с ним. У него было, пожалуй, даже слишком много женщин, но ни одной не удалось покорить его. Я то думала, что он просто коллекционировал свои победы, хотя и относился к ним с презрением, а теперь после вашего рассказа поняла причину.

Бренда закусила нижнюю губу, глаза лихорадочно горели ошеломленная услышанным саркастически улыбнулась, нервно потерла лицо ладошками, резко замотав головой, убежденно возразила:

– Кошмар, не спорю, случившееся с ним печально, но подобные истории встречаются, чуть ли не на каждом шагу и уж ни в коем случае не оправдывает безобразное поведение. Разве ему одному не удалось избежать разочарований в любви?

Было понятно, намек относится непосредственно к самой леди Ингрид, не в силах справится с возмущением, соскочила и нервно зашагала из угла в угол, резко остановилась прямо напротив дамы, пытаясь унять негодование добавила:

– Вы, например, попали действительно в безвыходную ситуацию и что? Разве сэр Уэйкфилд, стал искать для себя развлечений, чтобы утешиться? Нет, он все эти годы хранил верность вам. Если человек порядочен в душе, никакие невзгоды не могут его сломить, он таким и останется на всю жизнь.

Леди Ингрид несогласно поморщилась, ухватив девушку за руку, настойчиво притянула к себе, усадив рядом, успокаивающе погладила по плечу.

– Ты не права, каждый переживает по-своему и в силу сложившихся обстоятельств. Не забывай, наши истории совсем не похожи. И я, и Уэйкфилд были уверены в чувствах друг друга, он же был жестоко обманут, еще не известно как повел бы себя Уэйкфилд, окажись на его месте, да еще при дворе. А Седрик к тому же красив до умопомрачения, ловок, умен, дерзок до безрассудства, такие нередко рассматривают женщин лишь как объект охоты и удовольствий, тем более, что дамы сами не дают ему прохода, беспардонно вешаясь на шею.

Бренда не сводила с лица леди Ингрид хмурого взгляда, всем своим видом давая понять, что полностью с ней не согласна.

– То, что вы рассказали, просто ужасно.

Полностью солидарная с подругой Кэтрин поддержала:

– Из всех красавцев этот, по-моему, просто отчаянно ненормальный.

Леди Ингрид закивала головой:

– Именно так его все и называют.

Кэтрин выпучила глаза и чуть ли не шепотом уточнила: