Седрик невозмутимо прошествовал со своей ношей через весь коридор до собственной комнаты, пинком распахнул дверь и небрежно скинул кричащую Бренду на кровать.

– Поговорим – Просветил властно и жестко.

– Ты ведешь себя как дикарь, даже не похоже, что воспитывался при дворе.

На мгновение, обомлев от неожиданности, рыцарь закинул голову и громко рассмеялся:

– Какой смысл говорить о чем не имеешь ни малейшего представления? – На секунду задумался, сверля изучающим взглядом – Хотя, пожалуй, я не прав, ты и без уроков придворного этикета неплохо сумела освоить умение окружать себя сетью тонких интриг. Получаешь от этого удовольствие?

– Все-таки дамы неправильно подобрали для тебя прозвище, тебя бы больше подошло не Отчаянный, а Дикий.

Седрик прохаживаясь стоял к ней спиной, немного наклонив голову, медленно развернулся, уперев руки в бока, просунул кончики пальцев за пояс, перекатываясь с носка на пятку, сложив губы в трубочку, присвистнул, затем гордо вскинул голову и расплылся в циничной улыбке.

– Уверяю, они подразумевали совершенно другое. Однако твоя осведомленность впечатляет, не поделишься, кто позаботился просветить?

Несколько минут молча разглядывали друг друга, не выдержав наглого взгляда, Бренда отвернулась, его губы насмешливо растянулись, не сводя с нее глаз, холодно заметил:

– О моих манерах поговорим в другой раз, а сейчас о твоем поведении.

Бренда удивленно приподняла брови:

– Ну, что же это даже интересно.

Седрик чувствовал себя отвратительно, он уже успел выпить довольно много вина, но легче ему от этого совсем не стало, в желудке только еще сильнее усилились неприятные ощущения, боль в раскалывающейся голове усугублялась гнетущими мыслями, поэтому ему сейчас и без того было не сладко, да еще приходилось сдерживать бушующий в душе гнев и контролировать собственные эмоции.

– Тебе не приходило в голову, что настраивать по своему желанию и вносить раздор в отношения между близкими людьми в угоду собственных интересов далеко не детские шалости, это скорее похоже на умело спланированные ходы опытной интриганки?

Девушка пристыженно растерялась она и сама переживала по этому поводу, но настырные дамы упрямо стояли на своем, не желая ее слушать. Подойдя к стене, Седрик всем телом прислонился к ней, стремясь облегчить головную боль, высоко поднял голову, прижавшись затылком, пальцы его рук по-прежнему, были за поясом, в упор, глядя на невесту холодным взглядом сверху вниз, укоризненно заговорил:

– Я даже не буду говорить о Рейвене и Кэтрин, но Ингрид и Уэйкфилд, ты хотя бы представляешь себе, что им довелось пережить, по-твоему на их долю выпало мало страданий, считаешь, имеешь право продлить их мучения или даже разрушить то, что стало для них сейчас возможно?

Его обвинения тяжелым камнем легли на ее и без того истерзанную угрызениями совести душу, отбросив гордость, попыталась разубедить его:

– Все вовсе не так, я тоже из-за этого переживаю, и уже несколько раз просила не обращать внимания на наши с тобой отношения, но они не слушают меня.

– Превосходно. Вначале подготовила надлежащую почву, и довольно умело ушла в сторону, мудро понимая, дамы не смогут остаться в стороне и бросятся на помощь, ты же действительно затем будешь их успокаивать, тем самым только сильнее подзадоривая. А я, похоже, тебя недооценил.

От таких несправедливых обвинений Бренда на минуту опешила, растерянно захлопав пушистыми ресницами, порывисто положила ладошку себе на грудь. искренне ужасаясь:

– Неужели ты сам веришь в то, что сейчас говоришь?

Высокомерно приподняв брови, Седрик презрительно процедил:

– Я верю собственным глазам, не сомневайся я вдоволь успел насмотреться на подобные и более невероятные интриги.

– Охотно верю, бедным дамам наверно приходилось проявлять просто чудеса изобретательности, чтобы заманить тебя?

Лицо Седрика приняло до неприличия циничный вид, прикусив нижнюю губу, он усмехнулся:

– О, вижу, для тебя не так уж и незнакома жизнь при дворе. Не хочешь поделиться, кому я обязан трогательной заботой?

– Думаю, это ни для кого не является секретом.

В миг, посуровев, рыцарь ледяным голосом отрезал:

– Хватит пустых разговоров, я хочу услышать от тебя, что ты прекратишь настраивать дам.

Бренда попыталась возразить:

– Я не…

Властным жестом руки пресек ее попытку оправдаться, глядя в упор, сквозь зубы уточнил:

– Да или нет?

Бренда не в силах выдержать сурового взгляда поспешно опустила голову, согласно качнув головой.

– Я не слышу.

– Да.

– Хорошо – Кивнул головой Седрик – А теперь поговорим о нас.

– Думаешь еще есть смысл?

Седрик слегка отстранился от стены, приподняв одну бровь изучающе прищурился, затем равнодушно пожал плечами. ленивым голосом уточнил:

– Будь добра поясни.

– Думаю, мы не можем быть вместе.

Сказав, напугалась собственных слов, прикусив нижнюю губу метнула из подлобья взгляд, проверяя, не уловил ли он просквозивший в ее голосе испуг. Совсем неожиданно он улыбнулся, хотя внутренне вполне отчетливо ощутил, как постепенно в нем начинает закипать злость.

– Пытаешься напугать меня?

– Думаешь, я совсем дурочка и не знаю, что тебя это может только обрадовать?

– Ты права, я особо и не настаивал на этом браке.

– Пожалуй, даже слишком мягко сказано.

Заметив заблестевшие в ее глазах слезы, неожиданно остро почувствовал, что в его сердце в эту минуту борются два совершенно противоположных желания, прижать ее к своей груди или дать хорошую оплеуху, пытаясь сдерживать нахлынувшие эмоции и ничем не выдать истинных чувств заговорил медленно, даже слишком медленно, от этого его голос приобрел какое-то ледяное звучание:

– А, что ты хотела услышать? В моих понятиях ложь и семейная жизнь совершенно не совместимы.

От удивления она непроизвольно приоткрыла рот, пытаясь осмыслить услышанное, возмущенно поражаясь ужасному открытию, как видно в его душе просто нет предела лицемерию, все же еще немного сомневаясь, срывающимся от обиды голосом уточнила:

– Это ты мне говоришь?

– А здесь еще есть кто-то третий?

– Я тебя совершенно не понимаю, о чем ты вообще говоришь?

Она, по его мнению, слишком уж достоверно изображала простодушие, Седрика это окончательно взбесило, абсолютно спокойным голосом с милой улыбкой поинтересовался:

– Ты ни о чем не хочешь мне рассказать?

– Что именно?

Чувствуя, что ему просто необходимо немедленно выплеснуть злость, до краев наполнившую душу резко крутанувшись на месте, с силой ударил кулаком о стену.

– Ингрид хватило мужества все рассказать, а ты никак не можешь набраться смелости?

Бренда была напугана необузданным и совершенно непонятным порывом своего жениха, набухшие в глазах слезы крупными каплями побежали по щекам, несколько минут он терпеливо ждал, недовольно морщась и только еще сильнее раздражаясь.

– Да пойми, я не виню тебя в том, что произошло между вами с Джеймсом, но ты должна была все рассказать сама.

В миг прозрев, она соскочила с кровати, понимая, он бы не стал шутить на подобную тему и все-таки до конца не веря, что он говорит вполне серьезно, приблизилась вплотную, вглядываясь в непроницаемые глаза.

– С ума сошел? Между нами ничего не было.

Ее взволнованность воспринял за испуг, мысль, что она даже сейчас продолжает изворачиваться и лгать, окончательно взбесила, хищно оскалив рот, внезапно резким рывком оттолкнул ее, не удержавшись на ногах, девушка упала обратно на кровать.

– Ну, это легко и проверить.

Широко открытыми полными ужаса глазами Бренда молча наблюдала как он, преувеличенно медленно не сводя с нее немигающего взгляда, лениво развязывает пояс.

– Что ты собираешься делать?

Безуспешно попыталась соскочить, невероятно растерявшись, она умудрилась запутаться в собственных юбках, заелозив на месте, попыталась приблизиться к краю кровати и сползти.

– Лежать. – Рявкнул, рыцарь, остервенев лицом – Проще без долгих разговоров самому все узнать.

Медленно, даже слишком медленно неумолимо стал приближаться, она впервые сейчас видела его глаза такими пугающими, они были просто до невероятного черны, и казались совершенно бездонными. По-прежнему не сводя с нее пронизывающего взгляда не спеша, снял рубашку, обнажив великолепный атлетический торс, напряженные мышцы тела слегка подрагивали. Переполнивший ее душу ужас вылился в истошном крике, буквально в ту же секунду в коридоре послышался топот бегущих ног, незапертая на засов дверь распахнулась, в проеме появились перепуганные Кэтрин и леди Ингрид.

– Что здесь происходит? – Возмущенно закричала кузина.

Метнувшаяся в сторону дам Бренда, была поймана на лету и небрежно водворена обратно на кровать. За спинами женщин возникли мужчины, бросив понимающий взгляд в комнату в один миг верно оценили обстановку и тут же попытались удалить вездесущих дам. Рейвен безуспешно пытался схватить упирающуюся Кэтрин за руки, неожиданно для него та оказалась настолько проворной и верткой, что воин никак не мог с ней справиться, Уэйкфилд старался приобняв любимую подхватить на руки и унести, но дама не уступала по ловкости своей боевой подруге, резво подпрыгивая на месте, борьба происходила в полной тишине. При этом мужчины еще успевали изумленно коситься в сторону Седрика, им пока еще ни разу не доводилось видеть его в таком разъяренном состоянии, один Уилл сохранял невозмутимое спокойствие с нескрываемым интересом, как бы даже любуясь, наблюдал за братом и похоже совершенно не был шокирован происходящим.

– Уйдите – Сатанея, грозно рыкнул Седрик.

На какую-то секунду обе сражающиеся стороны замерли как вкопанные.

– Уйдите – Мрачно повторил рыцарь, добавив с откровенным презрением в голосе – Я и пальцем к ней не притронусь.

Взяв все в свои руки, Уилл решительно проскользнул внутрь и подобно поршню собственным телом бесцеремонно выдавил всех вбежавших из комнаты наружу, ничуть не смущаясь, захлопнул дверь, перед самым их носом, скрестил руки на груди и мило улыбаясь, прислонился к ней спиной, надежно прикрыв собой. По лицам дам, было ясно видно, они по-прежнему не собираются сдаваться, верные подруги сразу подтвердили это, предприняв новую попытку прорваться внутрь, в коридоре еще несколько минут продолжалась яростная возня, причем за все это время ни один из участников сражения по-прежнему не проронил ни одного слова. В конце концов, изловчившись, Уэйкфилд сумел подхватить леди Ингрид на руки, крепко прижав к себе легко, словно пушинку чуть ли не бегом понес вниз. Уилл, продолжая мило улыбаться, критическим взглядом осмотрел мощную фигуру Кэтрин, понимая, что вряд ли Рейвену будет под силу также легко подхватить его птичку и уж тем более, бегом снести вниз, тут же ему в голову пришла озорная идея попытаться поднять даму вдвоем. Прочитав, по шальному лицу его мысли Кэтрин опасливо развернулась, громко топая ногами, послушно пошла вниз, у самой лестницы не выдержав, развернулась и зло погрозила мужчинам пальцем, с трудом сдерживая смех, они побрели следом.

После ухода сострадательных друзей взгляд холодных глаз на в миг окаменевшем лице рыцаря стал совершенно безучастным, не одеваясь, он вальяжно развалился на стуле прямо напротив нее, несколько раз лениво хлопнув в ладоши, холодно уточнил:

– Довольна?

Бренда не отрывая взгляда потрясенно смотрела на него.

– Я даже и представить не могла, что ты можешь быть настолько диким и страшным.

Рыцарь выразительно скривился, ясно давая понять, подобные мелочи, которые только что произошли вообще не стоит серьезно воспринимать.

– Это были всего лишь цветочки, а ягодки поверь ожидают впереди.

От обещания сказанного спокойным и тихим голосом она непроизвольно содрогнулась, ощутив, как по коже моментально поползли нервные мурашки, мысль, что дамы не бросят в беде и придут на помощь по первому крику, успокаивала.

– Мне даже с Джеймсом не было так страшно.

Он удовлетворенно кивнул головой, при этом на его лице по-прежнему не дрогнул ни один мускул:

– А как с ним было? Именно это я и хотел услышать.

Бренда возмущенно соскочила:

– Да, ты действительно сошел с ума. Я же тебе уже говорила и еще раз повторяю, между нами ничего не было, можешь спросить у Кэтрин, она все время была рядом.

При упоминании имени кузины в его взгляде промелькнуло первое легкое сомнение.

– Не пояснишь тогда, почему Морган уверяла, что первенец мне уже обеспечен.

Накопившаяся на него злость вспыхнула с удвоенной силой и выплеснулась наружу:

– Я тебя ненавижу, ты не веришь мне, зато с радостью поверил этой ведьме.

Он довольно безразлично пропустил ее слова мимо ушей, прищурив глаза, изучающее вгляделся в лицо девушки.

– Ты, который столько врал, что давно забыл Агнессу по-прежнему продолжаешь ее любить, и ты еще смеешь меня обвинять в обмане?