Лицо Седрика от удивления вытянулось:

– Что за глупость ты несешь? Опомнись, Агнесса умерла.

Бренда протестующе махнула рукой в воздухе:

– Как видно, это ничего не меняет для тебя.

– Ты сама хоть понимаешь, что сейчас говоришь?

Распалившаяся девушка уже была не в силах остановиться, то о чем она раньше только думала, стыдясь даже намекнуть, высказала сейчас легко, ни чуть не смущаясь, глядя прямо в его высокомерное лицо.

– Ты ни разу не сказал, что любишь меня, да хотя бы даже просто, что я для тебя что-то значу, обрадовался ложным обвинениям, ведь представилась такая удобная возможность избавиться от меня, а узнав о смерти Агнессы с горя напился до бесчувственного состояния.

Договорив последние слова, бессильно опустилась на кровать, отрешенно уронив голову, закрыла лицо ладонями. В полной тишине мучительно медленно потянулись одна за другой бесконечные минуты, Седрик сидел не шевелясь, сморщив лоб, терпеливо обдумывал услышанное, голос разума, затуманенный ранее черной ревностью освободившись, наконец, обрел возможность рассуждать здраво, легко расставив все на свои места, в миг стало ясно, чего именно хотела и добивалась от него невеста, и почему так вела себя при их последней встрече. Угрызения совести по мере осмысления возрастали, удивляясь, собственной недогадливости он корил себя, досадуя на нелепость ситуации. Рыцарь выглядел удрученным, бросив на невесту виноватый взгляд, примирительно произнес:

– Все получилось глупо, согласен я не прав.

– И только?

Седрик внимательно посмотрел на невесту, желая точнее определить, чего именно она ждет, чтобы продолжил униженно извиняться или объяснений, Бренда в очередной раз удивила своей проницательностью, уточнив:

– Мне непонятна твоя реакция на известие о смерти Агнессы, ты не можешь забыть ее?

Он болезненно скривился, совсем не хотелось вновь бередить душу, но понимал, сейчас без этого просто не обойтись.

– Это известие нас действительно сразило, но вовсе не из-за самой Агнессы. Видишь ли, оказывается, она была беременна.

Бренда от удивления встала, прижав ладошку к губам, с недоверием прищурилась.

– Я сам узнал уже, только после того, как гонец сообщил о ее смерти, Уилл, оберегая меня, не хотел, говорить.

– Оберегая тебя? – По слогам уточнила Бренда.

– Когда Уиллу стало известно об ее участии в заговоре против нас, она мудро объявила, что беременна, и потребовала, чтобы сделал выбор, угрожая, если он поедет спасать меня, она избавиться от ребенка.

– О! – Бренда, как подкошенная вновь присела на кровать.

– Уилл давно мечтал о сыне, и ей это было хорошо известно.

– Может быть, она запугивала, не верится, что на такое можно отважиться лишь из мести мужу.

– Ну да, согласен, в это трудно поверить, и все таки она не просто пугала, один раз Агнесса уже была беременна и избавилась от ребенка.

– Кошмар, просто какое-то чудовище. – Разведя руки в стороны, изумилась девушка.

– Не спорю – Скривился Седрик – Можешь представить, что я почувствовал, узнав, что Уилла это не остановило, и как мне безумно жалко брата, и этого несчастного даже не родившегося ребенка, который был обречен, хоть и невольно, но все же по моей вине.

– Нет, ты ни в чем не виноват, в конце концов, она же не избавилась от ребенка, а погибла.

– Понимаю, но от этого почему-то вовсе не становиться легче.

– Теперь мне понятно ваше поведение.

Седрик поднялся и подошел к кровати, протянув невесте руку, помог встать, прикоснувшись пальцем к ее подбородку, немного приподнял лицо, уже что-то решив про себя твердо, посмотрел в упор. Его обеспокоенное. но невероятно прекрасное лицо оказалось совсем близко, Бренда под впечатлением рассказа в миг забыла собственные обиды, услышанные объяснения настолько потрясли и убедили, что, испытав искренне сочувствие, она остро ощутила желание утешить его. То, что произошло в следующую секунду, было полной неожиданностью даже для нее самой, ее губы призывно приоткрылись, приподнявшись на цыпочки, девушка вполне откровенно потянулась к нему, страстно желая коснуться манящих губ, немного отстранившись, он не дал ей этого сделать, грустно улыбаясь, заговорил:

– Я должен поговорить с тобой, хотя заранее знаю, этот разговор будет тебе неприятен, но у меня совсем нет желания вводить тебя в заблуждения относительно наших отношений. Понимаю, ты хочешь услышать пылкие признания в любви, но я уже давно не восторженный мальчик и словами, которые считаю должны идти из глубины сердца разбрасываться в угоду, чьих бы то ни было желаний, даже твоих, не могу и не буду. Знаю, звучит жестоко.

Такое откровение резко отрезвило ее, от обиды и стыда за свой совсем неуместный порыв у нее потемнело в глазах, понимая ее состояние, Седрик виновато скривился, заглядывая в разочарованное лицо, поспешил пояснить:

– Сама знаешь, как все начиналось, я был абсолютно уверен, говорить на эту тему пока еще просто рано и глупо, неужели ты считаешь, что еще не успев, как следует прийти в себя от мысли о свадьбе, я уже был готов к объяснениям, и ты была способна поверить? Тебя устроила бы ложь? Честно говоря, мне и самому странно насколько сильно я успел привязаться к тебе, я постоянно хочу видеть тебя и сам ощущаю, что с каждым днем это желание становиться только сильней. Каким, словом, по-твоему, можно назвать такие чувства? Понимаю, тебе этого мало, но это все, что на сегодняшний день я могу сказать.

Бренда стояла, затаив дыхание, не шевелясь, с опущенными вниз глазами, Седрик кончиками пальцев нежно коснувшись ее лица, слегка приподнял, пытаясь заглянуть в глаза и встретиться взглядом.

– Прости, знаю разочаровал тебя, честное слово, мне и самому от этого плохо. Поверь, мне не составило бы большого труда наговорить сейчас целую кучу красивых и вполне убедительных слов, но я не хочу, чтобы наши отношения начинались с возможно даже и приятного, но обмана. Не стану торопить с ответом, если решишь, что тебе этого мало и передумаешь со свадьбой, пойму.

Бренда к этому времени уже успевшая довольно разительно изменить свое мнение о нем и, причем далеко не в лучшую сторону благодаря рассказу леди Ингрид, была неожиданно до глубины души тронута честной откровенностью, отбросив смущение, решилась ответить тем же.

– Я люблю тебя и не боюсь произнести это слово потому, что говорю именно то, что чувствует мое сердце. Я даже не представляла, что человека можно полюбить с первого взгляда, наверно моей любви хватило бы на нас обоих, но ты прав, не стоит торопиться, и наверно даже к лучшему, что наша свадьба откладывается, пусть все идет своим чередом.

Седрик нежно приобнял невесту, прикоснувшись легким, почти воздушным поцелуем к ее лбу.

– Рад, что ты смогла понять, думаю нам стоит спуститься вниз, я переживаю за Рейвена, как бы твоя кузина не прикончила беднягу.

Бренда улыбаясь, направилась к двери, уже на пороге неожиданно остановилась и, повернувшись к жениху, приложила ладонь к сердцу, заверяя:

– Я, правда, их не настраивала, честное слово.

Седрик улыбнулся:

– Давай не будем больше вспоминать, а то я опять сейчас себя почувствую полным идиотом.

* * *

В ожидании их мужчины, кроме Уилла, который один хранил невозмутимое спокойствие, успели, уже несколько раз поссорится с женщинами, теперь все напряженно молчали, выжидающе вслушиваясь в тишину, и обеспокоено поглядывая на лестницу. Вначале раздался смех, следом появились, и сами виновники разыгравшихся страстей, спускаясь вниз как ни в чем не бывало, мирно беседуя между собой, сидевшие за столом недоуменно переглянулись, Уилл торжествуя, потихоньку забарабанил кончиками пальцев по столу, победно косясь на дам, которые по-прежнему упорно расположились в противоположной от мужчин стороне, пожимая плечами, те снова переглянулись.

– Нас сегодня будут кормить? – Спросил, усаживаясь, рыцарь, совершенно обыденным голосом.

Уилл уткнул в стол глаза, пытаясь спрятать игривую улыбку, со смехом в голосе уточнил:

– А кого мы ждали?

Рейвен и Уэйкфилд были под впечатлением, того, как быстро и ловко Седрик умудрился найти подход к невесте и все мирно уладить, покачивая головами, изумленно посмотрели на Уилла, который в ответ двусмысленно ухмыльнувшись, передернул плечами, как бы говоря, что ничего другого и не ожидал. Кэтрин сидела, надувшись, не сводя настороженного взгляда с лица кузины, демонстративно не притрагиваясь к пище, леди Ингрид успела заметить молчаливый диалог мужчин, и с осуждением глядя на открыто веселящегося Уилла, укоризненно покачала головой, тот в ответ изобразил невероятно очаровательную, полную раскаянья улыбку, дама, не выдержав, улыбнулась. После ужина все разошлись по своим комнатам, отправиться дышать свежим воздухом сегодня ни у кого не возникло желания. Кое-как дождавшись момента, когда, наконец, останутся без мужчин, едва переступив порог комнаты, Кэтрин сразу набросилась с расспросами на кузину.

– Он изнасиловал тебя? – Сходу задала мучавший вопрос.

– И от этого, по-твоему, я такая спокойная и довольная? – Оскорбилась девушка.

– А зачем же тогда разделся, показать, какая у него красивая фигура?

– Не обижайся, но я не хочу об этом говорить.

– Чудесно, я чуть с ума не сошла из-за нее, Рейвен мне едва не сломал руки, а Уилл вообще, по-моему, хотел столкнуть с лестницы, а она видите ли, не желает говорить.

Уперев руки в бока Кэтрин возмущенно заметалась по комнате, ясно давая понять, что не успокоится до тех пор, пока все не узнает, Бренда присев, на краюшек кровати, уступая настойчивости кузины, нехотя поделилась:

– Если тебе станет легче, могу сказать, все совсем не просто, я поняла, что не права, еще совсем не зная его уже заранее в мыслях сотворила для себя сказочного героя, который во всем должен соответствовать моим мечтам, едва появившись, он уже был обязан тут же без памяти влюбиться в меня.

– Значит, ты в нем разочаровалась. – Подвела итог Кэтрин.

Положив ладошку на сердца, Бренда пылко призналась:

– Я убедилась, для меня нет ничего важнее, чем добиться его любви.

– Боже мой – Озадаченно с легкой иронией в голосе протянула кузина.

Леди Ингрид присела рядом приобняв девушку за плечи:

– Рада, что ты приняла такое решение, Седрик необыкновенный, просто потрясающий мужчина.

– Да, да, в этом мы только что имели удовольствие убедиться, объяснишь, наконец, почему он скакал по комнате полуголый?

– За это стоит поблагодарить Морган, она наговорила ему, что я жду ребенка от Джеймса.

Кэтрин от неожиданности развернулась и замерла, широко открыв рот, затем, даже не обратив внимания, что уже отошла от стула, решила присесть и с размаху не глядя, рухнула на пол, обеспокоенные дамы соскочили и бросились к ней.

* * *

Уилл ходил из угла в угол, загадочно приподняв брови, в его глазах резвился озорной огонек, бросив на него равнодушный взгляд, Седрик прилег на кровать.

– Может, все-таки поделишься, что у вас там произошло? – Не выдержав, поинтересовался Уилл.

Седрик недовольно поморщился:

– Так и знал, ты любопытен, как ребенок.

– Нет, как заботливый брат.

Громко выдохнув из груди воздух, Седрик покорно пояснил:

– Мы обсуждали наши отношения. Ты доволен?

– Обсуждали? – Разочарованно протянул Уилл.

– Ну, о чем ты думал, легко могу догадаться.

– А, что еще оставалось думать, видя, как ты голый гарцуешь по комнате?

Седрик прищурил один глаз, уточнив сладким голосом:

– Я был всего лишь без рубашки.

– Да? Ну, извини, что своим появлением помешали тебе показать себя во всей красе.

– Уилл, давай немного поспим, надо будет попозже сменить Уэйкфилда.

– Да, мы с тобой итак весь день проспали, а бедный дядюшка после таких потрясений все равно не уснет.

Седрик перевернулся на другой бок лицом к стене, вспомнив стоны в зарослях аллеи, цинично ухмыльнулся, подумав про себя, как бы интересно прореагировал Уилл застав своего всегда такого правильного дядю в тот момент.

– Ты любишь ее? – Неожиданно спросил Уилл.

Седрик приподнял голову, резко повернувшись в сторону брата, удивляясь про себя, насколько сильно все-таки они оба изменились, теперь уже Уилл совершенно серьезно говорит о любви без малейшей иронии, он же, наоборот совсем не желает говорить на эту тему.

– Не знаю, способен ли я вообще любить.

– Ты? – Вполне искренне удивился брат.

Седрик пожал плечами:

– Тебе это кажется странным?

– Шутишь?

– Разве, похоже?

– Потрясающе, быть того не может. Ты заслуживший титул непревзойденного любовника, при одном пламенном взгляде, которого все дамы сходят с ума и валятся в обморок, ты сомневаешься?

Седрик изобразив на своем лице откровенное отвращение, мрачным голосом признался:

– У меня такое чувство, что, когда ты это говоришь, то в душе свой уверен, что делаешь мне комплимент, поясняю, это не так, меня давно уже все это не забавляет, а раздражает.