– Их никто не принуждал, они бились за деньги.

– И сумели принять достойную смерть в бою так хоть как предводитель не позорь их и себя.

– Я не буду с тобой биться.

– А у тебя есть другой выбор? Трус.

Все присутствующие напряженно молчали, затаив дыхание, с интересом вслушиваясь в слова противников. Джеймс обвернулся, озираясь по сторонам как бы ища поддержки, но солнце слепило ему глаза, не разглядев, как следует воина стоящего за своей спиной, с надеждой в голосе обратился, к нему:

– Это не по правилам, я один среди врагов.

Когда уже договорил фразу до конца присмотревшись, понял, что перед ним никто иной, как Седрик и беспомощно взвыл.

– Извини, думаю, у принца Джона нет ни времени, ни желания сказать тебе прощальные слова. – Хладнокровно усмехнулся Седрик.

– Да не бойся ты так – Брезгливо скривился Уэйкфилд – Бой будет честным, если убьешь меня, даю слово, тебя отпустят.

Это заявление, как видимо, слегка оживило несчастного, придав немного решимости, оба соперника приготовились к бою. На несколько мгновений в воздухе в неистовой пляске сошлись их мечи, разорвав гробовую тишину диким звоном и скрежетом. В глазах Седрика полыхал нескрываемый азарт и легкое разочарование, что не ему досталась возможность биться в этом бою. Стальное лезвие меча Уэйкфилда, повинуясь воле хозяина, неутомимо мелькало в его руке то справа, то слева. Джеймс вначале умело отражал удары, по своей натуре он не отличался храбростью, к тому же окруженный врагами в душе начал паниковать, страх одновременно и парализовывал его и в то же время придавал сил.

Лицо Джеймса покрылось испариной, он дышал тяжело и прерывисто, ему уже просто необходима была передышка, но противник безжалостно наращивал силу и скорость удара. Хладнокровное лицо рыцаря выражало решимость и суровую непреклонность. Прочитав в его глазах смертельный приговор для себя, Джеймс содрогнулся и окончательно обезумел от страха, тем самым, он совершил роковую ошибку, чувствовалась, Уэйкфилду уже надоела эта затянувшаяся возня и он готов к победному завершению поединка. Круто повернувшись, перехватил своим мечом меч Джеймса, потом внезапно отступил, лишив противника равновесия, тот не успел умерить силу своего броска и, пошатнувшись, беспомощно замахал руками в воздухе, делая попытку удержаться на ногах, при этом он полностью открылся для удара соперника. Уэйкфилд согнулся, как зверь, приготовившийся к решающему прыжку и, не раздумывая больше, опустил меч на незащищенную шею. Хоть бросок его и был на удивление легким, мощь последующего удара оказалась чудовищно велика, молниеносно срезав отлетевшую в сторону голову. Еще несколько секунд конвульсивно дергающееся тело оставалось в вертикальном положении, выбрасывая кровавые фонтаны из вскрывшихся артерий, затем, дернувшись, осело на землю, воины удовлетворенно загудели.

– Да, шея у мальчика была самым уязвимым местом. – Цинично подытожил Седрик.

Довольные воины развернулись и ни разу не оглянувшись, направились к замку, победители ликовали, оглашая воздух торжествующими криками.

Почти сразу же на поле была отправлена похоронная команда. Бренда взглядом выискивала жениха, заметив, бросилась к нему и испуганно замерла, буквально с ног до головы залитый кровью он выглядел устрашающе жутко.

– Это не моя кровь – Поспешил успокоить рыцарь.

В считанные секунды лицо невесты побледнело прямо на глазах, Седрик про себя выругался, он никак не ожидал такой чувствительности от своей решительной невесты, чтобы как-то сгладить впечатления от такой совсем неласковой встречи улыбнувшись, заверил:

– Обещаю, через несколько минут буду выглядеть более прилично.

Все еще находясь в состоянии оцепенения, Бренда сухо кивнула головой, не сказав ни слова, развернулась, и словно ничего не видя, как по инерции, побрела в сторону, глядя ей в след, рыцарь усмехнулся, вспомнив, как та еще совсем недавно рвалась в бой.

Не смотря на то, что все благополучно закончилось, рыцари и воины, по-прежнему были в движении, казалось, долгожданное спокойствие так никогда и не наступит. Не зная, куда себя девать Бренда отправилась в свою комнату, мечтая хоть немного побыть в тишине, перед глазами упорно мелькало одно и тоже видение, как безумно смеющийся Седрик точно играясь разрубает своих врагов. В комнату в поисках чего-то вбежала запыхавшаяся леди Ингрид, увидев с каким отрешенным лицом, девушка сидит в одиночестве, удивилась:

– Бренда, ты, почему здесь?

– А где я должна быть?

– Неужели еще нужно объяснять, наше место сейчас рядом с нашими мужчинами?

Не получив ожидаемого ответа подошла поближе с тревогой заглядывая в лицо собеседницы уточнила:

– Что с тобой? Все закончилось благополучно, мы победили.

По мере того как она говорила, в голосе все сильней возрастало удивление и сомнение, странная реакция девушки была совсем непонятна.

– Что-то случилось?

С трудом, подбирая слова, Бренда попыталась поделиться своими сомнениями, возмутившись, дама перебила:

– Впервые в жизни слышу, что в вину рыцарю вменяют его храбрость и отвагу, к тому же проявленную, чтобы защитить всех нас. У меня это даже не укладывается в голове, тем более странно это слышать от тебя, ведь как я видела ты и сама обожаешь биться на мечах.

– Вы не поняли, я вовсе не обвиняю Седрика, меня просто пугает его чрезмерная жестокость.

– Ну, извини, во время боя рыцарю совсем нет времени для обмена любезностями.

– Я говорю о другом.

Не желая больше слушать подобных глупостей, дама встала, укоризненно покачивая головой, добавила:

– Не обижайся, но твое поведение просто возмутительно, я от тебя такого никак не ожидала. Мне, кажется, что ты просто ищешь повод, чтобы в чем-то лишний раз обвинить Седрика.

– Вы, считаете, нормально, когда человек убивая, смеется?

– Мне показалось бы более странным, если бы рыцарь при этом плакал.

Бросив на девушку недовольный взгляд леди, поспешила по своим делам.

* * *

Не видя нигде поблизости Бренды, Седрик удивился, но времени на ее поиски у него просто не было, им еще предстояло решить целый ряд важных вопросов. Леди Ингрид вместе с Кэтрин усердно хлопотали на кухне занятые подготовкой к предстоящему праздничному пиру. К вечеру, когда все вопросы с пленными по поводу их выкупа были разрешены, и в замок возвратилась похоронная команда, началось долгожданное торжество, на котором уже все воины могли позволить себе расслабиться в полной мере, ведь победа была окончательной, и никакой угрозы больше не предвиделось. Заметив появившуюся, наконец, невесту Седрик облегченно вздохнул, галантно усадив даму за стол, вежливо поинтересовался:

– Мне показалось или ты действительно избегаешь меня?

Сухо пожав плечами, девушка подозрительно слишком поспешно заверила:

– Показалось.

Ее ответ, сказанный совсем неубедительным голосом и рассеянный взгляд, который она упорно отводила в сторону, ему не понравились, но царившая вокруг праздничная суматоха совсем не располагала сейчас к выяснению причин. Со всех сторон раздавались безудержные взрывы смеха, поднимались тосты за победу, ежеминутно к нему обращались то с вопросом, то, прося что-нибудь уточнить или подтвердить, все находились в приподнятом настроении, в зале просто витал дух победы. Глядя на возбужденные радостные лица воинов, Бренда укорила себя в чрезмерной черствости, постепенно заражаясь всеобщим настроением, на время даже забыла о своих тревогах и в следующий раз, когда жених обратился к ней, встретилась с ним взглядом, глядя открыто совершенно другими глазами.

– Думаю, через день мы можем возвращаться домой.

– Скорей бы уже, наша поездка слишком затянулась.

– Зато за это время мы лучше узнали друг друга.

Бренда попыталась изобразить милую улыбку, подумав про себя, для нее было бы гораздо спокойней, если бы она и вовсе не сделала для себя последних неприятно напугавших ее открытий.

Ближе к ночи все мужчины были основательно пьяны, трезвым из них неизменно оставался лишь один Уэйкфилд, да воины, несшие караул на стенах замка.

Разговаривая с Кэтрин, Бренда не успела заметить, когда и куда делся ее жених, обеспокоено оглядывая зал в его поисках, завертелась по сторонам.

– Никуда не денется твой красавчик – Проследив за взглядом кузины, успокоила Кэтрин – Они с Уиллом и Рейвеном вышли подышать свежим воздухом, еще бы столько выпить, куда в них только влезает.

– Может и нам стоит прогуляться?

– Идем.

После только что прошедшего дождя в воздухе приятно пахло свежестью, девушки, беседуя, неторопливо направились по тропинке вглубь сада.

– Я хочу знать, что произошло между вами с Седриком этой ночью. – Не утерпела неугомонная кузина.

– Я же не задаю тебе вопросов, о чем вы разговариваете с Рейвеном.

– Пожалуйста, можешь спросить, у меня от тебя нет секретов.

– Мы разговаривали.

– Всю ночь.

– Ну и что в этом странного.

– Он не изнасиловал тебя?

Бренда возмущенно вспыхнула, что-что, а назвать произошедшее изнасилованием никак не могла, скорее уж она сама чуть ли не принудила его к случившемуся, поэтому вполне искренне ответила:

– У тебя просто какая-то навязчивая идея и все сводится к одному, он вовсе не такой, каким тебе кажется и уж точно не способен на то, что так беспокоит тебя.

– Ну, конечно, я имела удовольствие собственными глазами убедиться, что о нем говорят правду, и он действительно бешенный.

– Отчаянный.

– Что?

– Его называют отчаянным, а не бешенным.

– По-моему это одно и тоже.

Разговаривая, приблизились к уютной беседке полностью увитой плющом, неожиданно оттуда донесся разговор спорящих мужчин. Бренда нерешительно приостановилась, при их появлении мужчины, конечно, прекратят яростный спор, но будут ли этим довольны, к тому же Седрик обязательно решит, что она его искала и еще подумает, что невеста пытается контролировать каждый его шаг, а ей этого совсем не хотелось. Умоляюще поднеся указательный палец к губам, дернула Кэтрин за руку:

– Тише.

– Собираешься подслушивать? – Переходя на шепот, возмутилась кузина.

– Нет, не будем им мешать, лучше пойдем обратно, пусть спокойно поговорят.

– Ничего себе спокойно – Заортачилась кузина упорно направляясь в сторону беседки.

В ту же секунду до их слуха вполне отчетливо донеслись слова Седрика в пылу спора произнесенные слишком громким голосом, пораженные услышанным девушки замерли, заинтригованные, не сговариваясь непроизвольно приблизились поближе.

– Уилл, поверь, твоя ирония совсем не уместна. Из всех женщин, которых знаю она для меня уж точно самая отвратительная, но она все-таки женщина.

Уилл громко и раскатисто расхохотался:

– Ну, еще бы ты относился к ней иначе после таких пылких признаний в любви, это очевидно, она чувствует в тебе защитника. Как все дамы не устояла перед твоей красотой, да еще и открыто предлагает тебе себя в качестве любовницы.

Бренду передернуло она даже и предположить не могла, что деликатный и обаятельный Уилл может говорить настолько пошлым голосом.

– Не говори глупости, в данном случае и уж тем более по отношению ко мне слово любовь абсолютно не применимо. Речь идет об обычной жалости. – Злился Седрик.

Девушки не веря собственным ушам, затаив дыхание переглянулись, Бренде на какой-то миг даже показалось, что все вокруг завертелось и земля вот-вот уйдет из под ее ног.

– Может, будешь еще утешать ее – Не унимался Уилл – Хотелось бы собственными глазами увидеть, как ты прижмешь это хрупкое создание к своей мощной груди.

– Уилл, я тебя не узнаю, ты сейчас слишком жесток, видишь же, с ее стороны это вполне искренние чувства. Их хоть и не назовешь любовью, но она только что потеряла самое дорогое для нее, неужели тебе ничуть ее не жаль.

Сердце в груди Бренды оборвалось, не хватало еще услышать, как они дружно начнут обсуждать то, что произошло между ними этой ночью.

– Ничуть, ей надо было иметь голову на плечах и думать раньше.

– Ты не справедлив, она всего лишь женщина, какой мужчина станет прислушиваться к мольбам, когда хочет добиться своего, сам слышал, она пыталась…

Уилл недовольным голосом перебил:

– Ты веришь в это, по-моему, она просто умело врет тебе.

Бренда задохнулась, так вот значит, что в действительности о ней думает Уилл, лицемер, не он ли убеждал ее в любви Седрика к ней, братья просто стоят друг друга.

– Нравится это тебе или нет, хоть мне и самому противно, но поступлю, как пообещал. Ты и сам не представляешь какую я испытываю брезгливость, уж мне то в отличие от всех вас с ней пришлось общаться гораздо больше.

– Я согласен, как бы не было противно, а уж раз дал слово, должен сдержать. – Поддержал Рейвен.

Услышав голос любимого, поняв, что и он замешан в столь гнусном разговоре и к тому же поддерживает коварного красавца Кэтрин кинулась вперед, Бренда твердой рукой удержала кузину: