– С бриллиантами?

Ярослава посмотрела на продавщицу так, словно наличие бриллиантов в обручальном кольце – вопрос сам собою разумеющийся.

Больше лишних вопросов ей не задавали.

В золотистом электрическом свете бриллианты искрились так, что слепило глаза. Ярослава примерила колечко с крупным овальным камнем, потом с россыпью камней помельче, выполненных в виде виноградной лозы. Все это показалось ей красивым, но слишком уж броским. Появиться в таком колечке утром – явный признак дурного тона. Она попыталась представить себе Полонского – а какое колечко понравилось бы ему?

В последнее время Михаил Марленович выглядел не то чтобы очень хорошо. Уж слишком нервной была его работа (хотя Ясе было и неизвестно, чем конкретно он занимается, зато она знала о том, что у Полонского нет ни минутки свободного времени; он вставал на рассвете и ложился за полночь). К тому же он растолстел и как-то обрюзг. Если описывать схематично, то выглядел он примерно так: полный блондин среднего роста, светлые глаза прячутся за стильными очками Гуччи, прекрасно скроенные итальянские костюмы скрывают некоторую бесформенность его тела.

Вряд ли такому человеку подойдет печатка с крупным камнем – на его пухлых пальчиках такое украшение будет смотреться карикатурно.

– А нет ли у вас чего-нибудь… – она нахмурилась, подбирая правильное определение, – неброского и в то же время шикарного?

Продавщицы переглянулись.

– Понимаете, мой жених… как бы это сказать… В общем, важная шишка. Он ни за что не будет носить вот это, – она кивнула в сторону бриллиантового великолепия, – и в то же время дешевка ему не нужна.

– Отлично! – продемонстрировала зубы одна из продавщиц. – Кажется, я поняла, что вы имеете в виду. Как раз за несколько часов до вас у нас был… – она назвала имя известнейшего адвоката, – и он тоже покупал обручальные кольца. Сейчас я покажу вам эту коллекцию.

С улыбкой самой что ни есть загадочной девушка вынула из-под прилавка обтянутый темно-синим бархатом поднос, на котором поблескивали колечки поскромнее. Закусив губу, Яся склонилась над ними и сразу же поняла, что продавщица попала в точку. То, что надо – два скрепленных между собою ободка – золото и платина. На кольце размером побольше имеется еле заметный бриллиант. На маленьком, женском, колечке камень более внушительный.

– Беру, – решилась Ярослава.

Продавщица вдруг вспомнила, что она не просто работник торговли, а обитатель модного бутика со всеми вытекающими. Надменно вздернув подбородок, она сообщила, что выбранные Ясей украшения – это авторская работа какого-то супер-пупер итальянца, и стоит это удовольствие две тысячи долларов за пару.

Ярослава молча достала из сумочки пачку и небрежно отсчитала купюры.

Когда ей, наконец, вручили кольца в двух бархатных красных коробочках, она даже ощутила что-то похожее на приступ легкой паники.

А вдруг то, что она делает – зря? Вдруг Полонский не оценит смелости ее поступка? Вдруг он влюблен в свою Оксану Дробышенко и никого больше и видеть рядом с собою не захочет? Ее самооценка разбивалась об эти остроконечные «вдруг», как океанская волна о прибрежные камни.

Жизнеутверждающее пиликанье мобильного свидетельствовало о том, что у ее одиночества имеются недоброжелатели.

Алена.

Вместо приветствия ближайшая подружка выпалила, что она участвовала в кастинге на съемке в рекламе шампуня, и ее взяли, сказав напоследок, что у Алены самые красивые волосы во всей модельной Москве. И вот теперь ей предстоит четыре дня подряд приходить в студию для фотографирования, и за каждый день ей заплатят сто пятьдесят евро. Так что она переполнена положительными эмоциями, которыми жаждет поделиться и с подружками. Надо срочно встретиться, бутылка шардоне пятилетней выдержки у нее есть.

Ярослава спокойно выслушала эту тираду и только потом как бы походя призналась:

– А я сейчас в ювелирном магазине. Покупаю обручальное кольцо.

Молчание на том конце трубки было таким долгим, что Яся уже готова была в очередной раз посетовать на «Мегафон». И только потом поняла, что помехи на линии тут ни при чем, это просто Аленка никак не может переварить услышанное.

– Да ты что?! – наконец выдохнула Алена. – У тебя все-таки получилось?! И он согласился?!

– Кто? – насмешливо уточнила Яся, хотя ей и так было понятно, что болтливая Вика не удержалась и «по большому секрету» поведала Аленке все о брачной Ясиной эпопее.

– Полонский, – пробормотала Алена, – вариант с твоим Максимом Андрейчиком я, честно говоря, с самого начала не рассматривала. Но как? Как тебе удалось?

– Хочешь записать рецепт? – съязвила Ярослава. – Ты рано расстраиваешься, подруга!

– А почему ты решила, что я вообще расстраиваюсь? – надменно спросила Алена. – Может быть, я, наоборот, за тебя рада.

– Да ладно, если бы я была из обидчивых, то мы бы поссорились еще очень давно. Или вообще не подружились бы, – рассмеялась Яся, – но дело в том, что еще ничего не решено.

– То есть как это?

– Вот так, – Ярослава старалась говорить небрежно, но на самом деле у нее даже коленки тряслись, – я еще с ним об этом не разговаривала.

– А что тогда в ювелирке делаешь? – недоумевала Алена.

– Говорю же – покупаю обручальные кольца. Это часть моего плана… Что ты об этом думаешь? – вырвалось у Яси.

Она тут же о собственном вопросе пожалела. Будучи прекрасно знакома со стервозностью и цинизмом лучшей подруги, она представляла себе, что та может на такое ответить.

– Думаю, что ты совершенно долбанутая баба! – расхохоталась Алена. – Ненормальная! Крейзи!.. хотя, наверное, за это мы тебя и любим.

ГЛАВА 4

Ярославе было прекрасно известно, что фам фаталь, которую она собиралась изобразить перед Полонским, скорее сделает себе харакири маникюрными ножничками, чем придет на свидание вовремя. В то же время она не на шутку разнервничалась, и ей все казалось, что она опаздывает. Что он вот-вот, с досадой посмотрев в очередной раз на часы, уйдет из ресторана, что ее мобильный телефон находится в зоне плохого приема, и он не сможет дозвониться, что таксист кавказской национальности специально становится в длиннющую очередь мающихся в пробке автомобилей, вместо того чтобы по газончику объехать затор.

В итоге она приехала на пятьдесят минут раньше, и ей пришлось отсиживаться в какой-то забегаловке на набережной, попивая растворимый фруктовый напиток, который у официанта хватило наглости выдать за свежевыжатый апельсиновый сок.

Чтобы хоть как-то убить улиткой плетущееся по циферблату время, она болтала по телефону с подругами. Алена и Вика с удовольствием вывалили на нее все перипетии своей личной жизни. Поп-звезда Ренат Рагимов снизошел до того, чтобы заговорить с Викторией о совместной поездке в гастрольный тур по городам России и последующем отпуске в элитном санатории на Байкале. «Так дело и до штампа в паспорте дойдет!» – ликовала Виктория. «А разве он уже развелся официально?» – удивилась Яся. Вика почему-то обиделась и огрызнулась, что нынче разводят за один день, было бы желание и сто пятьдесят долларов для служительницы загса.

Личная жизнь Алены тоже клокотала, как закипающий бульон. Совершенно случайно очутившись на вечеринке в «Инфинити», она познакомилась там с каким-то, по ее словам, совершенно невероятным мужчиной. Правда сколько Ярослава ни пыталась выяснить подробности, сколько ни задавала наводящих вопросов, но Алена так и не раскололась, что же в ее новом знакомом такого замечательного (кроме автомобиля марки «порше»).

Наконец сработавший в ее мобильном телефоне будильник просигнализировал о том, что настало время для ее появления в «Рэдиссоне» с эффектным опозданием в пятнадцать минут.

Ярослава подкрасила губы, досчитала до десяти, оставила на столе пятисотрублевую купюру и, стараясь не ускорять шаг, побрела по направлению к месту икс.

Естественно, Полонский, всегда тонко чувствовавший правила игры, уже был на месте. Это был очередной повод в него влюбиться – казалось, джентльменство у него в крови. Он никогда не допускал досадных оплошностей – когда Яся появилась в ресторане, он поднялся из-за стола, помог ей освободиться от пиджака, отодвинул для нее стул и только потом вручил ей бледно-оранжевую веточку орхидеи, до этого момента лежавшую перед ним на столе.

– Спасибо, – улыбнулась она, поднеся один из бутонов к лицу, – сладко.

Надо отдать Полонскому должное, что у него хватило ума не обернуть процесс дарения цветка в пошлую шутку, он не ответил что-то вроде «Для сладкой девушки – сладкий цветок!».

– Надеюсь, ты проголодалась? Я хотел предложить тебе заказать фондю.

На нервной почве у Ярославы разыгрался зверский аппетит. Она со стыдом почувствовала, что ее живот в ответ на слово «фондю» требовательно заурчал.

Полонский сделал вид, что ничего не замечает.

– Фондю – это здорово. Но нам еще и шампанское потребуется, – решительно сказала Ярослава.

– Да ну? Мы разве что-то отмечаем? – улыбнулся Михаил Марленович.

– Сейчас узнаешь, – загадочно усмехнулась она, – но сначала фондю.

Если во время роковых, заранее отрепетированных слов ее живот заурчит, как неисправный сливной бачок, то весь эффект от пафосного предложения сойдет на нет. Вот стыдоба-то будет!

Она подцепила вилочкой кусочек румяного хлеба и опустила его в дымящуюся сырную массу. Проглотив первый кусочек, зажмурилась от наслаждения. По животу разлилось приветливое тепло. Ей захотелось протянуть руку через стол и коснуться пахнущими сыром пальцами его гладко выбритой щеки.

В тот момент она вдруг подумала о том, что приняла правильное решение.

Впервые в жизни она делает все как надо, черт побери!

Если Михаил Марленович не подведет и согласится, то их будущая совместная жизнь будет похожа вот на это божественное фондю. Тягучая, умеренно сладкая, ароматная, беззаботная, дарующая безмятежное тепло.

«Поедание жирного сыра в неограниченных количествах чревато кишечными коликами и прогрессирующей диареей!» – ехидно вякнул ее внутренний голос. Которому Яся сказала решительное: «Заткнись!»

А Михаил Марленович тем временем пространно и прилежно отвечал на ее формальный вопрос: «Как дела?» Другой столь же словоохотливый мужчина, наверное, показался бы ей занудой. Но Яся предпочитала рассматривать его активность в другом, более выгодном для данной ситуации ключе. Просто Полонский отличный психолог – он видит, что она устала и отчего-то нервничает, что ей хочется спокойно уничтожить это чертово фондю. Вот он и не лезет к ней с расспросами и диалогами.

А он все говорил и говорил. Он был ей искренне рад и пытался ее развлечь – как умел. Он был маэстро вежливых бесед, мастер спорта по художественному поддержанию разговоров ни о чем. Ссуды, займы, сделки, ремонт, траты, бонусы, соцпакеты, банки, ставки. Скоро от информационного потока у Яси закружилась голова.

– Заказал в дизайн-бюро потолочные балки, а одна оказалась поцарапанной. Пришлось писать четыре заявления, чтобы обменяли…

И этот человек станет твоим мужем. Он уже десять минут беспрестанно рассказывает о ремонте своей квартиры. Раньше ты хотела его только потому, что он был диаметральной противоположностью Андрейчика. А теперь-то что?!

«Молчать!» – скомандовала внутреннему критику Ярослава. Просто ремонт – это мероприятие важное и дорогое, к тому же это такое сильное впечатление. Он просто хочет поделиться, а откровенность – это плюс. Ну а второй плюс – то, что они будут жить не абы где, а в свежеотремонтированной квартирке.

– Тебе не скучно? – наконец заметил он.

– Ну что ты! – горячо воскликнула Ярослава. – Я просто устала и… объелась! Может быть, пора приступить к шампанскому? – Она покосилась на бутылку, остывающую в серебряном ведерке со льдом.

– Ты сегодня целый день пытаешься меня заинтриговать. Сначала эта непонятная история с деньгами, потом мы встречаемся, чтобы якобы что-то отметить. Хотя я понятия не имею, что именно.

– Кстати, а почему же ты не спрашиваешь, где деньги? Я же обещала тебе вечером вернуть.

– Яся, если у тебя нет, то это совсем неактуально, – пробормотал он, – поверь, эта сумма не является для меня определяющей. Я могу даже вообще простить тебе этот долг.

– Не стоит. Я могу вернуть. – Она набрала в грудь побольше воздуха и вынула из сумочки бархатную коробку.

Полонский удивленно наблюдал за ее действиями. Подошедший официант разлил шампанское по их бокалам.

Уфф, кажется, нужный момент настал.

И Ярослава решительно придвинула коробочку к нему.

– Вот.

Михаил Марленович посмотрел на нее непонимающе.

– Что – вот?

– Мой долг. То, что я должна тебе вернуть. То, на что я потратила деньги, которые взяла у тебя утром. – Она все же нервно хохотнула, хоть несколькими часами раньше и поклялась себе ни в коем случае не выходить из рокового образа.