Алина Кускова - Свадьба по гороскопу

– Да, да, – говорил Васильков, – вечером будем проводить сложную ампутацию у нового больного…

Алина выразительно посмотрела на Машу, дескать, чего ты хотела, мужчины собираются вечером не по ресторанам шарахаться, а ампутацию проводить… Обе остановились, как вкопанные.

– Какая ампутация у нового больного? – испуганно спросила Алина. – Новый больной – это Макар? А что у него ампутировать? У него же было что-то с головой.

– Они собираются ему ампутировать голову! – озвучила страшную догадку Машка.

Они повернулись в сторону врачей, но те, продолжая разговаривать, переместились в сторону палаты, где лежал Макар.

– Глупости, – недоуменно пожала плечами Алина, – они не могут отрезать ему голову.

– Еще как могут! Им только в руки попадись, отрежут все лишнее.

– Я не думаю, что голова у Макара лишняя.

– А я думаю, совершенно не нужный ему предмет, раз он женился на какой-то неизвестной дуре.

– Да, ему нужно было жениться на известной дуре. На тебе, значит?

Машка презрительно фыркнула и пошла к выходу. В конце концов ее ждет Тимофей, а что отрежут Макару, ей теперь все равно.

Алина с сожалением посмотрела вслед Василькову и вздохнула. Этот, наверняка, тоже женат. Вечером он будет ампутировать что-то Макару, а жена станет варить к его возвращению борщ. Рядом с ней в ожидании отца будут хныкать малолетние дети. Держась за ее подол, они станут утирать об него сопли. Алина представила в своем богатом воображении картину «Семья ожидает возвращения кормильца» в ярких красках. Но в ее воображении на месте жены Василькова оказалась она сама. Она тряхнула головой и отогнала вредные мысли прочь. Нет, ей не нужен женатый мужчина. Макара она забудет, пусть остается жить с женой и детьми. Но все-таки интересно было бы узнать, к кому он шел перед тем, как получил кулаком в челюсть: к ней или к Машке. Упал-то он на нейтральной территории. И она поплелась следом за Машкой.

Машка, сославшись на то, что у нее в холодильнике конь не валялся, как только выскочила из такси, побежала в магазин. Алина обернулась ей вслед. Сквозь стеклянные витрины было отлично видно, что соседка остановилась у винно-водочного отдела. Собирается закупать пойло для коня, подумала Алина, имея в виду Тимофея. Пусть, она не станет им мешать. Ей не нужны чужие мужья, ей не нужны чужие кавалеры. Ей никто не нужен.

– Какая телка! – раздался у самого уха мужской бас, – тебя до дома не проводить?

Алина сделала шаг в сторону и, как ее учили в секции дзюдо, совершила упражнение по самозащите. Мужик, обозвавший ее телкой, с перекошенным от неподдельного ужаса лицом растянулся в ближайшем сугробе. Она показала ему указательный палец и зашла в подъезд. Там на нее кто-то накинулся. Маньяки на каждом шагу. Алина не растерялась, быстро подняла ногу и опустила шпильку сапога на ступню обидчика. Он взвыл от боли. Вой показался ей очень знакомым. Алина схватила его за грудки и подтащила ближе к свету. Естественно, это оказался Тимофей. Но ждал он не Машу, а ее. Это он успел сообщить в перерывах между завываниями и ругательствами.

Хорошенькое дело, одна побежала затариваться, чтобы провести его соблазнение по полной программе, а он ждет другую. Или он решил начать с первой, так сказать, попавшейся. Быть первой попавшейся Алине очень не хотелось, и она ему не поверила. Но в квартиру все-таки пустила, не выть же ему в подъезде. Тельцы, они такие настырные, постоянно лезут напролом.

– Раздевайся! – скомандовала Алина, когда они прошли в комнату, и отправилась на кухню за йодом и пластырем. Больше в ее аптечном арсенале ничего не было.

Вернувшись назад, она обнаружила Тимофея, стоящего посреди комнаты в одних трусах.

– Ты что?! – возмутилась она, – зачем разделся? Нужно было снять только носки.

– Сама мне сказала «раздевайся!», а теперь упрекает, зачем разделся. Если передумала, так и скажи. Не хочешь со мной связываться, так и не надо.

– Я собиралась тебе лечить ногу, – Алина показала на йод, – только и всего. К тому же я не хочу быть третьей лишней в ваших с Машей отношениях. В отличие от нее у меня есть чувство собственного достоинства, я не клеюсь к чужим мужьям и женихам!

– Она снова куда-то влезла? – участливо поинтересовался Тимофей и сел на диван.

– Ладно, – махнула рукой Алина, – что было, то сплыло. Давай ногу.

Шпилька сделала свое дело по обороне хрупкого женского тела. След от нее покраснел, набух и был готов вот-вот истечь кровью. Алина прикинула, сколько времени у нее займет беготня до ближайшей аптеки за бинтами и что делать, если Тимофей истечет кровью. Если она поместит еще одного раненого мужика в больницу, дело запахнет следствием. На нее повесят все нераскрытые разбойные нападения на лиц сильного пола в районе. Двое раненых мужиков – это уже слишком. Нужно отправить Тимофея к Маше, пусть его в больницу сдает соседка.

– Небольшая царапина, – она смело прижгла йодом рану, – не о чем беспокоиться. Одевайся и ступай к Маше, она тебя давно ждет.

Тимофей взвыл то ли от боли, то ли от предложенного визита. Но идти никуда не пришлось. Маша, не обнаружив у себя под дверью упертого в таких случаях жениха, решила заглянуть к соседке. Она почувствовала что-то неладное – слишком шумно кто-то реагировал за стенкой на непонятную возню. Звуки были настолько исступленными и страстными, что это могло быть либо тем, о чем она подумала, либо ампутацией головы. Так как последнюю собирались делать, хотя и сегодня вечером, но все же в больнице, то оставалось первое.

Дверь оказалась незапертой. Ее соседка постоянно что-то забывала, то ключи, то сами двери. Маша тихо вошла, дошла до комнаты и заглянула внутрь. Точно! На диване Алина соблазняла Тимофея. Мало того, что тот был совершенно раздет, он еще стонал! В комнате воняло какими-то благовониями, похожими по запаху на йодированную соль.

– Подлец и негодяй! – заключила Маша и добавила, обращаясь к Алине: – И ты тоже хороша! Не успела я за порог, как ты тянешь его в постель! Это месть за Макара? Забирай его себе. Мне чужого не нужно.

Она замолчала, из глаз брызнули слезы, рыдания перекрыли доступ кислорода к горлу, и она стала хватать воздух, как рыба, вытащенная на сушу. Но в таком виде Машка была похожа не на зубастую акулу, а на несчастную камбалу, перевернутую на другой бок.

– Тихо! – скомандовала Алина. – Всем молчать.

Машка поубавила пыл от неожиданности, Тимофей перестал стонать.

– Сейчас сядем на кухне и во всем разберемся. Мне этот треугольник за сегодняшний день уже порядком надоел.

Маша утвердительно мотнула головой, Тимофей промычал что-то невнятное, но остался. Телец он и есть Телец, как упрется, не сдвинешь. Пусть теперь упирается своими рогами в Машку, благодаря которой они и появились.

Через минуту они сидели на кухне и спорили.

На балконе второго этажа «гуляла» Вера Семеновна и радовалась, что пока еще нравится мужчинам. Молодой человек провел у нее два часа! Возможно, просто на улице было холодно, а в подъезде стоять неудобно. Но факт налицо – он выпил у нее весь чайник.

Выходные дни, из которых складывались новогодние каникулы в рекламном издании «Купеческий рай», подошли к своему логическому завершению. Ранним утром, часов так в десять, сонные сотрудники рекламной газеты неохотно тащили свои конечности по коридору и рассасывались по кабинетам. Как заведенный бегал только главный редактор, не зная, за что ему ухватиться в первую очередь. Обычно он хватался за аппетитные бока пухленькой секретарши Оленьки, но она сегодня опаздывала.

– Планерка в десять! Планерка в десять! – кричал главный, пробегая по коридору взад-вперед и заглядывая в двери. – Кто опоздает – останется без премии! – И он угрожающе размахивал свободными от посягательств на секретаршу руками. Настенные часы в кабинетах показывали одиннадцатый час.

На планерку собрались в просторном кабинете шефа. Долго спорили, кому поручить вести переговоры с вредным бизнесменом Выкрутасовым, занимающимся изготовлением картонной упаковки и категорически не желающим делиться своей прибылью с рекламными компаниями. Обычно все гиблые дела доставались Алине Сташевской, так как шеф считал, что из всех сотрудников на данный момент она являлась самой перспективной – у нее были длинные ноги и умная голова. Как одно достоинство могло дополнять другое, было непонятно, но сотрудникам нравилось предложение шефа, и все принимали его на «ура». В этот раз Алина не сомневалась, что Выкрутасов достанется именно ей. «Так, – ее умная голова заработала, – нужно узнать, когда у него день рождения. Если он – Телец, никакой каши с ним не сваришь». Но заваривать эту кашу пришлось не ей. Неожиданно шеф выбежал на середину кабинета и провозгласил:

– Этим займется наш новый сотрудник, – и, как фокусник из шляпы достает кролика, вытащил из-за двери долговязого парня.

Тот нисколько не был похож на кролика. Наоборот, он больше походил на экзотическое животное, к примеру, жирафа. Алина в какой-то мере даже расстроилась из-за того, что ей не достался хоть и вредный, но все-таки бизнесмен, раскрутив которого она бы имела лишний доход, и из-за того, что просто не любила перемен. Но в отличие от нее весь женский состав «Купеческого рая», словно единый организм, втянул в себя живот, расправив плечи и грудь. Хотя у некоторых не было даже намека на подобные архитектурные излишества.

– Знакомьтесь, Мстислав! – торжественно сказал шеф. Парень театрально поклонился.

– Ростропович?! – раздалось с галерки.

– Зайцев, – оповестил собравшихся шеф. И все же здесь не обошлось без кроликов.

Ростропович – Алина знала точно, что эта кличка теперь привяжется к нему намертво, – прошел и сел рядом с ней. И весь проникся вниманием к предложенному заданию. Алина не слушала, она сидела и боковым зрением разглядывала новенького. Сначала ее косой взгляд уперся в безымянный палец на правой руке. Так, кольца не было. Или не носит, или действительно не женат. Дальше взгляд проследовал выше. Новый пуловер – наверняка, купил перед самым приходом, чистый воротничок белой рубашки – за ним кто-то явно ухаживает. Жаль, что она видит только половину торса, то, что скрыто под столом, ей недоступно. А там – самое главное! Глупости это, если кто подумал про что-то неприличное. Алина в отличие от вас думала о ботинках.

Ботинки – первый признак того, как мужчина относится к женщине. Если он чистит и бережет свою обувь, то и к женщине у него будет такое же отношение. Если же ботинки грязные и не знают, что такое навороченные обувные мази, то женщине рассчитывать на его заботу никак нельзя. Теория была ею проверена неоднократно и дала сбой только в ранней юности, когда она встречалась с военнослужащим, которого по вечерам заставляли чистить сапоги.

Ботинки Ростроповича увидеть пока не удавалось, зато она уперлась глазом в его нос. Красивый, с горбинкой, выдает неординарную личность. Глаз, а она могла видеть только один его глаз, был тоже вполне приличным. Противного зеленого цвета. Хорошо бы другой оказался карим, но надежды на то, что у него окажутся разные глаза, было мало. Волосы густые, стрижены темным ежиком, видно, что на парикмахерский салон денег не жалеет. Вообще, профиль Ростроповича ей нравился за исключением зеленого глаза. Алина не любила этот тоскливый цвет. У обоих предыдущих мужей глаза были сплошь зеленые. После осмотра профиля ее стал интересовать другой день рождения.

– Ты видела, какой мужик! – восклицала идущая рядом с ней по коридору рекламный агент Лиза Водопьянова, сверля спину новичка, отправленного на постоянное место работы в соседний с Алиной кабинет. – Какой самец, ощущаешь?!

Алина ничего подобного не ощущала. Но все же зашла в бухгалтерию, совмещающую свои обязанности с отделом кадров, и холодно поинтересовалась у бухгалтерши датой рождения новенького, заранее придумав версию о том, что шеф приказал записать дни рождения всех сотрудников. Та поверила и сразу выложила эти ценные сведения.

Итак, он оказался Водолеем. «Отлично, – обрадовалась Алина, – только их мне не хватало для полного счастья». Среди Водолеев, как она вычитала в модных журналах, целых 8% миллиардеров! Их новаторские идеи, смело воплощенные в проекты и замыслы, приносят прибыльные плоды. Мало того, они очень изобретательны и изворотливы, что чрезвычайно важно для бизнеса. Но они могут быть и творческими натурами. Чего стоят такие Водолеи, как Шуберт, Байрон или Жюль Верн! Водолеи – самые милосердные в нашем жестоком мире. Удушая собственную стерву-жену, Водолей будет лить горючие слезы и просить ее немного потерпеть, может, все обойдется. А потом рыдать над безжизненным телом часами. Водолеи самые щедрые в отношении благотворительности. Если его жена станет нуждаться в новой шубке, он обязательно расщедрится и сводит ее в магазин, чтобы та полюбовалась на нее издали.