Алина Кускова - Свадьба по гороскопу

– А чего тогда сидишь? Иди к нему. Он тебя у Макара дожидается. Резать аппендицит будет другой доктор. Но ты не переживай, тоже очень хороший.

Васильков действительно сидел в палате Макара и о чем-то серьезно с ним беседовал.

Алина решила, будь все, как будет, и вошла. Васильков с Макаром сразу вскочили, будто их застали за каким-то крамольным занятием. Ясно, они говорили о ней: что она такая и рассякая, недостойная их мужского внимания. Они так считают, вот и отлично. Она сейчас развернется и уйдет. Кому нужно, тот ее догонит. А если Васильков не побежит? Не очень-то и хотелось. Она останется для того, чтобы услышать от него все нелестные оценки ее поведения. А вдруг они будут другими? Нужно же в конце концов надеяться на что-то хорошее. И ее надежда оправдалась.

– Привет, – сказал Васильков, – как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – ответила Алина, глядя не на него, а на Макара. На Василькова она не смела поднять глаз.

– Тебе нужно на свежий воздух, – добавил Васильков, медленно к ней приближаясь. «Так надвигается судьба, – подумала Алина, – медленно и неотвратимо». – Пойдем, с Макаром все будет в порядке, – сказал он.

– Да? – спросила она у Макара, как будто пришла сюда только для того, чтобы поинтересоваться именно этим. Тот утвердительно кивнул. Васильков взял ее под руку и повел прочь.

– Ты береги ее, – тихо сказал им вслед Макар. Алина обернулась, у него был такой удрученный вид, что ей стало жалко этого парня. В принципе очень хорошего человека, только, к сожалению, уже занятого женой. Она улыбнулась ему и вышла.

– Что с Пчелкиным? – Алина тут же поинтересовалась у Василькова судьбой незадачливого Лени. Фраза была немного натянутая, она ведь не знала, что там о ней рассказал Макар. А перед этим, по всей вероятности, Васильков побеседовал со своим коллегой. Тому-то уж точно было что рассказать.

– У него действительно воспалительный процесс, его готовят к срочной операции.

– А кто станет ее делать, ты? – Ее голос немного потеплел. Пока она валялась, Пчелкина не бросили, да и врач, застукавший их с Выкрутасовым со стаканами коньяка, тоже занимался делом, а не болтал про нее.

– Операцию проведет Константин, – сообщил Васильков, не догадываясь о беспокойных томлениях Алины. – Он отличный хирург, да и операция несложная. Но если ты хочешь, чтобы жизнь твоему знакомому спас я, то я готов.

«Он сказал „твоему знакомому“! Не жениху, кавалеру, любовнику, а „твоему знакомому“. Дела, кажется, обстоят гораздо лучше, чем я предполагала».

– Да нет, – ответила Алина, – я доверяю Константину.

Он стал казаться ей милым молодым человеком, этот Константин. Настоящим мужчиной: выдержанным, молчаливым, способным отрезать все что угодно в любое время. Настоящий хирург!

– Тебе лучше побыть на свежем воздухе, – заявил Васильков, – сейчас мы пойдем прогуляемся. А перед этим заглянем к твоему знакомому и пожелаем ему удачи.

Заглядывать пришлось ей одной, Васильков сразу уединился с Константином, оттуда посыпались медицинские термины.

– Как ты? – Алина наклонилась над бледным Пчелкиным, – все будет хорошо. Тебе не нужно волноваться, в этой больнице чудесные врачи.

– Позвони маме, скажи, что я… – Голос Лени задрожал от жалости к самому себе. Ну надо же так случиться, вышел с намерением убить всех своих противников и свалился с острым приступом аппендицита, как какой-то мальчишка! Что теперь она скажет? Как ей все это объяснить? Леня думал это не об Алине. Пчелкин думал в первую очередь о маме, которая станет волноваться и переживать.

– Обязательно позвоню. – Алина взяла мобильный телефон Пчелкина и набрала номер «МАМА».

Услышав дорогой голос, Леня выхватил мобильник из Алининых рук и нежно заворковал. Была не была. Нужно сообщить Лизе, что поход в кино отменяется, с Пчелкиным случилось несчастье. Пусть бежит в больницу вместе с его мамой. Здесь, у кровати больного сына и жениха, им легче будет найти общий язык и познакомиться. А она, Алина, тем самым отрежет все пути отхода Пчелкина назад, к ней. Мужчины-Весы – романтики, будничность жизни тяжело отражается на их подсознании. Так пусть ее скрасят близкие и родные женщины. Алина очень надеялась, что Лиза станет родной для семьи Пчелкиных. Она позвонила ей и после всех ахов и охов сказала, что без ее персонального внимания Леня зачахнет. Лиза тут же собралась ехать в больницу.

– Я позвонила Лизе, – сказала Алина бледному Пчелкину, – она уже едет к тебе.

Леня вздохнул и улыбнулся. «Буду считать, что он обрадовался», – подумала Алина. Через несколько минут в палату вошел Васильков. Он подбодрил Пчелкина и забрал Алину. У нее создавалось впечатление, что Василькову все равно, что у нее и с кем. В нем чувствовалась такая уверенность в своих мужских качествах, что ей стало казаться, что она его недостойна. Она порочная, пьющая женщина с двумя разводами и неадекватными знакомыми.

– Куда пойдем? – поинтересовалась Алина, когда они оказались на улице.

– Мне в ночь, – сообщил ей Васильков. – Времени немного. Извини, что не предупредил, просто очень хотел с тобой встретиться. Но завтра, честное слово, мы обязательно куда-нибудь пойдем!

И они направились в ближайший сквер, где зимним вечером было тихо и уютно. В свете тусклых фонарей медленно падали снежинки, казавшиеся ярко-желтыми. Ночное небо зажгло свои яркие звезды, добавляющие свет далеких галактик к старым фонарям. Деревья, припорошенные снегом, стояли безмолвно и строго, как стражи тишины и покоя. Пушистый снег скрипел под их ногами. Феерический день, сказочный вечер. Недоставало только большого костра с собравшимися вокруг него двенадцатью зодиакальными братьями-месяцами.

– Я люблю зиму, – заявил Васильков, стряхивая снег со своего плеча, – природа замирает в ожидании чуда. Потом оно происходит, весной, когда все оживает и радуется солнечным лучам. Но этот момент ожидания самый ценный. Ты живешь и знаешь, что будет чудо, оно обязательно случится.

– Ты романтик, – рассмеялась Алина, удивляясь, что даже не заметила, когда они перешли на «ты». – А я не столь оригинальна. Мне нравится лето. Я бы целыми днями валялась под солнцем и купалась в море. Но и у зимы есть свои преимущества, я согласна. Только зимой можно носить эти мягкие пушистые меха. – И она спрятала лицо в большой воротник своей норковой шубки.

– У меня такое ощущение, – произнес Васильков, – что все это уже было. И твоя шубка, и этот вечер… – Он повернул Алину к себе, обнял и уткнулся в большой воротник, ища ее губы.

После этого они долго бродили по зимнему скверу и постоянно целовались. Немногочисленная молодежь, гулявшая так же, как и они, по протоптанным тропинкам и расчищенным дорожкам, попадаясь им навстречу, не обращала на них никакого внимания. Все были заняты собой. Время остановилось для каждой пары в отдельности. Только для них горели фонари, мерцал под ногами снег, падали звезды. Алина думала, что для них с Васильковым время остановило свой бег. Она была счастлива и беззаботна. Он в нее влюблен, что чувствовала она, можно даже не говорить. Васильков! Этим сказано все.

– Извините, который час? – неожиданно раздалось рядом. Потеряли счет времени два подростка с синими от поцелуев губами.

– Девятый, – ответил им Васильков. – Так я уже опаздываю!

И они побежали назад к больнице, где после операции мучился с двумя женщинами, а может, был счастлив, что они пришли, Леня Пчелкин. Где тренировал силу воли перед початой бутылкой коньяка господин Выкрутасов, где тихо мучился Макар. Они остались в другой жизни. В этой был один Васильков.

– Завтра я заеду за тобой, и мы поедем отмечать день рождения. – Он наспех поцеловал Алину, его губы чмокнули ее нос. – Где ты живешь?

Растерянная Алина продиктовала адрес. После этого он еще что-то говорил, она слушала вполуха. Они встретятся только завтра. До завтра целые сутки. Васильков! Как она будет жить без него все эти часы?!

Но он уже бежал по ступенькам, посылая ей воздушные поцелуи. Алина обратила внимание на то, что рядом недовольно ворчит таксист. Ах, да. Васильков поймал ей такси. Нужно опускаться на землю и возвращаться домой.

– Ну и как? – Лана ввалилась в квартиру практически одновременно с ней. – Как он?

– Дивный вечер, – пела Алина, страшно фальшивя, – любовная встреча… – Она скинула шубку и подхватила подругу, кружа ее по комнате. – Полное тайны наше свиданье…

– Тайны? Он раскололся?! Твой Васильков женат?!

– И знать не знаю, – кружилась Алина, – и ведать не ведаю! Дивный вечер…

– Да ты что, соображаешь?! А если у него мал мала меньше по лавкам сидят и голодными глазами на папашку глядят?

– Если дети и есть, то только одна дочь. – Алина села на стул. – Ланочка, я настолько в него влюбилась, что мне все равно, кто был в его жизни.

– Что значит «был»? Наверняка они все есть. И жена, и дети, и родственники. Кто он по знаку зодиака, ты узнала?

– Нет. Зачем? А, он что-то говорил про день рождения, который мы пойдем отмечать завтра. Слушай, подруга, мне срочно нужен подарок! Лана, спаси! Я не успею ничего хорошего купить, да у меня и денег кот наплакал.

– Наш кот тоже поиздержался, но что-нибудь придумаем. Если у Василькова завтра день рождения, значит, он – Козерог. Поздравляю, ты пошла по второму кругу.

– Ради него я готова идти и по третьему и по пятому. Сколько там, в аду, кругов?

– Клинический случай, тебе нужно в больницу!

– Только что оттуда. Я там почти своя. После сегодняшнего вечера меня знают все врачи, нянечки и травмированные больные. Я пользуюсь у них бешеным успехом.

Утром Алина спешила на работу. После бессонной ночи, в течение которой она думала о Василькове, и только о нем, но изредка и о себе, она не чувствовала никакого дискомфорта. Спать ей совершенно не хотелось. Хотелось работать, не покладая рук. Когда ты занят делом, время летит незаметно. Но если сидеть и просто ждать, когда закончится рабочий день, он покажется бесконечно долгим. Алина всеми силами старалась приблизить наступающий вечер, когда Васильков поведет ее в… да какая разница куда идти. Главное – вместе с ним. В гулкой пустоте коридора она поняла, что находится одна, не считая «круглосуточного» охранника, с удивлением встретившего ее на входе. Дела, дела, заниматься делами. Придумывать слоганы, разрабатывать тактику, верстать блоки. Кто там на очереди? А, господин Выкрутасов со своей картонной фирмой. Желаете слоган? Получите! «Выкрутасовский картон – всем известный моветон». «Картон от Выкрутасова – мято и потаскано!» Сыро? Жестоко? А как вы хотели? Помимо Выкрутасова похожие слоганы получили и другие, ничем себя не запятнавшие клиенты. Алина поняла, что нужно отложить сочинение слоганов на лучшее время и заняться текучкой – заполнением документации. За этим нудным занятием и застал ее шеф.

– Добрый день, – сказал он.

– День?! – встрепенулась она, – уже наступил день?

– Он давно наступил, – удивился шеф, – а вы что, дорогая моя, тут ночевали?

– Какой день! – досадовала Алина, взглянув на часы, они показывали половину одиннадцатого, – раннее утро.

– Если для вас это принципиально, – озадачился шеф, – то вы можете здесь, конечно, ночевать.

– Нет, – отрезала Алина.

– Что «нет»?

– Не могу. У меня есть дом. И теперь, я надеюсь, будет и человек, который скрасит мои ночи.

– Как я рад, как я рад! – Шеф закрутился вокруг ее стола, он бы забегал, но места было чрезвычайно мало. – Вы все-таки нашли общий язык с Выкрутасовым!

– С Выкрутасовым?! А он здесь при чем?

– Я подумал, что вы и Выкрутасов, как наш самый состоятельный и щедрый клиент…

– Зря подумали. С Выкрутасовым, – тут она махнула рукой, – конец.

– Он умер?! – воскликнул шеф, схватился за сердце и медленно опустился на стул.

Алина полезла в аптечку, где у нее была припасена валерьянка для подобных случаев. Она давала успокаивающие таблетки тем своим клиентам, до которых не доходила вся красота ее лозунгов и планов.

– Не волнуйтесь, ваш Выкрутасов жив и, я надеюсь, здоров. Только ничего общего с ним я иметь не хочу. Я передам договора Лизе, она справится. Тем более что, скорее всего, Выкрутасов сам не захочет со мной работать. В моем кабинете он получил производственную травму, а потом случилось так, что из моих рук он чуть не принял яд. – Она не договорила.

– Вы пытались его отравить?! – Шеф закрыл пухлой рукой рот, боясь, как бы кто еще не услышал такую крамолу.

– Почти, – стала объяснять Алина, – я принесла ему коньяк, а вместе с теми лекарствами, которые он принимает, спиртное для него – яд.