Наталия Миронина - Свадебное платье мисс Холмс

Потеря «упряжи», впрочем, сбивала с толку. Первую неделю меня кидало в крайности – Музеи Московского Кремля, кинотеатр «Иллюзион» – я восполняла пробелы кинематографического образования, библиотеки – непонятно зачем я заглянула в библиотеку консерватории. Затем пошли концерты и вечера симфонической музыки в зале им. Чайковского. Домой я буквально приползала и, падая на диван, засыпала в одно мгновение.

– Настя, ты когда в гости к нам приедешь? Может, погулять вместе сходим? – робко заикнулась как-то сестра по телефону.

Я помнила свое обещание, данное Лиде о прогулках с детьми. Но пока мне никто не был нужен. Мне было хорошо одной – я получала удовольствие от всего, на что раньше у меня не хватало времени или сил.

– Когда мы увидимся? – Мой молодой человек, который был совсем немолодым, робко клянчил у меня свидание.

Я смеялась в ответ и переносила встречу. Он был хороший и, наверное, был влюблен в меня, но он не мог понять, что женщине, которая всю сознательную жизнь борется с обстоятельствами, нужно одиночество, то есть время, которое подпитывает ее, подзаряжает. Любое общение в такие периоды приводит лишь к трате энергии. Я не могла это точно сформулировать, я не могла это никому объяснить – я просто выключила свой телефон. Это было мое время, и такую роскошь я хотела потратить только на себя.

Через две недели я проснулась с ощущением, что силы меня переполняют. Что все увиденное мною, все что я узнала, все что услышала требует осмысления. Все увиденное мной и услышанное дало толчок к тому, чтобы я подумала наконец о себе, о своей сущности, о том, что я такое и кем я бы могла стать. Это был анализ предыдущей жизни и мечта о новой, грядущей, которая, так или иначе, должна была отличаться от всего, что было. И опять мне показались лишними люди. И опять мне захотелось одиночества, только уже в своем доме, среди предметов, ставших любимыми и привычными.

– Сестра, ты совсем пропала! – Лида, обеспокоенная моим молчанием, звонила чуть ли не каждый день.

– Со мной все нормально, просто сейчас так надо.

– Смотри, как знаешь. – Лида немного обижалась, но потом снова начинала звать в гости и соблазнять разносолами.

Я сидела затворницей и копила силы, я чувствовала, что это время не пройдет даром.

Именно тогда я поняла, что свобода, чего бы она ни касалась – времени ли, мысли, действий, – это великая вещь, она рождает другого человека, сильного и уверенного в себе, не боящегося перемен.

– Лида, пойду-ка я учиться, – огорошила я сестру однажды утром. – Я ведь неуч. Одиннадцать классов – этого мало, сама понимаешь. У меня есть навыки, но нет системных знаний ни в одной области. И вообще, в наше время без образования…

– Иди, конечно, – согласилась Лида. – Может, в мой институт? Там есть коммерческое отделение, экономический курс. Как раз по профилю. Не забывай о нашей с тобой договоренности.

– Не забываю, – заверила я, отметив про себя, что целеустремленные люди слегка эгоистичны. И сестра моя в этом смысле не исключение.

Просидев над справочниками, я выбрала два похожих коммерческих вуза, съездила на разведку и решила, что весной пойду изучать экономику и делопроизводство в сфере бытовых услуг. Не самая веселая тема, но я понимала, что рано или поздно знания в этой области мне понадобятся.

– Думаю, что у вас есть шансы, – сказали мне в приемной комиссии. – До экзаменов можете походить на подготовительные занятия. Стоят они не очень дорого.

Сколько бы они ни стояли, а на работу мне нужно было устраиваться без промедления, считала я. К тому же стоило прикинуть, во сколько мне обойдется моя образовательная затея и сколько я потратила за почти полтора месяца безделья.

– Возьми из отложенных денег. – Лида видела мою озабоченность.

– Нет, дорогая, мы даже в самые тяжелые времена не трогали эти деньги. А потом, сколько можно отдыхать? Все равно надо искать работу.

– А вернуться к Анатолию Дмитриевичу не хочешь? Он тебя возьмет.

– Нет, не хочу. Там хорошо было, но это уже пройденный этап. И потом я знаю, что там сейчас нет мест. – Я действительно знала ситуацию с кадрами на прежней работе.

– Тогда самое простое – объявление о вакансиях и знакомые. Я поспрашиваю…

Я не волновалась. Я знала, что через недели две или три я буду работать – Москва не тот город, в котором можно остаться безработным. При условии, конечно, что ты не капризничаешь и реально оцениваешь свои шансы. Я свои оценивала как раз реально – несмотря на то, что мне везло и что до этого я занимала вполне солидные должности и получала очень неплохие деньги. Полная оптимизма, я принялась ходить на собеседования.

Наша с Лидой мама всегда говорила, что самое верное – это ждать от жизни гадость. Если твои ожидания оправдаются – ты не очень расстроишься, если не оправдаются – будешь вдвойне рад. В Москве я напрочь забыла домашнюю мудрость и уже через месяц бесплодных поисков работы была на грани паники.

– Слушай, Игорь может поговорить у себя на работе, может, там есть что-то… – Сестра не на шутку стала переживать.

– Нет, спасибо… Я еще попытаюсь что-нибудь сделать сама, – отказалась я, убежденная, что рискованно так близко сходиться с семьей сестры. Начнутся недомолвки, тайное недовольство, и в результате такие хорошие отношения будут испорчены. И потом… потом мне хотелось быть самостоятельной – так было всегда, так должно было быть и в этот раз.

Волноваться я начала через полтора месяца. Срок вроде бы небольшой, но мои обстоятельства меня подстегивали – заканчивались деньги на жизнь, и приближалось время, когда следовало платить за подготовительные курсы. Еще я хотела проведать родителей, а для этого нужно было купить продуктов, все необходимое для хозяйства и отложить деньги для соседки – та иногда им помогала. Все это меня начинало волновать, а самое главное – дома я стала себя чувствовать неудобно. Были очень неприятными ощущения ученика, прогуливающего уроки – нудность бесцельного времени, невозможность сосредоточиться, страх наказания и угрызения совести. Примерно раз в два дня я выезжала на собеседования. После этого мне становилось чуть легче, но к вечеру я уже очень четко понимала, что мне откажут. Непонятно, как я это угадывала, но ни разу не ошиблась в предчувствиях. Перед Лидой я держалась уверенно – во-первых, не верилось, что не найду работу, а, во-вторых, опять же привыкла быть опорой, а опора должна быть прочной.

– Скажите, а у вас есть опыт подобной работы? – Человек со скучным лицом очень вяло выспрашивал мою биографию.

Я заглянула в компанию по производству пластиковой посуды. Сам маленький заводик находился в области, офис в Москве собирал заказы, занимался маркетингом и разрабатывал дизайн. Я обратила внимание на детскую посуду, предназначенную для торжественных случаев. Мне показалось дело интересным.

– Нет, у меня нет опыта, но в отделе новой продукции я бы с удовольствием поработала. Я немного рисую, могла бы и с клиентами работать, именно этот опыт у меня есть.

– Понятно, – протянул человек со скучным лицом, захлопнул папочку, лежащую перед ним и поднялся. – Мы вам перезвоним.

Это означало: «Простите, вы не подходите!» «Так, еще немного, и я пойду в самые простые секретарши, горничные или няни. Впрочем, в няни не возьмут, образования педагогического нет!» – думала я на обратном пути.

В полном расстройстве я забрела в кофейню около дома.

– Здрасте, рады вас видеть! Знаю, знаю, двойной кофе и меренгу с кремом? – Знакомая официантка перечислила привычный мой заказ.

– Нет, – в такой патовой ситуации мне надо было быть очень экономной. – Чашку чаю. С сахаром.

– Хорошо, – официантка не повела бровью.

«Вот и отлично, сейчас посижу немного, время потяну, а завтра… Завтра опять буду звонить».

В ожидании заказа, я раскрыла кем-то оставленную на диване газету. Новости почему-то были не так интересны, как в начале моего отпуска, и политика не щекотала нервы – все примерялось к собственным проблемам, и последние казались гораздо весомее, чем у кого-либо. И самой интересной рубрикой теперь казались объявления.

– Пожалуйста, чай, – передо мной поставили большую чашку и маленькое блюдечко с одной конфеткой и печеньем.

«Как мило со стороны кафе заботиться о попавших в кризисную ситуацию посетителях!» – подумала и сразу устыдилась. Я не бедствовала, я не голодала, мои дела были не так плохи, вот только надо было срочно найти работу.

«Очень даже вкусное печенье», – подумала я, и тут мой взгляд упал на объявление:

«Организации требуются сотрудники. Стабильная зарплата, восьмичасовой рабочий день, обеденный перерыв. Отпуск и отгулы по согласованию с администрацией. Запись на собеседование по телефону…» Внизу были номер и адрес. Я отставила чашку и набрала указанный номер. Мне ответили сразу.

– Добрый день, я по поводу работы. Скажите, могу ли я завтра к вам подъехать?

– Фамилия?

– Боярцева Анастасия.

– Вы записаны на одиннадцать часов. Просим не опаздывать.

– А нельзя ли узнать, чем занимается?..

Узнать было нельзя, в ухо мне понеслись гудки.

Я была на месте ровно в одиннадцать. По адресу, указанному в газете, находилось шестиэтажное офисное здание из стекла и бетона. Оно было явно новым – фасад, окна, широкое крыльцо под внушительным козырьком – все говорило достатке компании, занимавшей здесь офис. Пройдя тяжелые вращающиеся двери, я попала в холл. Увидев рамки металлоискателя и турникеты, я мысленно охнула – на память пришел незабвенный Дом моды «МаМур». Справа за большим столом сидела девушка, к которой стояла очередь.

– Я – на собеседование, – громко произнесла я и в ответ тут же услышала от крайнего в очереди:

– Все туда же.

– Спасибо. – Я послушно встала в очередь. Вид этой очереди меня расстроил – конкуренция была налицо.

«Может, уйти? – спросила я себя. – Здесь столько желающих, словно медом намазано. И люди все солидные».

Действительно, очередь выглядела довольно представительно. Мужчины с дорогими портфелями, женщины достойно, скромно одеты. Даже молодежь выглядела как-то строго.

«Ладно, постою, а там посмотрим!» – Я приняла независимый вид.

Ждать пришлось недолго – очередь двигалась быстро – за каждым следующим претендентом приходил сотрудник, и они уходили куда-то в боковой коридор. Назад никто не возвращался, словно там претендента съедали с потрохами. «Второй выход, это же понятно», – успокоила я себя, подумав, что надо быть наблюдательной, а еще лучше позвонить сестре и предупредить, что я нахожусь по такому-то адресу. Как только эта мысль пришла мне в голову, как девушка, сидящая за столом, отпустила парня и потребовала мой паспорт. Переписав все данные, она перепоручила меня мужчине лет сорока. Тот был похож на старого библиотекаря.

– Нам – туда. – Он подбородком указал мне на все тот же боковой коридор.

– Видите ли, мне сестре надо позвонить, она в машине, с мужем, они ждут меня тут у входа, но я забыла…

– Тогда перенесите собеседование, у нас здесь каждая минута на учете, – сухо, не останавливаясь, процедил мужчина.

Тем временем мы вошли в длинный серый пенал, который можно было бы назвать комнатой, если бы в нем было окно. Но окна не было. Имелись только стол и два стула.

– Ну что вы, зачем же переносить… – пробормотала я, поскольку ничего другого мне не оставалось.

– Так. Вас зовут Анастасия? – Мужчина сверился с бумагой.

– Совершенно верно, – кивнула я.

– Образование – только школа? И как учились?

– Хорошо.

– Чему больше предпочтение отдавали – гуманитарным предметам или техническим?

Я задумалась, как лучше ответить. Я уже не помнила, что мне нравилось больше. И вообще ту часть жизни я почти не вспоминала.

– Ну, особых предпочтений не было…

– Ясно. Читать книги любите?

– Люблю. – Тут я ответила правду.

– Так, для начала опишите мне осенний лес. Вот вам лист бумаги. Только коротко, сжато, можно одним предложением. Но чтобы стало ясно, что лес – осенний.

Я взяла ручку, посмотрела на бумагу, подумала с минуту и написала: «Тигровая шкура леса отражалась в коричневой воде».

– Пожалуйста. – Я протянула мужчине лист.

Прочитав мое описание леса, мужчина поднял на меня глаза.

– Почему «тигровая шкура»?

– Потому что осенью одни деревья уже стоят без листьев, с темно-коричневыми кронами, а другие – желтые или оранжевые. Если смотреть на такой лес издалека, будет казаться, что по ярко-желтому полю темные полосы. Как у тигра. Только, повторюсь, надо смотреть издалека. С другой стороны реки, например.

На лице мужчины ничего не отразилось.

– Теперь, я засекаю время – полчаса. За полчаса вы должны написать свою биографию. Прошу заметить, что необходимо написать именно биографию, а не изложить анкетные данные. Объем не ограничен, только время. – С этими словами мужчина вышел из комнаты-пенала, а я осталась наедине с ручкой и бумагой.