Что можно было написать за полчаса? И что надо было написать? Разницу между анкетой и биографией я понимала, но насколько допустимы были художественные «завиточки» и отступления?

В раздумьях я огляделась по сторонам. Странное задание, еще более странная обстановка. Мне казалось, что серые стены и серый пол сдавливают меня со всех сторон. Ощущение замкнутого пространства неожиданно меня напугало. Я никогда не страдала клаустрофобией, но в тот момент ладони у меня стали ледяными, а голова закружилась. Я осторожно встала и прошла к двери. Мои шаги заглушало мягкое покрытие. Подойдя к двери, я потянула ее на себя.

– Закончили писать? Так быстро?

В коридоре, прислонившись к стене, стоял тот самый мужчина. Лицо у него было усталое и скучное – видать, таких, как я, которые любопытничают тайком, он перевидал немало.

– Еще не начинала.

– Ну так садитесь, время идет. Это – часть собеседования. Или вам работа не нужна?

– Нужна, – кивнула я и, прикрыв дверь, вернулась на место. Со стороны, наверное, я напоминала провинившуюся школьницу.

«Господи, да о чем можно написать?»

О чем угодно! С самого начала, с рождения, потом про семью и школу, потом – Москва. Все просто и ясно. И надо бросить с ума сходить – они так грамотность проверяют. Я даже что-то такое читала о всяких государственных учреждениях, где обширное делопроизводство, а документы под грифом «Секретно». В моей памяти действительно всплыла статья о подобных «экзаменах».

Успокоившись, я аккуратно положила перед собой лист бумаги, взяла ручку и, на секунду задумавшись, стала писать про свой родной город. Я не старалась писать красивые и длинные предложения, а сохраняла лаконичный стиль путеводителя. Потом я охарактеризовала членов семьи, умолчав об их слабостях и склонностях, потом описала переезд в Москву, делая акцент на собственной целеустремленности.

Ровно через полчаса «библиотекарь» вошел в комнату.

– Вот. – Я передала мужчине лист бумаги. – Не знаю, насколько вам понравится…

Тот молча прочитал, потом поставил на нем галочку и сказал:

– Вам позвонят…

– Я вас поняла. – Я даже не стала дожидаться продолжения. – Эту формулировку за последние полтора месяца я слышу по три раза в неделю.

– …Когда нужно будет выйти на работу?.. Приблизительно через пару дней. – Мужчина даже не обратил внимания на то, что я его перебила.

– Как? Я принята?

– Да, испытательный срок две недели. Оплата в это время пятьдесят процентов от оклада.

– А оклад?

– Оклад вам объявят, когда получите задание, то есть в первый рабочий день. Не так долго ждать.

– Хорошо, спасибо. – Я поднялась, и мы вышли из комнаты-пенала.

– Нам – сюда, выход через внутренний двор, – сказал мужчина и указал мне на небольшую дверь в конце коридора.

«А я была права! И относительно государственных документов, которые здесь надо печатать, я тоже не ошиблась. Они относятся к архиву какому-нибудь!» – Я строила догадки, припоминая, что я за все это время не видела ни одной вывески – ни на фасаде, ни внутри здания.


– Так, и ты ничего не увидела – ни вывески, ни сотрудников? – Лида с подозрением смотрела на меня.

– Нет. И очень испугалась. Какое-то неприятное чувство.

– Надо думать. Может, не пойдешь туда? Кто его знает, чем они там занимаются.

– Я бы не пошла, но выхода нет. Прошло уже почти два месяца – ни одного звонка. Вообще, как будто бы заколдовали меня.

– А Анатолий Дмитриевич? Позвони, может, возьмет назад?

– Может, и возьмет. И если бы эти странные со своими комнатами-пеналами не пообещали мне, то позвонила бы. А так – нет. Посмотрим, что получится из всего этого. И потом, у меня институт на носу. Знаешь, как-то стыдно признаваться, что нет высшего образования. Неловко. Словно ущербная я какая.

– Вот уж глупости! – Лида закатила глаза, но я-то знала, что права.

В ожидании звонка, я нагладила всю свою одежду, вычистила обувь, навела порядок в квартире. Я понимала, что времени у меня будет немного, и хотела облегчить себе рабочие будни. «А может, они и не позвонят мне? Может, передумают, и тогда я пойду проситься назад, в наше «метеоагентство». От этой мысли напряжение спадало и казалось, что в этом мире сколько угодно возможностей и свет клином не сошелся на учреждении, где заставляют описывать осенний лес.

Позвонили мне точно через два дня. Девичий голос предупредил, чтобы я не опаздывала – мне должны выдать пропуск.

– Вам надлежит быть в холле без пятнадцати десять – в десять вы должны быть на рабочем месте.

«Ну точно, архив Министерства обороны!» – подумала я и завела целых три будильника.

– В этом холле три лифта. Проходы через разные турникеты. У сотрудников пропуски, которые срабатывают строго определенным образом. Вот ваш пропуск. – Мне дали карточку с синей полосой. – С ним вы можете пройти только через турникет номер три, в этот правый лифт. Этот же пропуск поможет вам попасть на ваш этаж.

– Спасибо, понятно. – Я расписалась за получение пропуска.

– А вот этот, – теперь мне передали карточку поменьше, магнитный ключ, какими открывают двери в отелях, – от вашего кабинета. Проходите, уже десять часов. У нас строго – опаздывать нельзя. Все остальное расскажут вам на рабочем месте.

«Нормально – три лифта, три турникета, разные карточки – Джеймс Бонд отдыхает», – подумала я и тут же спохватилась и закричала девушке:

– А номер кабинета? Какой номер кабинета? И этаж? На каком этаже выходить надо?

– Этот лифт останавливается только на последнем, шестом этаже. А номер кабинета – номер вашего ключа, – ответила она.

Шестой этаж был тоже серым, но уже с каким-то приятным голубоватым отливом. Стены, двери, пол – все было прохладного тона и намного приличнее, чем то помещение, в котором проходило собеседование. Здесь не было ощущения духоты. Коридор был пустынным и тихим. Дверей было много, за ними ощущалось какое-то движение, но общее впечатление было опять же странным – словно попал на лестничную клетку многоквартирного дома. Мой кабинет находился почти в конце коридора, я вставила ключ, дверь щелкнула и открылась.

– Ничего себе! – сказала себе я, поскольку кабинет напоминал действительно небольшую квартиру-студию. Стол с компьютером, кресло, мягкий диван, кухонный уголок – полки, СВЧ, шкаф с посудой и малюсенький холодильник. Окно в комнате было и выходило на ту самую улицу, с которой все попадали в здание. Была еще одна дверь, толкнув которую я обнаружила санузел – туалет, душевую кабину. – Здесь можно жить. Сутками. Неделями. – Я оглянулась и, обнаружив вешалку, повесила плащ. Что делать дальше, я не знала. Ни людей, ни каких-либо письменных указаний не было.

Телефон зазвонил так громко, что я подскочила, сердце у меня забилось, и от всего этого опять напал страх. Вся эта таинственность, пустынность, вся эта обстановка действовали мне на нервы.

– Да, я слушаю. – Я взяла трубку со стола.

– Анастасия Павловна, вы огляделись? Я сейчас к вам зайду. – Этот мужской голос был весел и приветлив.

– Да, конечно! – Я обрадовалась хоть какой-то живой душе.

Он появился, открыв дверь своим магнитным ключом, из чего я сделала вывод, что закрываться здесь бессмысленно. Видимо, все равно есть человек, который сможет сюда проникнуть.

– Здрасте. – Человек, стоявший передо мной, был молод и симпатичен. Более того, его лицо светилось такой искренней радостью, словно я ему принесла новости о наследстве.

– Добрый день. – Я тоже улыбнулась.

– Меня зовут Виталий. Вы не пугайтесь, у нас ничего страшного тут не происходит. Просто есть правила, которые сотрудники должны неукоснительно выполнять. Я вам сейчас все расскажу, а также мы обсудим ваш оклад. Располагайтесь, где вам удобно. – Виталий удобно уселся в одном углу дивана, мне ничего не оставалось делать, как занять другой.

– Значит так, очень коротко обо всем, что вам необходимо знать. Рабочий день – восемь часов, начало в десять. Опаздывать нельзя – последуют экономические наказания, а попросту говоря, у нас штрафуют за это. Уходить раньше – нельзя, отгулы – после написания заявления. Обед – час, не покидая рабочего места. Можете с собой брать и разогревать, можете заказывать – но у нас тут не очень дешево. Я с собой ношу все. Пока все понятно?

– Пока – все.

– Далее. Мы работаем по контрактной системе. То есть вот в этой папке, – он протянул мне бумаги, – два экземпляра договора. Вы должны оба подписать. Срок действия договора – два с половиной месяца. Две недели испытательный срок, и далее сорок восемь рабочих дней. Оклад, который вы получите по истечении этого срока, будет равняться семидесяти тысячам рублей. Десять вы получите после окончания испытательного срока. Затем, через двадцать четыре дня, – тридцать. И еще тридцать – когда закончится действие контракта.

– Эта сумма будет прописана в договоре?

– Что значит будет? Она уже прописана. У нас есть право ее изменить в меньшую сторону, если вы нарушаете график работы и внутренние правила. Правил немного, они вот здесь, у вас в столе лежат. Так сказать, на всякий случай.

– Хорошо, но…

– Что вы будете делать?

– Да.

– Ничего сложного. Вы будете писать.

– Что?

– Да, что хотите. Мы – не капризные. Главное, чтобы быстро и интересно.

– Я не понимаю.

– Вы – не первая, – успокоил он меня. – Объясню: вот сейчас я уйду, а вы сядете за компьютер и начнете писать историю. Любую, какую захотите. Но надо, чтобы она была определенного объема и была закончена в срок. Надо следить, чтобы она была логична и вымысел был похож на правду. Все очень легко.

– Ну да… – Я озадаченно посмотрела по сторонам.

– Это все, – он обвел рукой помещение, – чтобы вы чувствовали себя комфортно. Даже спать можете, если необходимо. Ставьте только «флажок» в компе, чтобы мы вас не беспокоили. Ну и, конечно, не увлекайтесь – все-таки на работе находитесь. Можете делать гимнастику, стоять на голове, да вообще, что угодно. Мы просто понимаем, что сочинять что-либо – это сложное занятие, а потому предусмотрели некоторые детали. Но вы не покидаете своего кабинета ни под каким предлогом.

– А не проще ли это мне дома делать? А потом вам показать?

– Не проще, – лаконично ответил Виталий.

– Хорошо, как скажете. Тем более вы платите деньги.

– Хочу предупредить: что весь текст, написанный вами, сразу отправляется в специальную базу – все компьютеры в единой системе. Вы не можете ничего себе скачать, не можете никуда переправить или сохранить в месте, доступном только вам. В конце дня вы также должны распечатать все написанное и сдать мне – я сравниваю с тем, что было отправлено в базу, и оставляю вам только последний лист. Этот последний лист и является началом работы следующего дня.

– А если я захочу что-то исправить, изменить?

Виталий посмотрел на меня:

– Думаю, что вы нам действительно подойдете. С вами мы не ошиблись. Хотя… А относительно исправлений – это не ваша головная боль, главное – двигаться вперед. И к концу второго месяца сдать весь объем работ.

– А сколько надо написать мне?

– Вы сейчас приступите к работе, включите компьютер – там все будет указано. Если у нас появятся замечания – они тоже буду переданы через почту. Кстати, любые вопросы очень удобно решать через нашу внутреннюю сеть. Вы все увидите. Там легко разобраться.

– Да, – машинально ответила я.

Виталий тем временем встал и, пожелав мне удачи, исчез. Дверь, кстати, можно было открыть только с той стороны. Я была заперта ровно на восемь часов рабочего времени.

Мужчина первым делом бы включил компьютер, но я, будучи женщиной, внимательно обследовала все углы. Мне понравилось, что посуда в кухонном шкафу была чистая. Бокалы я внимательно разглядела на просвет и не обнаружила ни единого пятнышка. Жидкое мыло в ванной было из средней ценовой категории, еще я приметила запас туалетной бумаги и одно жесткое тонкое полотенце. Диван вопросов не вызвал, балконная дверь поддалась легко, но приоткрылась лишь чуть-чуть, на пятисантиметровую щель, не больше. Шире открыть я не смогла, видимо, она была блокирована. Я чертыхнулась, закрыла дверь, потом, оглянувшись по сторонам, словно за мной кто-то подсматривает, скинула туфли на высоких каблуках. Для полноты ощущений я пошевелила пальцами и уже босиком еще раз обошла всю комнату. «Сюда можно ходить в чем угодно. А еще лучше держать домашнюю пижаму, шкаф есть! – подумала я, достала из сумки яблоко, взятое из дома и включила компьютер. Картинка, открывшаяся мне, напомнила рассказы отца о советском телевидении.

– Знаешь, дочка, – говорил он мне, – вы даже не понимаете, как здорово живете. Одних каналов штук десять, а то и больше. А у нас, бывало, включишь – первая программа, вторая программа. Вторая программа, первая программа. Ну, и Хрюша со Степашкой.

В моем компе не было хрюш и степаш. При включении на моем мониторе загорелось приветствие: «С первым рабочим днем, Анастасия!» Тут же рядом был указан объем работы: «Ваш текст должен содержать четыреста восемьдесят тысяч знаков, включая пробелы».