Наталия Миронина - Свадебное платье мисс Холмс

На следующее утро я удивила всех своих торжественным видом и решительным шагом.

– Настя, ты что это на работу явилась? – Лида сделала вид, что вчера ничего не произошло.

– Не могу дома сидеть. Скучно. И потом, сегодня должен быть один человек, он о нас хочет написать. Предупреди своих дам, чтобы отвечали грамотно, если что…

– А кто приедет?

– Некий Поспелов. Занимается в основном литературой современной, но считает, что наша история с английским детективом может быть занятной для читателя. Неожиданный гость на страницах издания, которое освещает события культуры.

– Здорово! Как ты его уговорила?

– Ну, начнем с того, что идея не моя, а Димки. И звучит она так: «Хочу одевать народ!» Или страну… Ну, короче, заявка на будущее. Мол, мы не для элиты, мы качественно и дорого для всех.

– Спорный момент.

– Не очень, если учесть, что идет всемирная глобализация. Кругом полно мультибрендовых магазинов, а известные дизайнеры начали работать для масс-маркета.

– Ну, может быть… – Лида вздохнула. – Ты извини меня за вчерашнее. Но я так волнуюсь из-за этого платья. Ты понимаешь, обязательно должен быть в финале свадебный наряд!

– Я понимаю. Ты, кстати, тоже прости, я вчера что-то не в себе была. Постараемся найти. Ты же ее не из головы взяла? Ты же где-то видела ее.

– Видела на картинке. В старом журнале. У меня сохранилась только эта страница.

– Лида, будем искать, но в голове держи и другие варианты. Хорошо?

– Конечно. Но лучше…

– Лида! – Я улыбнулась.

Лида ушла к себе, а у меня на душе наступил относительный покой. Я терпеть не могла ссориться и еще больше не любила долго дуться. Слава богу, в этом сестра была на меня похожа.

Поспелов появился вовремя, что меня удивило. Еще больше меня удивило то, как он выглядел. По моим воспоминаниям, тогда в редакции он был в чем-то, что очень гармонировало с его длинными волосами – в чем-то свободном, неформальном, отчего казался молодым. К нам он приехал в солидном дорогом костюме, и в его облике не было ничего от творческого человека.

– Это он? Классный мужик! – шепнула мне Лида, пока гость рассматривал эскизы, которые мы развесили по стенам переговорной.

– Он, – кивнула я, полностью соглашаясь с сестрой.

Поспелов производил отличное впечатление. Держался просто и приветливо. Говорил немного, больше наблюдал. А если что-то и говорил, то по делу и чувствовался его искренний интерес.

– Вы профессионал, – заметила я. – Вы отлично подготовились к нашему разговору. Все знаете о компании, о нас. Видимо, читали прессу.

– Не могу сказать, что много прочитал, но представление составить успел. У вас интересная история. И к тому же вы работали у Мурашовой, а ее «развод» с партнером – это просто «энциклопедия» деловой жизни.

– Да, знаю. Меня уволили как раз в рамках этого противостояния.

– На чьей стороне вы были?

У меня была отличная школа – Димка очень долго учил расплывчато отвечать на самые конкретные вопросы.

– Я и сама не поняла – все случилось так стремительно. Но профессионалом Мурашова была высококлассным. Кстати, я не думала, что вы в курсе «модных» дел.

– Это была шумная история. Ее обсуждали многие. Даже не связанные с модной индустрией. Мои знакомые поддерживали Мурашову.

– Понятно. Ну, что бы вы еще хотели посмотреть?

На этих словах открылась дверь, и в переговорную вошел Димка.

– Простите, помешал?

– Нет, что ты! Знакомься, это Геннадий Петрович Поспелов.

– Привет, Ген. – Димка приветливо кивнул и тут же увлек гостя болтовней об общих знакомых.

Собственно, я даже не удивилась – Димка знал пол-Москвы, его знала вся Москва. Или ее большая часть.

– Я вас покину. Мне надо сделать несколько звонков. Сестра никак не может успокоиться насчет шелка для свадебного платья.

– А что это за шелк? – Поспелов отвлекся от разговора.

– Шелк… в сливочно-белую клетку. Лида такой видела в каком-то старом журнале и желает только именно эту ткань на главное платье коллекции.

– Трудная задача. Но есть же специальные сайты, где выставляются на продажу ткани, в том числе и винтажные. Ведь вам же немного надо?

– Ну, несколько метров.

– Можно попытаться найти.

– Вот я и займусь этим. – Я встала и протянула руку Поспелову. – Была рада вас видеть. Мне приятно, что вы проявили искренний интерес к нам. Надеюсь, что еще встретимся.

С этими словами я покинула переговорную.

В моем кабинете было прохладно и тихо. Я села за стол и задумалась. Все предыдущие дни были такими беспокойными, такими неприятными, и все из-за сущей ерунды, из-за не очень умело написанного текста. Что я так вцепилась в него? Что мне нужно от человека, который каким-то образом сумел все это сделать привлекательным? Что я хочу доказать себе? Или – другим?

«Надо заканчивать с этой историей! Все, прошло, проехало. Впереди Новый год, а там время побежит очень быстро. К марту все должно быть готово! Так что…» – Я вдруг сорвалась с места и кинулась в переговорную. Поспелов и Димка все еще обсуждали «светские» новости.

– Простите, Геннадий Петрович, вы не заглянете ко мне потом? Я бы хотела еще кое-что обсудить. – Я приняла озабоченный вид.

– Конечно, обязательно, – вежливый Поспелов привстал в кресле.

«Мужчины в Москве в основном воспитанные. При появлении дамы – встают!» – со странной гордостью подумала я.

Димка «отпустил» Поспелова через полтора часа. Зная своего начальника отдела рекламы, я вполне допускала, что за это время они с Поспеловым не только обменялись последними сплетнями, но и обсудили возможные варианты сотрудничества и разработали схему совместной работы. Димка не считал преградой чью-то слабую компетенцию в вопросах моды или швейного производства. «Люди любознательны, надо только их заинтересовать!» – это был его любимый лозунг. Впрочем, звучал он весьма двусмысленно.

– Можно? – Поспелов наконец-то появился в моем кабинете.

– Конечно. Вам сделать кофе?

– Нет, спасибо, мы с Дмитрием чай зеленый пили.

– Он большой любитель и, что самое главное, – знаток. Разбирается в сортах, знает, как заваривать и когда какой пить.

– Я заметил. Чай был очень вкусный. Вы, наверное, хотели знать, когда будет готов материал?

– Нет. Да. Простите, у меня в голове сумбур – очень много всего надо решить.

– Понятно. Статью я напишу быстро. Надо уговорить главного редактора взять эту тему.

– Логичнее, наверное, сначала уговорить? Если честно, я как-то слабо представляю на страницах вашего издания статью о нас.

– Ну, я буду писать и уговаривать одновременно. Если он не согласится, есть по меньшей мере еще два места, где такую статью с удовольствием возьмут.

– Это тоже серьезные издания?

– Вполне. И потом, все зависит от того, как подать материал. Постараемся выйти на уровень решения государственных задач.

– Узнаю Диму! – Я рассмеялась. – Вы говорите его словами.

– Но он прав. Хорошая одежда – это то, что всегда нужно. Сами же знаете – основные источники для наших магазинов – это Китай или подпольный «китай», одежда, которую шьют где-нибудь у нас провинции. Причем шьют все одинаково. Опять все одинаково, как будто мы вернулись в старые времена. Во времена дефицита.

– Я их не помню.

– Это не важно. Помнят люди постарше. К сожалению, приучаются люди помоложе.

– Откуда вы знаете обо всем этом?

– Личный опыт. Пытался как-то подобрать маме гардероб. Она у меня женщина полная. Ездили в магазины, заходили в торговые центры. Такое впечатление, что из одного источника все это. Одни и те же фасоны, цвета…

– Но есть же иностранные бренды. Массовые, но вполне приличные.

– Там нет больших размеров. Во всяком случае, мама не нашла. Одним словом, задача еще не решена.

– Какая?

– Задача «одеть народ».

– Вам тяжело будет увязать это с вашей темой культуры.

– Ошибаетесь. Стиль одежды, манера и традиции – это культура. Да, литературу надо будет притянуть за уши… Не волнуйтесь, сделаем. Если какие-то вопросы появятся…

– Звоните, обязательно звоните, – поспешно сказала я. – Прямо мне и звоните…

Наступила пауза. Я понимала, что Поспелов вот-вот поднимется и уйдет, но все не решалась сказать то, ради чего попросила его зайти ко мне.

– Ну тогда до свидания? – Геннадий Петрович вопросительно посмотрел на меня.

– Да, всего хорошего. Однако вы знаете, у меня еще один вопрос к вам. Немного необычный.

– Пожалуйста, слушаю вас.

Я решилась.

– Скажите, вы занимались когда-нибудь журналистским расследованием?

– Практически написание любой статьи – это расследование. Никто не будет читать то, что известно каждому.

– И вы тоже? Вы тоже так писали, предварительно проведя расследование?

– Конечно. – Поспелов пожал плечами.

– У меня к вам предложение: давайте попробуем распутать одну историю.

– Какую именно?

– Понимаете, в двух словах не расскажешь. Надо издалека начинать.

– Хорошо, я вас с удовольствием выслушаю, но объясните, почему ваш выбор пал именно на меня?

– Я вам доверяю. Это – во-первых. Во-вторых, именно вы были единственным человеком, который видел и разговаривал с Анной Монк. Кстати, почему она сменила фамилию? Хотела, чтобы ее приняли за иностранку? Или наоборот, это ее настоящая фамилия. Вы ничего не знаете про это?

– Не знаю, если честно. К тому же это не так интересно. Я вообще не могу понять, что вас так там заинтересовало.

– Книга. Меня заинтересовала книга. Ее успех. Необъяснимый успех.

– Вы ее сами-то читали?

Тут я замолчала, потому что в окончательной версии я ее толком не читала. Я ее пролистала бегло, отмечая, где и как эта самая Монк меня поправила. Я помнила только новые детали и то, что писала сама. Общей картины у меня из-за этого не было.

– Так, пролистала. Увидела, что достаточно много откровенного. Местами даже слишком.

– Думаете? На мой взгляд, там есть рискованные места, но они мало чем отличаются от многих сценариев, по которым снимают фильмы. И мы их смотрим по телевизору. А вы, значит, толком не читали книгу?

Я покраснела.

– Повторяю, пробежала. Там ведь не надо очень сосредоточенно читать, там все лежит на поверхности.

– А мне показалось, что нет. Мне показалось, что жертва является палачом, а палач – жертвой.

– Это вы о чем? – спросила я.

– Да о жене. Такой «несчастной» в кавычках. Она виновата, если не во всем, то во многом. Муж – это ее отражение. Отражение ее поведения, ее умонастроения. Эта книга – перевертыш. Все не так, как кажется на первый взгляд. Кстати, для женской литературы ход не очень распространенный.

– Вы ее внимательно читали, – задумчиво кивнула я. – Впрочем, это понятно. Чтобы разговаривать с автором, надо быть в теме.

– Чтобы разговаривать с таким автором, не обязательно быть в теме.

– Это почему?

– У меня сложилось впечатление, что ей все равно. Ей не нужно внимание. Ей хочется, чтобы ее оставили в покое. Она имеет на это право.

– Конечно, конечно… – согласилась я.

Разговор зашел в тупик. О каком расследовании можно говорить, если речь идет о праве автора на молчание.

«Ну и что делать? Рассказывать все как есть? Или врать, что знаю об издательстве, но никогда с ним не сотрудничала?!» – Я пыталась выиграть время – не хотелось, чтобы разговор закончился.

– И все же, зачем вам это? – спросил Поспелов, с интересом глядя на меня.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Знаете, женщинам иногда хочется черт знает чего! Они и объяснить толком не могут, зачем и почему они интересуются тем, на что еще вчера им было наплевать. Это необъяснимо, как необъяснимо желание съесть огромную плитку шоколада, забыв о диетах и размере талии. Думаю, что мужчины тоже подвержены этим слабостям – желать странного, невозможного, необъяснимого и порой глупого. Но мужчины сдержаннее – они помалкивают об этом.

Поспелов рассмеялся:

– Наверное, вы правы. Невозможно объяснить все.

Я не любила Новый год. И эта нелюбовь шла из прошлого, когда праздничные дни почти ничем не отличались от будней. И те и другие были пьяные и шумные. Новый год в нашем доме отмечали только мы с Лидой. Конечно, пока еще у родителей была работа, нам наряжали елку, дарили подарки, накрывали стол. Но это прекратилось очень быстро, и Новый год, как и другие праздничные дни, как и каникулы, мы с сестрой проводили в нашей комнате. Вместо елки – еловые ветки. Игрушки Лида вязала – они получались смешными и трогательными. Мы что-то готовили, часть оставляли на кухне родителям, часть расставляли на моем письменном столе, который накрывали скатертью. После боя курантов, когда начинался новогодний «Огонек» и концерт, в комнате становилось уютнее. И я даже помню умиление, с которым воспринимала знакомую обстановку. «Вот и еще один год прошел! – думала я. – И новый может оказаться очень счастливым и удачным!»