— Я уверен, что твой отец хочет только того, что считает самым лучшим для тебя, Джесси, — сказал Ро. — Но он — твой отец и потому, возможно, не считает тебя взрослым мужчиной.

— Мне кажется, он никогда не признает, что я — взрослый.

— Но я-то знаю, Джесси! Я считаю тебя мужчиной. После этих, произнесенных тихим голосом слов опущенный подбородок Джесси, казалось, приподнялся, а на лицо вернулась теплая улыбка.

— Спасибо тебе, — сказал он.

Молодых людей окружала тишина поздней ночи. Лес неясно вырисовывался темным пятном и шелестел листвой, высокая трава над ними стала влажной от росы. Глаза на мгновение заволокла приятная, пьяная дымка, и все вокруг казалось прекрасным.

— Знаешь, что нам нужно сделать, Джесси? — спросил Ро неожиданно возбужденным и решительным голосом.

— Что?

— Нам надо найти тебе женщину!

— Что?

— Конечно, речь идет не о множестве женщин, и не об одной-единственной на всю жизнь, но я уверен, что даже в этой глуши есть женщины, скажем, с сомнительной репутацией…

Глаза Джесси расширились.

— Да, внизу возле ежевичной долины живет такая вдова Плам, — сказал он.

— Вдова Плам… — повторил Ро.

— Она сама себя так называет, но я слышал, как парни говорили, что она вовсе не вдова, просто ее муж сбежал, и она по вечерам развлекается с мужчинами. Ро кивнул:

— Ну, Джесси, я думаю, что нам с тобой надо бы нанести визит вдовушке!

— Сегодня ночью? Мы можем пойти прямо сегодня?

— Ну, нет, сегодня мы не сможем, — ответил Ро. — Ты ведь даже идти не в состоянии. Тебе необходимо вылечить лодыжку, прежде чем отправляться к вдове.

— Чувствую, что мне уже лучше, — заявил Джесси и, пошатываясь, попытался встать на ноги.

Ро подхватил Джесси и уговорил опереться о его плечо.

— Мы доставим тебя домой, ты пару дней полежишь, а когда будешь в порядке, мы пойдем в гости к этой твоей вдове.

— Я не могу ждать! — завопил Джесси в пьяном восторге.

— Определенно, можешь — ты ведь ждал столько времени! Пара дней значения не имеет.

Они то шли, то ползком пробирались домой.

— На Литературном на днях, — признался, как на исповеди, Джесси, — я стоял рядом с Элти Макниз. Той, что выходит замуж за Пейсли Уинслоу.

Ро кивнул, припоминая девушку.

— О, она пахнет великолепно, Ро! — затаив дыхание, поведал Джесси. — Должно быть, добавляет душистые приправы в мыло.

Ро улыбнулся.

— Я просто стоял рядом с ней, вдыхая ее запах, и так сильно захотел этого, Ро, что готов был заплакать. Кивнув, Ро похлопал приятеля по плечу.

— Я сам ощущал подобное раз или два, Джесси, — сказал он. — Это нормальное явление. То, что время от времени чувствует любой мужчина. Нельзя винить себя за то, что чувствуешь физическое влечение. Иногда нам нельзя делать то, что мы хотим, но это не значит, что мы перестаем испытывать желание.

— Ты когда-нибудь чувствовал такое к Элти Макниз? — спросил Джесси.

— Нет, к ней нет.

Джесси кивнул.

— Ты чувствуешь это к Мегги, — уверенно заявил он.

— Мегги? — Ро так резко повернул голову, что тут же подступила тошнота, и он чуть не уронил Джесси.

— Да, Мегги. Моя сестра, твоя жена, — сказал Джесси. — Помни, мы говорим только правду.

— Я… я иногда чувствую это к Мегги, — выдавил Ро. Джесси покачал голой.

— Клянусь, Ро, я не понимаю, что такое супружество! Если ты хочешь ее, и не боишься, и делал это прежде, — спросил Джесси, — почему ты не спишь с Мегги?

Вопрос, как показалось, застал Ро врасплох.

— С Мегги?

— Ты ее муж, верно? Все говорят так, и вы после того первого дня больше не отрицаете этого. Вы спрыгнули со Свадебного Камня. Это дает право заниматься любовью, когда вы только захотите.

— Мы можем иметь право, и все же это будет не совсем то, что должно быть, Джесси.

— Все будет правильно. Это ведь не то, что я хочу Элти Макниз, а она хочет замуж за Пейсли Уинслоу. Ты хочешь Мегги, а она хочет тебя. Значит вы оба хотите одного и того же, почему тогда ты спишь один в новой кровати?

Ро нервно откашлялся.

— Все гораздо сложнее, — сказал он. — И почему ты думаешь, что Мегги хочет быть со мной? Джесси громко рассмеялся.

— Хороший вопрос, Ро! Бог мой, Мегги так привязалась к тебе, что стань ты косым, она тоже окосеет на всю жизнь!

Мегги услышала их задолго до того, как увидела. Нарушая спокойствие ночи, раздался треск веток, громкое топанье и низкий смех брата.

Скорее с любопытством, чем с тревогой Мегги почти побежала в сторону поляны. И только увидев, как они переходят Чесоточный Ручей — Джесси еле двигался, тяжело навалившись на Ро, — Мегги испуганно вскрикнула.

— Что случилось? Охотники уставились на нее.

— Привет, Мегги! — окликнул ее брат. — Мой друг Ро и я делимся мыслями о… — Он громко захихикал. — Или мы поделились донком?

— Донк! — Тревога на лице Мегги сменилась яростью. — Монро Фарли, ты напоил моего брата?

Джесси остановился на середине ручья. Ро, который нес мешок с лягушками, острогу, жировую лампу и пустой кувшин, все же сумел дотащить Джесси до берега, где оба они со всеми своими причиндалами свалились у ног Мегги.

— Я не поил его, — ответил Ро. — Это он допьяна напоил меня.

— Но как хорошо, Мегги, что я напился! — вставил Джесси. — Потому что я, кажется, сломал ногу, и если бы не этот огненный донк, то, наверное бы, очень мучился…

Ро лег на спину в траву и закрыл глаза в тщетной попытке остановить бешеное вращение земли.

— Не волнуйся, Джесси, — полушутя заметил он. — У меня такое чувство, что завтра утром страданий будет предостаточно.

Мегги, тяжело вздохнув, опустилась на траву между Ро и братом.

— Провалиться и сгореть, Джесси! Дай я взгляну на твою ногу.

— Перелома нет, — сказал ей Ро, вдыхая легкий ветерок, доносивший до него теплый, чистый запах Мегги. — Он немного вывихнул лодыжку. Но если мы доведем его до кровати, и он пару дней отлежится, все будет хорошо.

— Тебе легко говорить, — отрезала Мегги. Ро захихикал.

— Поверь, мне вовсе не легко произнести что-либо. Кажется, что челюсть не на месте, а язык толстый, вроде твоих тестообразных лепешек, и вкус во рту почти такой же отвратительный, как и у них…

Мегги задохнулась от возмущения и хотела было как следует стукнуть Ро по голове, но решила, что, учитывая его состояние, лучше не тратить силы понапрасну.

Ро искоса взглянул на нее.

— Знаешь, Мегги, — сказал он, — а у тебя самые прелестные ступни, какие я только видел до сих пор у женщин…

Джесси громко рассмеялся.

— И от нее хорошо пахнет, Ро! Не забывай об этом.

— Как можно забыть такое, когда она сидит прямо возле меня? — Ро глубоко вздохнул. — Ты чудесно пахнешь, Мегги!

— Не дури, — коротко ответила Мегги. — Я, наверное, пахну, как старый котелок со щелоком. А сейчас поднимайся и помоги мне довести Джесси до кровати. Если папа застанет его таким пьяным, причитаниям не будет конца!

Ро неуверенно встал на ноги. Джесси, без всякой видимой причины, снова захихикал. Из-за этого поднять его стало еще труднее. Ро с Мегги обхватили здорового парня с двух сторон и потащили к хижине.

— Молчи, Джесси. — приказала Мегги. — Меньше всего нам хочется разбудить папу.

— Нет, папе нельзя ничего говорить, — прошептал Джесси. — Это наш секрет. Мой и Ро. Мы оба — мужчины, а у мужчин есть свои потребности.

— Если ты говоришь о потребности двух мужчин напиться донком, то это просто позор! — Мегги не скрывала возмущения.

— Я говорю не о потребности напиться, Мегги, — возразил Джесси. — Я говорю совсем о других потребностях. Тех, что…

— Джесси, что тебе действительно надо — так это поменьше болтать и побольше двигать ногами, — прервал его Ро. — Я не очень-то твердо держусь, и ты явно сломаешь шею своей сестре.

— Нет, Мегги сильная, — Джесси говорил чрезвычайно убедительно. — Она вовсе не слабый цветок. Моя сестра крепкая, как гвозди. Когда мы были маленькими, она пару раз крепко отлупила меня. Конечно, не думаю, что она способна выдрать и тебя… — Джесси залился смехом, представив эту картину, но Ро и Мегги не обращали на него внимания.

— Если уложить Джесси в кровать, что на улице, то мы не разбудим папу, и он, может быть, ни о чем не узнает.

Ро покачал головой.

— Ничто в этом мире не ускользнет от внимания Анри. Он наверняка все выведает.

Раздражение Мегги прорвалось наружу.

— Может, тебе и наплевать, что у моего брата будут неприятности, но я хочу помочь ему, чем только могу!

Они дошли до недостроенных стен пристройки высотой в четыре бревна, и Ро удалось приподнять Джесси и довести его до кровати.

— Ты гораздо больше поможешь брату, если уйдешь с его дороги и позволишь ему жить собственной жизнью — неважно, плохой или хорошей.

— О, ты хочешь сказать — просто позволить ему напиваться, если он захочет, и ломать ноги в лесу?

— Во-первых, его нога не сломана, а во-вторых, если он хочет напиться или купить ружье или собаку, или еще что-то, вам с отцом не стоит запрещать ему это. Он и так просит от жизни слишком мало…

— Ах, понимаю! Мистер Ученый из штата у залива после нескольких недель в Озарке стал крупным специалистом не только в стряпне и пахотных работах! Он, оказывается, успел глубоко проникнуть в душу моего брата…

— Если вы двое не прекратите орать, — прервал их Джесси, — то уж точно разбудите папу!

Они с виноватым видом замолчали и внимательно осмотрели пострадавшую лодыжку при лунном свете. Мегги согласилась с Ро, что со временем вывихнутый сустав придет в норму и нет необходимости накладывать повязку или шину.

Мегги заботливо укрыла Джесси старым потрепанным летним одеялом до самого подбородка и нежно поцеловала брата в лоб. Правда, к этому моменту Джесси уже захрапел.

Мегги выпрямилась и хотела что-то сказать Ро, но обнаружила, что его уже нет рядом. Он, спотыкаясь, брел назад к ручью. Все еще злясь Мегги побежала за ним.

— Куда это ты собрался? — спросила она, поравнявшись с ним. Ро едва взглянул на нее.

— За лягушками, — ответил он. — Если мы оставим мешок у ручья, то к утру они точно удерут.

— Удивительно, что вы еще что-то поймали!

— Именно за этим мы и ходили, — обиделся Ро. — Представляешь, мы поймали так много, что половину продали за донк!

— Чья это была идея?

— Конечно, не моя.

— Сейчас ты будешь рассказывать мне, что Джесси пришла идея напиться!

Ро дошел до сваленных в кучу охотничьих снастей, рывком поднял мешок, затем тщательно проверил завязки. Не потрудившись даже взглянуть на Мегги, он заговорил.

— Я ничего не собираюсь объяснять тебе, кроме того, что твой брат — мужчина, такой же, как и я, и у него возникают те же самые желания, что и у меня и у любого другого.

Вне себя от злости, Мегги вцепилась в рукав рубашки Ро, заставляя его повернуться к ней лицом:

— Но ты же знаешь, что Джесси слаб умом!

— Некоторые вещи в этой жизни чертовски глупы…

Долгое время они стояли друг против друга в серебристом лунном свете. Мегги все еще сжимала в руке тонкую хлопчатобумажную ткань рубашки. Она собиралась сделать шаг назад, но взглянула в глаза Ро и не смогла сдвинуться с места. Она увидела, как что-то зажглось в его глазах. То самое. Тот же самый взгляд, буквально пожирающий ее. Он уже был знаком Мегги, уже поразил ее однажды, когда Ро держал ее в объятиях и еще раз — тогда в сарае, когда Ро застал ее обнаженной. И сейчас в его глазах снова сверкал этот дикий, опасный огонь.

Мегги почувствовала, как на одно мгновение Ро заколебался, прежде, чем обнял ее за талию и притянул к себе.

— Я хочу тебя… — произнес он почти сердито, пока сокращалось расстояние между их губами.

Мегги испугала грубая страсть его поцелуя. Прикосновения его не были ни нежными, ни осторожными. Его губы требовательно раскрылись, а руки обнимали уверенно и властно.

— Р-ро, — пробормотала Мегги в испуганном удивлении, — Ро, я…

— Мегги, — шепотом ответил он, прижимаясь губами к ее лицу, — Мегги, останови меня, если ты должна это сделать, но только сейчас, пока я еще могу остановиться…

Вместо ответа Мегги прильнула к нему, дрожа от проснувшегося головокружительного чувственного желания.

Ро крепко прижал ее к себе, его рука гладила спину девушки от плеч до талии, губы не отрывались от ее губ.

Застигнутая врасплох внезапно нахлынувшими чувствами, почти не осознающая того, что происходило, Мегги судорожно цеплялась за его рубашку, как будто от этого зависела ее жизнь.

Губы Ро были горячими и восхитительными, и когда они нежно и мягко соскользнули с лица и коснулись шеи, Мегги почувствовала, что желание вспыхнуло с новой силой. Ее охватила дрожь.

«Отодвинься, отстранись от его прикосновений», — казалось, умолял ее голос разума. Но сердце громко билось, заглушая слова предупреждения, отбрасывая осторожность и страх.