Рейчел понимала, что это выглядит старомодно, но ничто другое так не снимало напряжения и не заставляло невест улыбаться. Хотя бы на чае они окунались в небольшой оазис спокойствия.

Рейчел положила руку на накрытую салфеткой корзинку. Все готово – лепешки теплые, масло мягкое, сливки взбиты; в трехъярусной вазе лежат тонкие бутерброды, свежая клубника и лимонные пирожные; чайник вскипел, и «Эрл грей» засыпан.

Со вздохом Рейчел перевела взгляд на платья. Они тоже были готовы, но, Боже, как же ужасно они выглядели! Но раз невесте они по вкусу, остальное не имеет значения. Хорошо, что хоть свадьба скромная: чем меньше людей будут знать о роли Рейчел, тем лучше.

Зазвенел колокольчик.

– Какое счастье – кондиционер, – жалобно протянула Джулия. – А вот и богиня.

– Которая очень любит беременных женщин, – улыбнулась Рейчел.

Надеясь, что Джулия не привезла с собой камеи, ридикюль или еще чего-нибудь, чтобы добавить ко всему этому ужасу, она убрала платья за ширму и поспешила поприветствовать невесту.

– Ты принесла туфли?

Взгляд больших и выдававших усталость глаз Джулии был прикован к столику для чая в углу комнаты.

– Вот, как и обещала. Все готово к великому дню. – Протягивая сумку, Джулия попыталась улыбнуться, но улыбка не удержалась на ее губах. Одной рукой она рассеянно начала водить по округлому животу. – О, Рейчел, – прошептала она, – я не смогу!

Джулия Хедерингтон была пробивающейся актрисой, которая случайно забеременела, и самой строптивой невестой, которую Рейчел когда-либо встречала. Она уже три раза переносила дату свадьбы и призналась на последней примерке, что на всякий случай еще не распаковывала подарки. Сказать по правде, Джулия была уверена лишь в том, что она любит Гарри, ребенка и что ей нравятся эти ужасные платья. И Рейчел пустила в ход эти три аргумента, чтобы успокоить ее.

– Ну конечно, сможешь, – заверила она Джулию, вводя ее за руку в демонстрационный зал. – Гарри отличный парень, у вас будет ребенок, и платья получились именно такими, как ты себе их представляла.

Джулия впервые подняла на нее взгляд.

– Они уже готовы?

– А ты сомневалась во мне?

– Позвольте заметить, что она закончила все до последней петельки, – раздался мужской голос.

– Спасибо, Гарри. Приятно слышать, что кто-то верит… – Но остальные слова замерли у Рейчел на губах.

Гарри Дерозье был милым, сутуловатым, с преждевременными залысинами психиатром, который не смог разобраться в любимой женщине и хотел провести в попытках сделать это всю оставшуюся жизнь. Но мужчина, стоявший в дверях, был высоким, с прекрасной шевелюрой и гордо поднятой головой. Он изучал сексуальность, говорившую, что с ним спокойствия в постели ждать не придется.

Однако его улыбка была очень знакома: медленно двинулись губы, чуть больше на одну сторону, словно его забавлял и в то же время удивлял весь окружающий мир. И эти синие глаза…

Рейчел стиснула зубы. Что он здесь делает? И почему побрился?

Приподняв на шее волосы, другой рукой Джулия стала обмахивать лицо.

– Это мой брат Марк. Гарри срочно вызвали в больницу, и я попросила его пойти со мной. Ты не возражаешь?

Рейчел облизнула губы.

– Чем больше людей, тем веселее.

– Я так и знала, что ты это скажешь. Но нас только трое – моя мама опоздала на самолет, а где моя подружка, я и понятия не имею. – Джулия расстегнула ворот. – Может, прикроем дверь, а то и здесь уже становится жарко?

Рейчел кивнула, и, закрыв дверь, Марк подошел к ней. Она стояла не шевелясь, охваченная острым желанием заключить его лицо в свои ладони, ощутить прикосновение его кожи, провести пальцами по его нежным губам…

Марк потер рукой подбородок.

– Ну как?

– Лучше, – отозвалась Рейчел и отвернулась.

«Он побрился исключительно ради свадьбы», – уговаривала она себя.

– Я не удивилась, когда Марк сказал, что вы уже знакомы, – махнула рукой Джулия. – Зная Марка, я могу быть уверена, что к концу месяца все окрестные жители будут его друзьями. – Джулия потянула носом. – Ты испекла что-то вкусное?

– Лепешки и лимонные пирожные, – объявила Рейчел. – И еще есть шоколад и клубника. Угощайтесь. – Она повернулась к Марку: – Я должна перед тобой извиниться. Я не имела права совать нос в твою жизнь.

Марк покачал головой.

– Уже забыто. Кстати, в рыбном ресторане я еще не был.

Он улыбался естественно, легко. Это снова был Марк, которого она встретила в ту ночь на пляже – любитель повеселиться; и у нее не было причины сомневаться в его искренности. Но ничто другое измениться не могло. Она не может быть с человеком, который, чтобы заработать себе на хлеб, играет в догонялки с пулями. Воображение Рейчел всегда рисовало ей мужчину, чья самая далекая цель лежит в пределах досягаемости электрички или в крайнем случае внутреннего рейса самолета. Ну, например, не дальше Кливленда.

К тому же через несколько недель Марк исчезнет, а легкий летний роман никак не входил в ее планы.

– По вторникам у них особое меню, – сообщила Рейчел, доставая с полки купон и протягивая его Марку. – По нему можно пойти вдвоем. Своди кого-нибудь.

Секунду Марк внимательно смотрел на Рейчел, словно знал, что за ее словами стояло нечто большее. Неожиданно его взгляд скользнул мимо нее, улыбка исчезла.

– Джулия, что с тобой?

Обернувшись, Рейчел увидела, что Джулия стоит около стола, судорожно схватившись за ширму. Джулия вымученно улыбнулась.

– Ребенок пихается. Все в порядке, – заверила она их, но Рейчел заметила, как Джулия тяжело дышит, как качнулась, попытавшись выпрямиться, и каким беспокойством светятся глаза Марка.

– Садись, – приказал Марк. Джулия подняла бровь. – Нужно поберечь себя, – смягчился Марк, кладя руку ей на плечо.

– Ты не считаешь меня сильной, – вспылила Джулия, но когда она опустилась в пододвинутое Марком кресло, Рейчел услышала вздох, который иначе как благодарным назвать было нельзя.

Рейчел не могла не заметить трогательной сцены, когда, выбрав самую красивую ягоду и опустив ее в шоколад, Марк протянул клубнику сестре.

– Это для ребенка.

Джулия взяла ягоду. Нахмуренные брови уступили место улыбке.

– Когда она вырастет, я скажу ей, что сластеной ее сделал дядя Марк. Садись. – Она кивнула на стул, затем повернулась к Рейчел: – Ты присоединишься к нам?

– Как только принесу чайник, – сказала Рейчел, наблюдая, как Марк с сомнением оглядел изысканный железный стульчик, стоявший возле Джулии. Он был узеньким, впрочем, как и все стулья в этой комнате.

Марк огляделся по сторонам в надежде найти что-нибудь посолиднее, вроде того кресла, что он предложил Джулии, и, ничего подходящего не обнаружив, вопросительно посмотрел на Рейчел.

– Устраивайся поудобней, – улыбнулась она, но, не удержавшись, остановилась в дверях и, увидев, как Марк, подогнув ноги, пытается угнездиться на маленьком стульчике, откровенно расхохоталась.

– Добро пожаловать на чай в мастерскую Рейчел, мистер Робинсон, – пропела она и, усилив работу кондиционера и поставив диск с концертом Моцарта, отправилась за льдом.

Если все пойдет хорошо, к концу чаепития Джулия окончательно убедится, что поступает правильно, а Марк настолько устанет корчиться на стуле, что никогда больше не постучится в ее дверь.

Как только Рейчел исчезла за дверью, Марк вытер о джинсы вспотевшие ладони и расправил плечи. Черт, до чего смешно! По минным полям пробирался, от ручных гранат увертывался, и только одна пуля задела, а тут – на тебе. Интересно, насколько трудным для него окажется этот чай в ателье свадебных платьев?

Слизнув с пальцев шоколад, Джулия потянулась за лепешкой.

– Говорят, они сказочно вкусные. – Она положила одну Марку на тарелку и подвинула накрытый салфеткой поднос с расписанными цветами горшочками с вареньем и изящными серебряными ложечками. – Попробуй.

Марк последовал примеру Джулии и, отломив кусочек лепешки, намазал его вареньем, а сверху сливками. Откусив, он откинулся назад и вытянул ноги. Может, все пройдет не так уж и плохо!

Вернулась Рейчел. На подносе она несла лед, лимон и самый уродливый чайник, который Марку когда-либо приходилось видеть. Когда Рейчел садилась, ее нога коснулась ноги Марка, но тот и не подумал отодвинуться, а лишь в знак приветствия поднял вверх кусок лепешки. Залившись краской, Рейчел резко отстранилась, но при этом задела стол, и клубника рассыпалась по скатерти.

С трудом поймав ягоды у края стола, Рейчел отправила их обратно в вазу и, откашлявшись, потянулась за щипцами для льда.

– Хотите посмотреть платье сейчас или подождем подружку? – поинтересовалась Рейчел и положила в стаканы лед. – Лимон?

– И сахар, – кивнула Джулия и посмотрела на часы. – Подождем еще немного. И где ее носит? – Она сделала попытку подняться. – Пойду позвоню.

– Давай лучше я, – опередил ее Марк и, ничего не опрокинув, ловко поднялся. Подбросив вверх салфетку, он наклонился к Рейчел: – Присмотри за моим местом, – прошептал он, наслаждаясь тем, как вздернулся ее подбородок, хотя она и делала вид, что занята исключительно стаканами.

– Телефон на письменном столе, – надменно произнесла Рейчел и тут же с сердечной улыбкой обратилась к Джулии: – Лори, наверное, застряла на мосту. – Она взяла чайник. – Так что сиди и отдыхай. Лучше расскажи, где вы собираетесь провести медовый месяц?

– Мы еще не решили. В Монреале очень красиво в это время года… – Она замерла, услышав, как зеленый чайник запел «Ave Maria». Тоненький металлический голосок снова и снова повторял несколько тактов знакомой мелодии, и с каждым разом все быстрее. На губах Джулии заиграла улыбка. – Жаль, что здесь нет Гарри. Ему бы это очень понравилось.

– Хочешь, одолжу на репетицию свадебного обеда?

Глаза Джулии округлились, а потом она неожиданно рассмеялась – по-настоящему в первый раз с момента приезда.

– Его мама придет в ужас! – Она подмигнула Марку. – И наша тоже. – Взяв еще одно лимонное пирожное, Джулия откинулась в кресле. Напряжение вдруг покинуло ее. – Не могу дождаться репетиционного обеда.

Марк невольно улыбнулся. Лицо его сестры светилось воодушевлением, глаза блестели. Она снова стала прежней Джулией, и все благодаря Рейчел Бэнкс и ее уродливому чайнику!

С улучшившимся настроением Марк подошел к письменному столу и стал набирать номер подружки невесты. Если все и дальше пойдет так же гладко, эта свадьба, возможно, все-таки состоится.

– Я не говорила тебе о кружеве, которое ты заказала? – Голос Рейчел плыл по комнате, низкий, слегка охрипший – голос, созданный для ласк и шепота в темноте. Голос, который блуждал уже несколько дней по задворкам его сознания, все время от него ускользая.

Слушая телефонные гудки, Марк наблюдал за Рейчел. На ее щеках играл румянец, она то и дело бросала на него быстрые взгляды, словно не могла не посмотреть на него. А он улыбался ей в ответ, потому что уж он-то точно не мог не сделать этого.

– И это было самым странным. – Рейчел, подчеркнуто повернувшись спиной к Марку, продолжала что-то рассказывать Джулии.

Рассмеявшись, Марк переложил трубку в другую руку и стал осматривать комнату. Не так уж и плохо, он ожидал худшего. В высоких зеркалах, располагавшихся вдоль деревянной ширмы, отражались окна и море, отчего комната казалась больше и светлее.

Раскройный стол и швейные машины в рабочей части демонстрационного зала освещались рядами круглых лампочек на потолке, а ближе к вечеру Рейчел, очевидно, включала лампы дневного света. Цвет стен – приглушенные оттенки зеленого и розового – удачно гармонировал с занавесками из легкого ситца и обивкой мебели.

От всего веяло мягкостью и женственностью с некоторой долей практичности, свойственной характеру хозяйки. Закрыв глаза, Марк глубоко вдохнул, словно желая пропитаться ароматом домашней выпечки и свежих цветов. Даже воздух в доме Рейчел пах ею.

На двенадцатом гудке Марк выглянул в окно, затем бросил взгляд на часы. Сейчас, как обычно, должны позвонить из агентства, чтобы ввести его в курс событий и справиться о здоровье. Через пару минут он может оказаться в самой гуще мировых страстей – новые горячие точки и происшествия, о которых еще нет сообщений даже в Интернете. Совсем недавно – в Лондоне, – услышав подобное, он готов был по первому требованию мчаться вперед, да, честно говоря, Марк и сейчас ощущал в себе этот привычный профессиональный зуд.

«Затем позвонит Чак, чтобы узнать, не разговаривал ли я с его бывшей женой, не договорился ли о съемке, не виделся ли с его дочерью», – продолжал мысленно рассуждать Марк.

Вздохнув, он повесил трубку. Не будет он говорить с Чаком, пока не добьется положительных результатов.

– Никто не подходит? – спросила Джулия.

Марк покачал головой, и Джулия бросила салфетку на стол.