Лейк Оливия - Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

Ева совершенно нереально улыбнулась. Шон скептически хмыкнул. Подбиралась к нему через невесту, потом брата, теперь еще и соблазнить пытается: улыбки, наряды, ноги эти бесконечные…

И в понедельник, когда он вернулся после ланча, на котором поесть не удалось – срочный конференц-колл наступил сразу после заказа, а потом нужно было спешить в офис. Мисс Аферистке и так пришлось его дожидаться. Когда Шон вошел в приемную, то убедился, что Ева поставила себе задачу то ли покорить его, то ли взбесить, а может вообще и то, и другое, а затем вообще добить. Она сидела в кресле и скучающе листала какой-то старый журнал – Джоан, очевидно, снабдила. Ева, сверкая острыми шпильками, закинула ногу на ногу. Черт, такими ногами можно бруклинский мост перешагнуть, ей богу! Рубашка мужского кроя с закатанными рукавами, застегнутая на все пуговицы, здорово сочеталась с возмутительно обтягивающей кожаной юбкой бордового цвета. Вкус у Евы, конечно, имелся, однако был он, по мнению Шона, чересчур экстравагантным. Но взгляд притягивал, нет, приковывал, зараза. Всего на мгновение Шон представил, что же она любит в постели, ведь то, что между ними случилось, было так давно, что стало неправдой. Дикая кошка, наверное.

– Ева, – кивнул он, чтобы шла за ним.

– Именно потому я предпочитаю брокеров, – невинно заметила она, грациозно поднявшись с белой коробочкой, перевязанной синей лентой. – Торги закончились, и они тут как тут. Ждать не надо.

Шон промолчал, но подумал, что Ева – помесь дикой кошки с ядовитой коброй.

Они вошли в его кабинет. Ева поставила пирожные на стол и вопросительно посмотрела:

– Я хотела оставить их у твоей секретарши, но она попросила дождаться тебя. И?

Шон, мельком взглянув на нее, ослабил узел галстука, затем и вовсе сорвал его, бросив на диван. Туда же отправился пиджак.

– Если сейчас еще и рукава закатаешь, я решу, что ты меня убивать будешь, – нервно хихикнула Ева. Шон бросил на нее короткий взгляд и взял трубку телефона. Ева даже смягчилась немного: Шон выглядел усталым, и рубашка потрясающе натягивалась на широких плечах, и ягодицы у него подтянутые…

– Джоан, закажи обед, – услышала Ева. – Ты голодная, самка богомола?

Смягчилась, но это быстро прошло.

– Голодная, но голову собираюсь откусить не тебе, – сказано это было таким двусмысленным тоном, что Шон даже замер на секунду.

И замер он для того, чтобы срочно заняться аутотренингом: у них перемирие. Убить Еву нельзя. По крайней мере пока они не решат вопрос с тортом.

– У меня в три поздний ланч с Натаном. Поем, если время останется.

«У нас перемирие», – еще раз повторил Шон.

– Что там у тебя, показывай, – кивнул на коробочку он. Пора к делу переходить.

Ева тоже отбросила шуточки и деловито развязала ленту. Джоан вошла с приборами, бутылкой минеральной воды и двумя чашечками кофе.

Шон, дождавшись, когда она выйдет, взял маленькую десертную вилочку и, отрезав маленький кусочек, посмотрел на Еву. Пирожные были крайне симпатичными, или это просто он так сильно голоден.

– Иди сюда, – поманил ее пальцем.

Ева не выдержала и звонко расхохоталась:

– Неужели ты думаешь, что я тебя убить хочу! Без жениха и свадьбы не будет. Мне же не заплатят!

– Нет, Ева, но я еще помню твои познания в паразитах.

Ева фыркнула, но подчинилась. Вкусно! Она языком слизнула с уголка губ апельсиновый крем и даже смутилась, заметив, что Шон как-то подозрительно зорко следит за каждым ее движением. Как удав за кроликом!

– Доволен?

Шон взял вилочку и отрезал кусочек побольше, только поднес, как Ева сказала:

– Яд-то на вилке остался, – она даже отступила. – Он у меня на кончике языка, помнишь? – припомнила ему его же замечание на дне рождения Эмили. Будет даже забавно, если он брезгливо отбросит вилку, которой Ева касалась, и велит Джоан заменить приборы.

– Я восемь лет уже живу после твоего языка. – Шон отправил вилку в рот. А Ева вспыхнула. Он впервые напомнил, произнес вслух, что они были близки, что между ними помимо этих чертовых денег, оскорблений и неприязни был еще и секс. Было что-то личное, интимное, то, что сейчас связывало их. Это их тайна. Их секрет.

– Вкусно, – сухо заметил Шон. – Это действительно интересно и оригинально. Эмили точно понравится. – Все, вопрос с тортом решили, теперь можно убивать Еву.

– Отлично, – она подцепила пальцами сумочку, небрежно оставленную на кожаном кресле.

– Ева, подойди, – с обманчивой мягкостью попросил Шон, устроившись на краешке стола.

Она настороженно вскинула голову и на всякий случай отступила еще на шаг.

– Хорошо, я сам. – Шон поднялся и медленно двинулся к ней, демонстративно отстегнув правую запонку. Сейчас он как закатает рукава…

– Чего тебе? – удивилась Ева, но принялась отступать к двери. Это не бегство. Это – тактическое отступление. Больно Шон дольным выглядел. Он что, вместо обеда ее съесть собирается?!

– Тук-тук, можно? – Натан очень вовремя ворвался в кабинет брата. – Ева, – он поцеловал ее в щеку. Она вцепилась ему в рукав и улыбалась так, будто мессия на землю ступил, не меньше!

– Можно попробовать?

– Конечно, – коротко бросил Шон.

– М-мм, – протянул Натан. – Здорово! Это самый необычный и вкусный десерт, который я пробовал!

– А какое послевкусие оставляет, – томно протянула Ева, стреляя довольными взглядами в хмурого Шона. Вот уж кретин непробиваемый. С ней тягаться в искусстве поддавков удумал!

– Ладно, мы убегаем, – Натан предложил Еве руку. – Только все не съешь, ладно?

Шон что-то скупо буркнул, глядя им вслед, а Ева, не удержавшись, обернулась и показала ему кончик языка. Так-то!

Когда дверь за ними закрылась, послышался глухой звон.

– Кажется, что-то упало? – заметил Натан.

– Наверное, наш жених торт лопает!

Они рассмеялись. Через полчаса он, сытно пообедав, пили кофе в модной кофейне.

– Ева, как ты относишься к группе «Fire sand»?

– Шутишь! – Она даже напела припев.

– «ГлобалКэпитал» проспонсировала их первый студийный альбом. Мы до сих пор сотрудничаем.

– Они были удачным вложением?

– Вполне, – улыбнулся Натан. У них юбилей – пять лет, через две недели, потом – мировое турне. Но до этого они дадут небольшой концерт в клубе. Так, для друзей. Хочешь пойти со мной?

– Конечно! – воскликнула Ева. Да это лучшее предложение за последние восемь лет! – Черт! – скуксилась она. – Я обещала подруге пойти с ней в клуб. Я уже месяц ее динамлю. Если она узнает, куда я иду, то убьет меня. – Ева даже показала, как Сара будет ее вешать.

– Так возьми ее с собой, – просто решил проблему Натан.

– Правда?! – Ева, сидевшая рядом, чмокнула его в щеку и даже готова была к поцелую, по-взрослому. Наверное, пора уже. У них три свидания было. Натан смутился. Ева не стала настаивать. Нет, так нет. Концерт хорош и без всяких поцелуев!

Шон пришел в клуб, когда концерт был в самом разгаре. Басы давили на голову, воздух накален, яркий неон бил по глазам. Черт, да выключите кто-нибудь эту штуку! То ли бог, то ли дьявол его услышал, и неон погас, утопив все в серебристо-черном полумраке.

К Шону подошла симпатичная официантка и предложила сопроводить до вип-ложи, где его уже ждали. Они с Эмили ужинали с ее родителями, затем надо было заехать домой – сменить костюм на что-то более удобное и подходящее. Шон быстро выпрыгнул из делового стиля, с удовольствием нырнув в джинсы и поло, галстуки его, признаться, задолбали.

– Салют! – Он хлопнул по плечу Кэмерона, сидевшего с телефоном в одной руке и ледяным «Пауланером» в другой.

– Привет, – они пожали руки.

– Эмили видел? – Шон присел рядом и взял пиво из ледяного ведерка, стоявшего на столе. – Она написала, что уже приехала.

Интересно получалось, они собирались пожениться, но ни разу даже не пробовали жить вместе. Вот и сейчас каждый отправился к себе домой, чтобы сменить одежду.

– Ага, здесь. Пошла куда-то с подружкой Натана.

– С какой подружкой? – напрягся Шон. Черт! Точнее, не черт. Ева.

– С длинноногой красоткой по имени Ева. Знакома такая?

– Знакома, конечно.

– А что ты спрашиваешь! Это же ваш свадебный организатор.

– Она не только свадебный организатор. Она «привет» из прошлого.

– В смысле?

– Помнишь, я рассказывал историю про то, как в Принстоне меня чуть в изнасиловании не обвинила придурковатая мамаша одной девицы.

– Ну так, что-то помню, – нахмурился Кэмерон, вспоминая.

Они втроем – Шон, Кэмерон и Эмили учились в Йеле в одно время. Дружили, общались, тусовались в одной компании. На свадьбе Кэмерон будет вторым шафером после брата, и он, кстати, управлял крупным хедж-фондом. Брокер, черт возьми, все как Ева любит.

– Только не говори, что она и есть…

Шон кивнул, не дав договорить. Кэмерон рассмеялся.

– Что ты ржешь?

– Прости, но ты бы свою рожу видел.

Шон толкнул его в бок и сделал приличный глоток из бутылки.

– Я не знаю, может, это карма какая-то: сначала Ева липла ко мне, теперь Натану прохода не дает.

– Ну, Натан не выглядит недовольным, – рационально заметил Кэмерон, добавив: – Шон, это было хрен знает когда. Ты изменился. Она изменилась.

– Ни черта она не изменилась! – парировал он. Ева ему так и сказала, что специально женит на себе брата, чтобы ему, Шону, досадить.

– Ты тоже хорош! – попенял Кэмерон. – Когда к тебе на член ни с того ни с сего девственница прыгает, надо бы призадуматься.

– Когда я понял, что Ева девственница, поздно было. Или мне надо было остановиться и сказать: «извини, я попозже зайду».

Кэмерон заржал, как конь. Какая «Fire sand»! У них тут концерт поинтересней!

– Шутишь – это хороший знак! Но в любом случае Натан – мальчик взрослый, сам разберется. А вот и он.

Действительно к ним подошла вся компания плюс Эмили и какая-то короткостриженая девушка.

– Приехал! – Эмили присела рядом, смиряя дыхание – танцевала.

– Веселишься? – Шон дал ей свое пиво – утолить жажду.

Ева кивнула ему, быстро познакомила с подругой Сарой, словно торопилась куда-то, но вот пофлиртовать с Кэмероном успела – и куда Натан смотрит? – затем, схватив Эмили, снова убежала на танцпол.

– Я на перекур, – поднялся Натан. – Кто со мной?

Шон махнул.

– Иди, я пока за твоей спутницей присмотрю, чтобы не украли, – поддел Кэмерон. Когда они с Шоном снова остались вдвоем, он даже руки примирительно поднял: – Прости, брат, но я не могу ненавидеть женщину с такими ногами!

– Предатель! – саркастично хмыкнул Шон и посмотрел на танцпол, где веселились – бесновались – девчонки. Взрослыми, состоявшимися женщинами, а одна даже посол доброй воли в ООН, сейчас их назвать никак нельзя. Пищат, прыгают, волосами пол вытирают. Ева, наверное, специально хвост заплела. Высокий, блестящий. Она вообще выглядела не так, как он от нее ожидал. Шон думал, что, встретив ее здесь, на частной вечеринке, где случайных людей, кроме нее и Сары, нет, Ева будет сидеть в каком-нибудь сексуальном мини, пить экзотический коктейль и стрелять глазами в мужчин. Она же была в обтягивающих черных джинсах, которые, совершенно очевидно, не предполагали трусиков – просто места для них нет, они сами, как вторая кожа; в серебристом топе, на котором алым написано: сон, сок и рок-н-ролл!

Хороша, чертовка. Очень хороша. Восемь лет назад она не была настолько манкой. Или была? Шон тем летом как-то быстро попал под очарование и кокетливую неуступчивость Джуди, что по сторонам больше не смотрел. А Ева в принципе раздражала навязчивым присутствием везде, где могла его настичь. Ее сексуальную красоту он заметил за десять минут до того, как сделал своей. Ева ведь совсем девчонкой была. На него такими же тоскливыми кошачьими глазами десятки первокурсниц смотрели. Шон привык не замечать этого. А потом одна такая девчонка, чертова Ева Кьяри, его взяла и поймала. И потребовала денег за свою поруганную честь. Сука.

Вот только он остался в меньшинстве. Брат очарован, Эмили в восторге, родители довольны, даже друг слюну вытирает. Неужели они не видят, что она… «Что она, что?» – иронично спросил внутренний голос. Что она что-то задумала! Уверенно ответил Шон. И он выяснит что.

– Шон, а ты уверен, что дело только в том, что Ева – аферистка?

– Не понял? – встрепенулся Шон, который как раз сейчас вел агрессивный диалог с собственным внутренним голосом.

– Может, проблема в том, что она чертовски сексуальная аферистка?