– Да ну?!

– Мы с Рафом давно дружим, и я порекомендовал ему взять на пробу в Милан одного молодого талантливого дизайнера.

– Кого же? – шепотом выдохнула Ева. Неужели?..

– Тебя, курочка! – воскликнул он, а Эмили обняла ее и поцеловала в щеку.

– Ты знала?! – изумилась Ева.

– Знала, конечно. И очень рада за тебя!

Ева сжала ее руку. Как же ей благодарить ее? Если бы Эмили не заметила ее эскизы, если бы не познакомила с Майклом Вурсом, если бы не поверила в ее талант – ничего бы этого не было. Ева вспомнила Шона и все случайности, все неловкие моменты и тактильные контакты с ним. По-хорошему, это подлость и предательство, пусть не катастрофичное, но все же. Ева мысленно пообещала самой себе, что никогда больше не допустит даже малейшего намека на интимность в отношениях с Шоном. Нет, с Шоном Пристли, клиентом ее агентства.

– Ты подумай, готова ли ты лететь в Милан, отъезд подготовь.

– Конечно-конечно, – Ева тряхнула волосами. – А когда нужно лететь?

– Как раз в начале сентября. Вот, возьми, – Майкл протянул ей визитку. – Позвони Рафу, он в курсе, и сам все расскажет.

– Спасибо, правда. Я так благодарна вам обоим!

Ева не верила, что это происходит с ней, но была счастлива. Почти.

Вечером ей позвонил Натан и пригласил на ужин. Ева была рада: ей ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь невероятной новостью. С родителями нельзя, их еще необходимо подготовить к возможному отъезду, или даже переезду за океан. Сару и Рину, особенно, Рину – начальница все-таки – нужно будет тоже сначала прощупать. Ведь Еве придется уволиться, а она, не лукавя и не нахваливая себя, кадр ценный, и приносит агентству хорошие проценты, потому что бюджеты проводимых ею свадеб – очень приличные.

– Хочешь, приезжай ко мне, – пригласила Натана Ева. Одеваться не хотелось, тем более она уже начала делать салат с курицей и поставила в духовку французские булочки. Замороженные, естественно, – не сама тесто делала.

Натан быстро согласился и приехал тоже быстро. Они ели салат, смотрели последний сезон «Игры Престолов». Ева взахлеб делилась новостями.

– Я тебя поздравляю! Это действительно очень круто.

– Ну, а у тебя как дела? – поинтересовалась Ева. Что она все о себе, да о себе.

– Нормально, – Натан взлохматил темные волосы и посмотрел на нее умоляюще: – Намечается уикенд у деда в Принстоне. Меня приглашают вместе с тобой.

– В смысле, со мной?

– Мы же как бы встречаемся, забыла?

– Да помню я, помню, но как-то неожиданно все это.

Ева за этим обтекаемым словом спрятала страх и растерянность. Ехать в Принстон к семье Пристли – это самоубийство. Доминик Пристли заплатил ее матери, чтобы замять скандал и прекратить возможные претензии семьи Кьяри к его внуку. Нет. Нет. И нет!

– Да мы собирались еще в прошлые выходные: дедушка сейчас плохо ходит, а бабушка не оставляет его. Они практически не выбираются в Нью-Йорк, о подготовке к свадьбе узнают только по телефону, но требуют личного отчета. Шон предложил устроить уикенд в Принстоне и взять подруг.

– Что? – не поняла Ева. – Шон? Это он предложил меня пригласить?

– Можно и так сказать: он озвучил, родители поддержали. Теперь не могу отвертеться. Ева, – Натан сложил руки в молящем жесте, – поехали, пожалуйста. Обещаю сделать все, чтобы ты не пожалела!

Ева задумалась, но не о том. Вот, значит, как! Шон хочет заманить ее в родовое гнездо, где он ее уже унижал, чтобы повторить. Чтобы раз и до смерти! Ева воинственно вздернула подбородок: она поедет и навсегда закроет этот вопрос. Она пока не представляла, как это сделает, но сделает обязательно! Там все началось, там и закончится.

– Хорошо, прикрою тебя, только поедем на моей машине, ладно?

– Идет.

– Ну и остановлюсь я у себя дома. А то еще мне с мамой придется объясняться.

В пятницу они выехали в первой половине дня. Все, что можно было успеть до поездки, Ева уладила, остальное распихала на понедельник и вторник. Главное, она позвонила личному помощнику мистера Рафа Симонса и назначила встречу. После нее все решится.

Шон и Эмили выехали еще вчера вечером, а родители уже гостили в доме Доминика Пристли пару дней. В общем, Еву и Натана ждали. Все внимание будет сосредоточено на них.

Особняк на Гаррисон-Стрит был ровно таким, каким она его запомнила, словно время совершенно не властно здесь, даже воздух пах ее юностью. А еще осенью. Август, как первый месяц осени, теплый и ласковый, но уже чувствовалось, что лето умирает: первые листья упали на подстриженные клумбы, а газон устал – хоть сколько его не поливай.

Ева припарковалась у ажурных кованных ворот – заезжать во двор не стала, ей еще домой заскочить надо. Они с Натаном вышли и, переглянувшись, шагнули на враждебную территорию. Нет, для него она, конечно, мирная, но изображать того, кем он не являлся – мало приятного. Ну, а для Евы все очевидно…

Дом утопал в зелени и выглядел очень уютно. Большая терраса, арочный вход, теплый бежевый камень и красная черепичная крыша. В патио, которое Ева разглядела, приблизившись к парадному входу, как раз сейчас сидел Шон и курил кальян.

– Салют! – крикнул Натан, отвлекая от плотских наслаждений – высокий бокал с каким-то хитрым коктейлем и тарелку с сыром они тоже заметили. Шон не спешно убрал ноги с соседнего кресла и стукнул по наушнику в левом ухе.

– Как доехали? – спросил у Натана, но Ева видела, что смотрит он только на нее.

– Отлично, только есть хочется. – Натан схватил с тарелки кусочек сыра.

– Это бабушка не видит, что ты грязными руками ешь, – и снова посмотрел на Еву, пытаясь поймать ее взгляд: – Приветственный коктейль?

– Спасибо, я за рулем, – вежливо отказалась, в первый раз действительно прямо взглянув в его лицо. После последней встречи Ева испытывала противоречивые, смешанные чувства: она ненавидела его, но внутри от этой ненависти все сжималось и ныло от боли.

– А где все? – поинтересовался Натан, оглядываясь.

– Пьют на террасе кофе и обсуждают свадьбу.

– Ладно, тогда мы пошли знакомиться.

Натан наклонил маленький чемодан на колесиках и снова взял Еву за руку.

– Ты на два дня с чемоданом? – удивился Шон. – А где твои вещи? – мягко обратился к ней.

– В машине, – бросила Ева, не ведясь больше на медовые речи и ласковый голос. – Я живу на Мур-Стрит, забыл?

– Я помню.

Они все отправились на террасу, где собралась семья Пристли. Ева мысленно приготовилась ко всему – от ядерной войны до восстания машин, – но волосы все равно поправила в нервном жесте. Сегодня она решила никого не шокировать и все экстравагантные наряды оставила в Нью-Йорке (она и надевала-то очень смелые сочетания, чтобы Шон свою челюсть чаще на пол ронял). Простое трикотажное платье-миди, сидящее по фигуре, с открытыми руками и высокой горловиной – симпатично и комфортно, а то что цвет яркая фуксия – извините, но он ей всегда безумно шел!

– А вот и Натан! – воскликнула ухоженная симпатичная старушка лет восьмидесяти с хвостиком. Голубой блузон, светлые брюки с лампасами, модная стрижка и блеск для губ – а бабуля Пристли в теме! – Наконец-то! – Она обняла его крепко и выразительно, но в хорошем смысле слова, посмотрела на Еву: – Представишь нам свою подругу?

– Бабушка, дедушка, – он кивнул им обоим, – познакомьтесь – Ева Кьяри.

– Ева, мой дедушка Доминик, – он указал на приятного пожилого мужчину в поло и белых теннисных шортах. – И бабушка Марта.

– Очень приятно, мистер и миссис Пристли, – она пожала им обоим руки, отметив, что Марта улыбается, а Доминик смотрит с неприкрытым любопытством.

После обмена любезностями поднялась такая шумиха. Эмили принялась рассказывать про увлечение Евы дизайном одежды со всеми подробностями, а Дженнифер Пристли про организацию в целом.

– Ева, а где ваши вещи? – воскликнула Марта, заметив, что ни сумки, ни чемодана у нее нет. – Вы разве не на весь уикенд к нам?

– Миссис Пристли, я сама из Принстона и остановлюсь у родителей.

– Из Принстона? – задумчиво повторила Марта. – Ева, а Джемма Кьяри, случайно, не ваша мама?

– Да, моя, – занервничала Ева. Вот и все – час икс настал.

– Дом, ты слышал, это дочка твоей ненаглядной Джеммы!

Ева аж икнула от удивления. Чего?!

– Не в этом смысле, – рассмеялась Марта. – Хотя я уже начинаю ревновать, – она с хитринкой посмотрела на мужа. А вот Ева напротив боялась смотреть, особенно на Шона. Хотя было бы неплохо узнать, что он обо всем этом думает. – Мы, когда выбираемся в город, постоянно ужинаем в «Чиллини». Дом, обожает как готовит ваша мама. Джемма Кьяри там шеф-повар, – пояснила для тех, кто не понял.

– О, – только и ответила Ева на это заявление.

– Так вот, какая дочка у Джеммы Кьяри, – произнес Доминик Пристли, бросив едва заметный взгляд на Шона. – Ты похожа на мать, девочка, правда, тебе нужно было стать манекенщицей. Все подиумы были бы твоими.

Ева зарделась от комплимента, не найдясь, что ответить, спасибо Эмили, которая выручила:

– Тогда бы у нас не было такого свадебного организатора!

Ева улыбнулась, но на самом деле к разговору больше не прислушивалась. Она была абсолютно растеряна, потому что не ожидала такого приема, и что ее мать вполне мирно общается с дедом Шона, тоже не ожидала. Что же это?

Пышная женщина в переднике поставила на стол еще приборы и принесла горячий ароматный чай, лимонад в запотевшем графине и сэндвичи с тунцом, лососем и огурцом – перекусить перед ужином.

Беседа потекла ровно и весело, и даже Ева влилась в компанию, а вот Шон, напротив, поднялся и отошел подальше – перекурить. Он достал стик, вставил и медленно затянулся, наблюдая, как Натан легко обнимает Еву за плечи, как она улыбается всем вокруг, кроме самого Шона, естественно. Он нахмурился. После того, как она пульнула ему перевод, он понял, что Ева всерьез обиделась. Нет, обиделась – не то слово. Она была зла, растеряна, обижена и, судя по приписке к платежу, его, Шона, ненавидела. Ева, конечно, язвила и отвечала хлестко, но по факту проглатывала все его выпады, а в этот раз не выдержала. Он снова нахмурился. Не думал, что это так сильно зацепит его. Шон успел привыкнуть к ее лукавым взглядам, остротам и подколкам. Сейчас, казалось, что она просто терпит его. Ждет, когда сможет развязаться с ним. Она ничего не говорила, но он чувствовал это.

Дед что-то оживленно рассказывал – Ева улыбалась. Шона не удивляла та легкость и открытость, с которой его дедушка, знавший больше других в истории с Евой, принял ее. Он был добрым и отходчивым, особенно в отношении красивых женщин. А Ева была потрясающей красавицей.

– Все нормально? – Эмили обняла его со спины. Шон коротко ей улыбнулся, снова цепляясь взглядом за пару на диване. – Шон, мягко начала она, – тебе не нравится Ева?

Он медленно повернулся – это первый раз, когда она спрашивала о его отношении к их свадебному организатору, а не к ее работе. Нет, как раз наоборот, Ева нравилась ему. И это проблема.

– Почему не нравится, – произнес он. – Просто, я не уверен, что эти отношения честны.

– Брось! – воскликнула Эмили. – Ева – прекрасный специалист и милая девушка.

– Я знаю, но одно – доверить ей организацию свадьбы, другое – принять в семью.

– Они пока только встречаются, – возразила Эмили. – Натан – взрослый, перестань его опекать. И вообще, если их отношения несерьезные, то вряд ли продолжаться после отъезда Евы.

– Какого отъезда? – не понял Шон. Какого, мать его, отъезда?!

– Я не говорила тебе? – удивилась Эмили. – Майкл помог, и Ева поедет работать младшим помощником Рафа Симонса в Италию.

– Кого? – «Что еще за хрен еще?» – выругался Шон про себя.

– Это известный кутюрье. Он назначен креативным директором в «Прада».

– Ясно, – задумчиво ответил Шон. – Может, хочешь прогуляться перед ужином? Парк в квартале отсюда. – Они со всей этой предсвадебной суетой совсем перестали бывать вдвоем, разговаривать перестали.

– Сначала вещи разберу. – Она поцеловала его в губы. – Придется, как подросткам, ночевать в разных спальнях.

– Мы каждую ночь спим в разных спальнях, – заметил Шон. Они только трахались в одной, хотя трахались – это очень громко сказано.

Эмили рассмеялась и ушла. А он задумался, глядя ей вслед. Он ведь любил ее. Эмили была ближе любой другой женщины, даже матери и бабушки. Они были любимыми и родными, а Эмили была другом, родственной душой что ли, но… В последнее время его очень беспокоят эти пресловутые «но», которых, увы, больше, чем одно.

Шон заметил, что дед поднимается – еще одна родственная душа – и берет Еву под руку. И куда они собрались? Он с интересом пошел за ними, сопровождая до кабинета. Интересно, что за секреты? Шон зашел ровно через минуту, снова путаясь в чертовой шторе – зачем вообще в кабинете дополнительная комнатка с густой портьерой?