– Я обещал твоей маме, что Шон к тебе близко не подойдет, – услышал Шон.

– А он ко мне близко и не подходит, – Ева я явно улыбалась.

Дед хмыкнул, затем серьезно произнес:

– А теперь скажи, девочка, что между вами тогда произошло? Твоя мама настроена очень враждебно, Шон говорил, что ты сама, – он замялся, прежде чем произнести: – Ты сама не против была.

– Мистер Пристли, я не буду изливать вам душу, это давно было и вообще… Но могу вас заверить, все, что произошло между нами – произошло по взаимному согласию.

– Я так и знал, просто хотел услышать от тебя. Ева, – дед начал воодушевленно, – я слышал, что ты прекрасный дизайнер и мастер на все руки. Эмили тебя так хвалит.

– Она и сама просто чудо.

– А открыть свой бизнес не думала? Странно, что никто из мальчиков не предложил тебе проинвестировать старт.

– Я предлагал, – Шон наконец вошел. – Но Ева сказала, что замужем за Натом будет богаче.

– А как одно мешает другому? – не понял Доминик Пристли.

– Шон предложил мне финансирование в обмен на расставание с Натаном. – Рубить правду, так рубить!

Мистер Пристли обвел их обоих задумчивым взглядом, затем тихо рассмеялся:

– Если ты выйдешь за Натана, я буду счастлив, правда.

Ева бросила взгляд на Шона: он отчего-то выглядел обиженным.

– Видишь, никто не против наших отношений, кроме тебя! – заявила Ева.

Шон нахмурился, но с ответом не спешил, точнее, не спешил озвучивать вслух, то, что понял сейчас. Ева – член семьи? Постоянно рядом, но в качестве жены брата? Да ни за что!

– Я так понимаю, планы у тебя изменились. Ты ведь в Италию уезжаешь?

Ева отчего-то смутилась. Сказал так, словно очередную претензию в лицо бросил.

– Это еще не точно, но я надеюсь, – проговорила и обратилась к Доминику: – Мистер Пристли, мне нужно домой заехать, – Ева поднялась. – Я была очень рада познакомиться с вами, правда.

– И я, Ева, и я. Передавай матери привет. Ты же приедешь на ужин?

– Да, конечно.

– Отлично. Шон, подвези девочку.

– Не нужно, я на машине.

– Тогда проводи.

Шон протянул руку, помогая подняться, а Ева не стала игнорировать исключительно, чтобы не обидеть его деда. Зачем ему знать, насколько черная кошка пробежала между ними и замерла на все восемь лет.

– И когда ты собиралась рассказать? – шепнул Шон, когда они вышли в злосчастный закуток со шторой. Ева тут же выдернула руку.

– О чем? – спросила, не скрывая истинного отношения и желания поскорее освободиться от его конвоя.

– О своем отъезде.

– А зачем? Или ты ковровую дорожку собрался до трапа расстелить?

– Ева…

– Рано празднуешь победу! – Она даже слушать его не хотела. – Я еще никуда не уехала, но если так не терпится выпить шампанского за мой отъезд – в понедельник смсну. – Ева дернулась, путаясь в тяжелой бархатной портьере. – Кто здесь это повесил?! – воскликнула она.

– Кому надо, тот и повесил! – бросил Шон. Видно, грызться друг с другом – особенность их генетического кода.

– Ужас! – Ева резко сдула с лица упавшую вьющуюся прядь и дернула острым плечиком. В этом освещении у нее кожа сияла. А еще манила проверить, настолько ли она бархатиста, как кажется?

– Тебе идет этот цвет, – только и сказал Шон, хотя в голове было совсем другое.

– Правда? – Ева невинно округлила глаза. – Тебе нравится?

– Очень.

– Значит, вычеркиваю фуксию из гардероба. – Она выскочила за дверь, оставив Шона в полной путанице: и в шторе, и в собственной жизни.

Глава 12. Назад в прошлое (часть вторая)

Родителей дома не было: у отца лекции до вечера, а мама уехала в ресторан. Оно и к лучшему: не придется объяснять, как Ева снова оказалась втянута в круг семьи Пристли. Хотя поинтересоваться у мамы, почему они с Домиником Пристли в таких хороших отношениях, надо бы. Но это уже завтра. Сегодня Ева заедет к ней, поздоровается и отправится на ужин: ей всего-то ночь простоять да день продержаться.

Ева переоделась к ужину и поехала в «Чиллини» – мама не простит, если узнает о приезде постфактум ночью. Оставив машину на парковке, Ева обошла ресторан, чтобы зайти со служебного входа.

– Мистер Пи, здравствуйте, – поздоровалась с худощавым мужчиной, нервно дымившим сигаретой. – Мама на месте?

– На месте, – кивнул он. – Головы отрубает.

– Людям? – пошутила Ева.

– Скоро начнет и людям.

Она сочувственно улыбнулась – знала, что характер у миссис Джеммы Кьяри тяжелый. На кухне творился творческий ад полнейшей автократии: мама раздавала заказы, сопровождая их смачными комментариями и замечаниями: у кого откуда руки, у кого какие пальцы, а у кого волосы сыплются в салат.

– Еще раз, и будешь лысым! – услышала Ева, прежде чем поздороваться. – Ева, детка, ты откуда?

– Приехала в гости, нельзя?

– Что за глупости, – отмахнулась Джемма. – Почему не позвонила?

Ева не предупредила именно потому, что не хотела заранее объясняться. Лучше вот так, на бегу.

– Меня пригласили в гости. Очень неожиданно пригласили.

– Кто пригласил?

– Я занимаюсь свадьбой одной семьи из местных, – улыбнулась Ева. Очень тонко она намекает и подводит к припадку.

– Что за семья? – задумалась Джемма. Она в Принстоне жила с рождения и всех знала.

– Пристли, – пискнула Ева. Ну все, пора убегать.

– Что?!

– Я побежала. Люблю тебя.

– Ева Луиза Кьяри, а ну стой!

– Мама, давай потом. Я на ужин опаздываю.

– Но…

– И ты мне как раз потом расскажешь, как вышло, что вы с дедом Шона теперь лучшие друзья.

Пока мать переваривала информацию, Ева убежала. Отбила первую атаку, так сказать. Теперь осталось пережить ужин, точнее, ужин-то ладно, а вот с Шоном стало еще сложнее общаться. Да что там общаться! Ей дышать с ним одним воздухом стало трудно.

В гостиной особняка Доминика Пристли мягко горели свечи и настенные бра. Марта велела подать ореховый торт, кофе, бренди – мужчинам и терпкий ликер – женщинам. Ужин прошел достаточно непринужденно, только вот Шон не сводил с Евы глаз. Это даже становилось неприличным. А может, ей просто кажется? Может, она сама не выпускает его из поля зрения? Ведь никто ничего такого не заметил. Но, когда появилась возможность, Ева улучила момент и шепнула Натану, что хотела бы ретироваться. Он предложил уединиться, чтобы ее уход не казался скоропалительным, и ему ненужных вопросов не задавали. Как итог, они взяли чипсы и пиво и сели досматривать «Игру престолов» в его комнате.

Ева выскользнула из спальни своего предполагаемого парня в два часа ночи. Натан после двух серий и двух бутылок отрубился в обнимку с подушкой. Ева же сезон досмотрела, а когда вышла во двор, сразу заметила, что не спится не ей одной. Шон расслабленно откинулся в шезлонге и неспешно тянул кальян. И сидел так, чтобы видеть парадную дверь. И Еве, чтобы добраться до выхода и своей машины, необходимо пройти мимо него.

– Не спится? – спросила нервно. Неужели правда ее караулил? Шон не ответил, неспешно выдохнув ягодную струю. Ежевика с малиной что ли? А еще он шарил взглядом по ее лицу и телу. Неужели ищет следы блуда?

– В доме пожилых людей… – протянул он. – Ай-ай-ай. Не стыдно, мисс Кьяри?

Ева на этот выпад даже отвечать не стала. Почти не стала:

– Да пошел ты, – и прошла мимо.

– Ну хоть бесплатно. Или нет?

Ева резко остановилась, круто разворачиваясь.

– Когда ты уже отстанешь от меня со своими деньгами?! – Шон поднялся, готовый схлестнуться. – Я вернула тебе эти чертовы десять тысяч! А то, что ты их футболишь, не мои проблемы! Отвали уже от меня! – Ева ткнула ему пальцем в грудь.

– Думаешь, мне нравится цепляться к тебе? – Шон перехватил ее руку. – Я тоже хочу развязаться с тобой, но я не могу! Просто не могу!

– Пошел к черту! – не выдержала Ева и с силой выдернула руку. Она поскользнулась на белом мраморном бортике. Шон попытался поймать ее, не вышло. Они вдвоем упали в бассейн. – Ты что сделал?! – вынырнув, возмутилась Ева. – Вообще уже!

– Ты сама свалилась! – прорычал Шон. – И меня потянула, пигалица.

Ева выплыла и, подтянувшись, выкарабкалась на сушу. Мокрая, как курица: волосы облепили лицо, с юбки текло, а топ неприятно льнул к телу.

– Все! – выдохнула Ева. – Я так больше не могу! Ты победил. Я не могу бесконечно сражаться с тобой. Не могу! – Она покачала головой. – Больше ты меня не увидишь. – Ева развернулась и бросилась к выходу. Да пошло оно все! И Шон Пристли в первую очередь!

– Ева, стой, – он догнал ее, останавливая.

– Ненавижу тебя! – выплюнула она, оказавшись к нему лицом.

– А я тебя! – Что произошло дальше – просто не поддается логике. Магнитная буря, космические войны, природные катаклизмы, или, вообще, война миров. Их губы просто встретились, а мозг отключился. Голые инстинкты. Страсть и ненависть. Разомкнуть объятия стало невозможно. Шон крепко стиснул ее бедра, покусывая губы, и подхватил под ягодицы. Беседка была рядом. Он усадил ее на что-то деревянное и гладкое, а сам оказался меж ее широко разведенных ног. Ночь была прохладной, но тело Шона – это пожар. Ева чувствовала жаркие губы у себя на шее и жадные руки на груди. Она ногами обхватила его бедра, прижимаясь к паху. Мягкие трикотажные брюки, в которые он переоделся после ужина, облепили тело, и Ева остро ощущала, насколько Шон напряжен. Чувствовала, как его твердый член упирается ей в промежность. Только ее мокрые трусики и ткань штанов отделяли их от пропасти. Его рука нырнула меж ее ног, огладив бедро, и прикоснулась к тонкому кружеву. Шон, отодвинув узкую полоску, прошелся пальцами по влажным складочкам и глухо застонал. Ева отозвалась томным вздохом, потершись о его пальцы. Благоразумие? Нет, не знаем.

– Черт! – Шон оторвался от нее резко, ошарашив опустошением. Черт! Черт! Черт!

Ева и сама, с трудом приведя в порядок мысли, повторяла про себя: боже, боже, боже! Что же они чуть не натворили?!

– Прости, – хрипло проговорил Шон, – я не знаю, что на меня нашло.

Ева поспешно кивнула, хотя она-то понимала, очень хорошо понимала. В иной ситуации она ни за что бы не спросила, но сейчас ей нужно было знать:

– Шон, зачем ты делаешь это? Зачем женишься?

Он медленно повернулся и внимательно посмотрел на нее, словно пытался осмыслить такой, в сущности, легкий вопрос.

– А зачем люди женятся?

– По разным причинам: от любви, по расчету, от скуки и одиночества. По залету, наконец!

– Ну вот и выбирай любую причину, – загадочно шепнул он, показывая, что откровенничать с ней не собирается.

– Ты ведь не хочешь жениться, – Ева не спрашивала – утверждала.

– Да что ты знаешь обо мне и моих желаниях? – Шон снова приблизился, положив руки по обе стороны от ее бедер. Не касался, но был рядом, обжигая дыханием.

– Я не говорю, что знаю тебя, – ответила, абстрагировавшись от его близости. Ева пыталась говорить с человеком, а не с мужчиной. – Но я видела много пар. Знаешь, во что такие браки превращаются через пару лет?

– И во что же?

– В тоску смертную!

– Предлагаешь жениться на тебе подобной, чтобы собачиться без конца? – насмешливо поинтересовался он, полностью придя в себя.

Ева вспыхнула красным. Кретин несносный! Да причем тут вообще она!

– Что значит «мне подобной»? – с вызовом спросила она. Как он достал со своими оскорблениями! Навешал на нее ярлыков и любуется!

– Да с тобой же вообще невозможно нормально диалог строить! Ты либо язвишь, либо мы просто ругаемся.

– Что же ты тогда прохода мне не даешь? Даже в Принстон меня затащил!

– Раз уж встречаешься с Натом, то лучше будь под присмотром. Нечего тебе одной по Манхэттену шататься.

Ева открыла рот, задохнувшись от негодования! Как можно быть таким… таким…

– Знаешь, кто ты?

– Знаю, – улыбнулся Шон. – Тот, от кого ты, как кошка гулящая, с ума сходишь!

– Нужен ты мне! – Ева оттолкнула его и спрыгнула, как оказалось, с декоративной деревянной бочки. – Ты, конечно, кретин невозможный, – она решила не доказывать с пеной у рта, что он ее не волнует: во-первых, это ложь, во-вторых, равнодушие – оружие покрепче! – Вопреки всем твоим дурацким домыслам, я не желаю тебе плохого. Как и Эмили. Она очень хорошая. – Ева обняла себя руками – стыд и раскаяние запоздали, но все же пришли.

– А Натан что, плохой? – Шон резко развернул Еву. – Как ты можешь спать с ним и так отвечать мне?!

– А ты? – Она снова оттолкнула его. Ну все, достал ее этот самец орангутана! – А ты как можешь? Или скажешь что-то тупое, вроде: я же мужчина! Или что я сама напросилась! Ну давай! – Ева напирала на него, злясь за это вечное перекладывание ответственности: улыбнулась, надела слишком облегающую одежду, сделала яркий макияж или, о боже, выкрасила ногти возмутительно алым! Все, соблазнила мужчину, а он, вообще, бедный-несчастный и просто не смог устоять против уловок очередной самки и охотницы!