Лейк Оливия - Свадебный переполох, или Уроки взаимного приручения

Да, Джемма не была зла и рассержена. Шон ведь не мог знать, что она полночи разговаривала с дочерью: многое поняла и приняла. Злости к этому мужчине она больше не испытывала, но очень четко понимала, что дорожки Шона и Евы никогда не пересекутся, поэтому надо помочь им разрубить гордиев узел.

– Нет, спасибо, я просто хотел увидеть Еву.

– Она вчера была очень расстроена, и я думаю, что вам не нужно встречаться, – Джемма была очень корректна.

– Мисс Кьяри, я хотел объясниться…

– Оставьте ее, – долго Джемма не могла быть доброй и милой с людьми, которые хоть и косвенно, но причинили боль ее ребенку.

– Миссис Кьяри, вы не понимаете…

– Это вы не понимаете! Моя дочь – хороший человек, не надо ее преследовать! Что она лично вам сделала? – Джемма начала напирать. – Как вы пострадали? Финансово?

– Миссис Кьяри… – Шон не хотел говорить о деньгах.

– Эти деньги я вернула вашему деду ровно на следующий день. Не знаю, зачем взяла, – она даже смутилась. – Бес попутал.

– Что? – ошарашенно оборонил он. Как так?! Почему ему никто не рассказал? Ведь он же… Черт! Дед не сказал, потому что не знал, что Шон слышал их разговор. Так же, как и не знал, какие страсти разгорелись из-за этой, по сути, несуществующей сделки.

– Вы ведь скоро женитесь? – резко сменила тему Джемма Кьяри. – Так будьте счастливы и идите своей дорогой, а мою девочку оставьте в покое.

Шон ничего не ответил: слишком много мыслей, слишком много открытий.

– Всего доброго, – произнесла Джемма, заканчивая разговор. Она надеялась, что они поняли друг друга. Зря, потому что Шон не мог понять ничего, даже себя.

Он приехал домой в каком-то странном отрешенном состоянии: нельзя сказать, что его картина мира треснула, и вообще не ясно, как жить дальше, но почва под ногами пошатнулась неслабо. Нет, отношение к Еве изменилось не сегодня и не вчера, но к гамме чувств, испытываемых к ней, прибавилось еще и острое чувство вины. Нападки, критика, необоснованные претензии и оскорбления. Ева отбивалась от него, дерзила и гордо вздергивала подбородок. Ей было плевать, что он думает! Она не собиралась переубеждать его или что-то доказывать.

– Что с тобой? – пытливо посмотрел дед. – Все в порядке?

Шон оторвался от телефона: он звонил Еве уже в течении получаса, но она была недоступна. Только не понятно: для него недоступна, или это из-за дороги?

– Нет… – Шон задумался, прежде чем попросить: – Мы можем поговорить? – До отъезда еще час, поэтому можно и душу излить. Ему срочно нужно поделиться с кем-нибудь, и дед единственный, с кем можно обсудить и кто не осудит.

– Помнишь, когда мать Евы пришла и начала обвинять меня в совращении?

– Помню, конечно! Как она кричала!

– Я тогда слышал, как ты предложил ей деньги, а она взяла.

Доминик покачал головой – подслушивать нехорошо.

– Она вернула деньги, да?

– Вернула на следующий день и кричала еще пуще! Я, видите ли, заболтал ее!

– Я ведь не знал, – произнес Шон. – И я нарисовал себе очень неприятную картинку: вроде как Ева специально все подстроила ради денег. И я часто и много обижал ее. С момента нашего повторного знакомства я вел себя… – «Как мудак!» – мысленно сказал он, а вслух: – Не как джентльмен.

Доминик Пристли тяжело вздохнул. Молодежь!

– Шон, я думаю, все не так страшно. Ева мне показалась девушкой не злой и отходчивой. Уверен, она простит тебя, если все еще не простила.

– А как мне простить себя?

– Со временем все пройдет, – Доминик это точно знал: сколько лет живет! – Я ведь знаю, что ты тоже не со зла.

Шон скептически хмыкнул. Нет, ему поможет не время, а Ева. Ему просто нужно увидеть ее, а дальше они решат, что делать.

– Шон! – повторил дед во второй раз. Внук мысленно явно уже был не в кабинете. – Это все, что тебя беспокоит? – Вот лично у него, Доминика, появились некоторые подозрения, но обличать их в слова он не будет. Пусть дети сами к этому придут.

– Нет, не все, – честно признался Шон. – Но с этим я справлюсь сам. Я должен разобраться сам.

Шон поднялся. Полдень. Пора в Нью-Йорк возвращаться.

Доминик провожал внука задумчивым взглядом. Было у него ощущение, что, возможно, они с Джеммой Кьяри еще общих внуков нянчить будут. И отцом этих детей если и станет кто-то из братьев Пристли, то определенно не Натан.

***

Ева приехала домой еще до одиннадцати часов, но телефон не включала до вечера: ей необходимо было подумать без давления из внешнего мира. А когда все же соизволила появиться в сети, оказалось, что ей не позвонил только ленивый. Сара – ленивая задница! А в остальном – от Аляски до Пхеньяна. Точнее, от мамы до начальницы. Этим двум решено было перезвонить в первую очередь. От матери получила нагоняй за молчание – она же волнуется, переживает, не случилось ли чего в дороге. Рина, хвала богу, претензий не имела, а просто спешила поделиться помолвкой очередного денежного туза с Уолл-Стрит. Агентство просто обязано заполучить эту свадьбу. Ева не стала говорить, что, скорее всего, этот проект пройдет без нее – о таком лучше при личной встрече, тем более они с Рафом Симонсом еще по рукам не ударили.

Обзвонив самых близких женщин в своей жизни, Ева посмотрела на внушительный список сообщений с контактами, пытавшимися с ней связаться. Кевин, Натан, Эмили и Шон. Последний звонил тридцать раз – упорный.

Ева успокоила Натана, поругалась с Кевином и, собравшись с духом, поговорила с Эмили, а вот Шону перезванивать не стала – ни к чему это. Ее, вообще, безумно возмутил его героизм. Ну кому он нужен?! Лучше ведь никому не стало! Все еще круче запуталось и усложнилось, а слухов теперь станет только больше. И еще Кевин со своим заступничеством! Слез налил Шону в уши, а тот теперь не знает, куда от своей совести спрятаться. Очевидно же, и его извинения тому доказательство, что он человек, привыкший признавать ошибки и не бояться ответственности. Господи, только этого ей не хватало: сначала он ее ненавидел, теперь жалеет!

Вот и Эмили очень волновалась за нее, и Ева была честна с ней: рассказал все как на духу, единственное, о чем умолчала – роль Шона в зарождении этой истории. Эмили не нужно этого знать. Зачем? Что было то было.

Телефон мигнул сообщением:

Привет

Ты дома?

Я могу приехать?

Ева прочитала и задумалась. Шон стремился расставить точки над «i». Но она не хотела. Ну зачем? Все и так ясно-понятно и очень сложно. К чему добавлять? Ева даже не хотела язвительно предъявить ему, что никаких денег она ему не должна. И правильно, что он отказался от перевода на десять тысяч. Так-то получилось бы, что сам Шон ей должен.

Я дома. Все нормально. Не беспокойся

Вполне нейтрально и между строк читается, что лучше им не общаться.

Я приеду

Видно, намек слишком тонкий, нужно точнее.

Не приезжай, не нужно, все хорошо

Нам нужно поговорить

Ева тяжело вздохнула. Да не о чем им говорить! На ватсап поступил аудиозвонок – она сбросила.

Ева, я хочу увидеть тебя

Сердце пропустило два удара.

– Я тоже хочу, – одними губами прошептала она и сделала единственно верное: через секунду контакт «Шон Пристли» больше не смог отправлять ей сообщения. Телефон зазвонил ровно через две секунды: закрыли дверь, а Шон в окно. Когда вызов сам прекратился, Ева заблокировала номер.

Все, нет больше Шона. Есть Шон Пристли – клиент агентства «Dream Wedding», и теперь Ева будет общаться с ним только в контексте работы и исключительно при свидетелях. Ничего личного, только бизнес. Свадьба через десять дней – скоро все закончится, а Ева уедет и того раньше…

– Ах Ева, зараза ты эдакая! – по-доброму ругалась Рина.

Встреча с Рафом Симонсом прошла более чем успешно. Он был работодателем требовательным и слегка эксцентричным, но эскизы Евы счел неплохими, а ее – перспективной. Он, оказывается, периодически отыскивает молодые кадры со свежим взглядом и смелостью в видении моды, и Ева подошла идеально.

– Ты же меня примешь обратно, если ничего не получится? – со вздохом спросила Ева. Разговор с начальницей состоялся, и теперь они обе грустили: три года рука об руку – это почти женаты!

– Конечно, приму, но уверена, у тебя все получится!

Они вместе вышли из кабинета. Сара, краем уха слышавшая об отъезде, – Ева уже шепнула, что свадьбу Пристли-Хоук придется вести ей, – обняла подругу:

– Как обоснуешься, жди в гости! – и бросила взгляд на Рину: – Ты же дашь мне небольшой отпуск?

– Сначала свадьбу до конца доведите, а потом собирайтесь в свою Италию. – Вы, – она с улыбкой ткнула в обеих пальцем, – еще работаете.

– Есть, босс! – они ответили хором.

– Да, конечно, мистер Пристли, – долетело до ушей Евы. – А вот и она!

Ева обернулась, встречаясь с бесстрастными серыми глазами Шона, и проглотила собственный пульс, забившийся где-то на языке. Выглядел он впечатляюще: идеально скроенный синий костюм, белоснежная сорочка, темно-красный галстук, золотой «Ролекс» и уверенность в каждом жесте – Рина, когда к ним заглядывали подобные экземпляры, шутила, что к ним пришли огромные комиссионные! Ее сотрудницы обычно разделяли эту позицию и смотрели на мужчин – обычно это женихи – исключительно как на кошелек на ножках, но сейчас Ева видела в первую очередь мужчину. Широкие плечи, которые она давно обнимала, темные волосы, уложенные с небрежным шиком – мягкие, она помнила. И губы у него тоже мягкие и чувственные, а руки умелые и сильные. Так, стоп. Это не дело! И вообще, зачем Шон пришел?

– Мистер Пристли, жених нашей Эмили, – включилась в разговор Сара. Свадьбу вести ей, поэтому нужно переключать внимание на себя.

– Рада познакомиться! – Рина протянула ему руку. Шон, судя по выражению лица, не ожидал, что его так быстро возьмут в оборот. – Что-то случилось? Вам нужна какая-то помощь?

– Да, нужна. Я почему-то не могу связаться со своим свадебным организатором, – Шон прямо посмотрел на Еву и взгляд его говорил, что блокировать его – не выход. Если он хочет увидеть ее, то увидит!

– Ева? – Рина улыбнулась, но как-то хмуро. Все же работа – приоритет.

– Я всегда доступна для своих клиентов, и с мисс Хоук мы постоянно на связи. – Ева невинно хлопнула длинными ресницами. Шон смягчился и хмыкнул, а еще пожирал ее глазами. Никакого благоразумия!

– Время ланча, – Шон демонстративно бросил взгляд на часы, – у меня не так много времени, может, пообедаем и поговорим?

– Я не думаю, мне еще нужно кое-что решить…

– Ева, – с нажимом произнесла Рина. У ее сотрудников не может быть иных дел – только клиенты!

– Конечно, – Ева взяла сумочку и прошла мимо Шона, высоко вздернув подбородок и стуча каблуками. – Что-то случилось? – деловито спросила, когда двери лифта закрылись. На Шона смотреть избегала, предпочитая следить за мигающей панелью.

– Да ладно! – Шон саркастично усмехнулся.

Ева наконец взглянула на него. – Правда не понимаешь?

– Я ведь просила на приезжать.

– Ты просила не приезжать к тебе домой, а не на работу.

Лифт остановился, и вошли люди. Разговор оборвался, только Шон придвинулся к ней вплотную. Возмутительно близко на такой огромный лифт!

– Ева, я хочу поговорить, не отталкивай меня, – шепнул, скользнув губами по ее виску.

– Давай не будем, прошу, – Ева даже не знала точно, о чем просит: не говорить или не касаться ее?

Двери открылись, люди вышли. Шон, как только лифт тронулся, нажал на кнопку «стоп».

– Зачем ты это сделал?! – воскликнула Ева, когда лифт встал между этажами.

– Чтобы ты перестала убегать от меня.

Ева недовольно фыркнула! Какой настырный! А вместе с ней заворчала и аварийная служба бизнес-центра:

– Что случилось? Вы в порядке?

Шон, будто бы и не слышал вопроса, подошел к Еве. Ближе, чем следовало.

– Послушай…

– Нет, это ты послушай, – Ева сделала шаг назад и уперлась в металлическую стену. – Просто забудь. Восемь лет прошло! Это все уже неважно!

– Мне важно! – твердо ответил Шон.

– Мне лично плевать!

– А мне не плевать!

– Ну так вернись в Принстон, набей еще кому-нибудь морду и транспарант повесь, что Ева Кьяри не шлюха! – не выдержала она. – Как вы все меня достали! – Она начала тыкать на кнопки – лифт ожил.

– Ева… – Шон притянул ее к себе. Она сопротивлялась, но как-то вяло и очень быстро оказалась в крепких руках.