– Мэнни, я тебя обожаю! – Она чмокнула его в симпатичную лысину. – А теперь можно и приглашениями заняться.

Вернувшись в офис, Ева напевала «Never Give Up»1 и пританцовывала: удача была на ее стороне, но карту эту надо еще разыграть достойно.

– Рина, – улыбнулась она, заглядывая к начальнице, – я сделала это!

– Ты действительно палочка-выручалочка! – воскликнула та.

– Заказ у нас в кармане, но вести этот проект лучше Саре или Мелани.

– Ева, невеста хочет тебя, а жених – да черт с ним! Он вряд ли будет сильно участвовать в организации.

– Я сейчас позвоню мисс Хоук и поговорю с ней.

– Ева, только помни: желание клиента…

– Закон! – закончила она.

Рухнув в кресло, набрала номер Эмили.

– Мисс Хоук? Это Ева.

– Ева, зови меня Эмили. И прости. Я дико извиняюсь за Шона. Не знаю даже, что на него нашло.

– Эмили, я достала билеты!

– Правда! – воскликнула та. – Ева, ты просто чудо-женщина!

Ева рассмеялась. Эмили ей определенно нравилась. Было в ней что-то светлое, легкое: и во внешности, и в характере. Доброта. В ней было природная доброта.

– Я бы все равно уговорила Шона, – продолжала болтать Эмили, – но на организацию свадьбы остался бы от силы месяц!

– Как мне передать билеты?

– Я позвоню Шону. Отдай ему их и возьми с него деньги!

– Хорошо, – согласилась Ева. Она хотела посмотреть, как его холеное лицо вытянется. – Эмили, и еще: я тут подумала, может, передать вашу организацию другому агенту – они у нас все отличные!

– Ни в коем случае! Только ты.

Ева вздохнула. Спорить и настаивать она не будет. Да и права Рина: мужчины редко интересуются приготовлениями. Дай бог вовремя на церемонию приедут и ладно. Нет, были и такие, кто живо интересовался, помогал и выбирал, но их существенно меньше.

***

В «ГлобалКэпитал» собрание членов правления и крупных частных инвесторов подходило к концу. Шон уже выступил с анализом финансовой доходности текущего квартала и стратегией управления инвестиционным портфелем на будущий год. Сейчас отец и по совместительству председатель правления и CEO подводил итог встречи: Шон слушал вполуха – они с отцом ни раз обсуждали повестку собрания, – а вот думал он быстро и четко. Черт возьми, он женится чуть больше, чем через три месяца! Это даже немного пугало. Их с Эмили обоих устраивало положение вещей, но родители давили. Мягко, но подталкивали к следующей ступени: пора им вить свое гнездышко, рожать детей, дерево сажать. И что, если на ребенка пока нет времени, у каждого из них есть прекрасная квартира, а деревьев в Нью-Йорке и так хватает! Но Шон сделал предложение, а Эмили согласилась. Сказано – сделано! И свадьба не за горами, а они словно только очнулись! Он ведь тоже еще не думал о торжестве, гостях и галстуках для шаферов. Да и у Эмили точно еще не было платья! В этом Шон уверен.

Телефон рядом с ладонью мигнул сообщением: банк вернул ему пятьсот сорок два доллара. Шон задумчиво провел по экрану – он даже не помнил, что покупал на эту сумму, и почему она не прошла? Проанализировать он не успел – собрание закончилось, а когда вернулся в кабинет – ему позвонила Эмили.

Тридцать секунд разговора – настроение скисло. Опять эта Ева Кьяри! С каких пор в его жизни стало ее так много? Какого черта она в принципе появилась в его жизни. После пятнадцати минут уговоров и аргументов Шон сдался. Объективных причин отказываться встречаться с потенциальным свадебным организатором у него не было, если, конечно, он не хочет рассказать, что в действительности его связывало с Евой Кьяри. Да и навел он о ней справки за прошедшие сутки: она правда работала в течении последних трех лет в «Dream Wedding», сразу после колледжа. И репутация как специалиста у нее неплохая. Значит, вариант, что Ева специально втиснулась в агентство, чтобы его достать, не жизнеспособен. Но это, естественно, не отменяло того факта, что видеть ее рядом Шон категорически не желал! Но встретится. В последний раз.

– Джоан, зайдите, – вызвал секретаря, листая ежедневник в телефоне. Надо же для этой свадебной аферистки окно найти. Нашел. Через десять минут из Рокфеллер-центра на Уолл-стрит раздался звонок в район Таймс-Сквер, где сейчас пробегала Ева.

– Ева Кьяри слушает, – ответила она.

– Мисс Кьяри, добрый день! Меня зовут Джоан. Я секретарь мистера Шона Пристли. Мистер Пристли уведомлен, что вы желаете встретиться с ним, и предлагает вам подъехать завтра к одиннадцати утра в офис «ГлобалКэпитал» в «Рокфеллер-центре».

Ева закатила глаза: уведомлен он! Вот кретин несносный!

– Вам удобно будет по времени?

Ева мысленно проштудировала свой график: пятнадцать минут, чтобы кинуть этому гаду в лицо его же билеты и забрать свои деньги найдет! Но об этом она подумала, а вслух мило произнесла:

– Конечно!

– Отлично! Если вдруг у вас произойдут изменения в расписании, сообщите по этому номеру. Доброго дня, мисс Кьяри.

Следующим утром Ева, одевшись с особой тщательностью, – узкие брюки с завышенной талией, тонкая рубашка красивого молочного цвета и шпильки, которые она снимет, как только выйдет из «Рокфеллер-Центра», – забежала в типографию: вчера Мэнни прислал три макета приглашений, и Эмили тут же одобрила один, даже капризничать и переделывать ничего не захотела! Работа действительно была отменной: серебристая лощенная бумага, нежного мятного цвета бархат, натуральная кружевная вязь на конверте и шикарные винтажные шрифты – не приглашения, а эстетический оргазм в количестве трехсот пятидесяти штук. Ева планировала до встречи с Шоном объехать три типографских агентства, с которыми работала и доверяла полностью: нужно узнать, кто точно попадет в макет, да и бюджет удовольствия рассчитать, естественно, а затем в работу и быстро – приглашения давно пора рассылать. Правда, у Евы до сих пор нет точного списка гостей. Жених еще не подготовил. Рожает он его что ли!

Без четверти одиннадцать Ева стояла возле ступеней, ведущих наверх – в бизнес-рай. Высотное здание в стиле ар-деко, куча табличек с названиями компаний, чьи штаб-квартиры располагались в «Рокфеллер-центре» – Ева отыскала глазами «ГлобалКэпитал» и вошла внутрь. Большая стойка администрации, а дальше – вход только по пропускам.

Признаться, добрые десять секунд, пока девушка изучала ее документы, Ева боялась, что вот сейчас ее выгонят с позором, а Шон Пристли появится из-за угла и ткнет в нее презрительно пальцем, велев убираться. Но нет. Он не появился, а Еву не выгнали. Наоборот, она спокойно поднялась на лифте на сто второй этаж, а когда двери распахнулись, ее уже ждали.

– Мисс Ева Кьяри?

– Да, доброе утро.

– Я Джоан.

– Очень приятно, Джоан.

– Пройдемте, мисс. Мистер Пристли вас ожидает.

Они прошли через светлый мраморный вестибюль и оказались у интересных стеклянных дверей. Те разъехались перед ними, открывая еще один холл с винтажными креслами и таким же диванчиком, тремя низкими столиками и кофе-автоматом. Джоан пригасила пройти в стильный арочный проем – очевидно, приемная большого босса. Сначала их встретило шикарное по отделке и размерам рабочее место секретаря, дальше еще два стола поскромнее, за которыми работали две женщины, и высокие двустворчатые двери в кабинет.

Джоан коротко постучала и распахнула их перед Евой.

– Мистер Пристли, к вам мисс Кьяри.

Шон отрывисто что-то сказал в телефон и положил его на письменный стол.

– Джоан, принесите кофе и? – Он выразительно посмотрел на Еву.

– Ничего, спасибо.

Они остались вдвоем. Шон оперся о крышку стола и демонстративно сложил руки на груди.

– Пришла просить пощады? – презрительно поинтересовался он.

– Не хочу уязвлять твое самолюбие, но нет. – Ева была поразительно спокойна и собрана. Сесть он ей не предложил. Пускай. Она видела, что он рассматривает, оценивает ее. И давит тяжелым взглядом. Она откинула длинные вьющиеся волосы назад – пусть любуется!

– И? – приподнял бровь Шон.

– Нам придется сотрудничать.

– Хочешь быть моим свадебным агентом? – Он коротко рассмеялся. – Я не хочу видеть тебя рядом.

Ева вспыхнула от такого неприкрытого оскорбления, от горькой желчи, пропитавшей эти несколько слов. Шон действительно не хотел. Окей, значит, не работаем, но уйдет она на своих условиях – громко хлопнув дверью.

– Я так и сказала начальнице и твоей невесте.

– В смысле, сказала?

Ева нарочито невинно надула розовые губки.

– Что ты сказала? – угрожающим шепотом спросил Шон. Он, вероятно, ничего хорошего от нее не ждал.

– Сказала, что ты невыносимый кретин, с которым я имела глупость переспать в юности.

– А она? – его голос упал еще ниже.

– Сказала, что полностью согласна со мной. Что так думают все женщины, которые с тобой спали. Но, чтобы получить доступ к твоим миллионам, нам обеим придется потерпеть.

– Ева, пошла вон отсюда.

– Отлично! – Так она Рине и скажет: это было желание клиента. – Вот, держи. – Ева бросила на низкий столик у окна билеты и, резко развернувшись на шпильках, практически выбежала из кабинета, чуть не сбив с ног Джоан с подносом и кофе.

Каков кретин! Индюк! Осел! Эгоист и гад! Ева ударила по кнопке лифта, проклиная Шона и так и этак! Она сама не знала, что ее так взбесило: его презрительный тон или уничтожающий взгляд?!

– Стой, – Шон схватил ее за руку, не давая войти в распахнувшиеся двери. – Извините, мы не едем, – сказал тем, кто ожидал, когда они войдут, и лифт двинется дальше.

– Отпусти меня! – процедила Ева, пытаясь вырвать запястье.

– Мы сейчас спокойно вернемся в кабинет и договорим.

– Я тебе все сказала!

– Ева, на нас смотрят четыре человека, не устраивай сцен.

– Если ты немедленно меня не отпустишь, я подам на тебя в суд за нападение. А эти четверо будут моими свидетелями! – прошипела она.

Шон не выдержал и рассмеялся. За словом она никогда в карман не лезла! И глаза у чертовой аферистки красивые. Светлые, почти прозрачные. Он даже головой мотнул, чтобы не начать извиняться за грубость. Ева – прекрасная актриса. Это искреннее возмущение, обида. Да она кого хочешь сыграть может: и проститутку, и деву непорочную. Еве верить нельзя, но и отказаться от ее услуг больше невозможно.

– Давай нормально поговорим.

Ева дернула плечиком, освобождаясь от его «опеки» и тихо предупредила: чтобы без рук!

Шон больше не держал ее, но контролировал, находясь рядом, очень близко.

– Присаживайся.

Наконец-то! Неужели к ней начали относиться, как к человеку?

– Спасибо, я постою. – Так-то!

Шон деликатно, но настойчиво усадил ее в кожаное кресло, а вот сам остался стоять, рассматривая билеты.

– Как ты это сделала?

Ева пожала плечами. Скажет она, конечно!

– Ты в курсе, что это преступление?

– Подашь на меня в суд?

– Надо бы, – Шон не удержался и бросил взгляд на умопомрачительно длинные ноги, которые Ева красиво закинула одну на другую. – Ева, чего ты хочешь?

– В смысле? – Шон молча буравил ее тяжелым грозовым взглядом. – Окей, – она даже подняла руки – сейчас признается! – Хочу виллу у моря, работать в Италии, платье из последней коллекции «Прада», колье «Бриллиантовая Ривьера»…

– Ева!

– Окей. Если ты в глобальном смысле, то пусть будет мир во всем мире.

– Это все я должен устроить? – спокойно поинтересовался Шон, не отреагировав на ее иронию. Или сделал вид, что ему все равно. Сложно оставаться спокойным, когда тебя бесят. – Чего ты от меня хочешь?!

– От тебя? – Ева грациозно поднялась и подошла к нему, остановившись в шаге. – Я хочу, – нежным шепотом начала, – чтобы ты, наконец, составил чертов список гостей! Приглашения уже в печати! И смотри, никаких сокращений, только полные имена.

– Ты всерьез хочешь организовать мне свадьбу? – теперь иронизировал Шон.

– Хочешь – это сильно сказано, но это моя работа, и она мне нужна. – Ева проглотила несколько колких замечаний и острых шпилек, которые можно вставить ему в глаза, нос, уши и даже в зад… и сказала: – Шон, тебе нужна свадьба, мне – работа. Ты не мешаешь мне, я – тебе.

Он вздернул бровь, глядя на Еву с плохо скрываемым скепсисом и недоверием.

– Ты понравилась Эмили, – констатировал без энтузиазма. – Уж не знаю, чем, – он снова пристально посмотрел на Еву.

«Хватит пялиться!» – подумала она. И Шон оборвал себя точно так же: черт возьми, у него глаз сам цепляется за ее ноги – Эмпайр-стейт-билдинг какой-то! Еще за декольте, ну это рикошетом. Вот вырядилась!