Алина Кускова - Свекруха.ru

– А где Анжелика? – мне не терпелось увидеть девочку, чтобы поговорить с ней о школьных делах.

– Анжелика у свекрови.

– Что? Опять?

– Элька, ты такая странная, слов нет! Ребенок пошел в школу.

– Это я знаю, принимала непосредственное участие в процессе.

– Кто ему поможет заниматься лучше, чем педагог?

– Кто?

– Не догадываешься?

– Нет.

– О! Моя свекровь! Она педагог.

– Ты говорила, что она преподает философию.

– Ну и что? Анжелика будет выполнять задания с философским уклоном.

– Сколько воды вытекло из одной трубы и затекло в другую с точки зрения Канта? – с умным видом произнесла я.

– Не смешно. Но и не грустно, – развела руками Капитолина. – Да, мы помирились. Я помирилась с Олегом и его мамой. Ну куда я ее дену, если она живет в нескольких шагах от нас?

– Это истинная причина, Лина?

– Почти. Она оказалась прекрасной женщиной со своей трагической судьбой…

– Моя свекровь тоже оказалась не той, какой я ее себе представляла.

И я пересказала подруге наш с Лизаветой разговор. Лина молчала и слушала, изредка вставляя междометия: у, о, а, ого-го и тому подобное.

– Офигеть! – возмутилась она, услышав, что моя свекровь беспардонно врала, сообщая всем о том, что она родила Данилу в восемнадцать лет. Почему-то это ее задело гораздо сильнее, чем все остальное. – Нет, я понимаю, забрать Лизавету было необходимо, ведь она бабушка ее сына. Понимаю, что нужно было относиться к ней с должным уважением. Понимаю, что тяжело было, живя со свекровью, завести подходящего мужичка. Я одного не понимаю, зачем нам было врать, что ей всего сорок восемь?! Тогда мне двадцать три! А что? Очень даже прикольно. Мне двадцать три года, а Анжелику я родила в восемнадцать. Сегодня же скажу об этом Олегу…

– У тебя хромает математика, – усмехнулась я. – К тому же Олег и так все знает.

– Ну, да, но все равно обидно. Некоторые женщины позволяют себе непозволительное. Вот моя свекровь…

И Линка разразилась тирадой о достоинствах своей свекрови. Только подумать! Совсем недавно она терпеть ее не могла, как же не постоянно сердце невестки. И мое тоже? Я прислушалась к себе. Да, моя черствость по отношению к Нонне тоже обмякла. Раз она способна на благородные поступки, я начну по-иному на нее смотреть и перестану слышать те гадости, что она говорит.

– Да, милый, хорошо, милый, договорились, я подъеду прямо к больнице… – лепетала тем временем в трубку Лина.

– О чем это вы договорились? – поинтересовалась я.

– Ох, – вздохнула Лина, – не хотела тебе говорить, но ты все равно меня подвезешь. Так что скажу. Сарик попал под машину, возвращаясь от тебя.

– О! Ого-го, – теперь уже я изрыгала междометия. – И что, легковушка остановилась, водитель ему помог?!

– Это была не легковушка, – мрачно сказала Лина, с укором глядя на меня. – Это был асфальтоукладчик.

Я схватилась за голову. Только этого мне не хватало! И Сарику, разумеется. В целом парень-то он неплохой, хоть и настырный.

– Как это произошло? – выдавила я.

– Он не поймал такси и пошел пешком, а на обочине стояла эта гробина. Сарик был жутко злой, он не сказал, почему, но я догадываюсь, и ударил по колесу ногой со всей силы.

– И сдвинул с места асфальтоукладчик?! Какой сильный мужчина Виссарион!

– Он сломал ногу, и у него синяк под глазом, – призналась Лина. – Но просит всем говорить, что попал под машину. Так ему кажется мужественней.

– Бред какой-то, при чем здесь мужественность? – фыркнула я.

Но больше спорить не стала, чувствуя себя виноватой. Если бы я не вселила в него надежду, то все обошлось меньшими жертвами.

Лина собралась, и я повезла ее в больницу, где лежал мой бывший кавалер. Заходить в палату я сочла неудобным, но в этом уже отпала надобность.

– Привет, – сказал мне Олег, встретивший нас возле входа в медучреждение. – Знакомьтесь, девочки, это Лена.

Я мрачно посмотрела на воздушное существо неопределенного возраста и скосила глаза на подругу.

– Леночка, как я рада, – затараторила Линка, – как Сарик будет рад! Эля, это новая подруга Сарика. Они познакомились, когда он полз к обочине, а Леночка ехала, а Сарик попал под машину, и Леночка его в больницу отвезла, а потом нам позвонила…

– Понятно, – хмыкнула я, – и когда он только все успел, за одну-то ночь?

Гламурное существо вздохнуло под оборками немыслимо сиреневого плаща, тряхнуло белокурыми кудряшками и изрекло:

– Сарик вел себя очень мужественно!

– Понятно, – опять сказала я.

– Тебя клинит? – толкнула меня в бок подруга, пропустив вперед, к двери, Олега с Леной. – А он, между прочим, лучший друг моего мужа.

– А я, между прочим, твоя лучшая подруга, обидеться что ли? – надула я губы.

– Еще чего. Хочешь вернуть Сарика? – поинтересовалась Лина.

– Нет, я хочу вернуть Данилу.

– Вот и возвращай. Знаешь, как я своего обратно зацепила? Помирилась сначала с его мамой! – призналась подруга.

– Офигеть, – сказала я. – И мне ничего не говорила!

– Так теперь же говорю, – пожала плечами Линка и скрылась в больничном здании.

Я постояла, приходя в себя, и потопала к машине. Ехала и думала, что все пристроены, всем хорошо. Даже какой-то Сарик пристроился всего за одну ночь, а я все еще неприкаянная. Нет, есть и Лилька. Я ей позвонила.

– Спешу, спешу, – сообщила мне она, – встретиться не смогу. Ко мне едет Сережа!

– Басов?

– Он самый. Что я тебе говорила, а?

– Что? – уныло спросила я. – Ты мне тоже что-то говорила?

– Элька, в этой жизни нужно крутиться! Только наивная простушка сидит дома и ждет принца, опытная – ищет короля. Я его нашла!

– Это я его нашла, когда собирала рекламу. – Поправила я Пономареву.

– Не придирайся к словам. Он тебе еще нужен?

– Нет, мне нужен Данила.

– Так бери его! Лучше тепленьким, пока спит. Сонные мужики вяло реагируют на окружающую реальность и находятся в заторможенном сознании.

– Он спит у своей мамы, – вздохнула я. – Счастливо провести вечер, Лиль.

– Спасибо, Элька! Тебе тоже.

Я хмыкнула. Да, вечером я буду сидеть одна и тосковать по Даниле. Очень счастливый планируется вечер, ничего не скажешь. Может быть, мне действительно сходить в гости? Почему бы и нет? К примеру, к Нонне Викторовне…

Меня мутило от запаха вареной гречки – как назло, этой гречки у меня было слишком много. Капитолина на радостях, что помирилась с Олегом, приволокла мне целый продуктовый набор. Вернее, Олег приволок, а Капитолина пришла с пустыми руками. Еще она помогла мне сделать генеральную уборку, хотя я ее об этом не просила. Но согласилась с ней в том, что как плохая хозяйка мою окна два раза в год: весной и осенью, что нужно мыть чаще, иначе стекло не пропускает необходимого для нормальной жизнедеятельности ребенка количества света. Капитолина сказала много чего умного, я послушала, но, как обычно, приняла к сведению лишь малую толику. Меня задела ее мысль, что одинокая женщина, как пень в лесу, рано или поздно обрастет опятами – сплетнями, и мало кто равнодушно пройдет мимо, не пиная ее тупым резиновым сапогом. Раньше она считала, что одинокая женщина – движущая сила интеллекта и общественного развития. С тех пор в ее мозгах все переключилось в противоположную сторону. После того как довольная Капитолина ушла, я еще час возилась, выстирывая тряпки, которыми мы мыли, и расставляла по полочкам пузырьки и флаконы, которыми пользовались. Устав от праведных дел, я пошла на кухню и вскипятила чайник, тоскливо раздумывая над тем, какое количество быстрорастворимого кофе принесет наименьший вред моему будущему ребенку. И тут раздался звонок в дверь.

Предположив, что это вернулась Капитолина, забывшая что-нибудь у меня в очередной раз, я пошла открывать. Но на пороге стояла Нонна Викторовна.