Ветер донес до нее торжествующий возглас, и Элис обернулась в сторону океана. Парень на серфинге поднял нос своей доски и теперь мастерски вел ее вдоль гребня огромной волны. Элис смотрела как завороженная на могучую волну, которая росла на глазах и, казалось, в следующее мгновение обрушится на отчаянного смельчака всей своей массой и поглотит его. Парень снова вскрикнул и нырнул вместе с доской под гребень волны.

Когда волна с грохотом разбилась о берег, молодой человек появился из пены, как ни странно, целый и невредимый, весь светясь от удовольствия. Элис рассмеялась: совершенно случайно ей удалось, стоя на берегу, разделить восторг и возбуждение этого человека, только что покорившего стихию. Затем Элис обернулась и снова поискала глазами мальчика. У нее тут же все похолодело внутри. Ребенок исчез.

Волна захлестнула ноги Элис. Она еще раз быстро оглядела пляж в поисках маленькой фигурки. На берегу мальчика не было. Тогда она перевела взгляд на воду и заметила какое-то движение в откатывающейся волне. Прикрыв глаза ладонью от солнца, Элис вгляделась повнимательнее. Волна уносила от берега барахтающегося ребенка. Сбросив туфли, Элис кинулась в воду. Как только она нырнула, накатила следующая волна. Всплыв на поверхность, Элис увидела мальчика примерно в десяти футах от себя. Он отчаянно барахтался, глаза его были полны ужаса. Элис крикнула, пытаясь подбодрить мальчика, и быстро поплыла к нему. Через несколько секунд она была рядом и попыталась схватить ребенка. Но он бился, ничего не понимая, и угодил маленьким кулачком Элис прямо в лицо. Наконец ей удалось дотянуться до мальчика и поднять его голову над водой.

— Задержи дыхание, — велела она. — Сейчас будет еще одна волна.

Третья волна перевернула обоих через голову и ударила о песчаное дно. Элис отчаянно боролась с водой, тащившей их от берега. Океан, подобно огромному злобному монстру, увлекал их в свои глубины.

Юбка Элис, обмотавшись вокруг ног, стесняла движения. Она никак не могла поправить одежду — для этого надо было отпустить ребенка и перестать бороться с волной. Элис схватила мальчика за волосы, освободив одну руку и получив относительную свободу движений. Она медленно продвигалась к берегу и молила Бога, чтобы мальчик не захлебнулся.

Неожиданно накатила следующая волна. У Элис сбилось дыхание, она наглоталась соленой воды, но продолжала крепко держать мальчика за волосы. Он стал тяжелым грузом, тянул ее ко дну словно якорь. Элис охватила паника, она отчаянно пыталась успокоиться и восстановить дыхание.

Неожиданно Элис почувствовала, как колени ее коснулись песчаного дна. Следующая волна выбросила их с мальчиком на мелководье. Элис выбилась из сил и плохо понимала, где находится, но все же ей удалось подтолкнуть ребенка на сушу. Сама она несколько минут пролежала в воде у берега, выплевывая соленую воду и хватая широко открытым ртом воздух, затем поползла на четвереньках к мальчику.

Ребенок задыхался. Элис быстро перевернула его лицом вниз, положила грудью на колено и несколько раз шлепнула ладонью по худенькой спине. Откашлявшись, мальчик начал всхлипывать. Она взяла его на руки и, усевшись на мокрый песок, стала покачивать крепко прижавшегося к ней малыша. От жалости и нежности у Элис защемило сердце и на глаза навернулись слезы.

— Все будет хорошо, — шептала она, поглаживая дрожащего мальчугана. — Теперь мы в безопасности.

Ребенок согласно закивал. Рыдания его то и дело прерывались кашлем.

Вокруг начинала собираться толпа. Элис поглядела на свои ноги, облепленные мокрым платьем. Она чувствовала себя неловко, находясь в центре внимания.

Из толпы выступил коренастый подросток в ярко-зеленых шортах.

— Эй, леди, — сказал он, почесывая костлявую грудь. — Вы разве не видели флага, предупреждавшего о шторме?

Элис посмотрела на него с отсутствующим видом. Парень показал пальцем на яркое полотнище, трепетавшего над одноэтажным зданием спасательной станции.

— Это означает, что купаться запрещено, — пояснил он.

Малыш неожиданно перестал плакать и поднял глаза на парня.

— Мы не купались, — объявил он ясным и чистым голоском, немного шепелявя. — Мы тонули.

Реплика разрядила атмосферу. Среди отдыхающих прошел смешок, и толпа начала расходиться. Элис встала, отряхнула с платья песок и помогла подняться на ноги мальчику.

— Я — Элис Марлоу, — сказала она, поднимая его рыжеватую челку с карих глаз, слишком серьезных, слишком взрослых для его детского личика. Ей снова показалось, что она уже видела этого мальчика.

— Я — Томми Тернбулл, — сказал он, втискивая свою ладонь в ее.

Элис улыбнулась и тут же поняла, почему лицо мальчика казалось ей знакомым. Она действительно встречала его раньше.

— О, Томми, а я ведь видела тебя в прошлую пятницу в Нью-Йорке, в холле аукциона «Бандиз».

Томми удивленно заморгал, затем с улыбкой сказал:

— В Нью-Йорке ты была красивее.

Улыбнувшись его детской непосредственности, Элис еще раз отметила про себя контраст между манерой говорить, свойственной совсем маленьким детям, и недетским выражением лица Томми. Она нежно пожала ручку мальчика. Томми посмотрел куда-то мимо нее, и улыбка на его губах тут же погасла.

— Вон идет миссис Сондерс, — упавшим голосом сказал он. — Моя гувернантка.

Повернувшись, Элис увидела, что к ним спешит через пляж внушительных размеров женщина. В одной руке она несла, словно олимпийский факел, стаканчик с фисташковым мороженым, казавшийся таким хрупким в ее толстых пальцах.

— Томас! — загромыхала женщина, приближаясь к ним. — Я ведь строго запретила тебе заходить в воду глубже, чем по колено.

Элис почувствовала, как все вскипает у нее внутри.

— Он не заходил в воду глубже, чем по колено, — резко сказала она. — Томми смыло огромной волной.

Миссис Сондерс подбежала к ним и теперь стояла, переводя взгляд с Элис на Томми.

— Вот подожди, я все расскажу мистеру Тернбуллу, — пригрозила она мальчику, точно не слыша объяснений Элис.

Миссис Сондерс протянула мальчику руку, грозно буравя его глазами — пусть только попробует ослушаться. Томми вздохнул и вынул свою маленькую ручку из ладони Элис. Миссис Сондерс схватила его за запястье и потащила за собой.

Сжав руки в кулаки, Элис молча смотрела, как они удаляются по пляжу в сторону отеля. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься вслед и не проучить как следует эту старую ведьму.

Томми оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на Элис, но гувернантка резко дернула его за руку. Через несколько секунд Томми все-таки ухитрился помахать ей, улучив момент, когда не видела миссис Сондерс. По щекам Элис невольно покатились слезы.

— Ну и стерва! — с отвращением произнесла она. — Папаша Томми просто глупый индюк, если доверил такой особе своего ребенка.


Когда Томми и миссис Сондерс скрылись за дверями отеля, Элис с ужасом обнаружила, что волна смыла с берега не только Томми Тернбулла, но и ее туфли. «Двести долларов на дне океана», — растроенно подумала Элис, вглядываясь в линию горизонта.

Туфель было жалко. Элис корила себя, что не прислушалась в свое время к внутреннему голосу, который никогда ее не подводил, и купила такие дорогие туфли. Но тогда это казалось ей просто необходимым. Ведь Конрад Брейс всегда требовал, чтобы она одевалась подобающим образом, идя на встречу с влиятельными клиентами его галереи.

Но теперь, когда туфли унесло в океан, Элис очень жалела, что не положила эти двести долларов на счет, куда ежемесячно откладывала небольшие суммы денег. Со временем они должны были превратиться в первый взнос за ее собственную галерею — галерею Марлоу. Хотя что можно было купить на двести долларов? Выставочный стенд? Кусок провода для подсветки? От этих мыслей пляж постепенно утрачивал свое очарование, переставал казаться раем.

Мокрая и несчастная, Элис медленно побрела к отелю. Она уже пересекла пляж, когда заметила красивого смуглого мужчину в яркой гавайской рубашке, скрывавшегося от солнца на террасе в тени огромного полосатого зонта. На секунду у нее возникло то же чувство, что недавно при виде Томми, — будто ей уже знаком этот человек.

Элис пошла медленнее, стараясь не смотреть на него и в то же время размышляя, что в этом мужчине привлекло ее внимание, что могло выделить его из толпы.

И тут Элис осенило — ну конечно, она видела его там же, где и Томми, — в вестибюле аукциона «Бандиз». Элис еще налетела на этого мужчину, чуть не ткнувшись носом в его ярко-красную рубашку.

В том, что Элис встретила здесь Томми, не было ничего удивительного — ведь именно за его отцом она приехала через весь континент, через океан, сюда, в этот самый отель. Но встретиться во второй раз с одним и тем же гавайцем — это уже совсем другое дело. Весьма странно было обнаружить его здесь, сидящим в ленивой позе под пляжным зонтом. Нахмурившись, Элис прибавила шагу.


Она как раз закончила принимать душ, когда в дверь постучали. Бросив на себя взгляд в огромное зеркало, висевшее в ванной, она осталась недовольна. Вымыв голову, Элис чувствовала себя почти хорошо, но ее внешний вид оставлял желать лучшего. Колени и локти были поцарапаны до крови, под левым глазом, куда случайно ударил ее Томми, красовался синяк.

Но больше всего Элис не понравилось выражение собственных глаз. Сегодня она впервые в жизни почувствовала страх и свою беспомощность перед водной стихией, и до сих пор ее взгляд сохранил испуганное выражение.

В дверь снова постучали, на этот раз громче.

Элис схватила с вешалки огромное белое полотенце, обернула его вокруг себя, а другим полотенцем обмотала волосы на манер тюрбана и босиком пошла в комнату. Встав так, чтобы ее было не видно, Элис, не снимая цепочки, открыла дверь.

— Томми! — Элис изумленно смотрела на стоявшего перед ней мальчика в шортах цвета хаки и полосатой спортивной курточке.

Мальчик улыбался, держа руки за спиной. Элис закрыла дверь, чтобы снять цепочку, и снова открыла ее, на этот раз пошире. Томми вошел в номер. К изумлению Элис, за ним следом появился Рэнд Тернбулл, которого она никак не ожидала увидеть.

— Извините, — сказал Тернбулл-старший, глядя на ее импровизированный наряд. — Мы должны были сначала позвонить, но Томми не терпелось вас увидеть.

Элис смущенно теребила край полотенца, чувствуя, как краснеют ее голые плечи и руки. Она сказала себе, что если бы стояла сейчас в бикини, которое привезла с собой, то была бы куда более раздетой. Но доводы рассудка не помогали. Полотенце все равно оставалось полотенцем, даже если оно было размером с простыню.

— Я — Рэнд Тернбулл, мисс Марлоу, — сказал молодой человек. — Дядя этого мальчика.

Выражение его лица постепенно менялось. Вежливое равнодушие сменилось живой заинтересованностью, ему явно трудно было отвести взгляд от ее обнаженных плеч.

Элис перевела взгляд с мужчины на мальчика, удивляясь, что они оказались дядей и племянником, а не отцом и сыном. Продолжая одной рукой придерживать полотенце, она протянула другую адвокату.

Пожатие его было твердым и деловым. Ладонь Элис стала вдруг влажной.

Элис приехала сюда именно для того, чтобы познакомиться с адвокатом Рэндом Тернбуллом. Но она и представить себе не могла, что это произойдет подобным образом.

— Томми рассказал мне, как вы спасли ему жизнь. — Взгляд Рэнда скользнул по царапинам на руках Элис и остановился на синяке под глазом. — Мы у вас в долгу.

— Ну что вы! — Элис казалась себе все более смешной и нелепой в своем странном наряде. — Каждый на моем месте сделал бы то же самое.

— Да? — Брови Рэнда поползли вверх, затем он невесело усмехнулся. — На пляже было полно народу. Но, насколько я понимаю, никто не попытался помочь Томми.

Все это время Томми вертелся между ними, по-прежнему держа руки за спиной. Глаза его горели от нетерпения.

— У меня есть для вас подарок, мисс Марлоу, — не выдержал он наконец.

— Называй меня Элис. — Она улыбнулась мальчику.

Элис опустилась перед Томми на колени, обеими руками придерживая полотенце. Мальчик вынул из-за спины и протянул ей бумажный пакетик. Элис посмотрела на аппликацию из ярких сердечек, криво наклеенных на оберточную бумагу, и к глазам неожиданно подступили слезы.

— Это мне? — тихо спросила она.

— Да, — серьезно произнес Томми. — За то, что вы не дали мне утонуть, как мои мама и папа.

Рэнд Тернбулл чувствовал себя так, словно получил удар в солнечное сплетение. Выражение лица его, однако, не изменилось, и он спокойно встретил недоумевающий взгляд Элис Марлоу.

Она медленно открыла пакетик и взглянула на его содержимое.

— О, Томми! — восхищенно произнесла Элис, доставая из пакетика самое уродливое ожерелье, какое ей только доводилось видеть в своей жизни. — Это великолепно!