Элисон Эшли - Свет и тень

Заметив Даниэлу, когда та была всего в нескольких футах от капота ее автомобиля, Люси что есть сил вдавила в пол педаль тормоза. Раздался противный визг, и автомобиль тут же занесло в сторону. Выскочив из машины, она хотела было наброситься на сестру с упреками, но, увидев полный страданий взгляд, предпочла смолчать.

– Как? Как ты могла бросить меня вот так, Люси? Почему ты решила покинуть Честнат-хауз? Ведь он такой же твой дом, как и мой! – закричала Даниэла.

– Я... Ну, в общем, мне не место здесь, Даниэла. То, что я сделала, нельзя простить, и ты имеешь полное право вычеркнуть меня из своей жизни и...

– О чем ты говоришь, сестричка? Какая муха тебя укусила?

– С тех пор как мы вернулись с ранчо, ты сказала мне не более двух слов, и стоит мне только подойти к тебе, как ты тут же выходишь из комнаты.

– О, дорогая! Прости меня! – В голосе сестры было столько неприкрытой нежности, что Люси тут же подняла на нее полные слез глаза. – Это совсем не то, о чем ты подумала. Признаю, я была слишком погружена в себя последнее время, но, поверь, к тебе это не имеет отношения. Все дело в одном очень дорогом для меня человеке, который, как это ни печально, не обращает на меня никакого внимания.

– Ты говоришь об Алексе?

– О нем, о ком же еще! Прости меня, Люси, но так уж получилось, что сейчас я не могу думать ни о ком, кроме него, а он меня не замечает...

– Ты шутишь или говоришь всерьез? – недоверчиво взглянув на сестру, произнесла Люси. – Он ведь сам не свой, с тех пор как мы вернулись с ранчо. Он влюблен в тебя как мальчишка, но ты этого словно не видишь!

– Ты... Ты уверена в этом, Люси?

– Если я в чем и уверена, так именно в этом. А Стивен? Прости, что спрашиваю, но ты совсем не думаешь о нем?

– Стивен? Знаешь, я, наверное, никогда толком и не любила его. Просто мне было слишком одиноко тогда, когда мы познакомились, и он так отличался от всех, кого я знала, и говорил такие красивые слова... И сам был таким красивым... А ты? Ты не вспоминаешь о нем?

– Вспоминаю. Но это пройдет. Это была какая-то странная болезнь, но я уже выздоравливаю и вскоре совсем перестану думать о нем. Он был для меня чем-то вроде любовной прививки. Пока не переболеешь, не начнешь ценить то, что действительно достойно любви.

– Я так рада, что ты поняла это, Люси. А теперь, пожалуйста, пойдем домой, нам еще нужно так много сказать друг другу... Да и миссис Янг, наверное, совсем уже извелась от беспокойства. Знаешь, у меня есть сюрприз для тебя. Мистер Макалистер выправил тебе документы, и теперь ты наконец настоящая Мелисса Лансер. Но и это еще не все. Он также подготовил документы на раздел имущества, и теперь ты по праву являешься владелицей своей части наследства. Кроме того, мне еще нужно задать тебе парочку вопросов об Алексе. Ведь если то, что ты сказала мне, правда, то я самая глупая женщина на свете и надо подумать, как объяснить ему это!

Оставив свой автомобиль перед поворотом на ведущую в Честнат-хауз аллею, Стивен взял с заднего сиденья большой рюкзак и пешком отправился к виднеющемуся вдали дому. Странно, но страх впервые потерял свою власть над ним, и сейчас он не испытывал ничего, кроме сильного, но приятного возбуждения. Адреналин пьянил его.

Потрепав по загривкам двух бесшумно подбежавших к нему сторожевых собак, он сунул в их внушающие страх пасти заранее приготовленные мясные палочки и, убедившись, что собакам он больше не интересен, продолжил свой путь. Взглянув на светящиеся стрелки часов, он подумал о том, что правильно выбрал время. Два часа ночи, самый подходящий час для ограбления, время, когда хозяева крепко спят в своих кроватях и им снятся самые сладкие сны.

Быстро отключив сигнализацию, он бесшумно, как тень, вошел внутрь дома. Прислушавшись к доносившимся до него звукам и убедившись, что никто не помешает ему совершить задуманное, он направился в соединяющую малую и большую гостиные галерею, сплошь увешанную картинами известных художников. Надев специальные очки и убедившись, что инфракрасная сигнализация не включена, он подошел к заранее выбранной картине и, полюбовавшись на нее несколько секунд, заменил на принесенную с собой в рюкзаке копию. Одной этой небольшой картины Уистлера могло хватить на безбедное существование практически до конца его дней. Копию этой картины ему сделал еще полгода назад один студент художественной школы, и, хотя ей было далеко до оригинала, подделку с первого взгляда распознать было непросто... Упаковав картину в рюкзак, он направился в библиотеку. Уистлер Уистлером, но его нужно еще продать, а наличные деньги ему нужны сейчас.

Опасность щекотала нервы, подстегивала воображение. Ведь уже сегодня вечером он сможет поужинать в изысканном французском ресторане. Только бы фортуна оказалась к нему благосклонной!

Почувствовав небывалый подъем, он осторожно потянул на себя тяжелую, ведущую в библиотеку дверь. Открыть спрятанный за книжными полками сейф было для него несложной задачей, ведь когда-то он сам обучал Даниэлу, как правильно отключать сигнализацию и вводить нужные цифры кода. Была, правда, еще опасность, что она изменила код, но, к счастью, после всех проделанных им необходимых манипуляций дверца сейфа с легким щелчком поддалась ему.

С этого момента Стивен уже не слышал и не видел ничего вокруг себя. Глядя в темное нутро сейфа, на тускло поблескивающие в мертвенно-бледном свете луны драгоценности, он думал только о том, сколько ему удастся выручить за них в ювелирных лавках лондонского Сохо.

После долгого, почти трехчасового, разговора с сестрой Даниэла чувствовала такую усталость, что заснула едва ли не сразу после ухода Люси из ее комнаты, а проснувшись вдруг среди ночи, долго не могла понять, что именно разбудило ее.

Прислушавшись к доносящимся до ее комнаты звукам и убедившись, что все тихо, она попыталась заснуть снова, но, промучившись около получаса, поняла, что вряд ли сможет заснуть. Сон, будто шаловливый мотылек, упорхнул от нее как раз тогда, когда она уже готова была поймать его. Взглянув на часы, она увидела, – что стрелки только-только подходят к трем часам.

Убедившись, что заснуть ей так и не удастся, Даниэла встала и, накинув шелковый халат, направилась в библиотеку за оставленной там пару дней назад книгой.

Войдя в библиотеку, Даниэла нажала на выключатель, и просторное помещение озарилось ярким светом. Увидев стоящего возле открытой дверцы сейфа Стивена, она даже не испугалась, подумав, что ночные переживания сделали из нее жертву галлюцинаций. Но тут же здравый смысл вернул ей способность восприятия. Убедившись, что стоящий в нескольких метрах от нее мужчина не плод ее разыгравшегося воображения, она обратилась к нему с вопросом:

– Ты что-то забыл в моем сейфе, Стивен?

Ее спокойный голос, в котором не улавливался даже отголосок страха, вывел его из ступора, в котором он оказался, едва в библиотеке зажегся свет. Растянув губы в циничной усмешке, он ответил:

– Не беспокойся, Даниэла, я не заберу всех твоих богатств! Кое-что останется и тебе, и этой идиотке Люси. Жаль, я не догадался и ее столкнуть в ту пропасть, было бы занятно посмотреть на то, как вас затягивает в ту адскую воронку. За все нужно платить, Даниэла! И эти деньги – плата за все то унижение, что я испытывал, находясь рядом с тобой. Легко тебе быть великодушной при твоих деньжищах!

Глаза Стивена были неотличимы сейчас от непроницаемо темных вод той адской воронки, и, осознав это, Даниэла удивилась, почему ни разу раньше не замечала этой жуткой пустоты. Глубоко вздохнув, чтобы хоть как-то унять овладевшую ее телом дрожь, она на удивление спокойным голосом произнесла:

– Я дарю тебе еще один шанс на спасение, Стивен, хотя ты и недостоин его. Сейчас ты закроешь сейф и покинешь мой дом. И поклянешься, что никогда больше не вернешься сюда. В противном случае я все-таки сдам тебя полиции.

– Как же ты наивна, моя маленькая Даниэла, – нехорошо рассмеявшись, отозвался он. – Неужели ты надеешься так легко избавиться от меня? Я стану твоей тенью, и твоя жизнь превратится в самый настоящий ад. Я буду мерещиться тебе везде: в темных уголках сада, среди ресторанной роскоши, у дверей твоего офиса и в тиши твоей спальни. Ты навсегда потеряешь покой, Даниэла, и даже если пустишь к себе в постель этого смазливого жеребца Алекса, то и в его объятиях ты будешь вздрагивать от страха.

– Чего ты хочешь от меня, Стивен? За что ты так ненавидишь меня? – не выдержав, воскликнула она.

– Я хочу денег, Даниэла! А ненавижу за то, что, когда ты как сыр в масле каталась, будучи дочкой толстосума папеньки, я с двенадцати лет вынужден был по вечерам мыть стаканы в баре, чтобы заработать на виски отчиму и себе на учебу в колледже.

– Но разве я виновата во всем этом, Стивен?

– Виноваты деньги, Даниэла, или, вернее, их отсутствие. Но с твоей помощью я исправлю эту ситуацию. Сейчас я заберу из этого сейфа всю наличность и особо ценные украшения. Если ты дашь мне спокойно уехать из страны, то, даю слово, больше я никогда не возникну в твоей жизни. Ну а если нет, я превращу твою жизнь в ад!

Неожиданно для себя она почувствовала, что ей даже немного жаль этого, как оказалось, совершенно чужого и насквозь пропитанного злобой человека. Как можно мягче она произнесла:

– Ты болен, Стивен. Удивляюсь, как я не догадалась об этом раньше. Зависть иссушила твою душу и забрала твой разум. Ты обвиняешь меня в том, в чем я не виновата, и я ни за что не соглашусь на твои условия. Да, я богата, но мое богатство приносит пользу многим больным детям. Тебе же эти деньги нужны лишь на то, чтобы удовлетворить свою ненасытную жадность. Уходи отсюда, Стивен. Уходи по-хорошему, а иначе я подниму на ноги весь дом.

– Ты не посмеешь, Даниэла! – вновь усмехнувшись, ответил он. – Да и кого ты позовешь на помощь? Скрюченного ревматизмом старика Янга?

– Она позовет меня, мистер Мэтьюз! – раздался вдруг чей-то голос, и не успел Стивен осознать, кому принадлежит этот голос, как в проеме окна возник Алекс.

– Верный пес спасает свою госпожу! Похвально, – продолжал ерничать Стивен, хотя стало видно, как он побледнел. – Надеешься урвать жирный кусок, мистер... Смит. А хочешь, я поделюсь с тобой некоторыми касающимися этой мисс интимными подробностями? Уверен, тебе будет интересно узнать о них и, возможно, пригодится в дальнейшем. Или мисс Лансер уже допустила до своего роскошного тела простого шофера?..

Сделав резкое движение в сторону Стивена, Алекс вынужден был, однако, остановиться: прямо перед собой он увидел чуть подрагивающее в руках своего владельца и равнодушное ко всему дуло пистолета. Сделав осторожный шаг в сторону, чтобы прикрыть собой стоящую позади него Даниэлу, он медленно произнес:

– Убери эту игрушку, мерзавец! Стоит тебе только пустить ее в ход, и ты покойник. У тебя имеется хороший шанс выпутаться из этой истории, и лучше бы ты воспользовался им.

Прыгающее перед глазами дуло пистолета мешало ему сосредоточиться, а мысли, как испуганные птицы, вновь и вновь возвращались к стоящей позади него Даниэле. Только бы она не пострадала!

А Даниэла, увидев появившегося словно из небытия в самый разгар своей беседы со Стивеном Алекса и поначалу испытав ни с чем не сравнимое чувство облегчения, сейчас жутко тряслась за жизнь своего защитника.

«Неужели сейчас все закончится, а я так и не успею сказать все те важные, предназначенные Алексу слова? И мы не поедем на Скай-Бич, и он не поцелует меня там долгим, сводящим с ума поцелуем? И я так и не испытаю на себе силу его рук и тепло его тела?»

Она заметила вдруг, что расстояние между Алексом и нацеленным на него дулом пистолета заметно сократилось. «Неужели он хочет попытаться вырвать у него пистолет! Но ведь это же так рискованно! Нет!»

Почти не сознавая, что делает, она вдруг резко нагнулась и, схватившись руками за край огромного персидского ковра, что есть сил дернула его на себя. Ее усилий хватило лишь на то, чтобы отвлечь внимание Стивена на себя, но и этих секунд оказалось достаточно, для того чтобы Алекс успел прыгнуть на него и завладеть оружием.

Повалив негодяя на пол и связав ему руки поясом от халата Даниэлы, Алекс подскочил к находящейся в состоянии шока девушке и прижал ее к себе.

И больше не нужно было никаких слов. Бьющиеся в едином ритме сердца уже давно решили все и за нее, и за него...

Крепко держа за руку Алекса, с которым она боялась расстаться с той жуткой ночи даже на минуту, Даниэла с грустью глядела на стоявшую в холле дорожную сумку. Ну почему, почему ее сестра решила лететь в Лондон прямо сейчас?! Неужели она так расстроилась из-за ареста Стивена?

– Люси, ну, пожалуйста, не уезжай! Неужели ты сердишься на меня из-за Стивена? Если хочешь, я откажусь от своих показаний...