Лэйси Дансер - Свет и тени

Глядя на струи дождя, стекающие по ветровому стеклу малолитражки, Миранда Эванс невольно чертыхнулась. Внезапно хлынувший ливень превратил чудесный ландшафт Южной Флориды в унылое серое зрелище.

— Вот незадача. А я, как назло, без зонтика.

Помрачнев, она продолжала путь к стоянке неподалеку от своего книжного магазинчика. Ведущиеся строительные работы доставляли ей и владельцам соседних магазинов, которых на этой улице было немало, массу проблем. На каждом шагу громоздилась строительная техника и материалы, так что для подвоза товаров приходилось проявлять максимум изобретательности. Последнее время товар вообще приходилось доставлять с утра пораньше, пока не явились строители.

На бумаге идея переделать скромный торговый ряд в ультрасовременный пассаж с кондиционерами и роскошными витринами выглядела заманчиво, и, надо отдать должное, строительная компания, взявшаяся за реконструкцию, сделала все возможное, чтобы свести неудобства к минимуму. Но факт оставался фактом — здесь было грязно, пыльно и шумно. А днем, когда работа была в полном разгаре, — так просто черт ногу сломит.

Сосредоточенно нахмурившись, Миранда, лавируя, вела машину между ящиками. Спасибо хоть, что строители позаботились о том, чтобы не перегородить проезд к стоянке. Владельцы магазинов, может быть, и готовы потерпеть ради реконструкции, но о покупателях этого не скажешь.

«Правда, где они — эти покупатели», — со вздохом подумала Миранда. Во Флориде стояло знойное лето. Зимний наплыв туристов схлынул, и на Золотом побережье воцарился обычный для этого времени мертвый сезон, неминуемый период затишья, которого все торговцы ждут со страхом. Главное продержаться это сонное время. И тем не менее, снова вздохнув, молодая женщина подумала, что у нее есть масса причин радоваться тому, что она сейчас в Джуно, а не в своей родной Алабаме.

Она с удовлетворением огляделась. Кажется, не зря она приехала так рано — вряд ли строители уже начали работу.

Как Миранда ни старалась, она чувствовала себя неуютно среди мужчин, особенно среди таких крепко сбитых мускулистых парней, которые сейчас хозяйничали на стройплощадке. Все они были молодые, загорелые, улыбчивые и острые на язык. Улыбка озаряла их лица так же естественно и часто, как солнечный свет — эту страну вечного лета.

— Ну что ж, — пробормотала Миранда, припарковывая машину поближе к навесу в конце торгового ряда. — Никто и не обещал, что будет легко забыть прошлое и начать все сначала на новом месте. Но я это сделаю.

С этими словами она решительно вылезла из кабины и опрометью бросилась к навесу. К тому времени, когда она добежала до укрытия, ее блузка промокла насквозь и облепила плечи и грудь. К счастью, набивная ткань не просвечивала, но всякий, у кого есть глаза, обязательно задержал бы взгляд на ее фигуре. Миранда мысленно взмолилась, чтобы охранники торгового центра или строители не встретились ей на пути. Она прекрасно обойдется без зрителей, пока не обсохнет.

Ей не повезло. Завернув за угол, Миранда услышала стук молотков и громкие голоса рабочих. Если бы ей не нужно было принять партию товара, она бы вернулась. Но теперь у нее не оставалось выбора, придется идти дальше. Глядя прямо перед собой — испытанный прием, чтобы отбить охоту зубоскалить у праздных зевак, — она продолжала идти размеренным шагом, чувствуя, как вокруг нее сгущается молчание. Она кожей ощущала на себе мужские взгляды, и в душе вновь шевельнулся прежний страх.

Стараясь отвлечься, Миранда стала мысленно составлять список дел, которые ее ждут сегодня. Но это не помогло. Ее начало трясти мелкой дрожью. Воспоминания, выползшие из темных потайных уголков сознания, лишали ее самообладания. Мокрая блузка липла к телу, и молодую женщину бросило в жар от смущения. Кто-то из рабочих восхищенно присвистнул, посыпались весьма смелые шуточки. У Миранды участилось дыхание, от лица отхлынула кровь, она ускорила шаг.

Оставалось пройти еще полпути. Сердце бешено стучало, ее охватило давнее чувство паники, словно у беспомощного зверька, попавшего в западню, и это чувство усиливалось с каждым шагом. Внезапно на смену ему пришел гнев — на себя, за то, что она боится, на прошлое, которое она не могла ни забыть, ни изменить. Она должна с этим справиться. Справлялась раньше и справится снова. Она будет бороться, пока не настанет день, когда ничто уже не сможет воскресить прошлое.

Внезапно свист и шуточки прекратились. На какой-то благословенный миг Миранда испытала облегчение. В ней даже шевельнулась гордость за свое самообладание. А потом она услышала шаги. Решительные, размеренные, в такт ее шагам. Это было уже слишком. Еще один кошмар, более жуткий, чем все испытанные прежде.

У двери магазина Миранда оглянулась, ключи выпали из ее дрожащих рук. Не успела она наклониться за ними, как шедший следом человек оказался рядом, загородив ее от взглядов рабочих. Оказавшись между ним и дверью, она почувствовала себя в западне и застыла как вкопанная. Страх, глубоко въевшийся в сознание в тот самый жуткий период ее жизни, парализовал каждую клеточку. В расширенных глазах стоял ужас.

— Сожалею, что ребята так себя вели, мисс Эванс, — произнес Мэтью Рокланд.

Подобрав ключи, он посмотрел ей в лицо. Смертельная бледность, прерывистое дыхание, плотно сжатые губы — все это мгновенно бросилось в глаза. Казалось, молодая женщина вот-вот упадет в обморок. Озабоченно нахмурившись, Мэтью протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Вы в порядке? — встревожился он. Неужели это рабочие так ее напугали? Или дело в чем-то другом? Может быть, это из-за его роста? Он знал, что некоторые люди чувствуют себя подавленными рядом с таким двухметровым верзилой, но ему казалось, что он давно свыкся с реакцией окружающих. Однако явный испуг в глазах этой женщины, отпрянувшей словно в ожидании удара, неожиданно полоснул будто ножом.

Но Мэтью было не до обид. Эта женщина — она ведь просто больна от страха.

Не отдавая себе отчета, Мэтт начал что-то говорить. Так, всякий вздор, ничего не значащая болтовня, которой обычно стараются успокоить испуганное животное или ребенка. Он не придерживался какой-то темы, а просто говорил и говорил — мягко и терпеливо, стараясь пробиться сквозь стену страха, природу которого он не понимал, но видеть который было невыносимо.

Миранда не услышала агрессии в его голосе. Она только увидела приближающиеся мужские руки и инстинктивно отпрянула, прижавшись спиной к запертой двери. Западня! Эта мысль пронзила мозг. Она открыла рот, собираясь позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. Все вокруг завертелось, в глазах потемнело, тело обмякло. Но в этот самый миг теплые, загрубевшие, но бесконечно нежные руки поддержали ее за плечи. Его губы шептали какие-то странные успокаивающие слова, которые пробивались к ней сквозь тьму, убеждали, что все хорошо и она в безопасности. Безопасность! То, к чему она всей душой стремилась, но не могла обрести. А этот гигант уверяет ее, что она в безопасности.

Миранда затрясла головой, отвергая слова утешения. Мягкость обманчива — этот урок она хорошо усвоила. Напряженно застыв, она немигающими глазами смотрела на бородатое лицо, ожидая, когда на нее обрушится первый удар.

— Я сам ненавижу дождливую погоду. Противно зависеть от капризов природы, — без умолку говорил Мэтт, следя за выражением ее глаз.

Помертвевший взгляд сменился животной настороженностью. У человека не должно быть такого затравленного взгляда! Он попытался улыбнуться как можно дружелюбнее.

— Поэтому я и распорядился, чтобы сегодня начали пораньше. Хотелось успеть побольше сделать до дождя. Днем обещают сильные ливни.

Миранда машинально вслушивалась в его слова, и до нее постепенно доходило, что ничего не происходит. Нет ни боли, ни потока ужасных оскорблений, ни града беспощадных ударов. Ее тело медленно, едва заметно расслабилось.

— Вот так-то лучше, Миранда, — подбодрил Мэтт.

Его искренняя улыбка не походила на фальшивую приманку, с помощью которой он намеревался выманить ее из укрытия.

Прижавшись спиной к двери, Миранда испытала странное чувство тепла и защищенности. Его тело было щитом, а не западней. Эта мысль ошеломила ее. Огромные ладони, лежавшие на ее плечах, казались странно невесомыми и создавали ощущение покоя и умиротворенности. Его голос, низкий и ровный, лился неспешно, негромко, успокаивающе. Ни одна резкая нота не врывалась в оазис тишины и спокойствия, который он создал вокруг нее в шумном хаосе строительной площадки.

— Откуда вы знаете мое имя? — прошептала она.

Он пожал плечами, и под светло-голубой спортивной рубашкой перекатились мощные мускулы. Ее бледность постепенно проходила, на лицо вернулись прежние краски. В глазах все еще стояла настороженность, но теперь в них зажглась искорка любопытства.

— У меня есть список арендаторов торгового центра, и я уже знаком со всеми женщинами, кроме вас.

Он легонько погладил пальцами изящный изгиб ее плеча. Нервная, как необъезженная кобылица, и такая тоненькая, что он мог бы переломить ее пополам одной рукой, эта женщина была очень красива.

— Меня зовут Мэтью Рокланд, я здесь за няньку этой ораве юнцов. Ради шутки я их называю бригадой. Мои ребята вас не обидят. Просто у них губа не дура, они красивую женщину за версту видят. И не стесняются сказать об этом вслух.

Вслушиваясь в его голос, следя за выражением лица, Миранда медленно приходила в себя. Она чувствовала себя идиоткой и понятия не имела, как объяснить свою ненормальную реакцию на безобидные шутки парней, поэтому просто смотрела в эти необычные фиалковые глаза и ждала.

Медленно, избегая резких движений, Мэтт отважился потянуться вперед, чтобы открыть дверь. Но Миранда все равно испуганно вздрогнула и судорожно вздохнула, не в силах совладать с собой. Стремясь успокоить ее, он снова заговорил:

— Вы рано пришли сегодня. Мэтью понимал, что ему надо уходить. Если они так и будут стоять в дверях, почти касаясь друг друга, его парни начнут обращать на них внимание. Он не хотел, чтобы Миранде пришлось выслушивать их добродушные шуточки — а они неизбежно посыплются. Мэтт не понимал, чем была вызвана ее странная реакция, но не хотел снова стать ее причиной. Ее затравленный взгляд прочно отпечатался в его памяти.

Миранда мысленно проклинала свои нервы, чувствуя, как щеки медленно заливает румянец. Если она сейчас же не возьмет себя в руки, Мэтт решит, что она сбежала из ближайшей психушки. В лучшем случае через несколько минут потребуется дать какое-нибудь мало-мальски приемлемое объяснение. Сделав титаническое усилие, Миранда заставила себя ответить:

— Вчера мне доставили партию товара, но водитель не смог подогнать фургон к черному ходу, а к парадному я не разрешила. Ваш бригадир сказал, что сегодня утром проезд будет свободен, поэтому мы договорились встретиться пораньше.

Необходимость сосредоточиться на том, что она говорит, сняла скованность, и Миранда смогла шагнуть в дверь. Потом еще шаг, и еще — и вот она уже ведет Мэтта в подсобное помещение магазина. В подсобке горела дежурная лампочка, и ее тусклый свет рассеивал страх темноты. Миранда, очутившись в знакомых стенах, овладела собой, прошлое начало медленно отступать в потайные уголки памяти.

— Я неплохо научилась приноравливать свой график к вашему, — добавила она, намереваясь любой ценой поддерживать разговор.

Мэтт нахмурился, наблюдая, как Миранда ходит по подсобке. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы выглядеть непринужденно. Он хотел спросить, что же все-таки с ней произошло, но сдержался. Какую бы душевную травму ни пережила эта женщина, она не заслужила того, чтобы снова страдать от мучительных воспоминаний ради праздного любопытства совершенно постороннего человека.

— Я не знал о ваших трудностях. Надо было позвонить мне в контору. Я бы распорядился, чтобы вам освободили место или перетаскали товар вручную, — откликнулся он наконец.

Миранда совсем не хотела, чтобы ее слова прозвучали как упрек.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешно заверила она.

Лавируя между пачками и коробками, сваленными на крошечном пятачке, она старалась будто невзначай оказаться подальше от него. Нервы были еще на взводе, а ей отчаянно хотелось полностью владеть собой. В глазах Мэтта светилось любопытство, но, слава Богу, он пока молчал. Если дать ему еще один повод к недоумению, это может прорвать плотину, сдерживавшую лавину вопросов.

Мэтт медленно следовал за ней, старательно отгоняя назойливо роившиеся в голове вопросы. Это хрупкое пугливое существо никак не вязалось с образом предприимчивой деловой женщины, владелицы одного из самых процветающих магазинов в торговом ряду. Его взгляд скользнул по тонкой фигурке Миранды. Строгая коричневая юбка, хлопчатобумажная наглухо застегнутая блузка. Рыжевато-белокурые волосы, тщательно собранные в аккуратный тугой пучок — идеальная прическа для такой изящной головки, — и глаза цвета меда. Мягкий, нежный голос был под стать пастельным краскам, которыми был нарисован ее облик. Мысль о том, что это именно он мог внушить ей такой страх, с каждой секундой становилась все непереносимее.