— И что? Имею право. Они нами с тобой попользовались в своё время, нашими жизнями, и не слишком раскаиваются.

Я головой покачала.

— Не хочу больше ничего об этом знать. Я с ним встретилась, теперь ни гадать, ни планов строить не буду.

— Ну, и правильно. К тому же, как я понимаю, у тебя много новых родственников появилось.

Неужели сумела подкатить к Ромкиной родне?

И всё в таком духе. В общем, разговор у нас с Ладой вышел неплохой, впервые настолько откровенный. Потому что выяснилось, что теперь нам друг от друга точно таить нечего. Но Роман Евгеньевич так не считал. Он домой вернулся, и Ладе тут же указал на дверь.

— Наговорилась? На выход. У подъезда тебя машина ждёт.

Лада на меня посмотрела, многозначительно, затем поинтересовалась:

— И куда меня? В тюрьму? Или хуже, к этому старикашке?

Я неожиданно насторожилась. А вдруг Рома и, правда, что-то подобное замыслил? Я на мужа посмотрела, сурово, и, судя по выражению его лица, такие мысли его всё-таки посещали. Мы столкнулись с ним взглядами, и Роман Евгеньевич недовольно поджал губы. После чего сказал:

— Тебя отвезут к родителям. И чтобы носа оттуда не казала, поняла меня? В этом городе тебе официально не рады. И если я узнаю… — Он даже пальцем в стол угрожающе ткнул, но Лада продолжения ждать не стала, поднялась и перебила его.

— Хорошо, я всё поняла.

— Куда ты поедешь от родителей? — спросила я.

Лада плечами пожала, вполне равнодушно.

— Я ещё не решила. Но, скорее всего, в Москву. Москва, Липа, она большая. И там я никому не нужна. — Она дерзко улыбнулась. — Чем не повод её покорить?

— Покорительница фигова, — пренебрежительно проговорил Рома, довольно громко, когда я отправилась Липу до двери провожать. Уселся за стол, придвинул к себе вазочку с печеньем, налил чуть тёплого чая. Я на мужа обернулась, погрозила ему кулаком, но Ромка злился и не внял.

— Ромка злопамятный до ужаса, — посмеивалась Лада, одеваясь.

Я взглянула на неё с откровенным укором и предостережением.

— Лада, прекрати.

— Хорошо, хорошо, — запела она. — Это твой муж. Тебе с ним жить, тебе от него детей рожать.

Я плечом к стене прислонилась, руки на груди сложила, наблюдая за тем, как сестра прихорашивается перед зеркалом. Всё-таки она себя любила. Она собой любовалась, в любой ситуации, например, как сейчас. А вот я не такая.

— Лада, — позвала я.

Она голову повернула, вопросительно вздёрнула бровь. А я шёпотом сказала то, о чём даже Рома ещё не знал:

— У меня будут близнецы.

Мы с сестрой замерли друг перед другом, кажется, даже она разволновалась. Всего на секунду, но я видела тень волнения, проскользнувшую в её глазах. Но потом она улыбнулась, и именно эта улыбка показалась мне самой настоящей за все годы нашего с ней знакомства.

А Лада улыбнулась и уверенно проговорила:

— Ты справишься.

А потом быстро поцеловала меня в щёку, сделала ручкой, как кинозвезда с телеэкрана, и вышла за дверь.

— Ушла? — Ромка пил чай, намеренно громко и зло прихлёбывая.

Я к кухонному окну подошла, смотрела, как Лада выходит из подъезда и садится в ожидавшую её машину. В машину её усаживал Денис. Да, от этого точно не сбежишь. Этот всё проконтролирует и за пределы области в нужный час выпроводит.

Я повернулась, на мужа посмотрела.

— Рома, перестань так злиться. Она ушла.

— О чём ты с ней так долго разговаривала? — вышел он из себя. — Выгнать надо было взашей! А ты её ещё чаем поила!

— Рома, это моя сестра.

— Видали мы таких сестёр.

— Прекрати. Лада не станет частым гостем. Она птица залётная.

— Кольцо привезла?

Я вздохнула, развела руками.

— Нет. Сказала, что это ей на чёрный день.

— Приблизить его, что ли?

Я мужу кулаком погрозила.

— Только попробуй.

Роман Евгеньевич пыхтел от недовольства, и стало понятно, что нужно выводить его из этого состояния. Я к нему подошла, по волосам погладила, потом наклонилась и на ухо сообщила ему свою новость. Узнала ещё утром, от врача, но решила сообщить вечером, с глазу на глаз, а не по телефону. Но Лада несколько спутала мне планы.

Ромка замер, выслушал, осознал, потом на меня взглянул с искренним изумлением.

— Да? Врач сказал?

— Врач сказал, — подтвердила я с улыбкой. — Так что, прекращай дуться. У нас теперь в два раза больше забот.

— Это точно, — пробормотал Рома. В затылке почесал.

В тот момент я этому особого значения не придала. Была занята мыслями о сестре, переживала наш с ней откровенный разговор, и то, что муж весь вечер молчит, меня не смутило. Я решила, что он тоже до сих пор не может успокоиться, вспоминая появление Лады. Конечно, ей не стоило снова притворяться мной, тем более надевать мою одежду. Этого Роман Евгеньевич точно никогда не простит, и вечно будет подозревать Ладу в кознях и всяческих неблаговидных умыслах. Но когда это Лада думала о последствиях, правда?

Но среди ночи я проснулась, сама не понимаю от чего, будто толкнул кто-то. Пару минут в темноту потаращилась, на спину перевернулась, и вот тогда поняла, что Рома не спит. Сидит, привалившись к спинке кровати, сложив руки на груди, и смотрит то ли в стену напротив, то ли просто в темноту. Я, признаться, здорово перепугалась. Поначалу решила, что мне кажется, к дыханию его прислушивалась, но, знаете, в такой позе, полусидя, люди не спят. И руки на груди при этом не складывают. Поэтому я для начала шёпотом проговорила:

— Рома, что случилось?

Он голову повернул, посмотрел на меня, после чего попросил:

— Липа, спи.

Вот какое тут спи? Я на локте приподнялась, на часы посмотрела. Час ночи. Повернулась к мужу, и уже всерьёз поинтересовалась:

— А ты почему не спишь?

— Я думаю.

— О Господи, — то ли разозлилась, то ли расстроилась я. Хотела включить ночную лампу, но передумала. При свете наш с ним разговор грозил затянуться до утра. — Ты о Ладе? Она уедет, в городе не появится…

— Плевал я на твою сестру. Мне больше думать не о ком, что ли?

— А что тогда?

Ромка вдруг вздохнул, обречённо так.

— Липа, сразу двое детей. Как мы будем жить?

Я нахмурилась.

— В каком смысле? Обычно будем жить. — Я тоже села, очень осторожно, вдруг поняла, что мне страшно спугнуть его даже движением. А особенно словом. Ромка не спит из-за того, что у нас будут близнецы? Этого я точно не ожидала. Никак. — Ты об этом думаешь?

— Конечно, я об этом думаю! — неожиданно вспылил он. — Я уже всю голову себе сломал!

— Ну, знаешь ли, уже ничего не изменишь, — проговорила я со злым сарказмом.

— Почему это? Просто надо всё как следует обдумать. Чем я и занимаюсь. А ты спи, тебе спать надо.

Я головой качнула.

— Я не понимаю, о чём ты думаешь? Да, детей двое, но не мы первые…

— Липа, я не знаю, кто там первый, а кто нет. Мне важны мои дети. И я думаю, как мы будем жить. Мы с одним ребёнком мебель переставляли, телевизор к родителям увезли. А их двое будет! — Роман Евгеньевич снова вздохнул, подбородок потёр. — Надо срочно что-то придумать.

Построить мы ничего не успеваем. Хотя, у меня есть знакомый… — Он обречённо махнул рукой.

— Нет, не успеем. Надо искать готовое. Как думаешь, квартиру или дом? Тебе как хочется?

Я молчала. Смотрела на мужа в темноте, чувствуя, как внутри раскручивается тугая пружина.

Надо же, я ведь успела всерьёз испугаться. Решила, что моего Романа Евгеньевича перспектива стать отцом сразу двоих детей испугала. А он не спит, решает, как мы кроватки будем ставить.

— Мне кажется, дом, — продолжал он несколько лихорадочно. — Дети… им же надо гулять, бегать.

А квартира, ну что квартира? Четыре стены и балкон. Липа, я прав?

Я погладила любимого по плечу, потом поцеловала в щёку. И сказала:

— Я ложусь спать. А ты завтра мне расскажешь, что придумал, хорошо?

— Хорошо, — согласился он. — Спи. Ты только скажи: дом или квартира?

— Дом, — решила я, поворачиваясь на бок и закрывая глаза. — Всё остальное реши сам.

Он одеялом меня укрыл, погладил. Потом вдруг с кровати встал.

— Мне позвонить надо. Такое дело отлагательства не терпит. — Рома меня поцеловал в щёку. — Нельзя терять времени. А ты спи, любимая.

У меня хороший муж. Только немного невыдержанный.

Эпилог

Мальчишки резвились в комнате и громко кричали. Они всегда громко кричали, от неуёмной энергии, доставшейся им от папы. Или от тёти по материнской линии, кто знает. Иногда складывалось ощущение, что у нас с Романом Евгеньевичем не двое четырёхлетних детей, а, по крайней мере, пятеро. Но знаете, когда вы являетесь их родителями, воспитываете их, любите и живёте, окутанные их энергией ежедневно, то в какой-то момент перестаёте удивляться и даже внимание обращать. Вот и мы с Романом Евгеньевичем, не смотря на гвалт за стеной, спокойно пили на кухне кофе, наслаждаясь относительно спокойным выходным утром. Ромка сидел в одних шортах, положив ноги на соседний стул, меня слушал, правда, вид имел не слишком довольный. А всё потому, что я ему про Ладу рассказывала. Та позвонила как раз вчера и попросила разрешения приехать, навестить родителей. Как-то так повелось за все прошедшие годы, что она просила у Ромочки на это разрешения. Тот великодушно разрешал, никогда не отказывал, но приставлял к моей сестре пару надсмотрщиков, и те контролировали каждый её шаг, так сказать, на нашей территории. Не скажу, что я из-за этого на мужа злилась, действия Ромы были оправданы, только дурак бы с этим не согласился, но всё равно это было как-то неловко. Пересекая границу Нижегородской области, Лада становилась, как птица в клетке.

Никто и никогда не видел нас с ней здесь вместе. И никто не догадывался, что нас двое. В этом и был смысл задуманного.

— Что-то она зачастила, — проворчал тем временем Рома, поглядывая на меня с намёком.

— Рома, ты забываешь, что она приезжает не ко мне и не к мальчикам. У неё здесь родители.

— Ага, родители.

— Перестань «агакать».

Он поморщился, живот погладил. Затем вопросил:

— Липа, что ты хочешь от меня? Ты же знаешь, что изъясняться намёками бесполезно.

Я послала мужу пленительную улыбку.

— Знаю. Поэтому и говорю прямо: пусть Лада приедет к нам в гости, она купила мальчикам подарки на день рождения.

— Боюсь подумать какие.

— Ты непробиваемый, — пожаловалась я. Подошла и схватила его за волосы на макушке, потянула. А когда Ромка голову назад откинул, наклонилась и поцеловала его в губы. Он меня обнял. После чего сказал:

— Просто мы если начинаем о чём-то спорить, то обязательно всплывает её имя. Ты замечала?

— Потому что ты непробиваемый, — подсказала я ему ответ.

— Потому что от твоей сестры сплошные неприятности, — не согласился он с моим выводом. — Я надеялся, что она замуж выйдет, и, наконец, мы не увидим её лет пять. Дети пойдут, и так далее.

А эта зараза развелась через год, отсудила у мужа миллион, и теперь мотается по свету и горя не знает. Липа, знаешь, мне кажется, это несправедливо.

— Я подозревала, что тебе так кажется. Странно, что ты не предложил помощь её бывшему мужу.

— Я хотел. Но оказалось, что там кто кого переиграет. И я решил не лезть.

— А вот это правильно. — Я с кухни выглянула и крикнула: — Мальчики, идите завтракать!

— Нальёшь мне ещё кофе?

Кофе я ему налила, посматривала на мужа хитро.

— Ты обещал повесить гамак.

— Да?

— Он займёт мальчишек на пару часов, — улыбнулась я.

— Надо повесить его повыше, чтобы слезть не могли. И завернуть, как в авоську.

Я засмеялась, но мужа пальцем в лоб ткнула.

— Думай, что говоришь, это твои дети.

— И я их люблю. Это должно быть заметно.

В коридоре как раз послышался топот, на кухню ворвались два вечных двигателя, и наперебой принялись рассказывать, что они только что делали, что потеряли, где искали, и кто кого опередил. Я честно всё выслушала, кивала, хотя половины не поняла. Я только слушала и на своих мальчиков любовалась. Они были похожи друг на друга, как две капельки. Но что самое замечательное, совпадали характерами, чего не было дано нам с сестрой. И поэтому им всегда было друг с другом интересно, они не мыслили жизни в одиночку и даже частенько заканчивали друг за другом фразы. Настоящие близнецы. Правда, я не приветствовала их желание одинаково одеваться. Всё-таки нужно прививать им не только самостоятельность, но и индивидуальность.