Я невольно качнула головой.

— Я ничего об этом не знаю.

— Нас обокрали? — Он откровенно ухмыльнулся.

— Я, вообще, ничего о ваших вещах не знаю! — Я, наконец, поставила перед ним тарелку с омлетом и демонстративно положила перед ним вилку.

— Если я узнаю, что ты… замену мне нашла, то тебе явно не понравится…

— Перестаньте мне угрожать, — потребовала я, хотя находилась на грани истерики. — Мне, в принципе, ничего не нравится! Всё, что происходит!

— Не нравится? А, помнится, нравилось! — повысил он голос, и тон его сочился от ехидства. — Или не столько я, сколько деньги?

Я глаза закрыла, всего на секунду. Заставила себя дыхание перевести, а затем продолжить спокойно и по делу.

— Насколько я понимаю, есть вы не собираетесь. Что ж, наверное, это к лучшему. Нам нужно серьёзно поговорить. И выяснить… что, вообще, происходит.

Роман Евгеньевич деловито покивал.

— Да, знаешь ли, хотелось бы.

Не обращая внимания на его сарказм, я старалась сохранить серьёзность. И даже за стол присела, напротив Романа Евгеньевича. Почему-то мне нравилось повторять про себя его имя.

Сам господин Явза ни доверия, ни воодушевления своей персоной не вызывал.

Я села, руки на столе сложила. Мысленно подбирала слова.

— Роман Евгеньевич. — Он заинтересованно вздёрнул брови, но я решила это проигнорировать. — Я даже не знаю, с чего начать. Наверное, потому, что сама не понимаю, что происходит.

Сложилась странная, непонятная, я бы даже сказала, абсурдная ситуация. Дело в том, что вы, судя по всему, принимаете меня за другого человека.

— Наверное. Думал, меня дома жена ждёт, а тут полный…

Я руку вскинула, предупреждая нецензурное словечко, и Роман промолчал.

— Выслушайте меня. Вы правы: меня зовут Липа. Олимпиада Викторовна Смирнова. Но я не ваша жена. У меня, вообще, мужа нет.

— Это какая-то ролевая игра?

— Это правда! — Я даже ребром ладони по столу стукнула. — Вот то, что есть! Я приехала в этот город два дня назад, потому что меня сестра попросила. Точнее, пригласила! А я, как я сейчас понимаю, как последняя дура, согласилась. Мне ещё вчера стало ясно, что происходит что-то странное, меня все называют моим же именем.

Роман меня разглядывал. Затем осведомился:

— Родная, ты бредишь?

— Да нет же! Ну, как вам доказать?

— Не знаю. Можешь раздеться, я на тебя посмотрю. Сравню с тем, что помню.

Я лишь поморщилась от подобного предложения.

— Я пытаюсь говорить с вами о серьёзных вещах, а вы?..

— А я женатый мужик, который три недели жену не видел.

— Я вам не жена!

Роман вздохнул, взял вилку и стал есть. Наверное, мои «бредни» его не впечатляли. Жевал, я наблюдала за ним, а он сказал:

— Вещи надо привезти назад. Развода не будет.

— Конечно, его не будет! — в гневе выдохнула я. — Потому что мы не женаты! Я вас первый раз в жизни вижу! А, поверьте, вас бы я не забыла!

— Что так?

— Такое не забывается, — проговорила я, отворачиваясь от него.

— Я так понимаю, что это не комплимент?

— Вы правильно понимаете, — кивнула я.

— И что дальше?

— Дальше?

— Ну, ты так интересно рассказывала. Дальше видимо будет про аварию и полный ушиб мозга? — Он вдруг озабочено нахмурился, глядя на меня. — Липа, ты попала в аварию?

— Нет. И меня даже по голове не били. И я прекрасно всё помню. Свою жизнь знаю досконально.

Со всеми её скучными подробностями. Помню, как меня в отпуск на работе провожали три дня назад, как я на автобусе в Нижний ехала, как Ладку провожала. — Роман Евгеньевич смотрел на меня в полной прострации, и я от бессилия взвыла. — Я её убью. Как увижу, так и убью. Втянуть меня в такое. И мужа своего подкинуть!

— Что за Ладка?

— Сестра моя! Судя по всему, вам повезло на ней жениться! С чем вас и поздравляю, кстати!

— На Ладке?

— На самом деле, её зовут Клавдия. Но она терпеть не может это имя, и просит называть её Ладой.

— Чего только на свете не бывает, — покачал Роман головой. — Омлет вкусный.

— Спасибо. Лада такой готовила?

— Сегодня просто меньше подгорел.

Мне захотелось его ударить. И чтобы куда-то деть свою энергию и злость, я из-за стола поднялась и заходила по кухне. Чувствовала мужской взгляд. К моему неудовольствию, Роман Евгеньевич заметно успокоился и теперь поглядывал на меня с насмешкой. Видимо, пришёл к мнению, что «жена» перед ним разыгрывает какой-то спектакль. И он уже с интересом ожидает развития сюжетной линии.

— Хорошо, давайте вернёмся к вашей жене, — решила я, переведя дыхание.

— Давай, — согласился он.

— Поверьте, это не я.

— Ещё бы. Совсем не похожа.

— Мы с Ладой близняшки. Однояйцевые близнецы, понимаете? Мы идентичны. Слава Богу, только внешне.

— Индийское кино.

— Это не индийское кино! Я прихожу к выводу, что это детектив! Господи, да что я с вами разговариваю? — Я побежала в прихожую, принесла свою сумку и принялась искать в ней паспорт. Роман за мной наблюдал, а когда я протянула ему документ, его взгляд стал настороженным, я заметила. Он паспорт у меня взял, открыл, посмотрел на фотографию. Потом на меня. Сверял, что ли? А я, не выдержав, ткнула пальцем в свой же паспорт. — Вы видите?

— Что? Смирнова Олимпиада Викторовна. Третье июля 1988 года, родилась в Нижнем Новгороде. Я всё это и так знаю.

Я сглотнула. Паспорт у него отняла, пролистала на страницу, где должен быть штамп о браке, сунула ему под нос.

— Вы мне не муж.

Паспорт у меня снова отняли, а лицо Романа потемнело.

— А вот это, любимая, достойно серьёзного осуждения. А попросту: выдрать бы тебя. — Он потряс документом у меня перед носом. — Кто сделал? Мишка Гроб?

Я моргнула.

— Какой ещё гроб? Я не знаю ничего ни о каких гробах. Мне его в паспортном столе выдали! Вы меня, вообще, слышите? Посмотрите прописку! Я прописана и живу в другом городе!

Мой паспорт полетел на барную стойку и проскользил по полированной поверхности. Я только проводила его беспомощным взглядом. А потом потребовала:

— Покажите мне свой паспорт.

Роман хмыкнул.

— Зачем?

— Хочу своими глазами увидеть. Чтобы убедиться. — Я рукой неопределённо повела. — Хочу увидеть штамп в вашем паспорте. Может… может, вы лапшу мне на уши вешаете, а сами… вор!

— Липа, ты уже начинаешь заговариваться. И меня утомлять.

— Паспорт!

Он сплюнул с досады, отправился в комнату. У двери в гостиную стояла чёрная спортивная сумка, Роман присел перед ней на корточки, из кармана на молнии извлёк паспорт и мне протянул. В глазах откровенная издёвка. Я же со всей серьёзностью взяла у него паспорт, пролистала на нужную страницу. И уставилась… уставилась на чернила штампа. И на своё имя, вписанное туда. 17 апреля этого года. Мне оставалось лишь покачать головой.

— Этого не может быть.

— Вот и я говорю, чтобы ты завязывала с этим спектаклем. — Он поднялся и руку ко мне протянул. — Липа, ну, поругались, с кем не бывает? Но не надо так на меня злиться. — Его ладонь оказалась на моём плече, погладила. Я глаза на неё скосила. Отступила из-под его руки.

— Я с вами не ругалась. Я не знаю, как вам доказать. Я не тот человек. И я убью Ладку… Нет! Я её посажу. Я ведь имею на это право, да? Я могу написать заявление в полицию, пусть её найдут! Я адвоката найму! Самого лучшего!

— У тебя есть деньги на самого лучшего?

— Я найду! — выкрикнула я ему в лицо. — Она меня замуж выдала, это нормально?

— Тише.

— Я сейчас задохнусь от злости, — призналась я.

Роман Евгеньевич смотрел на меня без насмешки, очень серьёзно.

— Я никогда тебя такой не видел.

— Вы, вообще, меня раньше не видели! — выдохнула я ему в лицо. Я его аккуратно обошла, прошла через гостиную и закрыла за собой дверь спальни. Дурацкая круглая кровать раздражала всё больше и больше. Я даже садиться на неё не стала, опустилась на пол и подтянула колени к подбородку. И что теперь делать? На самом деле идти в полицию и писать заявление? На собственную сестру? Сказать им: ищите меня. Такую же блондинистую, такую же голубоглазую, но совсем не такую дуру. А я двадцать семь лет тешила себя надеждой, что я человек, если не умный, то рассудительный и трезвомыслящий. И вот, пожалуйста. Сижу на полу чужой спальни и слёзы по щекам растираю.

— Липа.

Когда он произносил моё имя, у меня сердце болезненно ёкало. Незнакомый, здоровый мужик, который тянет ко мне руки и всё пытается в глаза заглянуть, со странной нежностью, которая, кстати, ему совсем не идёт, лицо в такие моменты становится совершенно простецким. Я только больше нервничать начинаю.

— Что ты ревёшь?

— У меня повод есть. Меня собственная сестра… обманула.

Роман на кровать присел, смотрел на меня, потом предложил:

— Встань с пола.

— Не хочу.

— Сядь рядом со мной.

— Не хочу. Мне не нравится эта кровать. Кто догадался купить круглую кровать?

— Ты.

— Мне бы это в голову не пришло!

— Липа.

Я повернулась к нему.

— Ты понимаешь, что тебя тоже обманули? Понимаешь? Я не знаю, как она это сделала, но она вышла замуж под чужим именем. Это мошенничество! А я тебе не жена.

Он вдруг взял меня за подбородок, вглядывался в моё лицо, в глаза всмотрелся. Высматривал что-то для себя понятное, потом головой покачал, даже усмехнулся.

— Такого не бывает.

— Бывает, — возразила я.

Он кивнул.

— И сейчас ты скажешь, что вас родители в детстве путали.

— Нет, не путали, — каменным голосом сказала я. — У нас не было родителей, и росли мы врозь.

Поэтому я не знаю, бывает так или не бывает. Но то, что я поверила ей, доверилась ей, впервые, это, точно, моя вина.

Роман Евгеньевич с кровати поднялся, ушёл в гостиную, а вернулся с фотографией в рамке. Я к тому моменту с пола всё же поднялась, присела на край кровати, а он подошёл и приставил фотографию с изображением Лады к моему лицу. Принялся сверять. Затем спросил:

— Скажи, ты всё придумала?

— Как такое можно придумать?

— Не сомневаюсь в твоих талантах, любимая. Ты у меня очень предприимчивая девочка.

Я глаза на него подняла.

— Я не девочка. Мне двадцать семь.

Роман выдержал паузу, затем выразительно хмыкнул.

— Вот сейчас удивила. Но знаешь, что я думаю?

— Что?

— Что ты, моя золотая, в прямом смысле золотая, крутишь мне мозги.

Я рот приоткрыла, пытаясь осмыслить.

— И чего я, по-вашему, хочу?

— Как всегда: денег.

Я хоть и зло, но рассмеялась.

— Высокие отношения. Прямо-таки образцовая семья!

— Вот уж какая есть, — парировал он. — Что поделать, люблю тебя, заразу. И советую тебе завязать с играми и просто сказать, чего ты хочешь.

— А если я хочу уехать?

— Куда?

— Домой!

— Ты уже дома, — порадовал меня Роман и ободряюще улыбнулся. — А на море поедем через пару недель.

— Ваша жена уже на море! С кем-то!

— С кем?

— Не знаю! Но у вас рога, поздравляю! — Я отвернулась от него.

— Не надо так шутить, — попросил он.

— Какие уж тут шутки, — пробормотала я.

Роман Евгеньевич меня взглядом попытал, я на него не смотрела, и он из спальни вышел.

Правда, довольно быстро вернулся. И его озабоченный вид давал надежду, что он не такой уж твердолобый и упрямый. Несмотря на то, что мой рассказ звучал для него, как бред, господин Явза его обдумывал.

— Мы знакомы почти год, — сказал он. Я покосилась на него, ожидая продолжения, и желательно продуктивного. — И ты хочешь сказать, что год жила под чужим именем?

Я предостерегающе вскинула руку.

— Подождите! Я ни под каким чужим именем не жила! Я ни в чём не виновата. Это всё Лада!

— О твоей Ладе я слышу только от тебя!

Я с кровати поднялась, глянула рассерженно.

— Признайтесь, что вы просто не хотите мне верить! Конечно, вам неприятно, что вас обманули!..

— Меня никто не обманывал! — неожиданно рявкнул он, и я, признаться, снова присела. Нервно сглотнула, а на Романа Евгеньевича взглянула с укором. Но тот лишь глаза на меня в возмущении таращил и не внял. — Ты хоть знаешь, кто я? — Выдохнул этот вопрос, понял, что сам запутался и в досаде рукой воздух рубанул. — У меня самая крупная охранная фирма в области.

На меня куча специалистов работает, у меня собственная тренировочная база, целый штат ищеек и охраны, и все с опытом, если не с армейским, то с милицейским. И ты хочешь мне сказать, что я поддельный паспорт от настоящего не отличу? Что не пойму, когда мне врут? Что не поймаю человека на лжи?