— Ах и еще раз ах! Ну как я могу ответить «нет» на столь соблазнительное предложение? — Она изобразила на лице телячий восторг — гримаса получилась довольно-таки глупая.

— По-моему, в твоем положении лучше было бы не задирать нос.

— Спасибо за напоминание.

— Ведь речь идет не только о твоих личных амбициях, но и об интересах ребенка, — упрекнул ее Лоренс.

— Да, конечно, но что, если я — законченная эгоистка? Или, допустим, терпеть не могу, когда меня шантажируют? Знаешь, чем дольше я нахожусь в твоем обществе, тем привлекательнее мне кажется участь матери-одиночки. — Внезапно Розанна поняла, что по горло сыта этим фарсом. — Да нет никакого ребенка! — Молодая женщина воинственно подбоченилась. — Возможно, в сравнении с ходячими скелетами, с которыми ты обычно крутишь романы, я и кажусь беременной, но на самом деле я просто толстушка! И если бы и впрямь ждала ребенка, то в жизни не стала бы обременять его таким отцом, как ты!

— Да ради всего святого, женщина, брось притворяться! Я стоял в дверях, когда ты звонила, чтобы узнать результаты анализов!

— Да, но не моих анализов! Я звонила в клинику по поручению моей старшей сестры. Если я и жду ребенка, то племянника или племянницу! И, к твоему сведению, ты — единственный мужчина, с которым я когда-либо спала, кроме моего мужа, а с мужем мы очень даже благопристойно дождались брачной ночи. Хотелось бы мне сказать, что ожидание того стоило, но на самом деле мы были ужасно наивны и беспомощны, и на то, чтобы разобраться, что к чему, нам потребовался месяц.

Лоренс глядел на нее во все глаза, прижав руку ко лбу. Он выглядел так, словно его только что хорошенько огрели по голове чем-то тяжелым.

— Так ты... не беременна? — спросил он, опустив взгляд на ее живот.

— Ну наконец-то дошло! — выдохнула Розанна.

— И других любовников у тебя никогда не было?

— Нет. — Молодая женщина горько улыбнулась.

Мгновение он потрясенно смотрел на нее. Затем резко, неуклюже отвернулся — куда только девалась его обычная грация? — и шагнул к окну.

Когда Лоренс наконец вновь повернулся, лицо его было лишено всяческого выражения, словно гипсовая маска.

— Похоже, я совершил ошибку.

— А уж я-то какую ошибку совершила! — «Влюбилась в тебя по уши», — чуть не добавила она.

Лоренс отвел глаза.

— Может, мы сумеем извлечь из этой ситуации хоть что-нибудь хорошее?

— Что именно? Останемся друзьями до гроба? Не думаю.

— То есть просто так ты замуж за меня не выйдешь? — Серые глаза сверкнули из-под ресниц ослепительным стальным блеском.

Розанна похолодела. Выйти за него замуж — просто так?.. Должно быть, это шутка такая извращенная. Этот негодяй поразвлекся с ней и бросил, полагал, что может купить ее, оскорблял всеми возможными ему способами, а теперь вот это! Она вздохнула поглубже и остановила на нем холодный, безжалостный взгляд.

— Выйти замуж за тебя? По мне, так более отвратительного человека я в жизни не встречала! Я тебя ненавижу! Брак — это не жертвоприношение, к твоему сведению. Брак — это союз по любви и, держу пари, твой отец со мной согласился бы!

Лоренс покаянно склонил голову. Лицо его было белее мела.

— Пожалуй, что так, — нехотя признал он. — Но когда кого-то любишь, то порой делаешь такое, о чем в ином случае даже и помыслить не мог.

— Всецело одобряю твои возвышенные сыновние чувства. Но если тебе так уж занадобилась жена, ты с легкостью подыщешь на эту роль кого-нибудь взамен меня.

— Никто другой мне не нужен, — хрипло возразил он. — Мне нужна ты, Розанна.

Молодая женщина зажмурилась.

— Да, но ты мне не нужен, — солгала она. Ведь Лоренс все равно ее не любит...

— Я переспал с тобой, даже думая, что ты ждешь ребенка от другого мужчины. — Голос Лоренса доносился до нее словно издалека, сквозь плотный туман.— Я представил себе, каково это — никогда больше не почувствовать аромата твоей кожи, не ощутить, как ты трепещешь под моими прикосновениями, и я понял, что должен овладеть тобой — в последний раз. — Судя по звуку, он взъерошил пальцами волосы. — Да, гордиться мне нечем. Но я так долго сдерживался, так долго боролся с собой, запрещая себе до тебя дотронуться... — Дотронься Лоренс до нее в этот миг, она бы растаяла, но он этого не сделал. — А теперь, один раз позволив себе все, я просто не могу остановиться. Ты — словно наркотик у меня в крови.

Розанна открыла глаза, чтобы сказать ему: она чувствует то же самое. И обнаружила, что осталась одна...



11



Оставлять все как есть Розанна никоим образом не собиралась. Молодая женщина намеревалась дозвониться до Лоренса и спросить, в самом ли деле он имел в виду то, что сказал.

Едва оказавшись дома, она принялась названивать в его виннипегский офис и, к своему изумлению, услышала, что никто не знает, куда Лоренс Гиллард подевался. Он попросту бесследно исчез. Может, сбежал с очередной девицей на модный курорт, со смехом предположила одна из секретарш. И Розанну затошнило... Собственно, в последние дни тошнило ее беспрерывно. К тому времени, как Лоренс наконец объявился на работе, Розанна поняла, что в ее жизни возникло новое осложнение.

Подумать только, совсем недавно она заверила Лоренса, что не беременна. И что же? До чего досадно думать, что отец ребенка, похоже, обладает сверхъестественной проницательностью!..

Прошел месяц, за тем другой, третий... Розанна уже ожидала, что вот-вот станет объектом любопытных и сочувствующих взглядов. Но токсикоз первых недель так ее измучил, что молодая женщина не только не прибавила в весе, а даже сбросила несколько фунтов... Наконец токсикоз прошел. Теперь ее уже не мутило при виде чашки утреннего кофе — и это значило, что не сегодня завтра окружающие поймут, что к чему.

Мысль о том, что рано или поздно придется рассказать обо всем Лоренсу, терзала ее днем и ночью. Причем возможности сделать это подворачивались то и дело. Молодая женщина по-прежнему работала на Бенджамина, а Лоренс участвовал в управлении компанией в той же мере, что и брат. Сколько раз, снимая телефонную трубку, Розанна слышала любимый голос! По правде говоря, за прошедшие три с небольшим месяца она говорила с ним куда больше обычного и в результате после таких разговоров убегала в дамскую комнату — не потому, что ее тошнило, а для того, чтобы выплакаться всласть.

Пару раз она даже набиралась храбрости признаться во всем Лоренсу, но его короткие отрывистые ответные реплики — такие холодные, такие безликие! — не позволяли ей довести задуманное до конца. Ощущение было такое, словно она пытается сообщить совершенно постороннему человеку, что носит его ребенка. И это при том, что не далее как три месяца назад наотрез отрицала, что беременна! Как давно это было... в другой жизни, не иначе!

Если Лоренс когда-либо и был одержим ею, то, похоже, нашел эффективное лекарство и излечился от мучительного недуга. Хоть бы поделился своим секретом! — с досадой думала Розанна.

Ее босс, от внимания которого обычно не укрывалась ни одна мельчайшая подробность, на сей раз проявлял несвойственную ему слепоту. Впрочем, в последнее время Бенджамин вообще был сам не свой. И Розанна подозревала, что в его жизни появилась женщина.

В том, что эта самая женщина занимает в жизни и в мыслях босса совершенно особенное место, Розанна убедилась окончательно, когда Бенджамин сообщил, что они с Мэг поедут в фамильную усадьбу на вечернем поезде. Она удивленно спросила: отчего не на машине? И Бенджамин смущенно объяснил, что Мэг терпеть не может машин, ее, дескать, от малейшего запаха бензина укачивает.

— Тебе Мэг понравится, — коротко сообщил он.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь!

В результате Розанна поехала одна — на машине и спозаранку, — вооружившись картой и подробными указаниями, как туда доехать. До сих пор в родовом гнезде Гиллардов бывать ей не доводилось. Но сейчас Бенджамин собирался совместить приятное с полезным: и родителей навестить, и поработать в выходные. Компания только что объединилась с другим процветающим предприятием, и требовалось утрясти массу бюрократических тонкостей, так что без личной помощницы обойтись он никак не мог.

Итак, она наконец-то переступит порог прежде запретного для нее святилища — фамильной усадьбы Гиллардов. Более того, это произойдет именно теперь, когда она носит внука Оуэна Гилларда. Ну не символично ли это?

Оуэн и Фиона Гиллард встретили ее с распростертыми объятиями, и молодой женщине тотчас же захотелось от стыда провалиться сквозь землю. Миссис Гиллард делала все возможное, чтобы гостья чувствовала себя комфортно. А Розанна удрученно гадала, встретили ли бы ее столь же тепло, если бы знали правду. Матери всегда горой стоят за сыновей, а Фиона о своих «мальчиках» говорила с нескрываемой гордостью!

— Располагайтесь и чувствуйте себя как дома. Я знаю, вы любите погулять. Так вот пока Бенджамин не приехал и не засадил вас за бумаги, пройдитесь к реке, тут чудные виды. Денек выдался — загляденье! — приветливо проговорила Фиона и, понизив голос, доверительно добавила: — Вообще-то мы ужасно волнуемся, — подтвердив тем самым подозрения гостьи насчет, того, что ожидается событие из ряда вон выходящее.

Решив последовать совету гостеприимной хозяйки, Розанна надела кроссовки и джинсовую куртку. Небольшая пешая прогулка ей и впрямь не повредит. Она уже взялась за ручку входной двери, как затрезвонил телефон. Молодая женщина оглянулась по сторонам, но никто из хозяев так и не показался. Телефон отзвонил свое, умолк и спустя минуту задребезжал снова.

Розанна сняла трубку, но не успела назвать себя, как на другом конце провода раздался до боли знакомый голос:

— Па, это ты?

Молодая женщина едва не выронила трубку. Она замерла, глядя на аппарат как завороженная и дрожа всем телом, — кто знает, как долго? В горле застрял сухой комок. Она нервно сглотнула.

— Нет, это я. — Розанна зажмурилась и поморщилась, словно от боли: замечательный ответ, собеседник ни за что не поймет, кто эта «я» такая.

Но Лоренс понял.

— Розанна? Розанна, это правда ты? — В трубке раздалось глухое потрескивание, затем опять тот же голос: — Черт подери, связь то и дело прерывается... Эти телефоны-автоматы в аэропорту ни к черту не годятся!.. В любом случае прошу тебя, не вздумай...

— Лоренс, я тебя плохо слышу. Что ты такое говоришь?

— Прошу тебя, не вздумай натворить глупостей, пока я не приеду! Я буду вечером. Розанна, любимая, пообещай мне, что ничего такого не сделаешь...

— Обещаю, — покорно произнесла она, понятия не имея, что же такое на самом деле пообещала.


Перед ужином Розанна мысленно дала себе зарок: за столом паники не поднимать и настроения собравшимся не портить. И куда же только подевались все ее благие намерения? Испарились, словно роса под солнцем. Наверное, все дело в пустующем месте — вид никем не занятого стула ее доконал.

Что касается известия о скором приезде Лоренса, тут Розанна не знала, чего и ждать, то и дело переходя от безумной надежды к беспросветному отчаянию. Но всякий раз, глядя на пустой стул, где должен был сидеть Лоренс, глаза ее наполнялись слезами. В какой-то момент молодая женщина обнаружила, что дышать и то трудно: горе, словно ватный тампон, угнездилось в груди, перекрыв приток кислорода.

Еще днем, набравшись храбрости и ополоснув заплаканное лицо холодной водой, Розанна сообщила хозяевам дома о загадочном звонке из аэропорта, в подробности, впрочем, не вдаваясь. Дескать, звонил Лоренс и обещал быть к ужину.

Молодая женщина с ужасом предчувствовала лавину вопросов, Но Фиона лишь небрежно обронила: «Ах, как славно, значит, вся семья будет в сборе!» — и детали уточнять не стала. Чего-чего, а такта миссис Гиллард было не занимать! Так же повел себя и старший Гиллард под красноречивым взглядом супруги...

— Ну, ждать этого разгильдяя мы не станем, — решительно объявил мистер Гиллард, когда колокол прозвонил к столу в третий раз. — Не морить же голодом тех, кто проявил похвальную пунктуальность!

Бенджамин и Мэг, прибывшие незадолго до этого, энергично закивали. Видимо, не на шутку проголодались в дороге.

— Прямо и не знаю, что на парня нашло. Вчера вечером я с ним разговаривал. Лоренс из квебекского офиса звонил, — так он на середине фразы трубку бросил, даже не извинившись! — Мистер Гиллард, цветущий вид которого, на взгляд стороннего наблюдателя, не давал ни малейших оснований для тревоги, укоризненно покачал головой. — Ну что ж, если невоспитанный мальчишка даже не изволил предупредить родителей о том, что задержится, значит, он просто не заслуживает замечательного ужина, что организовала его мамочка.

Фиона улыбнулась своей неотразимой улыбкой.