— Я не…

— Как тебе угодно. — Найджел устало махнул рукой, давая понять, что возражения Мэгги ему неинтересны. — Вообще-то Лора до сих пор влюблена в другого, в того же самого. Просто она мучается, что бросила меня и Джекки. Именно чувство вины не позволяет ей обрести счастье. Она мне не безразлична, и я хочу, чтобы она была счастлива.

— Мне предлагается поверить, что ты — некое подобие святого альтруиста?

— Откровенно говоря, мне наплевать, что ты обо мне думаешь. Я просто прошу тебя на сегодня забыть все твои штучки.

Штучки?! Каков наглец! В жизни не позволяла мужчине говорить вместо себя, и теперь не допущу этого!

— Я буду любезна и покладиста, именно такой, как тебе нравится, — с притворной покорностью заверила Мэгги.

Найджел вперил в нее насмешливый взгляд и проронил:

— Ты и понятия не имеешь о том, как мне нравится.

Его двусмысленный тон в сочетании с мужественным обликом подействовали на Мэгги подобно удару тока. Из упрямства она не стала отодвигаться на другой конец сиденья, хотя ей очень хотелось. Следует принять закон, запрещающий красивым мужчинам пользоваться своим обаянием в полной мере, подумала Мэгги.

— Я буду ловить каждое твое слово, дорогой, — пообещала она тоном сладкой идиотки.

— И ради Бога, — с сарказмом предостерег он, — не пей много!

Мэгги стиснула зубы и бросила на Найджела злобный взгляд. Праведный гнев зрел в ее груди. Он, похоже, забыл, что она по доброте душевной помогает ему в щекотливой ситуации!

— Ты считаешь меня беспробудной пьяницей.

На самом деле Мэгги не пила ничего, кроме белого сухого вина. Да и то одного бокала ей было более чем достаточно, потому что ее начинало клонить в сон.

— Что ж, если судить по твоему подбитому глазу, то, определенно, пить ты не умеешь. — Найджел протянул руку к ее лицу, но не коснулся его.

Мэгги инстинктивно отпрянула. Рассердившись, что ведет себя как пугливый подросток, она закусила губу. Что подумает о ней Найджел?

— Вообще-то я не падала, — буркнула Мэгги.

— Тогда откуда синяк?

— Я не успела увернуться… — И, увидев на его лице недоумение, пояснила: — Это результат удара кулаком.

Найджел довольно долго молчал, переваривая услышанное.

— Это сделал мужчина? — В его голосе звучали ледяные нотки.

— В прошлый раз было еще хуже, — бодро продолжила Мэгги, не замечая вспыхнувшей в глазах Найджела неприязни.

— И ты отправилась за новой порцией?.. — с недоверчивостью спросил он хрипло.

Мэгги криво усмехнулась. Она этого не хотела. Ее впечатления от медицины чрезвычайных ситуаций были далеко не благостными, однако в конце концов она вошла во вкус и даже стала получать от своей работы удовольствие, но только не тогда, когда время от времени пациенты пускали в ход кулаки.

— Выбор у меня был небольшой, — начала она объяснять, но Найджел резко оборвал ее, голос его дрожал от возмущения.

— Не было выбора! Боже правый! У женщины всегда есть возможность порвать с человеком, который с ней обращается подобным образом! Когда тебе было шестнадцать, я поставил точку в твоих отношениях с неудачно выбранным тобой приятелем! Но ты, очевидно, получаешь извращенное удовлетворение оттого, что тебя бьют, — с презрением закончил он.

До Мэгги наконец дошло, как Найджел воспринял ее слова. Она хотела сказать ему, что он ошибается — было бы приятно посмотреть, как этот самодовольный ханжа начнет извиваться, словно змея, — но передумала.

Она не обязана ничего объяснять Найджелу Хиггинсу! Как смеет этот человек даже думать, что она является жертвой? Надев на лицо маску холодного безразличия и кое-как усмирив душивший ее гнев, Мэгги улыбнулась и проронила:

— Я и понятия не имела, что ты столь… прямолинеен!

— Если под словом «прямолинеен»… — передразнил он ее, — ты подразумеваешь, что я не способен терпеть мужчин, считающих хук слева приемлемым проявлением хорошего отношения, тогда да, я таков. И, если ты надеешься, что сможешь изменить своего дружка, забудь об этом! Такие люди не меняются.

Мэгги невольно отметила, что сейчас Найджел выглядит более угрожающе, чем любой из распоясавшихся пьянчуг, с которыми ей когда-либо приходилось иметь дело по долгу службы.

С одной стороны, Мэгги хотелось аплодировать ему за подобное заявление, но с другой — наказать этого типа за то, что он имел наглость хоть на секунду предположить…

— Ну-ну, успокойся, — ласково прошептала она и, осмелев, положила руку на его бедро.

Найджел скорчил недовольную гримасу и, больно схватив за запястье, отвел со своей ноги руку Мэгги, словно она была заразной. Однако Мэгги все же успела почувствовать, как напряжены его мускулы.

— Не заводи меня, Мэгги, — мрачно попросил Найджел.

Однако его предостережение запоздало: фантазия Мэгги уже работала вовсю.

— Для мягкого человека, — голос ее предательски дрогнул, — пожатие у тебя крепкое.

Она демонстративно уставилась на свое запястье, которое по-прежнему безжалостно сдавливали пальцы Найджела. Он выпустил ее руку.

— Извини.

— Не волнуйся, — буркнула она, массируя запястье — не хватало еще, чтобы и там остались синяки. — Я же твоя… ах черт! Я принадлежу любому для нанесения увечий.

На этот раз Мэгги не удалось сдержаться, и Найджел заметил ее гнев.

Если бы она точно не знала, что Найджел Хиггинс лишен эмоций, то подумала бы, что в его голубых глазах мелькнула неуверенность.

— Ты вроде разумная девушка.

— Правда? Спасибо! — язвительно отозвалась Мэгги. Неужели этот мужчина исполнен желания покровительствовать?

Он скрипнул зубами.

— Я знаю, что тебе нравится вести себя вызывающе, Мэгги…

Ну вот, снова-здорово! Опять заладил про вызывающее поведение! — разозлилась Мэгги.

— …и вполне могу понять, как трудно подражать Ванессе…

Словно мне надо разъяснять, что я никогда не стану такой, как Ванесса! — негодовала Мэгги.

— Но твоя самооценка, должно быть, весьма занижена, если ты позволяешь… — Найджел умолк, поскольку переполнявшее его возмущение при мысли, что какой-то тип осмеливается бить Мэгги, грозило выплеснуться через край. Успокоившись, он продолжил: — Тебе нравится создавать впечатление, что ты свободна духом, но разве ты не понимаешь, что позволять какому-то хулигану помыкать тобой — не значит пользоваться свободой?..

От гнева небольшая, но прекрасной формы грудь Мэгги начала вздыматься, что неожиданно отвлекло Найджела от нравоучений.

— Что же ты, продолжай! — язвительно бросила Мэгги.

— Полагаю, это не мое дело, — напряженно заявил Найджел.

Он вдруг поймал себя на желании опустить пониже свободный лиф платья Мэгги, обнажить ее груди и…

Впрочем, Найджел лукавил сам с собой, это желание появилось не вдруг: груди Мэгги манили его с того самого момента, как он принес ей в спальню отглаженное платье. Найджел был не прочь провести время с этой особой, не будь она, во-первых, слишком юной для него и, во-вторых, младшей сестрой человека, которого он считал своим лучшим другом. У тебя и без этого полно проблем! — напомнил он себе.

— Мы уже подъезжаем, — сухо сказал Найджел. — Ты будешь себя хорошо вести?

Мэгги не отказала себе в удовольствии подзадорить его и с ехидной улыбкой пропела:

— Не могу ничего тебе обещать, дорогой…

Найджел неожиданно подался вперед и, прильнув к губам, крепко поцеловал ее. Мэгги ощутила запах его одеколона, и исходившее от его тела тепло, и нарастающее в ней желание. Она вцепилась пальцами в сиденье, напрягла мышцы рук и ног, понимая, что стоит ей немного расслабиться, и она погибла.

Столь же внезапно отстранившись, Найджел пробормотал:

— Со мной что-то не в порядке.

Вряд ли он говорит о поцелуе, горько подумала Мэгги. Он, похоже, едва заметил, что поцеловал меня. Наверняка у него вовсе не перехватило дыхание, как у меня, и его кожа не горит, как моя.

— Твоя жизнь — это твоя жизнь…

— А мои губы — это мои губы… — подхватила Мэгги.

Найджел пропустил мимо ушей ее ироничное замечание, обозвав себя идиотом за мальчишески импульсивное поведение, и закончил фразу:

— …и ты можешь распоряжаться ею, как тебе заблагорассудится.

Такси затормозило около ресторана.

— Было бы неплохо, если бы ты спрятала поглубже свою враждебность, — напутствовал ее Найджел.

— Это приказ? — насмешливо осведомилась Мэгги и выскользнула из машины.

— Только если ты хочешь, чтобы это было так, — донесся до нее голос Найджела. — Вообще-то это была просьба. И постарайся не забыть, что мы безумно влюблены друг в друга! — язвительно добавил он, расплатившись с шофером и догоняя ее.

Войти в дорогой ресторан в сопровождении Найджела Хиггинса всегда являлось одной из самых заветных фантазий Мэгги — сейчас, по прошествии времени, все ее фантазии представлялись ей вполне невинными. Найджел, словно вспомнив о хорошем тоне, галантно посторонился, пропуская Мэгги в просторное фойе.

— Вы опоздали! — Облако запаха дорогих духов окутало Мэгги.

Лора протянула изящные руки к Найджелу, обвила ими шею бывшего мужа и запечатлела на его губах горячий поцелуй. Ее блестящие светлые волосы оказались достаточно длинными, чтобы коснуться его руки, которой он машинально обнял ее неимоверно тонкую талию. Одного взгляда на обтягивающее платье Лоры с глубоким декольте оказалось для Мэгги достаточно, чтобы почувствовать свою несостоятельность.

Мэгги отвела глаза. В общем-то ей незачем знать, столь же целомудрен ли этот поцелуй, как тот, которого удостоилась она. Единственное, что поразило ее, прежде чем она отвела взгляд, так это то, что Лора Макилрой во плоти оказалась куда милее, чем на глянцевых обложках журналов.

— Ты испачкался в помаде, дорогой, — проворковала Лора, вытирая платочком уголок рта Найджела. — И это не моя помада. — На этот раз шутливые нотки в ее голосе смешались с легким упреком. — Привет. — Лора наконец-то соизволила заметить Мэгги. — Найджел так скрытен, даже не сказал мне, как вас зовут. Я даже заподозрила, что вы плод его буйной фантазии. Никогда не знала мужчину со столь богатым воображением, как у Найджела.

— А вы знали многих? Я имею в виду мужчин? — Слова сами собой вырвались у Мэгги прежде, чем она успела придержать язык. Возможно, действительно мне стоит уступить привилегию говорить Найджелу, подумала она.

Лора оторопела, затем неожиданно рассмеялась. Мэгги не стала бы винить ее, если бы та резко развернулась и ушла или запустила бы в нее чем-нибудь.

— Не знала и половины из тех, связь с которыми приписывают мне бульварные газеты, — заверила Лора.

Они прошли в зал, и метрдотель проводил их к столику.

Найджел наклонился, чтобы выдвинуть стул для Мэгги, и шепнул ей на ухо:

— Не волнуйся. Ревность — хорошая штука.

Мэгги почувствовала, как краска стыда заливает ее обычно бледное лицо, и пробормотала:

— Я не хотела… никого обидеть.

Найджел помог сесть Лоре и сел сам.

— Не смущайтесь, Мэгги, вы просто напомнили мне, что я в жизни Найджела пройденный этап, и в данной ситуации это вполне справедливо. — Лора сопроводила свое признание ослепительной улыбкой. — Вы не должны иметь что-то против меня, Мэгги. Я всегда испытывала слабость к этому мужчине.

Слабость — не то слово, подумала Мэгги. Ей даже показалось, что она видит дрожащие капли слез на кончиках неестественно длинных ресниц Лоры. Разве может, черт побери, Найджел не желать возвращения Лоры?! Лора не просто невероятно сексуальна и привлекательна, она очень и очень мила.

— Если бы я узнала вас раньше, ни за что не стала бы пытаться разжечь давно потухший огонь, — продолжала откровенничать Лора. — Но вы не должны ревновать, судя по тому, что сказал Найджел, он предан вам.

Заметив на губах Найджела самую преданную улыбку, на какую он был способен, Мэгги раздраженно хмыкнула. К счастью, Лора, похоже, сочла этот невысказанный протест воркованием влюбленных и нежно улыбнулась парочке. Мэгги почувствовала, как тошнота подступает к горлу — она не привыкла обманывать. Ей хотелось вскочить и заорать, что Найджел не любит ее. Он даже не помнил, как ее зовут!

— Теперь я увидела вас и могу понять почему. А еще он говорил, что вы любите детей… Ведь Найджел никогда бы не женился на ком-то, кто не любит. Джекки — центр его вселенной, и я так рада, что у него наконец появился кто-кто, с кем он сможет делить ответственность. Он — превосходный отец, точно так же, как я — отвратительная мать.

— Не мели чепухи, Лора, — возразил Найджел, и на его лице отразилось недовольство. — Джекки чертовски гордится своей матерью и будет гордиться всегда, а кто станет утверждать иначе, будет иметь дело со мной.