— Не знаю. Наверное… Так лучше будет. Если сейчас домой вернусь, то совсем плохо станет. Сорвусь.

— Стася, ты правильно все сделала, — Лидия Евгеньевна положила свою руку поверх её. — С этим человеком у тебя не будет будущего. Когда отношения начинаются с обмана, то ни к чему хорошему они не приведут.

— Вроде умная, а попала в какую-то ловушку. Почему сразу не поняла, что все это обман?

— Потому что обмана не ожидаешь. Судишь человека по себе. Ты не стала бы отношения начинать, если бы была в браке. А он стал.

— Я в этом не уверена. Там такая химия была…

Стася долго не могла уснуть. Они с мамой просидели на кухне до полуночи за разговорами. Разговоры о жизни помогали отвлечься, унять ту боль, которая готова была разорвать сердце на части. Резкое решение начать все сначала. Но верное. Стася это понимала, только все равно не была готова к той боли, которая пришла ночью, стоило погасить свет.

Глава 2

Бессонные ночи. Потеря аппетита. Зависимость от отношений. Неделя была мучительной. Стася десятки раз на дню пыталась написать ему, попросить о встречи, но сдерживалась. Набирала сообщение и стирала. Она злилась на себя. Злилась на него. После работы Стася шла гулять. Просто шла, не останавливаясь, пока не замерзала. На улице была поздняя осень. Ноябрь перестал поливать дождём. Выпал тонкий слой снега. Ударили морозы около десяти градусов. Стася специально не надевала шапку, по-детски надеясь, что мороз придаст ясности голове, в которой был сумбур.

Вокруг все словно сговорились. На работе поздравляли сотрудницу, которая вышла замуж. А ещё Стася узнала, что одна из подруг ждёт ребёнка, другая родила мальчика. Им было не до её переживаний, да Стася и не стала бы им жаловаться. Зачем перед кем-то душу раскрывать? Это слабость. Слабостью могут в любой момент воспользоваться. Поэтому она старалась держать все переживания в себе.

Ночной город завораживал. Москва. Много народу. В час пик их море. Она шла сквозь это море, торопящихся домой людей. Хмурые, радостные, усталые и на подъёме сил — они окружали её. Живое море, движущееся по направлению к ближайшей станции метро. Они разговаривали друг с другом, по телефону, слушали музыку в наушниках и спешили. Стася же никуда не торопилась, но вынуждена была идти быстрым шагом, иначе её бы начали толкать. Одиночество только сильнее сжимало сердце. Быть среди всех и одновременно быть одной. Дико. Странно. Но это было именно так.

Можно было бы пойти домой, но Стася была к этому не готова. Там ждала с разговорами мама. Иногда разговоры помогали отвлечься, иногда раздражали. Но хуже всего было лежать ночью без сна.

Тогда появлялись воспоминания. Страсть. Стася боялась, что больше никогда в жизни не сможет ее испытать. Мирон не был ее первым мужчиной. Она до этого пыталась встречаться. Один ухажер звал ее замуж. Но Стася не видела смысла в браке. Быть домработницей она не хотела. Постель ее оставляла равнодушной. До встречи с Мироном. Ее жизнь словно разделилась на две части. До знакомства с ним все было блекло и серо, а он смог раскрасить все в яркий цвет.

Начать новые отношения, чтоб забыть старые. Интересный совет, который она вычитала на каком-то сайте психологов. Переключиться. Куда-то поехать. Интересная идея. До зимних праздников всего один месяц. Можно вырваться куда-нибудь. Только денег на это нет. Хотя она и съехала со съемной квартиры, но все равно… Хотя можно взять кредит и куда-нибудь поехать хотя бы на Новогодние праздники. Хорошая идея. Главное, чтоб вырваться отсюда. Куда-нибудь подальше. Все равно куда, главное из города.

Забронировать номер и купить билеты через турагентство не составило труда. Осталось лишь дождаться праздников. Стася повеселела. Это ее вернет в чувство. Придаст уверенности. Покажет, что жизнь на Мироне не закончилась.

Телефон трезвонил в кармане. Стася собирала содержимое сумочки, которое вывалилось на асфальт из-за порвавшегося ремешка. Наверное, поэтому она не посмотрела кто звонит.

— Привет, рыбка. Все дуешься на меня? — знакомый голос пробрал до дрожи.

— Нет. Не дуюсь, но своего решения я не изменила, — сказала Стася.

— Значит все еще вредничаешь. А если я тебя позову в театр? Пойдешь? — вкрадчиво спросил Мирон.

— Ты не любишь музыку.

— Ради тебя потерплю, — ответил Мирон. — Я подумал над твоими словами. Ты права. Нам надо чаще общаться. Я ведь толком о тебе ничего не знаю. Только то, что ты горячая кошечка в постели. Когда тебя вижу о другом думать не могу. Но я готов исправиться.

— Мирон, исправляйся со своей женой, а не со мной. У тебя семья. Чего ты ко мне привязался? — Стася внутренне похвалила себя за то, что смогла принять веселый тон.

— Мы с ней давно живем, как чужие люди. Но я не могу развестись, иначе придется делить имущество. А это хлопотный процесс. Сама пойми, — ответил Мирон. Она так и представила его развалившимся в кресле и морщившимся от ее слов и непонимания. Он так всегда делал, когда приходилось объяснять вроде бы понятные вещи.

— Ты мне вешаешь лапшу на уши.

— Рыбка, я тебе говорю о положение дел, а ты мне не веришь.

— Почему я должна верить? Ты меня несколько раз обманул.

— Только чтоб не потерять тебя. Ты меня зацепила, красавица, — сказал Мирон. От его ласкового голоса подкашивались ноги. Стася вынуждена была подойти к перилам какого-то крыльца, чтоб не упасть. Благо сумку она собрала.

— Это уже не важно.

— Стася, я соскучился. Давай встретимся сегодня. Хотя бы просто поболтаем, — предложил он. — Я тебе обещал поход в ресторан. Давай сегодня посидим. Поужинаем в приятной компании. Как друзья.

— Как друзья? Без приставаний и зазываний в номер? — уточнила Стася.

— Да, моя рыбка, — согласился Мирон. Стася сдалась. Это ведь всего-то ужин. Ничего большего. Ужин в приятной компании. Ведь они могут дружить. Необязательно спать вместе. Они ведь цивилизованные люди.

— Хорошо, — согласилась она.

— Вот и умница.

Стася написала маме, что задержится и поехала в ресторан, который назвал Мирон. Это ведь обычный ужин. Ничего лишнего. Она только его увидит. В последний раз скажет, что между ними все кончено. В последний раз. Больше такого не будет. А сердце колотилось сильнее при мысли, что она увидит его.

Мирон уже ждал ее на месте. Как настоящий джентльмен помог ей сесть. Посоветовал что-то из блюд. Что-то сказал про погоду. Стася смотрела на него и только удивлялась. Ведь умеет быть обаятельным, а гад еще тот. Вот сидит сейчас с ней, а дома его жена ждет. Что он ей там сказал? Совещание? Или работы много? Что в этот раз соврал?

— О чем задумалась? — спросил ее Мирон, после того как официант поставил закуску.

— О погоде думаю.

— Стась, я серьезно.

— Я не понимаю, зачем нужна была эта встреча. Нашел бы другую девочку, которая будет рада твоему обществу. Я тебе говорю, что видеть тебя не хочу, а ты назначаешь встречу, — ответила Стася.

— На которую ты все же пришла, — самодовольно ответил он, откинувшись на спинку стула. Он всем своим видом показывал, что контролирует ситуацию. — Я не против, чтоб ты показала характер. Мне это даже нравится.

— Я не собираюсь с тобой играть.

— А мне нравится, — опять эта пошлая улыбка, многозначительный взгляд на ее грудь. Да он ее раздевал глазами! Заставлял появляться румянцу на щеках. Она представляла ход его мыслей. Возбуждение. Оно охватывало ее тело, но Стася постаралась не подать виду. Холодное выражение лица, а внутри все кипело.

— Не буду я с тобой играть.

— Ты уже играешь по моим правилам. Но можешь думать как угодно. Я не против.

— Ты женат…

— Сегодня я свободен. Она у матери. Так что эту ночь мы с тобой проведем вместе.

— Нет, — Стася отодвинула тарелку. Хотела встать, но он перехватил ее руку.

— Тихо, ты хочешь мне сцену в ресторане закатить? Это что-то новенькое. Малышка, присядь, — что-то было в его спокойном голосе такого, что Стася заставила себя сесть. — Вот так. Хочешь играть — играй, но не заигрывайся. Можешь обижаться, надувать свои милые губки, я не против. Только без истерик. Это я точно не люблю. Поднимемся в номер и ругайся. Там я знаю как твою энергию в более мирное русло направить.

Он усмехнулся своим словам. А Стася в который раз сказала себе, что она дура. Попалась в ловушку, которую он расставил для нее. Но при этом она была не против этого. Да, Стася злилась на него, на себя, но смотрела в его глаза и пердставляла окончания вечера. Зависимость. Болезненная. Тяжелая и приятная. Стася понимала, что потом десять раз пожалеет, но только в последний раз поддастся его обаянию и больше не станет. В последний раз…

Мирон явно рассчитывал, что Стася никуда от него не денется, только столкнулся с ее упрямством. Непринужденный разговор про Японию, где он недавно был в командировке. Потом легкий юмор. Он пытался ее заинтересовать, растопить лед. Ему всегда это удавалось, но сегодня Стася слушала все истории с вежливым холодным безразличием. Эта холодная маска нервировала и только заставляла больше пробудиться азарту. Для Мирона это была игра. Азартная игра, которая приносила приятные бонусы в виде бессонной ночи. Он уже подметил, что чем больше Стася изображает из себя холодную королеву, тем жарче отдается.

Ему было не узнать, что этот вечер для нее был пыткой. Огонь в крови от его голоса и желание порвать связь. Она хотела вернуть возможность распоряжаться своей жизнью, но сводящее с ума желание быть с этим человеком вызывало конфликт. Ее словно разрывало на две части.

Ужин подошел к концу. В сумочке зазвонил телефон. Звонила мама. Стася сказала ей, что скоро придет домой. Мирон лишь насмешливо посмотрел на нее. Не отпустит. Это слащавая, масляная улыбка и пошлый взгляд дали ясно понять Стаси, что сегодня он из нее всю душу вывернет. Стася вздохнула. Они вышли из ресторана. Сели в машину. Как раз у Мирона раздался звонок.

— Я кажется часы в ресторане оставила, — быстро сказала она. — Слетели с руки. Замок слабый. Я быстро.

— Подожди дорогая, — Мирон прикрыл ладошкой трубку телефона, чтоб чего-то сказать Стаси, но она уже выскользнула из машины и пошла в сторону ресторана. Около дверей она резко свернула в сторону и быстро пошла в сторону переулка. Холодный воздух ударил по щекам. Только не оборачиваться. Не отвечать на звонок. К остановке подъехал автобус. Много народу. Стася еле протиснулась в салон. Но ей было все равно. Главное, что автобус увозил ее от Мирона. Телефон продолжал разрываться. Она вынула симкарту. Больше никаких звонков. Она не поддастся на его уговоры.

* * *

Домой Стася вернулась около полуночи. Мама еще не ложилась спать. Она поставила раз в двадцатый чайник. Стася долго не выходила из коридора. Лидия Евгеньевна подошла к ней. Стася стояла, подпирая дверь спиной. Промокшая, замерзшая и с пустым взглядом.

— На улице снег идет. Я чуть в сугроб не превратилась, — сказала она. В голосе пустота.

— Тебе надо чаю выпить, чтоб согреться.

— Надо, — согласилась Стася. — А я сегодня с ним виделась.

— Сорвалась? — спокойно спросила Лидия Евгеньевна. На губах дочери появилась улыбка.

— Нет. Но все равно горько, — снимая ботинки, не расстегивая, ответила Стася.

— Я тебе чай сейчас успокоительный наведу, — сказала Лидия Евгеньевна.

Горячая вода быстро стекала по краю белой раковины. Холодные руки сразу покраснели. Пар оседал на зеркале, напоминая туман. Стася смотрела на зеркало, которое почти скрывало ее отражение. Туман. Он часто искажает предметы, делает привычное непонятным. А еще он пугает. Как будущее. Найти бы смысл и тогда все стало бы проще. Только смысла не было.

Стася решительно закрыла кран и провела рукой по зеркалу. По поверхности пошли водяные разводы. Они искажали отражение, как кривое зеркало. Неправильное зеркало. Или это Стася была какая-то неправильная, а зеркало лишь отразило ее суть?

Она всегда считала себя красивой. Хорошие данные, пышная копна светлых волос и глубокие глаза — Стася знала, что притягивает взгляды мужчин. Это было фактом. Она не кичилась своей красотой и в то же время не принижала ее. Сейчас же на нее смотрела какая-то жаба, лицо которой было сложно разобрать. Кривое зеркало, которое отражает состояние души. А на душе было плохо. Она болела. Плакала. Стася и сама рада была бы заплакать, но слез не было. Только пустота. Боль и пустота.

От чая пахло валерьянкой. Он имел горьковатый привкус, но согревал. Лидия Евгеньевна обняла ее за плечи и ободряюще погладила по руке.

— Все будет хорошо. Скоро все наладится, — сказала она.

— А я так не думаю, — ответила Стася. — Мам, я не знаю, что должно произойти, чтоб прошла эта боль и пустота. Не понимаю, как они могут вместе уживаться.