– Ой, слушай, давай мы хоть один вечер без тебя! – сердито, но беззлобно завопила Наталья. – Потом, потом!

Усатая физиономия исчезла.

– Неласковая ты… – усмехнулся Борис.

– Что? А нечего этого бездельника приваживать! Если б он мне хоть продукты помог перетащить…

– Правильно! – убежденно закивала Фелица Юрьевна. – Бездельник он и дармоед.

– Ал-каш! – звонко выкрикнул Никита.

– Золото ты мое… Сказано же – устами младенца истина глаголет!

– Ой-ой-ой, нашли кого слушать… – запыхтел Борис, подкладывая себе еще одну котлету. – Он вам не то еще скажет, Фелица Юрьевна…

– А салат? – дернулась Наталья. – Зелень бери…

– Я мяса хочу, мяса! А ты мне траву суешь, будто я парнокопытное какое…

Света сидела на противоположном конце стола и вяло грызла яблоко.

– Света! Даш, она себя диетой морит, ты представляешь? – вздохнула Наталья. – На одних чупа-чупсах живет да на яблоках…

– Надо есть, – несколько ошалело пробормотала Даша. Она, конечно, мечтала влиться в семью, но не ожидала, что процесс вливания будет происходить так шумно и бурно.

Игорь запел что-то на английском.

– Игорь, ты ешь, пожалуйста…

– Игорь, а ты в каком классе?

– Камон, камон, камон!

– Он в третьем. Ничего, тоже месяц пропустит… Они у меня хорошо учатся. Зато все вместе…

– Учеба – это не главное. Главное – здоровье.

– Правильно, Фелица Юрьевна!

– Я пошел… – Игорь, оборвав песню на половине слова, плавно сполз под стол.

– Куда ты пошел? А доесть?!

– Отстань ты от него, видишь – не голодный!

– Ой, Боря… У меня просто нет слов!

– Нет слов, так и молчи! – сказал Борис и подмигнул Даше: – Строгая она у меня…

– А с вами нельзя иначе! – нервно засмеялась Наталья.

Даша переводила тайком взгляд с сестры на Бориса. Совсем недавно она пыталась вообразить супружеские объятия этих двух людей, полные безудержной страсти (даже себя на месте Наташки представила!), но только сейчас поняла – страсти уже нет. Есть привычка, привязанность – что угодно, но только не страсть.

Это плохо, если ее нет?

На одной чаше весов – семья, дети, дом. Пасторальные прелести. На другой – голая страсть. Желание… Что лучше, что должно перевесить?

«Я ничего не знаю о Наташе с Борисом, я не имею права судить об их жизни и о семейной жизни вообще – у меня-то никогда семьи не было!»

Но Даша вдруг увидела свою сестру словно со стороны – очень худую, жилистую женщину, с узкими плечами. Из Натальи словно выпарили всю жидкость – телом она напоминала вяленую рыбу со впалыми боками. Воблу.

Волосы – черные, блестящие – походили на шлем. Очень стильная стрижка была у Натальи, очень профессионально сделанная в хорошем салоне хорошим мастером – но какая-то совсем не женственная, мальчишеская. Хотя понятно: такие волосы не надо укладывать, с ними мало возни – проснулась, вымыла голову, побежала… Лицо костистое, макияжа – ноль. А-ля натурель… Но тоже как-то не женственно, не по-нашему. Наталья очень любила открывать руки, вот и сейчас на ней была майка-безрукавка. Плечи и локти выделялись, напоминали шарниры – руки Буратино. Еще Наталья не любила каблуки. Во-первых, неудобно вести машину, во-вторых, долго ли побегаешь по кухне на каблуках…

Как Борис может испытывать к Наталье страсть, ведь его жена полностью принадлежит детям и работе, в ней все (и внешность, и поведение) подчинено одному принципу – принципу удобства и экономии времени?

– Фелица Юрьевна, добавки?

– Ну, пожалуй, еще котлетку… – строго произнесла нянька.

Наталья вскочила, бросилась к плите. Даша увидела сестру со спины – короткие ноги и плоский, низкий зад. Слишком длинная спина. Наталья напоминала среднестатистическую европейскую фрау, которая считала неприличным подчеркивать свою женственность. Ее одежда – дорогая, очень стильная и абсолютно никакая. С чего Даша взяла, что Наталья умеет одеваться?..

«Боже, боже, о чем я думаю… Это моя сестра! Ну, пусть у меня ноги длиннее, и красивые волосы – это же не значит, что я лучше ее, что я более достойна счастья! Это не значит, что Борис должен любить меня, а не ее!»

– Спасибо, очень вкусно! – неискренне улыбнулась Даша, вставая из-за стола. – Наташ, тебе помочь?

– Да чего там помогать… – махнула рукой Наталья. – Делов-то!

Она принялась стремительно счищать в ведро объедки с тарелок, а сами тарелки втискивать в посудомоечную машину.

– Ну, спокойной ночи всем…

– Спокойной ночи! – отозвалась одна Наталья.


…Даша открыла глаза очень рано, когда рассвет только начинался – свежая, окончательно выздоровевшая физически и окончательно больная Борисом. «Но это не любовь, это просто желание!»

Она встала, умылась, тщательно уложила волосы, села за ноутбук, привезенный из Москвы. Очень быстро, буквально за два часа, написала сценарий очередной серии про семейку Кукуевых, отправила его по электронной почте главному редактору.

Через минуту пришел ответ: «Дарья Михайловна, спасибо! Можете пока отдыхать – съемки приостановлены из-за простуды главных героев».

– А нечего было на отоплении экономить… – буркнула Даша и открыла очередной файл – тот, где хранились ее пьесы, которые были никому не нужны и творились исключительно для души. Нажала на кнопку – «создать новый документ».

«Итак, это будет история о любви. Страстной и… страшной. Он – красавец мужчина, настоящий самец. Она – утонченная интеллектуалка, слабое, трогательное создание. Как назовем героя? Может быть – Борис? А что, очень неплохое имя. Она будет – Дашей. Господи, я совсем дура… Наталья обо всем догадается! Хотя как она догадается? Все равно и эту мою пьесу нигде не поставят!»

Даша увлеченно защелкала кнопками.

В дверь постучали.

– Даша, завтрак!

– Нет, Наташ, спасибо, я не хочу! – весело крикнула она в ответ.

«Другая героиня – Наталья. Сестра. Полностью сосредоточена на доме, ничего не замечает…»

«БОРИС. Я не парнокопытное животное, я мяса хочу, мяса!

НАТАЛЬЯ. Ты – хищник, я знаю…

ДАША. Спасибо, я пойду к себе.

БОРИС. Нет уж, ты должна…»

Что должна ее героиня, Даша так и не успела придумать. В дверь опять постучали.

– Я не буду завтракать!

– Почему? – В комнату вошел Борис.

Даша моментально выключила экран монитора.

– Чего скрываем? Порнушку смотрим, да? – Он сел напротив Даши, прямо на незастеленную кровать.

– Что ты такое говоришь! – вспыхнула, рассердилась Даша. Потом осадила себя – кажется, у Бориса такая манера шутить. – Я пишу пьесу.

– А почему экран выключила? – усмехнулся тот.

– Потому что… потому что у всех литераторов такая примета – никто не должен видеть незаконченное произведение. Иначе оно так и не будет закончено.

– Ишь ты – «произведение»…

«Он прав. Слишком пафосно я называю свои никому не нужные писульки!»

– Ты хотел что-то сообщить, Борис?

– Да нет, я так, просто… Что уж, нельзя узнать, как тебе тут живется?

– Хорошо. Очень хорошо! – честно ответила Даша.

Он сидел развалясь, оперевшись на руку – в столь спокойной, непринужденной позе, что и впрямь напоминал хищника, решившего отдохнуть после удачной охоты.

– Слушай, Дашка, я тебя хочу спросить – запросто так, по-родственному… Ты почему до сих пор не замужем?

– Я… я не знаю! – растерялась она.

– Мужика, что ли, не можешь найти нормального?

– Могу… у меня есть… и были… – принужденно засмеялась она. – Но это все не то.

– Много было-то? – прищурился он.

– Много. Тьфу ты, что я такое говорю… Дело в другом – я еще не встретила человека, который бы мне понравился настолько, что я согласилась бы стать его женой.

– Может, дело не в мужчинах?

– А в чем?

– Как, разве ты не догадываешься… В тебе!

– Да? Не спорю…

Разговор этот очень нервировал Дашу – во-первых, она не могла понять, чего добивается Борис, а во-вторых, ей было больно смотреть на него, чуть ли не валяющегося в ее постели – там, где недавно лежала она…

– Как тебе Серега?

– Какой Серега? А, тот, вчерашний, с усами… – засмеялась Даша.

– Чем не жених!

– Ты шутишь!

– Ни капли. Ты ему понравилась. Он холостой. Руки – золотые. Будешь соседкой нашей, за забором жить…

– Ты шутишь…

– Нет, Даш, правда! Я вот лично не понимаю этой твоей чрезмерной разборчивости…

Даша уже истерично хохотала во весь голос.

– Несерьезные вы люди, литераторы… Сколько тебе лет? Тридцать шесть, как Натахе? Милая моя, чего ждать у моря погоды! Приплывет твой капитан Грей на алых парусах, не приплывет… А Серега – он же надежный, как танк!

– Борис… ой, не могу…

– Вот кто у тебя сейчас? Кто? Никого!

– Нет есть! Марат. Скрипач! – упрямо возразила Даша. О Марате она теперь почти не вспоминала, но выглядеть никому не нужной, одинокой старой девой тоже не хотелось.

– Скрипа-ач… А сколько ему?

– Двадцать два, – непринужденно произнесла Даша.

– Ни хрена себе… – хмыкнул Борис, рассматривая Дашу с головы до ног. – Он же еще птенчик! Двадцать два…

– Потрясающий юноша, – убежденно возразила Даша. – Роман с ним – настоящая сказка!

– Ох ты-ы… – Борис, кажется, не мог прийти в себя. Или опять притворялся?

«Ну, допустим, мой последний роман – не сказка, а кошмар, кошмар на улице Вязов – с ночными погонями и практически смертоубийством, – но тебе, мой милый, ни к чему это знать!» – слегка подкорректировала саму себя Даша. Она говорила о Марате не только потому, что не хотела выглядеть старой девой, была еще причина.

Она хотела отдалиться от Бориса, поставить между ним и собой стену. Рассказывая о своих любовниках, она защищалась от собственного желания…

– А что тебя удивляет?

– Да несерьезно все это! – лениво потянулся Борис. – Это так, для тела…

– А для чего надо? – с интересом спросила Даша. – Для души?

– Конечно! А иначе как бабе жить, неустроенной…

– Устроенной – это когда есть и муж, и дети? – уточнила Даша, пропустив «бабу» мимо ушей.

– Совершенно верно.

– И у каждого мужчины должна быть семья?

– А вот это необязательно… – усмехнулся Борис.

– Женщина – должна, а мужчина – не должен? – возмутилась Даша. – И вообще, душа отдельно, тело отдельно… Не согласна!

– Ой, не согласна она… Посмотрим, что ты лет через десять запоешь! А я тебе лучшего друга, между прочим, предлагал!

Даша хотела возмутиться еще сильней, но потом посмотрела Борису в глаза – тот был совершенно спокоен и невозмутим. Он просто провоцировал ее, пытался вывести из себя… Играл, словно кошка с мышкой! Тигр и… кого там можно привести в пример из животного мира? Тигр и трепетная лань. Нет, слишком возвышенно… Тигр и глупая лань.

Борис покачал ногой, обутой в открытую сандалию. Потом вдруг упал назад, на спину, заложил руки за голову.

Безмятежно улыбнулся.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Даша.

– Что я делаю? По-моему, я ничего не делаю.

– Ты лежишь на моей постели…

– Я лежу на моей постели, – мягко поправил ее Борис. Затем быстро вскочил и вышел вон.

Даша прижала ладони к бешено колотящемуся сердцу. Этот человек волновал ее так, что она едва владела собой. И сам при этом выглядел абсолютно спокойным! Он действительно не делал ничего такого, что можно было истолковать превратно – не прикасался к Даше, не позволял себе двусмысленных намеков, не интриговал и не заигрывал… Если бы Даша сейчас упала на кровать рядом с ним, прижалась щекой к его широкой груди, то вышло бы, что это она соблазняет мужа сестры.

Но вместе с тем… Это он был виноват в том, что она сходила сейчас с ума. Он, он, он…

Даша снова села за компьютер. Ни одной мысли – все их разогнал Борис.

…Она спустилась вниз. На диване лежала Света, сосала карамель на палочке.

– Свет, а где мама?

– У себя, работает… – отозвалась девочка и безмятежно зевнула.

Даша постучалась в комнату сестры.

– Войдите!

Наташа сидела за огромным монитором, на экране его был чертеж.

– А мне вот не работается… – пожаловалась Даша, садясь на подоконник.

– Погоди, сейчас закончу… – Наталья, щелкнув кнопкой на «мышке», прочертила еще несколько линий и на вертящемся кресле подъехала к Даше. – Ну, давай поболтаем, сестрица. Тебе все здесь нравится?

– Все. У тебя замечательный дом, – кивнула Даша.

– Борис не достает?

– Что? – Даша вздрогнула.