Грей же, женившись на Дженнифер, нанес пощечину каждому плантатору в колонии. Да как он мог?! С его-то знаменитым домом, бесконечными акрами прекрасной земли, простирающимся вдаль Джеймсом. Неужели нельзя было подыскать себе в жены достойную женщину их круга? Нет, женился на неграмотной и некультурной и хотел сохранить ее в первозданном виде — грязной, необразованной, в домотканом платье. Он хотел эпатировать ею общество. И Дженнифер представила, как она приветствует гостей в своем залатанном, крашеном индиго платье, в поношенных кожаных ботинках, грязная, с сальными волосами. Брр! Как бы они смотрели на нее!

Конечно, это и в самом деле было бы очень забавно, но не настолько уж она глупа. К тому же она, судя по всему, влюбилась в своего жестокого мужа.

И здесь, словно мысленно притянув его к себе, увидела она Грея. Он направлялся к ней из главной части дома. У нее перехватило дыхание — как же он красив! В отличие от других мужчин в голубых и зеленых костюмах на нем были серые, с металлическим отливом, фрак и жилет, и черные атласные панталоны до колен. Его наряд не отличался особыми излишествами, лентами, вышивками, оборками, чего не чурались другие джентльмены, единственным украшением служили фламандские кружева на сорочке. Он не выносил париков и не пудрил волосы, и его волосы цвета эбенового дерева сейчас были собраны в пучок и перехвачены черной шелковой лентой. В перчатках серого цвета, он нес в руке треуголку, как было принято в торжественных случаях. Она коротко взглянула на него и обмерла, пораженная его мужественностью. Подняв взор, он увидел ее и в изумлении замер на месте.

Боже, как она красива! Грей с вожделением окинул ее придирчивым взглядом. Платье выгодно подчеркивало глубокий зеленый цвет ее глаз, и золотые нити в ткани ее наряда, сверкающие в свете люстр, словно сливались с золотом ее волос. Легкий слой пудры у нее на лице только выгод: оттенял золотистый цвет ее кожи. Он ощутил прилив гордости. Одетая в атлас и кружева, красивая и грациозная, как и должна быть жена плантатора, она была частью этого мира и будто всегда являлась ею.

Вдруг осознав, что стоит словно вкопанный посреди зала и гости бросают на него любопытные взгляды, он обрел контроль над собой и двинулся вперед. Надо же, какие сильны эмоции она вызывает.

Будь все проклято, но это тяготение к ней начало раздражать его.

Недовольный собой, Грей остановился рядом с Дженнифер. Она подняла на него взгляд, ожидая комплимента ит хотя бы вежливого приветствия, однако он лишь вполголоса холодно произнес:

— Ради Бога, улыбайтесь! Никто здесь не знает, что такое кислое выражение лица привычно для вас. Еще подумают, что вы страдаете от головной боли.

Наставив ее, таким образом, он направился сквозь толпу гостей к чаше с пуншем, Дженнифер, тяжело вздохнув, проводила его тревожным взглядом.

Кэтрин рядом с ней огорченно охнула. Она заметила восторженный взгляд Грея, когда он остановился при виде своей жены. Ясно, что он нашел ее еще более привлекательной, чем обычно, но он решил утопить свое волнение в пунше.

Справившись с собой, Кэтрин улыбнулась Дженнифер так, будто брат вел себя вполне прилично.

— Не забудьте, что вы с Греем открываете менуэт, — напомнила она девушке.

Дженнифер кивнула, но, судя по всему, эта перспектива вряд ли радовала ее. На самом деле ей была ненавистна сама мысль об этом. Грей ведь снова захочет видеть в ней Диану.

Танцуя с ней, он будет представлять, что с ним совсем другая женщина.

Дженнифер была готова бежать прочь от окружавших ее насмешливых взглядов и ехидных улыбок. Она чувствовала себя так, будто в бальном зале каждый знал, что муж ни во что ее не ставит. Тем не менее она улыбалась гостям застывшей улыбкой. Казалось, в этом избранном обществе считают, что вежливо обращаться следует только с равными себе. А она пусть и красиво одетая, но все-таки трактирная девчонка и заслуживает только враждебности. При ее приближении гости отворачивались от нее, оживленные разговоры вмиг смолкали.

Наконец раздались звуки менуэта, клавесин ради такого случая перенесли сюда из гостиной. Едва Дженнифер двинулась через зал, как ощутила на себе недобрые взоры и кривые ухмылки. Что ж, так и должно было быть. Все они смеются над ней, поскольку знают, что она только что научилась танцевать, и жаждут посмотреть на ее конфуз.

Ничего, она еще покажет им, что умеет танцевать менуэт не менее грациозно, чем любая из присутствующих в этом зале!

И вдруг, поняв, отчего все так развеселились, она резко остановилась. Тем временем на середину зала, открывая бал, уже вышли Грей и Мелисса.

Дженнифер не видела, как приехали супруги Лайтфут. Кэтрин пригласила их, желая потрафить общественному мнению, считая, однако, что Мелисса едва ли отважится прийти. И вот она здесь, и даже танцует с Греем.

Они словно были созданы друг для друга: оба высокие, изящные и невероятно привлекательные. А еще холодные и бессердечные.

Готовая сквозь землю провалиться, Дженнифер повернулась и сквозь толпу гостей двинулась вон. Одно то, что все их соседи дружно над ней смеялись, коробило девушку, но вдобавок ко всему ее оскорбил собственный муж! Нет, он больше ни на минуту не останется. Однако стоило ей приблизиться к двери в сад, как рядом с ней выросла Кэтрин взяла ее за руку.

— Дженнифер!

— Я ухожу, — резко отозвалась та, словно пригвозди подругу к месту злобным взглядом.

— Нет, вы не уйдете, Дженнифер, — возразила Кэтрин еще крепче сжимая ее руку. — Им же интересно, что вы сделаете, Джен. Неужели хотите, чтобы все смеялись над вами.

— Они уже смеются.

— А будут смеяться в голос. Останьтесь, Дженнифер. Если вы уйдете, они никогда не примут вас. Никогда!

— Мне все равно!

— Вам все равно, что подумает Грей? — нашлась Кэтрин. — Он тоже наблюдает за вами. Он хочет убедиться в своей победе. Не дайте ему победить, Дженнифер. У вас есть преимущество, я точно знаю. Он вас боится. Боится прикоснуться к вам, иначе не решился бы так нагло вас оскорбить. Никогда прежде он не был таким возмутительно грубым.

— Я дико польщена, — отозвалась Дженнифер. — Из-за меня он стал еще более грубым. А теперь пустите меня.

— Дженнифер…

— Это вы во всем виноваты, — прошипела Дженнифер. Слезы навернулись ей на глаза, но она овладела собой. Не хватало еще расплакаться из-за Грея! — Это ведь ваша идея. Вы что, не знали, что Грей станет третировать меня?

— Нет, — покаянно призналась Кэтрин. — Я думала… когда он увидит, как вы красивы, он сразу влюбится в вас.

Дженнифер тотчас подняла голову, и их взгляды встретились. Тут же совсем неожиданно, несмотря на то что глаза ее были полны слез, она улыбнулась, осознав, что была не права. Кэтрин от всего сердца желала ей добра.

— Все ясно. Так вот почему вы хотели, чтобы декольте на моем бальном платье было таким откровенным! Вы думали, что этим я положу его на обе лопатки?

Успокоившись, что у подруги улучшилось настроение, Кэтрин улыбнулась:

— Вы на самом деле очень красивы, Дженнифер. Если у Грея есть хотя бы здравый смысл…

— У него его нет, — ответила Дженнифер, собираясь обернуть случившееся в свою пользу. Кэтрин права — ей нельзя дать повод Грею праздновать победу. Особенно теперь, когда он совершил столь возмутительный поступок. — Но может быть… Как мне привлечь его внимание?

— Мне кажется, вам поможет это бальное платье, — посоветовала Кэтрин.

— Пожалуй, — отозвалась Дженнифер. — Попробовать пробудить в нем ревность?

Кэтрин закусила губу.

— Может быть, у вас и получится. Но мужчины вроде бы не очень-то стремятся пригласить вас на танец.

— Да, вы правы.

— Судя по всему, из этого ничего не выйдет. Значит, надо привлечь его внимание как-то иначе.

— Ну… а может быть, мне пофлиртовать с ним?

— Не знаю, Джен… — усомнилась еще сильнее Кэтрин.

Дженнифер пожала плечами:

— А почему не попробовать?

Она прекрасно понимала, что рискует показаться еще более смешной в глазах жадного до сплетен общества — достойная жалости жена ищет внимания абсолютно равнодушного к ней мужа. Тем не менее чем черт не шутит!

Музыка замолкла, танцоры поклонились дамам, те дружно присели в реверансе. Дженнифер через весь зал направилась к мужу и заставила себя улыбнуться.

— Хорошо проводите время? — спросила она, хлопая ресницами точно так же, как это делала Мелисса. Вопрос, конечно, был смешным, потому что Грей никогда не испытывал радости от подобных празднеств. Но надо же ей было сказать!

Грей несказанно изумился, а потом натянуто улыбнулся.

— Конечно, — с сарказмом ответил он. — Мы с миссис Лайтфут как раз пришли к выводу, что раут удался.

Подавленная и униженная, Дженнифер опустила глаза, поняв, что вклинилась в интимный разговор мужа с любовницей.

Мелисса выглядела красивой и изысканной в платье из темно-синего бархата, выгодно подчеркивающем фарфоровую белизну ее кожи. Декольте ее было столь откровенным, что от него не мог оторвать глаз ни один мужчина моложе девяноста лет. Она являла собой истинную леди, взять хотя бы напудренные волосы, причесанные на французский манер, и, голубые шелковые туфельки на ногах.

Дженнифер молча посмотрела на миссис Лайтфут, та же ответила ей презрительным взглядом.

Подавив острое желание скрыться в толпе, сбежать прочь от насмешливых улыбок мужа и его любовницы, Дженнифер заставила себя повернуться к Мелиссе.

— Миссис Лайтфут, — вежливо произнесла она, чуть склонив голову, — рада видеть вас снова. — Переведя взгляд на мужа, она тут же добавила: — Но не стану вам мешать, простите, что прервала вашу интересную беседу.

Грей от удивления широко раскрыл глаза: надо же, она с честью сумела выйти из сложного положения, в которое сама себя поставила! Теперь в его серых глазах мелькнули какие-то бесовские искорки, и он на правах мужа крепко схватил ее за руку.

— Нет уж, любовь моя, — сказал он вкрадчивым голосом. — Вы нам нисколько не помешали. Окажите нам честь, побеседуйте с нами немного. Я так мало виделся с вами в этот последний час.

Дженнифер с ужасом почувствовала, что он положил ей руку на плечо, и присутствующие с любопытством уставились на эту троицу. Судя по загоревшимся глазам, всем в зале было известно, что Мелисса — любовница Грея и своим жестом он немало смутил ее.

Беспомощная, схваченная крепкой рукой мужа, Дженнифер украдкой взглянула на Мелиссу и увидела на ее красивом лице гнев и унижение. «Кого же из нас он хотел оскорбить? — отчаянно соображала сна. — И зачем?»

А Грей тем временем оживленно и, как показалось Дженнифер, излишне громко произнес:

— Миссис Лайтфут — это олицетворенная добродетель, моя дорогая. Если хотите стать благородной женщиной, то выбирайте ее за образец. У нее безупречные манеры и безукоризненное поведение. Она во всех отношениях прекрасный пример истинной леди.

В конце этого монолога, произнесенного с сардонической усмешкой, глаза Мелиссы подозрительно заблестели. «Все ясно, — подумала Дженнифер с жалостью, — Грей и теперь смеется над Мелиссой». По насмешливым взглядам и хихиканью в зале стало понятно, что всем известно об отношениях Мелиссы и Грея.

— Дженнифер, конечно, — продолжил хозяин Грейхевена среди ровного гула в зале, — прекрасная жена. Она никогда не болтает о таких пустяках, как мода, да и вообще редко говорит. Полностью подчинила свою жизнь служению мужу. О лучшей жене я не мог и мечтать.

Сдавленные смешки разом прекратились, и воцарилась мертвая тишина. Грей еще раз напомнил обществу, что выбрал в жены девчонку из таверны, а не чью-нибудь очаровательную и вполне пристойную дочь. Вместо того чтобы скрыться от взглядов множества обращенных к ней лиц, Дженнифер повернулась к мужу и безоблачно ему улыбнулась. Стараясь унять дрожь в голосе, она громко произнесла:

— Спасибо, что вы столь лестно отзываетесь обо мне, сэр. — О, как она желала пнуть его ногой по голени, а то и повыше! Определенно повыше. — Я и мечтать не могла о таком прекрасном муже, как вы. Полагаю, мне очень повезло — я вышла замуж за человека, который ведет себя как истинный джентльмен.

Отняв у Грея свою руку, она оставила его посреди зала — судя по всему, он никак не мог прийти в себя от изумления.

Стараясь сохранять приличия — пусть гости не думают, что она спасается бегством, — Дженнифер с достоинством двинулась по залу и задержалась у чаши с пуншем, как бы проверяя, сколько там осталось. Только после этого она позволила себе открыть стеклянную дверь в сад и скрыться там от любопытных глаз. Она так надеялась сыграть роль хорошей хозяйки, а вместо этого ей пришлось еле сдерживать слезы!

Отыскав скамью, она опустилась на нее, вся дрожа от унижения. Грей еще раз напомнил ей, какой он бывает грубый, как стремится выставить ее на посмешище, и все только ради удовольствия. Воскресив в памяти любопытные взгляды собравшихся и ненавидящую сардоническую улыбку Грея, она снова вздрогнула.