— И неудивительно, — хмыкнула Дженнифер. — Я многое узнала о Диане за это время и пришла к выводу, что она отнюдь не была ангелом, как казалось Грею. Будь она жива, они бы постоянно ссорились.

Кэтрин как-то странно посмотрела на подругу:

— А что именно вы узнали о ней?

Дженнифер вздохнула:

— Диана изменяла Грею.

— Смешно, — покачала головой Кэтрин. — Это просто невозможно.

— У меня есть доказательства. Любовные письма от мужчины. Они там, наверху, в письменном столе. Я уже давно их обнаружила.

Кэтрин застыла как громом пораженная.

— Вы уверены?

— Абсолютно, — твердо произнесла Дженнифер. — Они все подписаны инициалом К. Не знаю, с кем имела дело Диана, но…

— Это Кэри, — решила Кэтрин. — Кэри О'Нил. Теперь пришла очередь удивляться Дженнифер.

— Вы и в самом деле так думаете? Мне не довелось сообщить вам о том, что я знала Кэри, когда жила в графстве принцессы Энн. Он всегда был ко мне очень добр, я считала его своим единственным другом. Вряд ли у него были делишки с замужней женщиной. Кроме того, ему тогда было всего шестнадцать.

— А кто же, кроме него? — резонно спросила Кэтрин. — Во всяком случае, как-то раз я видела, как Кэри с Дианой целовались в кустах. И… — Кэтрин задумалась. — Это было в тот день, когда ее убили.

Дженнифер озадаченно кивнула.

— Тогда все ясно, — сказала Кэтрин. — Я никак не могла понять, за что Грей убил Диану. Он ведь так ее любил! Может быть, он тоже видел, как они целуются? И этот факт объясняет также, почему он подозревает, что ваше дитя не от него. Может быть, он думает…

— На самом деле, — перебила ее Дженнифер, — я не думаю, что он знал о делах Дианы. — Она вспомнила, каким молящим голосом Грей говорил с портретом покойной жены, умоляя ее вернуться назад, и решительно покачала головой, — Нет, он наверняка не знал об этом.

— Скорее всего, знал, — возразила Кэтрин. — За что еще ему убивать ее?

— Представления не имею, — честно призналась Дженнифер.

— Может быть, — задумчиво протянула Кэтрин, — нам с ним поговорить? Показать письма, спросить…

— Нет.

— Но, Дженнифер…

— Нет, — отрезала та. — Если он никогда ничего не звал о Диане, я не желаю быть одной из тех, кто нанесет ему такой удар. Грей достаточно страдал, Кэтрин. И уже довольно наказал себя за то, что произошло между ними. Я не хочу доставлять ему боль. Не хочу.

Ребенок. У них будет ребенок.

На следующий день после стычки с Дженнифер Грей сидел у себя в кабинете, не спеша потягивая яблочный бренди. Он словно бы погрузился в черную бездну, чего с ним не было с того самого момента, когда он встретил Дженнифер. Со дня ее появления в Грейхевене он не переставал поражаться ее неожиданно светлому разуму и ее ослепительной красоте. А теперь вот — по его собственной глупости — Дженнифер презирает мужа. И будто для того, чтобы все стало еще хуже, он зачал ребенка, и ему некого винить, кроме самого себя. Надо было хоть немного подумать, прежде чем заниматься с ней любовью в Уильямсбурге. Хорошенько подумать! Но эмоции взяли верх, и вот…

Ребенок заслуживает лучшего отца, чем он, алкоголик и вечно недовольный человек, в сердце которого уже не осталось места для любви. Ему не следовало зачинать ребенка, так же, как и его собственному отцу. Он с горечью вспомнил свое детство, равнодушного, вечно пьяного отца и эгоистичную, пустую мать. Никому из них не следовало заводить детей. Если бы не Кэтрин, он давно бы сошел с ума. А может быть, он и на самом деле сошел с ума? Определенно, многие так и думают.

После одинокого детства его душа была отдана единственной женщине, и когда ее не стало, его душа умерла вместе с ней. Будущий ребенок унаследует, наверное, такую же судьбу, превратится в мужчину или женщину, сердцами которых завладеет один-единственный человек, а когда его не станет, их жизнь тоже будет разбита. Его дитя вырастет, чтобы стать холодным человеконенавистником, равнодушным ко всему на свете, как и его отец, и дед. Проклятый замкнутый круг!

У его ребенка будет только одна надежда — Дженнифер. Она по крайней мере сможет его любить. Грей отлично понимал, что Дженнифер способна на любовь. Ведь она явно любила его там, в Уильямсбурге. Несмотря на те злые слова, которые произнесла потом два дня спустя.

Конечно, она любила его.

Она была живой, любящей и нежной. Впрочем, она его больше не любит, ведь он оскорбил ее. И все же она наверняка будет лелеять своего ребенка, несмотря на то что презирает его отца.

Может быть, благодаря любви Дженнифер его ребенок сможет вырваться из заколдованного порочного круга и вырасти счастливым, нормальным человеком, способным на радость и любовь. Грей надеялся только на это. Дженнифер смогла перемениться, а он — нет. Даже ради ребенка он не в силах измениться. Это невозможно, абсолютно невозможно.

Глава 20

После ссоры с Дженнифер Грей избегал ее, уезжая на конную прогулку рано утром и даже не выходя к обеду в гостиную. Он проводил все время в кабинете или верхом на лошади. Дженнифер не знала, как ей себя вести, успокоиться или злиться. У нее не было никакого желания говорить с ним после их объяснения, хотя она была обижена тем, что он вовсе игнорирует ее присутствие в доме. Так прошла неделя, и она пришла к выводу, что он просто-напросто бежит от реальности. Вот почему она так удивилась, когда спустя неделю после их размолвки он зашел в гостиную, где она сидела за чтением.

Всю эту неделю она размышляла о том, что ей поведала Кэтрин. Наконец после долгих душевных терзаний она решила, что все это неправда. Пусть Кэтрин и в самом деле считает, что именно Грей убил Диану, сама она никак не верит в это. Она ведь читала его письма и могла по памяти процитировать каждое из них. Какое там убийство! Совсем наоборот, из писем было ясно, что Грей глубоко любил и оберегал Диану. Нет, во всей этой истории есть что-то такое, чего Кэтрин не знает, решила она. Этот вывод, однако, не унял ее злости на Грея. Ужасные вещи, которые он ей говорил, страшные обвинения, которые он ей предъявил, так и звучали в ее ушах.

Хотя был уже конец марта, все еще шел снег, а потому Дженнифер предпочитала сидеть дома, и ее мысли волей-неволей возвращались к тому скандалу с Греем. Сейчас она пыталась читать «Укрощение строптивой». Уильям удобно устроился у нее под ногами.

Несмотря на то что ее голова была занята другим, Дженнифер находила пьесу превосходной. Она улыбнулась, прочитав пометку Кэтрин: «Жаль, что женщины так бесхитростны. Они начинают войну, в которой сами же на коленях вымаливают прощение». В отличие от Кэтрин сама она готова была, стоя на коленях, молить о мире, но ее муж, к сожалению, признавал только войну.

Поглощенная этими мыслями, она вдруг услышала голос Грея:

— Простите меня.

Вздрогнув от неожиданности, она подняла голову и увидела в дверях мужа, который явно испытывал неловкость, и решила встретить его неприязненной улыбкой. Она не Петруччо, и у нее мало шансов укротить своего своенравного супруга. Грей был неукротим.

Он нерешительно, даже как-то смущенно топтался у порога, наслаждаясь столь мирной домашней картиной, которая предстала пред ним: Дженнифер в темно-синем платье простого покроя, с длинными рукавами, бушующий в камине огонь, и Уильям у ног его жены в виде меховой муфты. Длинные волосы его жены золотистым каскадом струились у нее по плечам. Она выглядела молодой и невероятно красивой.

Разозлившись на себя, Грей холодно, не делая ни шага вперед, сказал:

— Я знаю, что вы не желаете говорить со мной, но мне надо кое-что вам сообщить. Мой друг, Кейн О'Нил из графства принцессы Энн, возможно, погостит у нас со своей семьей недели две или чуть больше. Я хотел бы надеяться… — Он замялся, взглянув на каменное выражение ее лица. — Мне хотелось бы, чтобы они считали наш брак удавшимся.

Мне хотелось бы, чтобы вы обращались со мной… достаточно обходительно в их присутствии. Хотя бы внешне, вы понимаете.

Дженнифер подняла голову и посмотрела ему в глаза:

— А могу ли я рассчитывать, что и вы тоже станете обращаться со мной тоже обходительно?

— Разумеется.

— Приятно слышать.

Грей отвел взор от ее холодных как лед зеленых глаз. Кейн с семьей действительно нанесет им визит, но Грей утаил от Дженнифер, что сам пригласил О'Нилов к себе в гости. Он до прошлой недели не понимал, насколько дорога ему Дженнифер, не понимал, пока не лишился ее общества. Самое идиотское в их отношениях было то, что он намеренно вызывал ее недовольство. Так дальше жить нельзя, хотя обычного извинения явно недостаточно. И разумеется, не сейчас. Слова, которые он ей тогда сказал, слишком ранили и были слишком горькими, чтобы вот так запросто взять их назад.

Но когда у них будут гости, Дженнифер придется делать вид, что они с мужем прекрасно ладят. И если она будет в обществе гостей каждый день, то их отношения и дружба наверняка восстановятся.

Дружба — вот что ему от нее нужно. Ему нравилось ее общество, и теперь он даже дня без нее не представлял. Она была нужна ему, как алкоголь, а может, даже больше. Временами ему казалось, что он без нее просто не выживет. Его влечение к ней не утихало, но он решил не давать себе воли. Они могут стать друзьями, и только. Ее дружбы ему будет вполне достаточно.

Он надеялся использовать этот визит и возобновить беседы с ней, но ему претила даже сама мысль о том, чтобы притвориться влюбленным. Выражение ее лица свидетельствовало о том, что она будет непреклонна.

— Дженнифер, — нерешительно начал он, — я только хотел…

— Я знаю, чего вы хотели, — презрительно фыркнула она. — Вы из гордости намерены показать меня вашим гостям, хотя на дух меня не переносите. Прекрасно, я буду вежлива с вами на протяжении всего этого визита. Полагаю, что могу рассчитывать по меньшей мере на взаимность.

— Благодарю вас.

Что ж, он хотя бы получит возможность говорить с ней и находиться в ее обществе. Может быть, тогда он своими словами и поступками сумеет убедить ее, что сожалеет о своих оскорбительных словах.

Прошла еще одна длинная неделя, неделя растущего отчуждения между Дженнифер и Греем. Дженнифер проводила время за игрой на клавесине, но какую бы тему она ни начинала, та всегда переходила в ее рождественскую мелодию — подарок Грею. Еще она ездила верхом по лесу, тщательно выбирая время, когда муж был занят делами по управлению имением. Меньше всего ей хотелось бы встретиться с ним где бы то ни было.

Как-то во второй половине дня, занятая мыслями о своей неудавшейся семейной жизни, она ехала верхом по лесу. Уильям трусил рядом. И вдруг, заслышав приближающийся топот копыт, она в испуге подняла голову. Навстречу ей с головокружительной быстротой скакал Грей на своем жеребце. Поравнявшись с ней, он резко осадил лошадь.

— Вы хотя бы понимаете, что делаете, черт возьми! — взревел он в ярости.

Остановив свою серую в яблоках кобылку, Дженнифер в изумлении захлопала глазами. Она привыкла к его грубым выходкам, но сейчас не понимала, что вызвало такую вспышку его гнева. Помимо всего прочего, до сих пор он избегал встреч с ней. Что же заставило его выследить ее и начать эту ссору именно сегодня?

— Что… что вы хотите этим сказать?

— Слезайте с кобылы! — пророкотал он. Дженнифер в недоумении посмотрела на него. Она ехала на той же серой кобылке, что и всегда. — Слезайте сейчас же, или я сброшу вас с седла!

Поняв, что от нее требуется, но тем не менее весьма озадаченная, она слезла с седла и стояла, глядя на него.

— Почему это вы так неразумно себя ведете? — вспыхнула она.

— Неразумно? — разозлился Грей. — Как раз наоборот, я-то поступаю очень разумно. Если я еще раз увижу вас верхом на этой кобыле, пока вы в таком состоянии, я покажу вам, что такое на самом деле неразумный муж!

— В каком… состоянии?

Грей взорвался:

— Вы что, и впрямь не понимаете? Ведь стоит вам упасть — и вы потеряете ребенка!

Дженнифер в ужасе уставилась на своего мужа. Такого с ней прежде не бывало. Как же она могла рисковать жизнью самого дорогого для нее существа? При мысли об этом внутри у нее все похолодело.

— Да, — тупо ответила она, — я и не подумала об этом.

— Вы можете лишиться ребенка, — все еще сердито сказал Грей. — И сами рискуете погибнуть. Бывает, что женщины умирают при выкидыше, Дженнифер! Вы что, хотите этого?

Дженнифер все больше раздражал его деспотический тон. Теперь она понимала, что поступала глупо. Но с чего это он стал таким добродетельным? И какое ему дело после всего того, что он ей наговорил, когда она сообщила ему о беременности?

— А что это вас так тревожит? — с издевкой спросила она. — Вы же сказали, что ребенок вам не нужен, и вы определенно не переносите меня. Если я упаду с лошади, то у вас сразу же исчезнут все проблемы, разве не так?