Марина Иванова - Света белого не видно

– Ррррррр, ненавижу всех, – говорит твой любимый совершенно чужим голосом. – Ррррррр, чтоб вы все сдохли, Ррррррр, загрызу, как только освобожусь от этой жизни, в которую вы меня затянули, – так кричит твой любимый, порабощенный грехами и заселивший в себя смерть. А ты вспоминаешь, как ты была в него когда-то влюблена, как ловила с жадностью каждый его взгляд, слово, как позволяла ему овладеть собой, и подарила ему жизнь, думая, что это навсегда. А сейчас тебе холодно, страшно и невыносимо больно находиться рядом с мужем, который стал зверем.

– Господи, я не защитила его, Господи, прости, что не уберегла, – кричишь ты, когда снимаешь его из петли. – Зачем, зачем ты это сделал, ты же всегда был сильным, – кричала Катя над телом мужа. – Зачем усложнил и до того сложную мою жизнь. Как я буду без тебя теперь. Вернись!

Но бесы уже тянули оголенную, ничем неприкрытую душу, вонзались в нее когтями, было ужасно больно и страшно, и все намного хуже, чем те проблемы, которые были у тебя на земле. Вокруг была такая болотная грязь и тина и запах, – такой отвратительный гнилой, рвотный запах, самый страшный, которого ты никогда не чувствовал на земле. И ты уже хотел бы вернуться, спасти себя, испугавшись того, что увидел и узнал, что все это не вранье, что есть потусторонняя жизнь и что за все наши грехи нам придется ответить. И ты хватаешься рукой за веревку, которая тебя душит, и замираешь в этой странной позе навсегда. Только сейчас ты понял, что натворил и что никто тебе не поможет! Ты сам выбрал этот вечный Ад, где Света белого не видно…

Похоронив мужа, Катя не могла объяснить своим девочкам, куда папа исчез. Она сказала им, что папа уехал в длительную командировку. Что хочет заработать много денег и будет присылать им много подарков. Лера забрала детей на время похорон к себе и всячески старалась отвлечь их от того, что мама три дня будет на работе делать ревизию. Но жизнь для Кати после смерти мужа не закончилась. Не прошло и девяти дней, как к ней стали приходить и требовать долги мужа его кредиторы. Катя работала все дни напролет, чтобы отдать его земные грехи людям, которые даже не подозревали, что накапливают себе бонусы для получения в наследство бесов Катиного мужа. Люди вместе с деньгами от бедной вдовы селили их в себя и начинали продолжать сами того не замечая, – судьбу своего должника.

– Катя, ты слышала, этот тип, который у тебя деньги требовал, разбился сегодня утром на машине вместе со всей семьей? – спрашивала у Кати Лера.

– Нет, не слышала, ужас, какой! Хорошо, что я хоть долг успела ему отдать.

– Так он от этого, небось, и погиб, что с бедной вдовы хоть клок шерсти, как говорится, схватил.

– Лера, не нужно этому злорадствовать. Зачем тебе чужие грехи на себя вешать. Ты сама за себя отвечай, – предупредила подругу Катя.

– А что мне? Я за себя отвечу, – безгрешная я! – смеялась Лера.

Катя замахала головой, вздохнула и обняла подругу.

– Нет безгрешных людей на земле, это гордыня в тебе сидит. Это и есть грех.

– Ты сама– то за какой грех так страдаешь в этой жизни? – спросила, усмехаясь, Лера.

– За то, что Бога предала, в Церковь не хожу! – уверенно ответила Катя.

После похорон, Катя стала по воскресеньям ходить в Храм. Она закрывала свою лавку и нисколько не переживала, что теряет покупателей.

Коллеги по рынку смеялись над нею и говорили, что ей нужно после всех этих проблем в психушку, а не в Церковь. Но Катя ничего вокруг себя не замечала. Она чувствовала, что в душе поселилась пугающая пустота. И только в Церкви ее душа оживала вместе с Церковных хором. И Катя начинала слышать звуки новой жизни и вспоминать старую.

Оставшись в Ленинакане с мамой и сестрой, после смерти отца, они недолго жили счастливо. В то время Катя училась в пятигорском инязе на «отлично», несмотря на то, что очень много работала помимо учебы. Катя подрабатывала по вечерам уборщицей в соседнем общежитии фармацевтического института.

Студенческий городок располагался под горой Машук в живописном месте города Пятигорска. Рядом Ореховая роща и дуэль Лермонтова. Катя по воскресеньям ходила к Михаилу Юрьевичу, – как она говорила в гости, садилась на скамеечку в темной аллее и читала «Герой нашего времени» на английском языке. «А какой же герой ждет меня в наше время?» – думала Катя. – И неожиданно возле нее садился на скамейку Сергей. Он не отходил от Кати ни на шаг. Везде находил ее, где бы она ни была. Даже на репетициях по танцам всегда сидел в зрительном зале и смотрел как они учат новые движения. Катя с Лерой записались в институте на народные танцы. Танцевали лезгинку, кабардинские танцы, цыганочку. Это своего рода была дополнительная профессия. Факультет так и назывался – ФОП (факультет общественных профессий). Их специальность была – хореографы.

Когда долгими осенне-зимними вечерами приходилось задерживаться в спортзале или на сцене и разучивать очередной танец, готовясь к новой концертной программе, тогда Катя вынуждена была поздно ночью бегать в соседнее общежитие мыть полы. Сергей всегда ее сопровождал. Он был личным ее телохранителем. А Лера ходила гулять с очередным своим воздыхателем. Лера вообще не ходила на занятия по утрам. Она после ночных гуляний долго спала, затем вечером просыпалась, чтобы идти на ФОП. Она была уверенна, что ее не выгонят из института, так как она участвует во всех концертах. Лера выбрала правильную тактику. Вместо тренажерного зала, – танцы до упада, затем душ и опять кавалеры. А Катя думала о маме, о сестренке.

Маме после того, как она бежала из Ростова с новыми документами и ее спрятали в Ленинакане, была будто бы не в себе. Конечно, она знала, что ей нельзя высовываться, пока над нею нависла угроза убийства, после смерти отца. По специальности она не могла устроиться на работу нигде. И от всего случившегося она превратилась из сильной женщины в беспомощного капризного эгоистичного ребенка.

– Я хочу на море! – топотала она ногами, требуя у Кати денег на очередную поездку.

– Мама, конечно, ты устала, тебе нужно отдохнуть, – соглашалась с нею Катя и покупала ей путевку в очередной санаторий.

Но беда не приходит одна. И Катя в новостях увидела, что самолет, в котором летела ее любимая мама, разбился. Видно папа не смог надолго остаться без нее и забрал маму с собой. Младшая сестра рыдала от того, что она только что отпраздновала свое шестнадцатилетие и стала круглой сиротой. Катя все взяла на себя. Она знала, чтобы оформить опекунство, нужно было иметь семью. А Сергей всегда был рядом с нею в тяжелую минуту. Он настойчиво продолжал ухаживать за Катей и пообещал не бросать ее младшую сестру тоже. Катя согласилась выйти за Сергея замуж, чтобы суметь поднять младшую сестру и дать ей высшее образование тоже. Катя помогла сестре даже сыграть свадьбу, когда та призналась ей, что беременна. И вот это страшное землетрясение, которое унесло и сестру и ее не родившегося ребенка и заставило поменять местожительства. А теперь и Сергея тоже не стало. Сколько близких людей потеряла Катя за такой короткий срок. Наверное, не у каждого получилось справиться с такими ударами судьбы, которые настигали ее один за другим. Но все происходило быстро, несчастья сыпались на Катю непрерывно, иногда ей казалось, что у нее не было сил дальше жить.

«Я, наверное, проклятая, – думала Катя, когда стояла в Церкви, – как мне все это вытерпеть и выдержать?».

Но тут же вслушивалась в слова молитвы и отгоняла от себя эти черные мысли. Она точно знала, что Бог не дает тех испытаний, которые человек не может выдержать. Нужно принимать все спокойно, если ты ничего не можешь изменить.

Катя вышла из церкви и вспомнила Леру. «А ведь Лера намного смелее меня всегда была. Это я трусиха. Всего боюсь, вечно плачу в одиночку, себя жалею. Я всегда знала, что человек плачет оттого, что ему себя жаль. Вон ни стало человека, ему теперь все равно. А ты плачешь, думаешь, как же ты без этого человека жить будешь? И так все время. А ведь Лера никогда не плачет. Она ни перед чем не пасует. Не знаю, как бы я выкрутилась из той ситуации, в какую попала она в тот день, когда ее выгнали из института», – вспоминала Катя, когда шла домой из Церкви.

Да, Леру все-таки выгнали из института, вернее завалили на последнем государственном экзамене. Лера действительно не проронила ни слезинки, когда с нею это произошло. Она только проклинала всех, как только могла. Она кричала на весь Пятигорск.

– Вот гады, чтоб вы все повыздыхали! Они что специально тянули время, чтобы меня отчислить, когда я все концерты им оттанцую? – спрашивала она у Кати возмущенно.

– Лерочка, ты не переживай, – успокаивала ее Катя, – тебе же можно пересдать этот последний экзамен на следующий год?

– Можно, но я им устрою следующий год! Они у меня все попляшут! Я их поубиваю всех! Но ничего, они меня еще не знают, – говорила Лера, раздраженно. – Я придумала одну фишку.

И Лера наклонилась к Кате и стала рассказывать ей, что она зашла к ректору и сказала, что она была на экзамене в невменяемом состоянии. Что была не в себе и что она принесет в институт справку.

Когда Лера пошла на телеграф звонить маме, чтобы та срочно выслала ей больничный лист, якобы она болеет, то обнаружила, что связь с городом Ставрополем прервана. В этот день лил такой сильный проливной летний дождь, которого не помнил никто из сторожил города. По улицам Пятигорска лились буйные мутные реки. Воды было по колено. Лера вся промокла. Она держала под руку Катю и чертыхалась на чем свет стоит.

– Катька, я не пойму, почему небеса ополчились против меня? Почему так сильно льет?

– Может небеса ругают тебя, за то, что ты в институт не ходила, а спала, – утверждала Катя, – а теперь решаешь лишние проблемы, которых могло и не быть.

– Да заткнись ты, тоже мне пожарник с ведром бензина, – замахнулась на нее Лера. – Слушай, я знаю, кто ставит мне палки в колеса. Эта мегера наша, кураторша, – Сима Ильинична. Представляешь, она денег с меня хочет взять. Она же мне намекала, а я ее не поняла. А потом, когда мне двойку на госэкзамене влепили, я сразу сообразила, чьих это рук дело. Я ей сунула конверт с деньгами, что мой новый друг мне на день рождения подарил. А она, тварь, его не взяла. Говорит, что мне теперь никто не поможет в этой ситуации. Ну, ничего, они еще узнают Леру Уздечкину.

В этот момент каблук подломился, и Лера упала в лужу. Она вообще разозлилась на весь этот мир и с такой силой стукнула босоножками по воде, что брызги обдали Катю с ног до головы, но та не рассердилась на подругу, стала поднимать ее и успокаивать, что все будет хорошо.

– Конечно, будет! Я сейчас из телефонной будки позвоню маме, пусть еще денег привезет вместе с больничным листом. Я от своего не отступлюсь, козлы драные. Вы еще узнаете Леру Уздечкину, твари!

Лера уже била со злостью по телефонному аппарату и вырывала провод вместе с трубкой, когда в стекло ей постучал очередной посетитель. Он поманил ее пальцем и отвел в сторону. Долго они о чем-то в сторонке говорили. Потом обнимались, а Катя стояла под проливным дождем и ждала подругу. Но когда Лера подошла к ней сияющая, взяла ее под руку и сказала, что она теперь спасена. Катя облегченно вздохнула.

– Познакомься, это Юра, мой давнишний друг, он мне поможет, – сказала Лера, показывая на молодого человека кавказской национальности.

– Меня зовут Юра, а вас я знаю как, вы – Катя.

– Да, удивилась Катя. А я вас не знаю.

– Ничего страшного, у меня работа такая, – про всех все знать, пойдемте со мной, нам здесь буквально одну улицу пройти, – произнес мужчина уверенно.

Катя настороженно посмотрела на нового знакомого, только Лера смеялась всю дорогу и рассказывала, что готова была ехать в Ставрополь на такси. Что хотела одолжить у Юры денег и рассказала ему обо всем, что с нею произошло. Лера рассказала ему, что завтра последний день, когда можно будет пересдать этот идиотский экзамен, про эту дуру-методистку, – Симу Ильиничну, про то, что всего один экзамен ей осталось сдать и получить этот долбанный диплом и про то, что она оттанцевала все пять лет, как та стрекоза за этот долбанный институт, а с нею так нехорошо поступили. Пока она все это рассказывала, они быстро перешли на соседнюю улицу и Юра еще раз подтвердил, что сможет помочь ей, и что не нужно ехать ни в какой Ставрополь, что он сделает справку, что она болела сегодня утром и поэтому не смогла сдать экзамен. Но так же добавил, что за это они должны будут пойти с ним в ресторан отметить это событие.

– Я не пойду, – испуганно заявила Катя.

– Катька, не подводи меня. Ведь Серега уехал на рыбалку, его все равно неделю не будет, – засмеялась Лера. – И ты как подруга должна пойти с нами в ресторан.

Сергей на самом деле поехал с друзьями на рыбалку на Маныч, но Катя знала, что это была не рыбалка. Он что-то ни разу не привозил рыбу. И всегда приезжал оттуда с воспаленными красными глазами, постоянно что-то заталкивал в косяк двери и говорил Кате, что готовит жмых для следующей рыбалки. Катя вспомнила, что все его поездки ни к чему хорошему не приводили. Она даже в студенческие годы, когда он в общежитии сушил этот жмых для рыбалки, не догадывалась, что Сергей уже тогда был начинающим наркоманом. Он курил эту гадость постоянно, затем лежал на полу и смеялся, рассматривая потолок. Лера толкнула Катю в бок и нахмурилась, что та опять ее не слышит. Она продолжала уговаривать Катю пойти с ними в ресторан.