– Хорошо, если они тебя еще помнят? – засмеялась Лера, помахав подруге на прощание.

Вечером за ужином Зуля все время ворчала и говорила, что это очень плохая женщина, потому что она все время врет. Она не была беременна, – утверждала Зуля. – Где у нее живот, где пигментные пятна на лице?

Катя с Машей смеялись над Зулей и убеждали ее в том, что они ее очень хорошо знают, что она всегда занималась спортом и собой и что, конечно, она будет выглядеть на двадцать лет всегда. Потому что ходит по салонам красоты и ни в чем себе не отказывает. Но Зуля не унималась и продолжала настаивать на своем.

– Ты как Полина, та тоже ее не долюбливает, – смеялась Катя.

– Так Полька наша еще тот психолог, – заметила Зуля. – Вы знаете, что она сказала мужчине, который подошел к нам сегодня? Она сказала, когда он протянул ей конфетку, что от чужих она не берет ничего. И гордо произнесла, что ее папа Амиран. И что он скоро привезет ей очень много конфет.

– Что, так и сказала, – мой папа Амиран? – спросила удивленно Катя.

– Да, так и сказала. А мужик этот, как засмеется и говорит, а почему ты беленькая с кудряшками и курносым носом, раз твой папа грузин? Имя у него же грузинское.

– Она ответила, что папа никакой не грузин, что он человек! – смеялась Зуля, передразнивая Полину. – Она чуть с кулаками на него не бросилась.

– А этот мужчина, все тот же, который за вами следил в парке? – спросила испуганно Катя.

Она слышала, как Зуля рассказывала Маше эту историю про того странного типа с бегающими глазками, который подходил к ним в парке.

– Нет, этот совсем другой. Этот добрый и очень красивый, – засмущалась Зуля.

Катя с Машей переглянулись, заулыбались и стали дальше собирать гостинцы для Машиных детей. Катя очень не хотела, чтобы Маша уезжала, она была благодарна ей, за то, что она всегда поддерживает ее в трудную минуту и находится рядом не только в радости, но и в горе, как истинная подруга.

Глава 21

Как только Маша уехала, Катя собрала семейный совет, распределила обязанности между всеми детьми. Поставила главенствовать над всеми Зулю и снова принялась усиленно набирать себе студентов для курсов английского языка. Отбоя от студентов не было. И Катя стала работать с удвоенной силой. Благо Богдан был очень спокойным мальчиком. Он принимал мамины уроки, как снотворное. Видно еще в утробе к этому пристрастился. И как только Катя начинала объяснять своим студентам то или иное правило, он тут же засыпал и улыбался во сне.

Иногда для того, чтобы не исчезла связь, Катя выключала камеру и проводила уроки, продолжая возиться с ребенком. Ставила на громкую связь, и очень радовалась тому, что география ее репетиторства расширялась. У нее были студенты из различных городов. Она даже не ожидала, что так быстро весть о ее преподавательском даре разнесется по всей стране и не только.

Границ у знаний не было. Катя очень удивилась, когда из Америки ей позвонила по скайпу группа студентов и попросила ее попрактиковать с ними русский язык. В группе были испанцы и немцы, живущие в Америке, и Катя так умело разжевывала им азы знаний русского языка не только на английском, но и на их родных языках тоже.

Она знала немецкий, английский, испанский языки в совершенстве. Ребята стали заказывать индивидуальные занятия и предложили Кате очень хорошую цену. Катя не смогла отказаться от такого заманчивого предложения. Она решила, не смотря на разницу во времени, уделить им достаточно внимания, чтобы они могли читать романы наших классиков на языке оригинала. Ей очень была приятно за то, что наш красивый, яркий русский язык, способствовал развитию мышления у иностранцев. И они сами признавались, что становятся умнее, когда занимаются русским языком. Ведь русский язык с падежами, склонениями, приставками и суффиксами очень трудный язык для изучения, и это заставляет мыслить. Но так же хвалили Катю, что она очень доходчиво им все объясняет. Кате были приятны такие лесные отзывы. «Нужно было мне пойти на факультет РКИ – «русский, как иностранный». Я бы тогда еще лучше смогла их подготовить», – думала Катя, расширяя круг своих студентов.

– Катя, пора открывать собственную школу, – намекала ей Зуля. Я уже начинаю думать по-английски, после того, как целый день тебя слушаю, – смеялась она.

– Вот и хорошо, пойдешь после педучилища в институт иностранных языков, как мы и договаривались, на факультет РКИ. И мы с тобой обязательно откроем эту школу вместе, – обнимая подругу, мечтала Катя.

– Вот возьму и пойду! – уверенно сказала Зуля. – И мы обязательно ее откроем.

Деньги все были в распоряжении Зули. Она знала, как сэкономить, что купить из продуктов, на какой рынок съездить и сбить цену. В общем, она была экономной хозяйкой и в скором времени, Катя, благодаря Зуле тоже, заработала денег на однокомнатную квартиру.

– Неужели, я буду теперь преподавать в собственном кабинете! – смеялась Катя, рассматривая новую кухню.

– Да. А мы хоть спокойно посмотрим мультики! – прыгали от радости дети возле мамы.

– Сегодня же куплю вам новый большой телевизор, – пообещала Катя, рассматривая большую комнату с высокими потолками.

Квартиру Катя купила на Васильевском острове в городе Санкт-Петербург.

Васильевский остров – это отдельная достопримечательность Питера. Это был самый любимый ее район. Хотя все районы Санкт-Петербурга Катя считала своими. И Фрунзенский, – с красивым широким проспектом, и Московский проспект, украшенный подвязанными корзинами цветов. И Петроградская сторона с Большим и Каменоостровским проспектами восхищала ее тоже. И на Выборгской стороне она любила бывать, когда много раз ездила в поисках съемного жилья.

Но Васильевский остров была отдельная песня ее любви. Это была любовь с первого взгляда. Катя выбирала себе квартиру с одним пожеланием, чтобы окна выходили на запад. Она была влюблена в питерское небо. Это была тоже любовь с первого взгляда. Питерское небо всегда обнимало ее и поддерживало, как хорошая, добрая подруга.

Когда Кате было плохо, она смотрела на небо и разговаривала с ним. Со стороны могло показаться странным, что молодая женщина идет по улице, поднимает голову к небу, подставляет лицо ласковым лучам солнца и улыбается ему, как старому знакомому. Да еще что-то шепчет.

Небо всегда отвечало Кате на ее вопросы. Часто Катя смотрела на голубое спокойное небо и вспоминала тот период жизни, когда на нее набросились банки с кредиторами, а следом за ними бандиты, а затем, – Вика со своими процентами. И вот небо успокаивало ее и говорило ей: «Все отдашь, все отдашь, не переживай!»

Так и получилось Катя перво-наперво выслала Вике причитающийся долг в шестьсот тысяч рублей, она боялась не успеть, но слава Богу, Вика пошла на поправку, если это можно так назвать. Она проходила усиленное лечение в Санкт-Петербурге. Химиотерапию. И Катя все так же принимала ее у себя в квартире, помогала ей достать лекарства, но не знала, как ей намекнуть, чтобы она оставила из этих шестисот тысяч себе только сто пятьдесят тысяч рублей. Ведь именно эту сумму Вика занимала Кате на самом деле, остальные четыреста пятьдесят тысяч рублей набежали процентами. Катя знала, что это грязные деньги, и Вике нужно было раздать их нищим, кто в них нуждался, чтобы навсегда избавиться от этой болезни. Ведь по грехам нашим даны нам скорби и болезни, это знают все.

Катя была уверенна, что если бы Вика так поступила, то обязательно выздоровела. Она ей пыталась объяснить это, но Вика уже была одержима темнотой и, конечно, считала себя благодетельницей, потому что согласилась на шестьсот тысяч рублей и не прибавила Кате процентов еще и на эту же сумму. Она прекрасно знала, что дом у Кати отобрали, что Аслану ничего с этого не перепало, его посадили в тот же год в тюрьму, и город остался опять без хозяина.

Таксисты разбежались кто куда, а потом решили идти работать в частные мини-таксопарки, ведь там тоже были хозяева и рабская душонка успокаивалась, потому что опять было кому отдавать дань.

Катя смотрела на питерское небо, вспоминала прошлое. Внезапно набежали тучи в унисон Катиным воспоминаниям и закрыли собою все пространство. Небо стало черным-черно. Но светлые силы с другой стороны уже гнали тучи вперед, освобождая место для чистого неба, умытого дождем. Небо разделилось надвое: одна сторона была зловеще черной, а другая, освещалась золотым солнцем.

– Вечно ты всех подбираешь? – ворчала Зуля, идя рядом. – Не нравится мне эта Вика тоже. Что она к тебе прется всегда, когда приезжает лечиться. И совести совсем нет у нее. Какие проценты с тебя взяла, да еще моется в ванной по три часа, воду совсем не экономит. И долго она будет в Питер на лечение ездить?

Катя смеялась, обнимала Зулю, и журила ее за то, что она была такой жадной. Она успокаивала ее и говорила, что нельзя ходить за человеком и считать, – сколько он тратит электроэнергии, воды, газа. И сколько можно сэкономить, если бы этот человек не приехал в гости.

– Ну, ты знаешь, я ей вчера по телефону чуть не высказала все, что я про нее думаю. Сама не знаю, как сдержалась. Она ведь опять звонила, что приедет на днях, – возмущалась Зуля. – Почему тебе всех жалко. Тебя кто-нибудь пожалел хоть раз?

– А зачем меня жалеть? – удивилась Катя. – Я делаю это не для того, чтобы мне кто-нибудь сказал ласковое слово. Я это делаю потому, что миссия каждого человека не земле состоит в том, чтобы сделать как можно больше людей вокруг себя счастливыми. Это мое предназначение на Земле, и твое, Зуля, – тоже. И вон того прохожего, который, отвернулся от нас и забежал в магазин, – медленно закончила Катя. – Кого-то мне этот человек напоминает. Хотя я в каждом мужчине до сих пор вижу своего умершего мужа, – сказала Катя, вздохнув.

Неожиданно мужчина, который зашел в магазин, так же быстро из него и выбежал. Он подскочил к Кате и брызнул в лицо каким-то раствором. Затем подбежал к машине, прыгнул в нее и умчался прочь. Все произошло за считанные секунды.

Зуля не заметила ни номер машины, ни саму машину. Она подхватила Катю, которая вся обмякла, посинела, ей стало не хватать воздуха. Катя молча хватала небо руками, пытаясь за него зацепиться. Но Зуля едва успела удержать голову Кати возле асфальта, чтобы та совсем не расшиблась. Зуля в ужасе заметила, что лицо и руки Кати мгновенно почернели и похолодели. Катя лежала, как мертвая на пешеходной дорожке и совсем не дышала.

– Люди, врача! – кричала Зуля. – Пожалуйста, помогите! Я вас очень прошу! Помогите!

От толпы быстро отделился дедок странного вида. Он взял Катю за руку, прощупал пульс, отодвинул одно нижнее веко, затем другое, разорвал на Кате кофту и стал массировать усиленно ей ключицы обеими руками, при этом схватил мизинец правой руки в рот и сильно прикусил его. Странные манипуляции, как ни странно, привели Катю в чувство. Он брызнул ей под язык какое-то лекарство, нажал на мочки ушей и стал протирать какой-то вонючей мазью виски, достав маленькую круглую, как наперсток баночку из нагрудного кармана.

– Эх, красавица, хорошо, что я случайно оказался рядом, был в булочной. Иначе у тебя произошла бы остановка сердца. И кому же ты так перешла дорогу? – удивился дедок.

– А что это было? – спросила Катя.

– Нейропаралитический модификатор, современнейшее биологическое оружие, между прочим, и оно разработано учеными совершенно для других целей. Но как всегда произошла утечка, и это средство оказалось в руках преступников. Я готов пойти с вами в полицию и все подтвердить, – сказал он, поднимая Катю с асфальта.

– Спасибо большое, мужчина, как вас по– батюшки? – спросила Зуля.

– Павел Яковлевич Бененсон, – был назван при рождении. – Пойдемте, красавицы.

Катя, пошатываясь, поднялась, голова немного кружилась, Павел Яковлевич открыл перед нею дверь своей пятнадцатой Жигули, – как он сам сказал, – не только по модели она пятнадцатая, но и по счету тоже. Он поддерживал нашего российского производителя и всегда покупал машины только этой марки. Павел Яковлевич важно сел за руль, поправил зеркало заднего вида и протянул Зуле визитку.

– Ого! Доктор медицинских наук, – прочла Зуля на визитке.

Катя на нее удивленно посмотрела и взяла визитку из рук.

– Я слышала, что к вам выстраиваются огромные очереди на прием. У вас же своя клиника?

– Да, мы практикуем. У нас все светилы медицины собрались под одной крышей и цены мы не дерем, как некоторые. Зато у нас все в комплексе. Вы обязательно мне через три дня покажитесь. Я хочу кое-что уточнить. Скажите, вам уже где-то неделю или две назад было так же плохо?

– Да, ответила Катя удивленно. – Меня Зуля отпоила кислым молоком. Я чем-то отравилась.

– Я так и думал, вас кто-то пытается убить, будьте осторожны. Но ко мне обязательно придете через три дня, я дам вам противоядье. Со мной ничего не бойтесь. Я специализируюсь на современных ядах. Сейчас в полиции все расскажем, напишем заявление, я составлю фоторобот этого убийцы. Я хорошо рисую, – похвастался Павел Яковлевич Бененсон. – И я его очень хорошо запомнил.