Елена Ярилина - Светлый берег радости

Конец января, а такое впечатление, что зима уже кончилась, на тротуаре снега нет, лишь тонкий ледок по краям. Снег громоздится грязными кучами на газонах. Но впереди еще февраль, снег еще будет, и будут морозы, но так не хочется! Мной овладела тоска, самая настоящая черная меланхолия, меня ничего не радует, ничего не хочется, переползаю, как сонная муха, из угла в угол. Борис не появляется и не звонит третий день. Пестов занят. Вчера он звонил мне по телефону, но про работу ничего не сказал, я устала ее ждать, да и денег у меня осталось не так уж много, что делать, просто ума не приложу! Я шла по улице без всякой цели, да и какая может быть цель у безработной женщины, ведущей пустой и никчемный образ жизни? Впереди показалась булочная, зайти и купить себе булочку к чаю? Чаепитие — это, пожалуй, единственное, что доставляет мне удовольствие. Я купила булочку и пошла к выходу, но меня отвлекло происшествие. Молодая женщина, купившая большой круглый торт, подошла к столу упаковок и стала перекладывать продукты. Она подвинулась, чтобы пропустить мимо себя женщину с ребенком, запнулась обо что-то и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стоящую рядом тележку для покупок. Тележка поехала, женщина, не устояв на ногах, упала и страшно вскрикнула. Я бросилась ей на помощь, помогла встать, но рука у нее, скорее всего, была сломана. Через цигейковую шубку, надетую на ней, прощупать руку было нельзя, а снимать шубу здесь, в магазине, было нелепо, уж лучше это сделать в больнице. Я вызвала по мобильнику «скорую». Медики сказали, что перелом, и собрались увозить пострадавшую, но она не решалась ехать, несмотря на то что испытывала сильную боль. Врач «скорой помощи», молодой парень, стал уверять ее, что как только ей окажут помощь и сделают рентген, то сразу отпустят домой, но женщина все колебалась. Наконец она посмотрела на меня и умоляюще попросила:

— Пожалуйста, выручите! Меня отпустили с работы всего на час, по делам и чтобы я купила вот этот торт, вы не отнесете его ко мне на работу, это недалеко отсюда? Я вас очень прошу!

Просьба, в сущности, была пустяковая, мне даже стало приятно, что я сделаю что-то полезное, и я согласилась. Женщина сообщила адрес офиса, где работает, сказала, что она секретарь директора, что зовут ее Лида Серова, и проинструктировала, кому отдать торт и что сказать.

Офис я нашла быстро. Судя по вывеске, фирма занималась поставками медицинского оборудования. Охрана из трех человек сгрудилась в стеклянной кабинке возле стола и что-то горячо обсуждала. На меня никто не обратил ни малейшего внимания, я беспрепятственно поднялась на второй этаж, следуя полученным инструкциям, и толкнула дверь с надписью: «Бухгалтерия». В комнате находились четыре женщины, говорившие, как мне показалось, все разом, но при моем появлении шум стих. Я подошла к столу, на котором была собрана закуска на скорую руку и стояла чайная посуда, поставила торт на край стола и сказала:

— Этот торт вам передала Лида Серова. Женщины опять загомонили, интересуясь: кто я, откуда взялась и где, наконец, сама Лида? Я им быстренько все объяснила и собралась уходить, считая свою миссию оконченной, но дверь с шумом распахнулась, и в комнату вошел мужчина лет сорока с небольшим, высокий, подтянутый, его можно было бы назвать красивым, если бы не высокомерное выражение лица. Женщины притихли, но не так, как в момент моего прихода, теперь никакого любопытства на их лицах не было, а был страх. Ясно, подумала я, начальство пожаловало, и начальство суровое, вон как все его боятся.

— Секретарь где? — отрывисто спросило высокое начальство.

Я отметила про себя, что женщину он назвал не по имени, а по должности, и хмыкнула. К сожалению, это мое хмыканье было услышано. Строгий босс повернулся, смерил меня уничтожающим взглядом, словно перед ним была козявка, не стоящая его внимания, и спросил:

— Кто вы? Почему отвлекаете моих сотрудников от работы? И как вас вообще сюда впустили?!

Если бы он вел себя прилично, пусть даже и строго, я бы ответила что-нибудь нейтральное и побыстрее ушла, но его нестерпимое высокомерие и грубый тон подействовали на меня как красная тряпка на быка.

— Отвечаю по пунктам. Пункт первый — я человек, пункт второй — потому, что меня попросила сюда зайти Лида Серова, пункт третий — потому, что я несла торт. Полагаю, что вам теперь все ясно. Могу я уйти?

— Стойте, я ничего не понял из вашего стрекота. Говорите по-человечески, и прежде всего ответьте, где мой секретарь?

— Не знаю, где ваш секретарь, но если вы интересуетесь Лидой Серовой, то она упала, сломала руку, и «скорая помощь» увезла ее в больницу. Теперь понятно?

— Более-менее, кроме одного: какого черта вы суетесь куда вас не просят?!

— Ошибаетесь. Просят, и даже очень! Лида Серова просила меня доставить сюда купленный ею торт, я подменила ее в доставке этого кондитерского изделия, а теперь ухожу.

— Торт она, видите ли, просила принести! А больше ничего не просила? Где документы, я вас спрашиваю?

— Не знаю, она ни о каких документах не говорила, — ответила я, несколько растерявшись.

— Ну конечно, в этом вся женская суть. Торт — это важно, а о срочных документах, которые мне до зарезу нужны к завтрашнему утру, никто и не вспомнил!

— Извините, Илья Андреевич, наверное, это моя вина! Я попросила Лиду купить торт, у меня сегодня день рождения, она собиралась все отпечатать после обеда, она бы все успела, но видите, как вышло.

Немолодая женщина, нарядно одетая, оправдываясь, говорила срывающимся голосом. Мне было жаль, что у нее испорчен праздник, но я была здесь лишняя, все, что могла, уже сделала, поэтому пошла к двери, но, услышав следующую начальственную реплику, остановилась как вкопанная.

— Все получилось из-за вас, вы сами это признали, так вот, идите и отпечатайте документы — это будет справедливо.

Женщина побагровела, слезы выступили на ее глазах.

— Илья Андреевич, но я не смогу! Это же не просто с готового текста отпечатать, я же не понимаю в этом ничего!

— Вы устранили моего секретаря, будьте любезны заменить его. Если не сможете, то завтра не трудитесь выходить на работу, вы уволены!

— Ох! Но как же так?! Илья Андреевич, мне же всего два года до пенсии осталось, меня же никуда не возьмут!

Женщина залилась слезами. Этого я уже выдержать не смогла и вернулась от порога.

— Может, я смогу отпечатать эти документы? И тогда вы оставите в покое несчастную женщину.

— Уж теперь-то вас никто ни о чем не просит, и что вам все неймется?! Пусть исправляет положение тот, кто виноват, а вы человек случайный, вам здесь нечего делать, уходите!

— Она отпечатать не сможет. Так что именно вам нужно: злость потешить или получить документы?

— Интересная ситуация! Она не сможет, хотя почти всю жизнь здесь работает, а вы здесь пять минут находитесь, и вы сможете. А вы уверены?

— Не попробовав, не узнаешь, — ответила я и выжидательно посмотрела на него.

Он сделал жест рукой саркастически-любезный, пожалуйста, мол, идите и пробуйте. Ничего больше не сказав, он вышел, я поплелась за ним, тихонько вздыхая про себя и удивляясь тому, что умудряюсь так быстро и легко влипать во всякие нелепые ситуации. Комната секретаря, как обычно, предваряла кабинет шефа, все в ней было стандартное и безликое, ни единой мелочи не оживляло обстановку: ни плаката, ни цветка на окне, ни фотографии на столе, словно здесь работал робот, а не живой человек. Я удивилась, вспомнив молодое и симпатичное лицо Лиды, — может, она не любит свою работу или же работает здесь временно, вот и не вносит ни единой живой нотки в помещение, где находится несколько часов в день? Но зацикливаться на этом было некогда. Я сняла дубленку, положила в сторонку пакет с булочкой и включила компьютер.

Высокомерный Илья Андреевич принес из своего кабинета нужные бумаги, показал и объяснил, что именно нужно сделать, и я принялась за работу. Он еще понаблюдал за мной некоторое время, убедился, что я не полный профан, и ушел к себе. На первый документ у меня ушло больше часа, не хотелось ударить в грязь лицом, и поэтому я не спешила. Два других я составила быстрее, поскольку они, в сущности, были подвариантами первого. Распечатывая их на принтере, я задумалась. А почему, в самом деле, женщина из бухгалтерии не могла сделать эту работу, в ней нет ничего очень уж сложного? Ситуация в коллективе, которая с первого взгляда выглядела как классическая иллюстрация схемы: жертвы-подчиненные и тиран-начальник, явно не была столь однозначной. Я попробовала порыться в компьютере и в очередной раз удивилась. Информация была разобрана по столь оригинальной системе, вернее, никакой системы я вообще не уловила, словно Лида специально делала так, чтобы, кроме нее, никто не разобрался. Я отнесла документы в кабинет шефа, тот сидел за чистым столом, ничего не делая, видимо, просто ждал, когда я закончу.

Он взял папку и просмотрел бумаги тщательно, но быстро, потом кивнул:

— Хорошо, спасибо! Вы действительно справились, признаться, не ожидал. Такие бойкие обычно говорят много, а вот толку от них никакого.

Потом он вдруг спросил с некоторым напряжением в голосе:

— Вы вообще-то свободны?

Я удивленно посмотрела на него, я поняла его слова как приглашение на сегодняшний вечер. Но такой оборот событий был бы совсем уж невероятен, и я решила уточнить:

— Не совсем поняла, о чем вы спрашиваете?

— Я спрашиваю о работе, есть у вас сейчас работа или вы свободны?

— Нет, работы пока нет, но должна в скором времени появиться.

— Вы не согласились бы поработать здесь недели две, пока Серова болеет? Ведь эта работа, как я вижу, вам знакома?

Я задумалась, офис расположен недалеко от дома, можно пешком ходить, делать мне сейчас совершенно нечего, две недели вполне можно было бы поработать.

— Ну так что, вы согласны?

— Согласна, но, поскольку срок работы маленький, трудовую приносить не буду, оформляйте по паспорту.

— Зачем? На две недели нет смысла вообще ее оформлять, будете работать как Серова, хотя паспорт принесите завтра, для проформы. Как вас зовут, кстати, а то вы меня знаете, а я вас нет.

— Меня зовут Ася.

— Ну что же, Ася, еще раз спасибо, жду вас завтра к девяти часам.

Мы попрощались, и я ушла, чуть не забыв булочку, в последний момент о ней вспомнила, а ведь из-за этой булочки все и вышло. По дороге домой я думала, что опять буду кого-то изображать. Была Милой, теперь буду Лидой, а настанет ли в моей жизни такой светлый момент, когда я буду собой?!

На следующий день без пяти девять я вошла в секретарскую. Илья Андреевич был на месте и, наверное, услышал, что я пришла, но не вышел, я тоже пока не стала к нему заходить. Хотя срок моей работы был определен в две недели, тем не менее я решила придать чуть-чуть своеобразия унылой комнате, где мне придется находиться долгие часы. На торец шкафа, обращенный к столу, я прикрепила кнопками красочный календарь, на настольный перекидной календарь усадила маленькую фигурку гномика, а на компьютер положила свернутую кольцом змею с поднятой головой, змея была деревянная, но походила на живую.

Окинув взглядом комнату, я осталась довольна, включила компьютер и стала разбираться в той информации, что была в нем. В числе прочего мне попался список сотрудников фирмы, который привел меня в недоумение. В конторе работала пропасть всяких сотрудников, и, судя по наличию у всех хорошего образования, это были квалифицированные специалисты. Почему же шеф этой конторы не мог вчера никого из них попросить подменить секретаршу, если уж не на две недели, то хотя бы на полдня? Странная контора, очень странная! Вскоре шеф вышел ко мне, я поздоровалась, он только кивнул, занятый какими-то своими мыслями, и положил мне на стол кипу бумаг. Шеф не уходил, а молча стоял рядом, пока я просматривала бумаги. Я пробежала глазами их все, он вопросительно глянул на меня, я кивнула, поняла, мол, справлюсь, он тут же ушел к себе и принялся куда-то названивать.

Странное утро рабочего дня, особенно если учесть, что оно первое, шеф с утра как воды в рот набрал, прямо заколдованное царство, где же в таком случае злой волшебник? Шеф на него явно не тянет, он больше на жертву похож, несмотря на все его высокомерие, а может, это у него защитная маска? К одиннадцати основные бумаги были готовы, остались кое-какие мелочи, и я решила, что самое время выпить кофе. Полезла по шкафам, но ничего, кроме бумаг и пыли, в них не было, в столе бумаги, канцтовары. Интересненько! Что за человек эта Лида Серова? Вполне допустимо, что она обедала и кофе пила в бухгалтерии, и с приятными ей людьми, но шефу-то она что, кофе не подавала? Хорошо, что я принесла кое-что с собой. Я вскипятила в маленьком электрическом чайнике воды, всыпала кофе в пластиковую чашечку, размешала, положила на блюдце два куска сахара и два печенья, взяла под мышку папку с бумагами и вошла в кабинет.