Ева Адлер - Свидание на троих

Тут как раз вернулся Филатов. С двумя бокалами и бутылкой какого-то массандровского вина.

— «Солнечная долина», — сказал он, садясь рядом с Ариной на скамейку. — Это вино прекрасно. Тебе понравится. Я взял его в фирменном магазине, не с рук, должно быть марочным. Сейчас много подделок, к сожалению.

— Ну, конечно, — хмыкнула она, демонстративно отодвигаясь. — Выбрал что покрепче — это вино мигом унесет в страну забытых мозгов.

— Я принес еще сыр и фрукты, — он показал пакет с едой. — А вообще зря ты не согласилась пойти в ресторан, там бы мы могли заказать какое-то коллекционное вино на твой вкус…

— Там было бы скучно! — перебила она. — Мне надоели рестораны и города. Понимаешь? Я и в Крым приехала отдохнуть от всего этого. Но из-за тебя я то опаздываю на экскурсионные автобусы, то еще что-то случается. Завтра мы едем в Судак, и это не обсуждается. Я хочу в крепость! Хочу побродить по горам, а не вот это все… — она показала на продукты и вино. Но бокал Арина все же взяла, и первый же глоток немного обжег горло и опьянил.

— Как скажешь, тогда я могу предложить тебе еще побывать в Долине привидений под Алуштой, это недалеко. Можем даже сначала туда поехать, Судак в другой стороне, от него можно в наш отель потом вернуться, — предложил Андрей, кормя Арину персиком.

Она, не смущаясь, ела фрукты из его рук — после нескольких глотков этого десертного вина мир и правда заиграл другими красками. Ароматный напиток был хоть и крепким, но вкусным. И настроение улучшилось.

Золотисто-янтарное вино казалось сверкающим из-за закатного света, но после одного бокала Арина отказалась от продолжения — иначе неизвестно чем закончился бы этот вечер.

— Может, позже и выпью еще, но пока хватит, я хочу насладиться эти морем, и закатом… И вообще тишиной.

Филатов скептически оглянулся на горланящих торговцев и шумных отдыхающих, многие из которых устроились на берегу с покрывалами и поздним ужином.

— Тогда, может, отправимся к дальним пляжам? — предложил он.

— Чтобы ты мог спокойно меня соблазнить? — засмеялась она, но сейчас эта мысль уже не казалась ей слишком ужасной. Даже наоборот — захотелось поцелуев с привкусом виноградного вина.

— Я никогда не оставлю эту мысль, — он принялся собирать еду и возвращать пробку в бутылку, чтобы не перелить вино.

— Ты нахал, — заявила она, снимая босоножки. А потом направилась к прибою. Хотелось пройтись по волнам, чтобы немного протрезветь. Крымское вино часто обманчиво легкое, а на самом деле мозги теряешь очень быстро, это Арина хорошо знала по прошлым поездкам — как-то умудрилась захмелеть от трех бокалов какого-то крепленого вина так, что до самого утра «вертолеты» гоняла.

— Я знаю, — пристроился он рядом, тоже разувшись и подкатив штаны. — Но таким я тебе и нужен.

Прогулка вышла странной — Андрей изо всех сил пытался шутить и развлекать Арину, а она, захмелев от вина после того, как выпила еще бокал, лишь смотрела на волны и дальние огни кораблей, мечтая оказаться посреди моря, чтобы глядеть с кормы на проносящийся мимо берег, залитый лунными лучами. Под конец, когда наткнулись на несколько лодок, Филатов решил устроить Арине небольшое приключение. Вручив еду и вино хозяину лодок, найденному неподалеку, в маленьком баре, Филатов оставил залог и уговорил Арину зайти на борт.

— Ты безумец! А если мы перевернемся? А если ты не справишься? — Арина под действием вина всегда была чересчур храброй, поэтому не стала сопротивляться этой сумасшедшей идее, и бодро вскочила в лодку, а приставала с вопросами больше из желания покапризничать.

— Все будет отлично, ты забыла, что я когда-то занимался спортом на байдарках? — он оттолкнулся веслом от берега и уселся на носу, пытаясь сразу же задать ровный темп.

— Вот вино ты зря отдал, — заключила Арина, удобнее устраиваясь на доске, чтобы была перекинута поперек суденышка, и зачарованно уставилась на отдаляющийся берег.

— Тебе уже явно хватит, — парировал Андрей.

— Но как же так? — притворно ахнула она, приложив руки к груди. Захотелось пококетничать — все вокруг было так романтично и располагало к легкому флирту. — Разве не пытался ты меня напоить и соблазнить?..

— Конфетка, — вздохнул Филатов, сосредоточенно орудуя веслами, — ты обо мне что-то совсем плохого мнения. Если я сказал, что не обижу, значит, не обижу. Я понимаю и принимаю твое решение сначала расстаться с мужем — а я уверен, что ты его бросишь! И все, чего я сейчас хочу — просто быть рядом. И что-то большее, чем ласки и поцелуи, будет лишь в том случае, если ты сама этого захочешь. К тому же, — он весело подмигнул, — должна же остаться какая-то тайна?.. Переспать мы всегда успеем, а вот ожидание этого намного приятнее самого процесса.

Арине показалось, что после этих слов она даже протрезвела. А может, дело было в ветре и свежем воздухе.

— То есть сегодня я могу спать спокойно? — усмехнулась она, отворачиваясь к берегу, чтобы не видеть его манящих глаз.

— Да, но с одним условием — ты разрешишь мне тебя обнимать.

Арина промолчала, но сердце забилось учащенней. И как он представляет себе это — спать в одной постели и не заниматься любовью?.. Девушка вздохнула, подумав, что раньше их это не пугало — в общежитии не всегда удавалось остаться наедине, но побыть вместе хотелось. Вот и приходилось вырабатывать выдержку или искать укромные места для поцелуев.

— Надеюсь, нас не унесет в открытое море на этом корыте, — сказал Арина, озабоченно глядя на удаляющийся берег. Стемнело, зажглись фонари, и казалось, это огромные золотистые бусинки катятся с гор прямо в черные волны. Лодку покачивало, но Андрей старался держать ее ровно и направил вдоль берега, чтобы Арине не было слишком страшно.

— Ты же хотела приключений…

— Логично… Знаешь, дай мне весла, тоже хочу попробовать.

И Арина перебралась на нос лодки, чтобы Андрей поучил ее грести. Кажется, вечер перестал быть скучным и тоскливым. Такой отдых ей нравится больше.

А завтра — горная долина или крепость, или еще какая-то поездка… Нужно обязательно взять от этого отпуска все, потому что Арина устала жить спокойно и скучно.

Двери закрылись за спиной Арины с тихим щелчком — Андрей, вероятно, запер их, хотя вряд ли их гостеприимная хозяйка или кто-то из ее родни посмел бы ворваться к постояльцам.

Арина стояла, обняв себя руками, и смотрела в окно, на залитые лунным светом склоны гор, на звездную россыпь на черном небе. Было страшно и волнительно — впервые за много лет она наедине с другим мужчиной, не Сашей. Не предает ли она этим саму себя, ведь отношения с мужем еще не завершены, она не поставила она точку. Но так хотелось, чтобы Андрей сейчас подошел, обнял со спины, прижав к своей груди… Хотелось упасть на гладкие простыни, ощутить тяжесть его тела.

Его руки легли на плечи, он отвел ее волосы в сторону, чтобы поцеловать в шею, и спустился ладонями к талии, нежно огладил сквозь ткань, и это легкое движение взбудоражило в Арине все.

— Если бы ты знала, как я сейчас тебя хочу, — он прижал ее к себе, чуть прогибая вперед, потерся бедрами, потом коленом раздвинул ее ноги.

Арина ощутила на внутренней стороне бедра его ладонь, второй рукой он держал ее под грудью, и девушка ощутила, что если бы не это, то просто упала бы. Держаться на ногах она не могла, голова кружилась, и все вокруг показалось ненастоящим, иллюзорным. Были только острые эмоции, были только прикосновения его рук, его губ, которые продолжали скользить по шее и плечу.

— Я хочу на столе, на кровати, везде хочу… — он развернул ее к себе — резко, требовательно, прижал, заставляя прогнуться назад, потом подхватил на руки, и Арина обняла его ногами, сама впиваясь в его шею поцелуем.

Андрей донес ее до столика, усадил на него, разведя ее ноги. Арина откинулась назад, не замечая, что подол ее платья задран неприлично высоко, лишь дернулась, когда пальцы Андрея добрались до самого сокровенного.

— Что-то не так? — спросил он, когда она резко дернулась и хрипло что-то прошептала.

— Нет… Все… так…

Она плавно качнула бедрами, чувствуя, что мир окончательно распался на атомы. И это всего лишь прикосновения! Всего лишь прикосновения… Откинулась назад, почти легла на стол, Андрей развел ее ноги еще шире, склоняясь вниз.

— Не нужно, — она резко свела колени и выпрямилась, осоловело глядя на него. — Мы же решили, что не будем заниматься сексом, пока все не решится.

— Ты сводишь меня с ума, больше всего мне хочется сейчас раздеть тебя и изнасиловать, — полушутя пригрозил Андрей, отстраняясь и приводя в порядок ее платье. — Но как бы там ни было, впервые за многое время ты рядом со мной, и никто не торопит, никуда не нужно спешить…

Она вместо ответа поцеловала его, словно решила дразнить и дальше, испытывая, насколько хватит его выдержки. Сколько они целовались, Арина не могла бы сказать — но когда наконец оторвались друг от друга, глядя с придыханием глаза в глаза, губы пекло и саднило. Но так сладко, так приятно…

— Я… переоденусь, — она соскользнула со стола и вырвалась из его рук, чтобы взять ночную сорочку и скрыться в ванной.

Услышала его стон, который он не стал сдерживать, и улыбнулась, прислонившись к двери. Было так волнующе понимать, что он возбуждается от одного ее прикосновения, и действительно хотелось большего.

Может, и правда послать все принципы к черту?

Один раз живем.

Арина проскользнула в комнату, пропуская в душ Андрея, хотелось пойти за ним следом, чтобы смотреть, как перекатываются его мышцы, пока он быстрыми движениями намыливает свое крепкое тело. Девушка вспыхнула от этих мыслей, ненадолго застыла у окна, а потом вздохнула, будто погружаясь в холодное ночное море, и распахнула двери душевой, придерживая на груди свое банное полотенце.

Андрей обернулся с поднятыми руками — он как раз мыл голову, и белая пена ручьями стекала по его загорелому телу. Глаза его вспыхнули, потемнели от едва сдерживаемой страсти, когда он увидел, как решительно сдергивает Арина свое полотенце и отбрасывает в угол.

— Я подумала, что ты не будешь против, если я намылю тебе спинку, — мурлыкнула она и встала под упругие струи воды рядом с ним.

— Не буду, — он жадно смотрел на нее, и Арина ощутила сильное возбуждение, показалось, внутри нее лопнула пружина.

Андрей притянул ее к себе, впился в губы — обреченно, так, словно слишком долго хотел этого. Руки его лихорадочно мяли ее тело, но не было больно, он находил самые чувствительные места, и тут же становился очень нежен, словно она была хрустальной статуэткой.

Арина горела от его прикосновений и поцелуев, сама становясь смелее, вспоминая его тело, его привычки, его любимые ласки. Она прикусила его плечо, рукой скользнув вниз, помня, что именно нравилось этому мужчине.

— Какая же ты сексуальная, — застонал он, покрывая поцелуями ее острые ключицы и спускаясь к груди. Она билась в его руках, дрожала, едва сдерживая крики и стоны, обнимала его ногами, когда он подхватывал ее на руки… Вскоре вода смыла с Андрея всю пену, и он поднял девушку, чтобы отнести в спальню.

И уже там он набросился на нее со всей своей неутоленной страстью, и Арина поняла, что она не хочет думать или анализировать, почему он через столько лет пронес свои чувства, и что именно он чувствует. Ведь он так и не сказал о любви — лишь говорил, что хочет ее, как прежде, как тогда, в юности. И сейчас, когда он навис над Ариной, шепча нежности, говоря ей о том, какая она красивая, он ни разу не произнес — люблю.

Впрочем, она ведь тоже.

И Арина, отметая сомнения, отдавалась этой страсти, будто обнимала этого мужчину в последний раз. Она не хотела думать ни о прошлом, ни о будущем, ни о признаниях, ни о пресловутой любви… Только о его поцелуях, о его твердых губах, которые уносили ее на седьмое небо, только о его прикосновениях, каждое из которых вгоняло в дрожь нетерпения и заставляло выгибаться, раскрываясь навстречу этому мужчине, мечтая о том, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

И когда они, наконец, слились воедино, Арина поняла, что прошлое никуда не исчезло, и никогда не исчезало, что она всегда искала именно Андрея…

Оторвались они друг от друга нескоро, и то — Арина еще долго не смыкала глаз после того, как мужчина уснул, и с тревогой и тоской смотрела на его резкие черты и гладила жесткие черные волосы, а он притягивал ее к себе во сне, словно боялся, что она исчезнет.

Тело ныло, сладко и постыдно, и Арина была рада, что эта их встреча с Андреем случилась далеко от дома, что им не нужно смотреть никому в глаза и оправдываться за свою грешную страсть.

Да, именно страсть. Ведь о любви они промолчали.