Ксения Беленкова - Свидание у Средиземного моря

Машина неслась, подгоняемая ветром. Позади остался Тель-Авив, а вокруг, сколько хватало глаз, распростерлась величественная Иудейская пустыня. Аня прилипла к стеклу, и ей казалось, что автомобиль летит птицей над бескрайними песками. Но вдруг, за холмами, возникли широкие листья финиковых пальм, а дальше – банановые плантации.

– Сейчас пустыня цветет! – За рулем сидела мама Ильи. – Гляди-гляди, такое у нас только раз в году!

Пустыня теперь, и правда, походила на цветастый ковер. Такого Аня и представить не могла. В конце марта, после зимних дождей, земля напилась и теперь тянулась ростками вверх, к нежному весеннему солнцу, которое еще не выжигало, а лишь ласкало сочные травы. Как снежная крошка, по склонам разлетались ромашки. За ними желтели головки цветов, напоминающих лютики. Где-то вздымались вверх крупные стрелы, усыпанные фиалковыми или рыжими цветами. Но больше всего Ане нравились маки! Такие сочные и яркие, будто нарисованные.

– Смотри! Смотри! – Илья толкал Аню в бок.

Он показывал куда-то вверх и даже открыл окно. В небе парила стая птиц: так высоко, что похожи они были на запущенные к облакам бумеранги. Птицы кружили, будто кто-то размешивал воздух невидимой ложкой, и бумеранги плыли, повинуясь течению. Аня загляделась и даже не сразу поняла, что Илья держит руку на ее плече. Непринужденно, будто она лежала там всегда. Вначале стало просто тепло, а потом Аню почему-то бросило в жар. И она подпрыгнула, чуть не врезавшись макушкой в крышу машины. Илья засмеялся своим низким смехом, а потом убрал руку – как не бывало. Но Аня уже не могла спокойно любоваться цветущей пустыней, высоким небом и парящим караваном птиц. Теперь она зачем-то думала о своем плече, которое продолжало гореть, точно раскаленное. А Илья спокойно отсел к другому окну, по виду холодный, как камень.

– Скоро уже увидим Мертвое море, – сообщила Алла. – Ты знаешь, почему его так называют?

– Оно… того… не живое, – запиналась Аня. – Ну, никто в нем не живет.

– На иврите это «море соли», – сказал Илья. – В таком попробуй, выживи. Представь, если в ванне развести три мешка соли!

– Попробуй размешай, – прикинула Аня. – Не растворится, думаю.

– Вот-вот, – снова смеялся Илья. – Даже если разведешь, все равно не так солено выйдет.

Аня почему-то поморщилась, во рту стало кисло. И тут с одной стороны дороги потянулась вода! Вроде обычная, голубая. А то казалось, что из-за соли она может стать белой и ледяной от жесткости.

– А еще знаешь что? – не унимался Илья. – Вот мы едем, а над нами сейчас больше воздуха, чем над всей остальной землей.

– Как это? – у Ильи все время выходило заставить Аню чувствовать себя неловко.

Она невольно посмотрела в небо – но и там все было вполне обыкновенно.

– А так это! – Илья чувствовал себя настоящим гуру. – Мы сейчас находимся в самом низком месте на всей земле. Значит, над нами небо толще, чем где бы то ни было.

Аня попыталась представить толстое небо. И как оно давит сверху. Но вокруг было солнечно, легко, и совершенно не ощущалось, будто ты находишься в «низком» месте.

– Место уникальное! – бросила через плечо Илюшина мама. – Вот только высыхает наше Мертвое море. Так что, Анют, запоминай, пока есть такая возможность. Потом внукам будешь рассказывать, что в своей жизни повидала.

– Что, совсем высыхает? – Аня глядела на воду.

– На метр каждый год, – кивнул Илья. – Ученые пока не придумали, как сохранить это чудо света.

Очень странно смотреть на что-то исчезающее. Похоже на фильмы о динозаврах – вроде вот они перед тобой, как живые, хотя давно уже мертвые. Так и это Мертвое, но еще живое море будто шептало что-то о времени, о том, как быстро настоящее становится прошлым – метр за метром…

– А вот и фабрика! – Алла припарковала машину.

Под ногами заскрипел песок, здесь было необычайно тепло, наверное, все двадцать пять градусов, если не больше. Светлое здание с широкой стеклянной витриной и крупными буквами АHAVA будто бы разлеглось на берегу, чтобы подставить солнцу свои белые стены для загара. А внутри шла работа: каждый посетитель мог наблюдать за тем, как изготовляют кремы с Мертвого моря. За стеклом, у всех на виду, какие-то аппараты и конвейеры работали, передвигались, скрежетали: они тянули на длинных лентах баночки и тюбики, сортировали, разливали в них чудодейственные средства. Эти кремы омолаживали, увлажняли, очищали, стирали прочь морщины, расщепляли жиры. Множество чудодейственных склянок, которые ценились во всем мире.

– Купим какой-нибудь крем? – у Ани разбегались глаза. – Маме в подарок, а еще бабушке!

– Только не здесь, – шепнула Алла. – Тут баснословные цены.

Аня посмотрела на яркие плакаты – все они обещали скидки, акции и смешную плату.

Но Илюшина мама лишь махнула рукой, мол, не верь глазам своим.

– В супермаркете в Тель-Авиве купишь то же самое в два раза дешевле, – Илья схватил Аню за руку и вывел на улицу.

Это вышло у него так просто, будто он всю жизнь водил Аню за ручку, точно младшую сестру. Перед ними застыло Мертвое море. Вода казалась густой, будто кисель.

– А теперь купаться! – Алла уже стягивала через голову легкое платье. – Эти ощущения не передать…

– Ане нельзя в воду! – вдруг строго сказал Илья. – Мама, ты что, забыла, сколько ей лет?

– А что, до шестнадцати здесь нельзя купаться? – испугалась Аня.

– Ни в коем случае! – Илья уже стянул футболку.

– Да что ты такое говоришь? – удивлялась его мама.

– Ну как же, – Илья смотрел на нее с видом профессора. – Что гиды всегда твердят на экскурсиях к Мертвому морю? – он будто ждал ответа, но потом сам продолжил: – Полчаса в соленых водах омолаживают организм на десять лет! Ты хочешь вернуть в город пятилетнего ребенка?

Илья все еще хмурил брови, но подбородок уже практически трясся от еле сдерживаемого смеха. И вот уже они вместе с матерью хохотали, скидывая остатки одежды прямо на песок. Аня же почему-то представила себя пятилетнюю в раздельном купальнике, который тут же перестанет предательски врезаться в бока. И даже немного позавидовала беспечным детям, которым не надо следить за лишним весом и волноваться, как они будут выглядеть на пляже. Илья, как назло, уставился на нее, не делая и шага в сторону моря.

– Хорошенький купальничек! – сказал он.

И Аня прокляла тот магазин, в котором купила этот куцый наборчик, что еле-еле прикрывал наготу. Ей хотелось побыстрее занырнуть как можно глубже в воду, чтобы тело не покалывало иголочками от взгляда этого самодовольного и всезнающего нахала. Но только Аня ступила в море и сделала лишь пару шагов, как почувствовала себя живой русалочкой. В ступни вонзались настоящие ножи, не иначе.

– Ай, больно! Что это?

– Соль, – смеялся Илья. – Кристаллы довольно острые. Осторожно. Лучше ложись на воду. Только береги глаза!

Илья сделал пару широких шагов, а затем преспокойно улегся на спину. Казалось, он сидит в воде, как в кресле, разложив ноги и руки по мягким валикам. Аня тоже попыталась сесть на воду, но тут же почувствовала себя неваляшкой. Море выталкивало ее, заставляя перекатываться с боку на бок. И никак не выходило занять удобное положение. Довольно неприятное ощущение, вроде как не можешь найти себе место, и тебя качает из стороны в сторону. А рядом кто-то преспокойно возлежит, без всяческих мучений. Будто море расстилается под ним. У Ани же никогда не выходило занять удобное положение, и даже выбрав один стул, она всегда с завистью поглядывала на тот, что стоит рядом. И вдруг, не совладав с телом, Аня перевернулась вниз головой – во рту стало так солоно, будто туда засунули сухую воблу. Но хуже всего было глазам – их резало так, что хоть кричи. От боли Аня не понимала, что происходит вокруг. Будто бы какая-то сила выхватила ее из воды, подняла в воздух, а потом она полетела над морем. Только глаза раскрыть никак не удавалось, их жгло все сильнее и сильнее. Но тут поток какой-то новой прохладной воды хлынул откуда-то сверху. Она не была соленой, а наоборот – смывала костяной панцирь, въедавшийся в кожу.

– Быстрее смывай! – слышался голос Ильи.

И будто его пальцы скользили по Аниным щекам вслед за ее трясущимися ладошками. Наконец удалось разлепить глаза. Они все еще невыносимо болели, но соль уже смыла чистая вода. Аня поняла, что находится в душевой кабинке и сверху на нее хлещет струя спасительной воды, вымывая соль из волос. А рядом, совсем впритык, стоит Илья и все еще оттирает ее лицо, пытаясь заглянуть в покрасневшие глаза.

– Жива? – спросил он. – Я же предупреждал про глаза. Ты еще ничего, молодцом держишься. Мама моя так визжала, когда ей вода морская в глаз попала!..

– Как я здесь оказалась?

– Я принес, – гордо сообщил Илья. – Можно сказать, спас утопающую…

Тут он налег на Аню так, что ей пришлось завалиться на стену кабинки.

– Выйди, – пропищала она. – Я теперь сама!

Всю дорогу до дома Аня прятала от Ильи свои красные глаза. И очень жалела, что забыла дома темные очки. Наверное, забавное было зрелище, когда ее, всю насквозь просоленную, вытаскивали из моря…

Успокаивало лишь одно. Где-то в Интернете ее ждал Цимес, который не видел позорного потопления в соленых водах. И теперь она обязательно встретится с ним, чтобы забыть про Илью. Ну или хотя бы не смущаться так в его присутствии. Если подумать, что ей за дело до друга своего младшего брата?

– Ты уж прости, что так вышло, – волновалась Алла.

– Ничего страшного, спасибо вам большое! – благодарила Аня. – Я столько нового сегодня узнала!

Но в памяти стоял лишь соленый Илья под пресным душем, он гладил ее по сморщенному от боли лицу…

– Рассказывай! – шелестело над ухом.

– Колись!

Аня потирала глаза, а над ней по обыкновению уже склонились две любопытные головы. Лиля была серьезна, а Мира даже немного испугана.

– Что случилось? – Аня села в кровати.

– Так у тебя и спрашиваем, – тараторила Мира. – Ты же вчера вечером вся заплаканная явилась и сразу спать улеглась.

– Заплаканная? – ничего еще не соображала Аня.

А потом все вспомнила. И поездку к Мертвому морю, и его обжигающе соленые воды, и свой неловкий кувырок головой ко дну. Пришлось рассказывать все это сестрам: Аня в лицах изложила свою историю. Радовало одно – сейчас глаза совсем перестали болеть. Мира хохотала так, что слетела с дивана. Она изображала барахтающуюся в воде сестрицу, а потом к Мире вдруг подскочила Лиля и неожиданно стала передразнивать Илью, который отважно ринулся спасать утопленницу. Сестры демонстрировали любовную идиллию, а под конец даже чмокнули друг друга в губы. Аня рассвирепела от злости – ничего подобного между ней и Ильей не произошло. Она все выбирала, вцепиться ли в кудри Миры или отвесить Лиле пинок, а потом вдруг сказала:

– Тащите ноут, комедиантки!

Мира и Лиля так и замерли, будто вспоминая, кто они есть на самом деле.

– Меня же там Цимес ждет! – Аня была решительна. – Пора мне уже с ним встретиться, а то вы готовы свести меня с другом младшего брата.

Сестры будто бы смутились. И тут же перед Аней возник ноутбук. «Только бы Цимес был там! Только бы ждал!» – молила она, будто цепляясь за эту историю, как за спасительную соломину, не дающую ей потонуть в море необъяснимого волнения, что вызывал Илья.

Цимес был в Сети! Но вместо облегчения Ане почему-то стало в два раза страшнее. Сестры висели над экраном, ожидая развязки истории.

– Где мне с ним встречаться? – Аня вдруг поняла, что не знает, как назначать свидание в незнакомом городе.

– Родители хотели, чтобы мы тебя сегодня в Яффо сводили, – сказала Лиля.

– Давай там! Рядом с салоном Мейслера! – закивала Мира.

– А разве вам не надо учиться? – удивилась Аня.

– Так у нас каникулы начинаются, сегодня последний короткий день! – подмигнула Мира. – И будем отдыхать перед Песахом. Ну, еврейской Пасхой.

– Назначай встречу! – шипела Лиля.

И Аня отбила в окошке: «Сегодня днем буду в Яффо. Встретимся в салоне…»

– Как там его? Микки Мауса? Эклера? – переспросила, на миг отрывая пальцы от клавиатуры.

Сестры смеялись, подсказывая настоящее имя владельца салона. И вот встреча была назначена на три часа. Сообщение ушло адресату. Девчонки затаились перед экраном. Было видно, что Цимес набирает ответ. Но вдруг что-то пошло не так: окно аськи мигнуло и отключилось.

– Что, опять? – выкрикнула Аня. – Он снова отключился?

– Нет, погоди. Это у нас неполадки, – Лиля пыталась наладить Интернет.

– Ах, Мишка! – Мира уже неслась из спальни. – Что ты опять натворил с Интернетом?

Мишка сидел в своей комнате перед компьютером. Вид у него был одновременно испуганный и рассерженный. Он исступленно долбал пальцами по клавиатуре, но как только понял, что расплата близка, поскорее отключил питание. Экран погас.