София Каспари - Свидание у водопада

– Я тут подумал, Кларисса… Могу я вас называть просто Кларисса?

– Ну, разумеется. Можете меня так и называть, сеньор Метцлер.

– А вы не хотите называть меня Робертом?

– Если вы хотите.

Он ожидал, что девушка будет менее сдержанна, но для начала был готов довольствоваться и этим. Возможно, это всего лишь первый шаг.

– Ну, я тут подумал, – продолжил он, – может быть, нам вместе удастся выяснить, что с вами произошло. У вас ведь наверняка есть родители или родственники, которые с ума сходят, потому что…

– Нет!

Ответ прозвучал так резко, что заставил Роберта вздрогнуть.

– Но… но почему нет? – произнес он.

– Я…

Голос Клариссы сделался вдруг тихим. Она нервно теребила вышивку на рукаве платья. Ее сильное волнение прошло так же быстро, как и появилось.

– Думаю, мои родители умерли. Я точно не знаю, но… – Девушка внимательно взглянула на Роберта, подыскивая слова. – Возможно, это случилось не так давно, мне трудно говорить об этом и даже думать. Я…

Она так жалобно взглянула, что Роберт испугался. Он не хотел поставить Клариссу в неловкое положение. Он хотел ей лишь добра.

– Мне… очень жаль. Конечно, вы не должны говорить об этом, если не желаете. Я… я просто хотел вам помочь, я… – Он запнулся.

Роберт почувствовал себя таким глупым. Пока он подыскивал какие-то успокаивающие фразы, заметил легкий румянец на щеках Клариссы, любовался изгибом ее полных губ, грациозной осанкой, волосами, к которым ему сейчас так хотелось прикоснуться.

«Я влюбился в нее, – подумал Роберт, – я влюбился в женщину, о которой ничего не знаю».

Через неделю на ранчо Метцлеров неожиданно появились незнакомцы. Роберт и его отец Карл как раз работали во дворе, пытаясь починить плуг. Эльсбета и Кларисса хлопотали на летней открытой кухне позади дома. В последние дни девушка стала чуть разговорчивее, хотя, как заметил Роберт, для нее это было трудно. Но казалось, пребывание рядом с Эльсбетой идет ей на пользу. Женщины болтали на обычные для женщин темы. Лишь о семье не упоминали ни слова. Они экспериментировали с манго и папайей, маниокой, тыквой и бататом, пекли хлеб, придумывали овощные запеканки и сдабривали лимонад разными травами из сада Эльсбеты. В присутствии Эльсбеты Кларисса вела себя уже не так скованно. «Мать – добросердечная женщина, – подумал Роберт, – и я считаю так не только потому, что она меня родила».

Роберт поднял голову и отвлекся от работы. К ним приближались незнакомцы. Двое мужчин – один помоложе, с ангельским лицом, другой – постарше, неотесанный. Они ехали на креольских лошадях, известных выносливостью и силой. Заметив Роберта с отцом, они придержали коней, перекинулись парой фраз между собой и поскакали к Метцлерам.

«Этим доверять не стоит», – пронеслось в голове у Роберта еще до того, как незнакомцы заговорили.

– Доброго здоровья, земляки, – поздоровался незнакомец, тот что помоложе, с ангельским лицом. – Меня зовут Рафаэль Видела, а это мой брат Карлос.

Роберт удивленно поднял брови.

– Вы немцы? – продолжал мужчина. – Нам так сказали люди. – Он указал большим пальцем за спину, откуда они прискакали.

– Так и есть, – ответил отец Роберта.

– Моя мать – немка, – произнес незнакомец.

«Что вам здесь нужно?» – хотел выпалить Роберт, но попытался сохранять спокойствие и продолжать точить косу как можно непринужденнее. Он монотонно проводил точильным камнем по лезвию. Что-то подсказывало ему, что незнакомцы приехали за Клариссой.

– Что вас сюда привело? – по-дружески постарался спросить он, но достаточно громко, чтобы услышали женщины позади дома.

Мужчины переглянулись. Они замешкались, а потом вновь заговорил красавец с ангельским лицом:

– У нас довольно невеселое задание. Мы ищем женщину, убийцу.

У Роберта все сжалось внутри, но он старался не подать виду. Отец тоже не выказал особого волнения. Неужели эти мужчины говорят о Клариссе? Роберт не мог в это поверить. Крошечные бисеринки пота выступили на его высоком лбу, и появились они не от жары. Сын не решался взглянуть на отца.

– И что… Что же натворила эта женщина? – наконец спросил Роберт.

– Убила мужа, – произнес неотесанный громила, а его попутчик кивнул в подтверждение этих слов.

Карл покачал головой, словно не мог в это поверить.

– Сколько зла в этом мире, – вздохнул он.

– Сюда никто не приходил. Позволите налить вам чего-нибудь? – незамедлительно предложил Роберт. – Сегодня чертовски жарко.

Прошло несколько секунд, прежде чем молодой незнакомец ответил:

– Это было бы очень любезно с вашей стороны. Скоро полдень. Мы бы хотели спросить, нет ли где-нибудь здесь тенистого местечка, где мы могли бы отдохнуть?

– Конечно, – с трудом ответил Роберт, ответ «нет» вертелся у него на языке. – Можете провести сиесту у нас. – Он указал на маленькую крытую веранду. – Я сейчас принесу вам чего-нибудь выпить.

Роберт медленно завернул за угол дома, возле кухни стояла мать. Клариссы нигде не было видно.

– Где она? – прошептал Роберт.

Эльсбета пожала плечами:

– Не знаю. Она вдруг внезапно ушла.

«Она ушла, когда приехали мужчины».

Внутри у него все сжалось. Можно ли ей доверять? Неужели она в самом деле преступница? Ее внезапное исчезновение говорит об этом? Или нет? Ведь убегает только тот, кто виновен.

– Не сомневайся в ней, – тихо произнесла мать, словно прочитав его мысли.

Роберт молча взглянул на нее и лишь кивнул в ответ.

Он глубоко вздохнул, прежде чем вернуться с напитками для незнакомцев. Тем временем мужчины удобно расположились в креслах-качалках на веранде. Лошади пили воду из корыта. В какой-то момент Роберту показалось, что это разбойники с большой дороги. Он помотал головой, стараясь избавиться от этой мысли.

Роберт с отцом подошли к приезжим и попытались завязать разговор, но он не клеился. Мужчины ссылались на усталость после долгой дороги. Вскоре и Карл задремал в гамаке. Но Роберт не заснул. Когда незнакомец помладше спросил, где у них отхожее место, Роберт не ответил. Затем, медленно досчитав до пятидесяти, чтобы не вызвать подозрений, он отправился вслед за чужаком с ангельским лицом. В туалете Рафаэля не оказалось. Для вида Роберт притворился, что ему самому нужно облегчиться. Потом он медленно обошел вокруг дома. Как он и думал, чужак уже был у летней кухни и разговаривал с Эльсбетой. Завидев Роберта, Рафаэль улыбнулся.

– Хотел попросить еще немного лимонада, мама, – произнес Роберт.

Эльсбета кивнула:

– Конечно. Очень рада, что тебе понравился.

Роберт взял графин и едва не вздрогнул от неожиданности: Кларисса оставила платок, а на плечах у матери был свой. Заметил ли это незнакомец? Сделает ли Рафаэль Видела из этого какие-то выводы?

Роберт налил стакан лимонада и незаметно прибрал платок, затем вновь обернулся к чужаку:

– И что, эта женщина на самом деле убила своего мужа?

Незнакомец удивленно поднял брови:

– Разве я этого уже не говорил?

– Я имел в виду: что конкретно она сделала? Как она это совершила? Простите мое любопытство, но мы здесь отрезаны от внешнего мира, живем в такой глуши, что до нас совершенно не доходят новости. Здесь рад услышать любую информацию.

– Она его застрелила. Когда он повернулся к ней спиной.

– Какой ужас! Больше никому нельзя доверять.

Парень с ангельским лицом кивнул, но, казалось, мысленно был где-то далеко отсюда. Роберт надеялся, что незнакомец вместе с братом скоро уедет.

Когда неприятные чужаки наконец вновь отправились в путь, Роберт выждал еще немного и бросился в комнату Клариссы. Неужели он на самом деле несколько недель жил рядом с убийцей? Вдруг она и вправду застрелила мужа, как рассказал этот парень? Роберт ведь даже не знал, что девушка была замужем. Могла ли она действительно забыть обо всем?

Платье, которое носила Кларисса, когда он ее нашел, висело на крючке, прибитом к стене. Эльсбета постирала его, когда Кларисса почти беспробудно спала несколько дней.

Погрузившись в мысли, Роберт снял платье с крючка. Снова отметил, из какой дорогой ткани оно сшито. Это было не простое платье, не самодельное и купленное не в пульперии. Роберт невольно поднес его к лицу и понюхал.

«Ее запах, даже после стирки. Его нельзя забыть».

Потом под пальцами он ощутил какой-то твердый предмет. Роберт осторожно ощупал, и точно, в маленьком узелке в крошечном кармане что-то было. Непросто было выудить пальцами этот предмет.

Кольцо с бриллиантом. Может, обручальное кольцо Клариссы? Неужели она убийца?

Роберт вздохнул. Но ему было безразлично. Он все равно не выдал бы девушку. Только… теперь она убежала. Вернется ли Кларисса или он навсегда потерял ее?

Аарон Черновицкий, опершись на поручни, смотрел вниз, на воду, шумевшую под корпусом корабля. Белые пенные гребни сменялись небольшими волнами. Несколько птиц кружило над судном, над тремя его дымящими трубами. Они то и дело садились на мачту или на одну из спасательных шлюпок, прежде чем вновь взмыть в воздух.

– Церта… – почти беззвучно в порывах ветра пробормотал двадцатитрехлетний парень.

В последние дни путешествия он много думал о новом имени. И наконец нашел его. «Церта» – звучало коротко, напоминало его старую фамилию. Он надеялся, что аргентинцам легче будет ее запоминать и выговаривать. Молодой человек довольно провел по темным кудрявым волосам, слипшимся от соленой воды, вспоминая события последних недель. Из Ливерпуля парень отправился на речном пароходе к «Британии», которая стояла на якоре в устье Мерси. В пять часов утра при хорошей погоде корабль отправился в море.

Аарон глядел на воду, вспоминая, как он ехал на поезде в Ливерпуль. Его дядя, Мейр Вайсбродт, довез его до лондонского вокзала Юстон. В последний раз они окунулись в суету столичных улиц, проехав еще раз вдоль Темзы.

– «И утро – будто в ризы – все кругом одело в Красоту. И каждый дом, суда в порту, театры, башни, храмы, река в сверканье этой мирной рамы – все утопает в блеске голубом», – процитировал Вордсворта дядя.

На вокзале он на удивление крепко обнял племянника. Колючая борода болезненно напомнила Аарону об отце. Из окна вагона парень смотрел до тех пор, пока высокая шляпа еврея-ортодокса не скрылась навсегда в неразберихе лондонского вокзала. Оба они понимали: это прощание навсегда. Аарон никогда не вернется.

В тот момент у парня было двоякое чувство. С одной стороны, он чувствовал облегчение (теперь строгий уклад жизни в доме дяди на него не распространялся), с другой – грусть. Вскоре Аарон с любопытством сосредоточился на путешествии. Сара Вайсбродт, его тетка, основательно снабдила его в дорогу едой.

До Шеффилда пейзаж оставался ровным, затем взору Аарона предстали холмы, равнины и города. Два года назад он встретился с родственниками и с тех пор не покидал Лондон, немного об этом сожалея. Он всегда посмеивался над теткой, когда та взволнованно принималась цитировать «Нарциссы» Вордсворта. Аарон подтрунивал над ней, называя мечтательницей, но теперь понял ее тоску по красивой природе Англии, пейзажи которой проносились за окном поезда.

Аарона больше привлекали города и бесчисленные возможности начать новую жизнь. После первого этапа путешествия Аарон узнал, что Ливерпуль – город с роскошными оживленными улицами и красивыми зданиями. А Буэнос-Айрес должен быть еще больше и роскошнее!

Не в первый раз Аарон задавался вопросом: что ждет его в Новом Свете, там, по другую сторону океана?

После того как гавань Ливерпуля осталась позади, корабль направился в новый порт Ла-Паллис в Ла-Рошели, во Франции. Там на борт поднялись французские пассажиры. Позже добавились еще и баски. Дальше путь лежал по Бискайскому заливу в Лиссабон. Аарон видел высокие горы, лесные массивы, дивился древним замкам с башнями и великому множеству ветряных мельниц, которые напомнили ему о Дон Кихоте. Здесь было столько идей для красивых фотопейзажей! Его дядя, работавший в фотоателье, считал, что Аарон обладает хорошим чувством кадра. Глупо, что Мейр Вайсбродт все же не захотел дать племяннику в поездку камеру.

– Она слишком дорогая, хороший мой, – сказал он, – слишком дорогая. Как же мы будем без нее?

В Лиссабоне на борт поднялось столько португальцев, что большая «Британия» оказалась совершенно переполненной. На корабле теперь находилось полторы тысячи человек. Хотя Аарон последние несколько лет жил в большом городе, ему было трудно представить себе такую толпу. На одном из островов Зеленого Мыса, Сан-Висенте, загрузили уголь. Несколько темнокожих парней забавляли пассажиров, ныряя в море, полное акул, за монетами, которые им бросали с борта корабля.

«Британия» пересекла экватор и бросила якорь у бразильского Сальвадора, пассажиры наслаждались спокойным днем в красивой бухте Байи. Аарона поразили поросшие буйной зеленью, испещренные расщелинами берега. Такой роскоши он еще никогда не видел. Повсюду между деревьями возвышались красивые дома. Как чудесно, должно быть, там жить!