София Каспари - Свидание у водопада

Магали, как и Виолетта, давно и страстно мечтала стать учительницей. Поэтому девушки делали все, чтобы быстро добиться успеха. В маленькой квартире они вместе занимались, часами говорили об учебе и думали, как можно добиться большего. Подружки очень раздражали нерадивых учениц, среди которых было немало девушек из богатых семей. Те ходили в учебное заведение, преследуя единственную цель – выйти замуж за состоятельного жениха.

Если бы в те первые недели в Буэнос-Айресе Виолетту спросили, довольна ли она жизнью, девушка непременно бы сказала «да». Только вот Марко не ответил ни на одно ее письмо, это сильно ее угнетало. Виктория присылала фотографии и подробно сообщала об успехах маленькой Стеллы. Читая эти послания, Виолетта нередко плакала. Она очень скучала по племяннице и не могла дождаться, когда во время ближайших каникул сможет ее увидеть. Виолетта надеялась, что и у Марко все скоро образуется. Но потом случилось нечто неожиданное. Это перевернуло с ног на голову жизнь всех: в Буэнос-Айресе разразилась эпидемия чумы.

Буэнос-Айрес, Лос-Аборерос, Трес-Ломас, провинция Чубут 1900–1902 годы

Иногда Авроре казалось, что болезнь подкрадывается, как ягуар, который молниеносно нападает из чащи и которого не видно до самого последнего момента, пока он не нанесет смертельные раны. Ей рассказывал об этом Рауль, вернувшись из последней поездки. Он снова вместе с одним гринго[12] отправлялся охотиться на крупных зверей, чтобы заработать денег. На какой-то миг девушка замерла. Тогда, еще до возвращения Рауля, она боялась, что больше никогда не увидит его. Они ведь поссорились перед расставанием. Но потом он вдруг снова объявился, словно кто-то наворожил, и, прежде чем Аврора успела как следует отругать его, так жадно поцеловал ее, как будто на самом деле очень соскучился.

«Неужели ему и вправду меня не хватало?»

Но сейчас она не должна об этом думать. Сейчас все они были в лапах болезни. Чума проникла в Буэнос-Айрес с кораблями из Бомбея. У людей, которые еще вчера были здоровыми, за короткое время проявлялись симптомы страшной болезни: головная и мышечная боль, лихорадка и потеря сознания. С развитием болезни воспалялись лимфоузлы в подмышках, в паху, на шее, потом гнойники, которые могли достигать десяти сантиметров в диаметре, становились сине-черного цвета и лопались.

Аврора ненадолго увиделась с Виолеттой и Магали, которые как раз занимались тем, что перестилали постели. Когда люди умирали, постели тут же перестилали. Девушки добровольно вызвались делать это и теперь сосредоточенно работали. Указывал им, что нужно делать, молодой врач Роберт Метцлер, который особенно ревностно старался поддерживать гигиену. Обязательное условие – тщательно мыть руки и приходить каждый день в чистой одежде.

– Это очень заразная болезнь, – каждый раз предупреждал он юных помощниц, внимательно глядя им в глаза. – Вам ни в коем случае нельзя вступать в контакт с заболевшими.

Это было проще сказать, чем сделать. Конечно, они носили повязки и максимально закрытую одежду, но временами приходилось подходить к больным слишком близко. Порой нужно было утешить умирающего. Столько жизней ушло безвозвратно на их глазах, мечты стольких людей рассыпались в прах, так и не реализовавшись! Тяжело было всему этому быть свидетелем. В эти тяжелые дни Аврора очень радовалась, что ее поддерживала семья. Родственники не допытывались и не обижались, если иногда за ужином Аврора молчала, погрузившись в свои мысли, и внимательно выслушивали ее, если ей нужно было выговориться.

Аврора вздохнула. Она была на ногах с раннего утра и чувствовала, что у нее уже нет сил. Иногда она спрашивала себя, откуда у доктора Метцлера столько энергии. Он как раз стоял в другом конце больничной палаты, склонившись над постелью и разговаривая с больной, которой, вероятно, вскоре суждено будет умереть. Женщина несколько часов мучилась от приступов лихорадки, у нее открылось кровотечение, и воняло от нее ужасно. Аврора была впечатлена тем, с каким усердием и видимым спокойствием доктор Метцлер оказывал помощь умирающей пациентке.

Когда Аврора краем глаза наблюдала за молодым врачом, ее усталось куда-то исчезала. Она задавала себе вопрос, сможет ли когда-нибудь стать хорошим врачом. А пока из нее даже медсестра была неважная… Но девушка не сдавалась. Кроме Виолетты и Магали, она также подружилась с Клариссой Крамер. Эта девушка была немного старше их и, если они правильно поняли, вела хозяйство у доктора Метцлера. Приятельницы поддерживали и подбадривали друг друга.

Аврора увидела Клариссу в небольшой комнатке, в которой хранились свежие простыни, вода и перевязочный материал. Девушки приветливо поздоровались. Непостижимо, но с первого дня своего знакомства они понимали друг друга. У Авроры было такое чувство, будто она очень давно знает Клариссу Крамер.

Аврора неожиданно вспомнила, как в самом начале доктор Метцлер сильно поссорился с Клариссой. Он не хотел, чтобы она здесь работала. Глядя на хрупкую фигурку девушки, никто не мог подумать, что Кларисса все это выдержит. Иногда Авроре было интересно, не связывает ли Клариссу и доктора Метцлера нечто большее, чем просто рабочие отношения. И тут же ей становилось стыдно от таких мыслей. Хоакин высмеял сестру и назвал все женскими сплетнями, когда она поделилась с ним своими предположениями. А он все-таки был не только ее братом, но и мужчиной.

Когда Кларисса сложила на тележку бинты, лекарства, поставила кувшин свежей воды и снова направилась в палату, Аврора пошла вместе с ней. Никакие раздумья делу не помогут. Нужно работать.

– Мама, не покидай меня. Мама, останься со мной!

Дженни Гольдберг всхлипывала и хотела броситься в объятия приемной матери Рахили, но Роберт Метцлер решительно оттащил женщину в сторону.

Поздно вечером, после работы в больнице, он заехал еще, по просьбе матери Авроры, Марлены, в роскошный дом Гольдбергов в Белграно. В эти тяжелые времена Рахиль великодушно всем помогала и к тому же, по словам Марлены Хофер, была хорошей подругой ее матери Анны. Роберт не сомневался в этом ни секунды.

Дженни снова расплакалась, пытаясь вырваться из рук Роберта.

– Не плачь, Дженни, – голос Рахили звучал спокойно и достаточно громко, чтобы все слышали. – Я ухожу к своему Гершелю. Я так долго ждала, но когда-нибудь это время настает для каждого из нас. Разве кто-то может жить вечно?

– Нет!

Дженни была еще совсем ребенком, когда потеряла родную мать. В 1863 году Анна, Юлиус и Дженни на одном корабле приплыли в Буэнос-Айрес из Германии. Именно Юлиус обнаружил восьмилетнюю безбилетную пассажирку и нашел для девочки заботливых приемных родителей.

Дженни закрыла лицо руками. Аврора, закусив губу, едва сдерживала слезы. Всем было больно оттого, что Рахиль умирает. Эта добрая женщина никогда и никому не причинила в жизни зла.

Рахиль Гольдберг бессильно опустилась на подушки. Болезнь началась не совсем неожиданно. Рахиль вот уже многие годы помогала благотворительным организациям, там она, скорее всего, и заразилась. Вечером, когда женщина обнаружила на себе странный укус насекомого, она под каким-то предлогом отправила Дженни к Анне. Когда та вернулась на следующий день, ее спальня была закрыта. Рахиль не захотела пускать к себе приемную дочь. Дженни в панике попросила Аврору о помощи. Болезнь развилась молниеносно. Дженни пока оставалась здоровой.

– Почему меня все покидают? – всхлипывала она сейчас.

Сердце Авроры разрывалось от этого зрелища.

Маленькая Дженни прибыла в Аргентину с большой мечтой – отыскать отца, который пропал в чужой стране. Этого, конечно, сделать не удалось, зато она нашла новых родителей: Гершеля Гольдберга, который умер в семидесятые годы от желтой лихорадки, и его жену Рахиль, которая теперь умирала от чумы. Мир был не справедлив.

Аврора заметила, что Роберт Метцлер искоса взглянул на нее. Потом он подвел к ней Дженни. Аврора крепко обняла ее, Дженни больше не сопротивлялась. Казалось, силы внезапно покинули ее.

В тот вечер температура у Рахили была такой высокой, что больная потеряла сознание. Едва наступила полночь, как она умерла. Последние часы Дженни была полна скорби и теперь разрыдалась.

– Ты пойдешь со мной, – сказала Аврора. – Пойдешь к бабушке. Тебе нельзя сегодня оставаться одной.

Дженни устало взглянула на нее красными от слез глазами.

– К Анне? Да, это было бы хорошо. Анна – единственный человек, которого я сегодня хотела бы видеть.

Роберт еще в больнице пытался тщательно оттереть грязь и избавиться от запаха болезни, но ему все время казалось, что до конца сделать это ему не удается. Неужели эта гадость охватила и его, проникла в каждую пору кожи? Он каждый день пытался вести переговоры со смертью, вымаливал хоть какую-то отсрочку, хоть и знал, что все напрасно. Смерть безоговорочно побеждала. Те, кто смог выжить, получали надежду на новую жизнь.

Роберт открыл дверь в квартиру, где они с Клариссой жили, закрыл ее за собой и на несколько секунд замер, закрыв бледное, уставшее лицо руками. Только сделав несколько глубоких вдохов, он прошел в гостиную. Кроме нее, в квартире были еще две комнаты, служившие спальнями ему и Клариссе, а также маленькая ванная комната. Благодаря Клариссе это был уютный и обжитой дом.

В гостиной Роберт остановился ненадолго. На обеденном столе стояли кастрюли, которые, чтобы сохранить их горячими, Кларисса обернула одеялами. Когда Роберт увидел это впервые, то рассмеялся, но потом вынужден был признать, что такой способ оказался весьма практичным. Кларисса в тот вечер навещала Аврору. Он отправил обеих девушек домой пораньше, пока те не свалились в больнице от изнеможения.

Роберт поел немного ризотто с тыквой и рассеянно перелистал газету. Он, как и прежде, обращал внимание на объявления, но никто не искал Клариссу Монада. После еды Роберт занялся статистикой смертности, которую вел с момента начала борьбы с эпидемией, да так и задремал в кресле.

Когда он проснулся, было темно. Очевидно, Кларисса уже вернулась, потому что в сумерках он заметил ее шаль, которая висела на стуле у обеденного стола. Кроме того, со стола было убрано, а его ноги были прикрыты шерстяным одеялом. Вероятно, она уже отправилась спать.

Роберту захотелось в очередной раз помыть руки, как это часто бывало в последнее время. Еще до конца не проснувшись, он проскользнул к маленькой ванной комнате, распахнул дверь и застыл.

Кларисса.

Кларисса стояла перед ним, полупрозрачная длинная ночная рубашка покачивалась на ее теле. Она расстегнула верхние пуговицы. Его взору открылись округлые плечи кремового цвета и декольте.

Роберт сглотнул слюну. Он стоял как вкопанный. Кларисса все еще не замечала его, она задумчиво мыла лицо и шею.

– Кларисса, – прохрипел Роберт.

Как он хотел обладать ею целиком и полностью, он так тосковал по ее любви и телу, но в то же время не желал ее подгонять и давал время. Кларисса ни в коем случае не должна была почувствовать, что обязана вступить с ним в близкие отношения, потому что стала причиной всех неприятностей, свалившихся на Роберта. А если она не захочет отношений, то он должен будет научиться жить с осознанием этого.

«Я должен закрыть дверь, – подумал он, – вместо того чтобы стоять и глазеть на нее, как на диковинное животное». Но Роберт не мог пошевелиться. Он молча ждал ее реакции.

– Роберт? – тихо спросила она. – Я думала, ты спишь. Я тебя разбудила?

Что услышал он в ее голосе? Была ли Кларисса рассержена или даже не испугалась?

Роберт лихорадочно соображал, что же произнести.

– Пр… прости, я… я не хотел тебе мешать, – запинаясь, ответил он. – Сегодня… сегодня был тяжелый день. Я задремал, а потом захотел помыть руки. Я просто… Я просто так неожиданно сюда вломился, я не подумал…

Кларисса кивнула, но все равно еще нельзя было понять, что она думает о поступке Роберта. Перешел ли он грань, пусть даже и не намеренно? Роберт вдруг почувствовал крайнюю неуверенность, усталость, его силы были на исходе. Лучше всего сейчас было уйти, чтобы Кларисса не видела его в таком состоянии. Они в этот день потеряли троих пациентов, вероятно, вскоре и четвертого постигнет та же участь. Роберт так устал и отчаялся. Обычно он запрещал себе подобные мысли. Никогда нельзя терять надежду!

Что-то в нем, возможно в осанке или выражении лица, привлекло внимание Клариссы.

– Так много смертей, – тихо произнесла она, словно прочитала его мысли.

Роберт вздохнул.

– Да, я бы хотел, чтобы тебе не приходилось видеть их столько каждый день.

– Почему нет? – удивленно возразила девушка. – Смерть – это тоже часть жизни.

Роберт только сейчас почувствовал, что Кларисса коснулась его руки, нежно погладила ее. По его спине пробежала дрожь.