София Каспари - Свидание у водопада

Он наклонился и передал сонную девочку старшему племяннику. Малышка было запротестовала, но быстро успокоилась. Потом Алессандро подошел к Марии, положил ей руку на плечо и пристально посмотрел в глаза.

– Почему ты мне не поверила? Почему даже не дала возможности объясниться?

– Я…

– Ну, да, – усмехнулся он, – ты чувствовала себя очень обиженной…

Женщина кивнула в ответ. Ей было больно думать о том, что пришлось вынести. Она запрещала себе думать о том, что натворил Фабио. Он был ее сыном и не хотел причинить ей зла, лишь заботился о ней как о матери. Мария тяжело вздохнула. Алессадро осторожно погладил ее по руке. Она ему это позволяла. Он осмелел и наконец нежно поцеловал ее в обе щеки.

– Я так рад снова тебя увидеть.

– Да.

Теперь Мария протянула руку и погладила его небритые щеки, вдыхая такой любимый запах.

– Мы потеряли много времени, – сказал он потом.

– Да, – шепнула она.

Было так хорошо стоять с ним рядом. В сторонке, на бордюре, сидели дети и с любопытством наблюдали за ними.

Алессандро отступил немного назад и внимательно посмотрел на Марию.

– Я понимаю, что еще слишком рано. Я знаю, что, наверное, должен дать тебе больше времени. Но я уже несколько недель не могу ни о чем другом думать… – Он неуверенно рассмеялся. – На корабле много свободного времени.

Хотя Мария догадывалась о том, что он хотел сказать, но все равно вопросительно взглянула на него. Алессандро нежно погладил ее по щеке.

– Мария, ты станешь моей женой? – спросил он.

Мария была бесконечно счастлива возвращению Алессандро. В конце концов, все изменилось к лучшему. Было глупо ему не верить. Было глупо не дать ему возможности объясниться, но Марии повезло: Бог дал им еще один шанс.

Конечно, она сразу согласилась на его предложение. Только на второй вечер они решили все обдумать.

– Мы не слишком стары для этого? – задумчиво спросила она Алессандро.

Тот лишь рассмеялся в ответ.

– Иногда своими планами можно рассмешить Господа, – произнес он и потом серьезно добавил: – А кто будет против, Мария? Где написано, что в почтенном возрасте нельзя жениться?

«Но разве в браке не должны рождаться дети? – подумала она. – Разве не в этом смысл брака?» В этом браке детей не будет, она слишком стара для этого. И все же им предстоит воспитывать племянников Алессандро и приложить все силы, чтобы подготовить их к жизни. Дети Валентины вновь наполнили шумом и смехом слишком тихую квартиру Марии и Фабио.

С племянниками и племянницами Алессандро Мария подружилась быстрее, чем ожидала. Конечно, она всегда мечтала о большой семье, но этого не произошло. Особенно она любила держать на руках самую младшую – Флорентину. Столько лет прошло с тех пор, как Мария во время плавания в Новый Свет потеряла свою восьмимесячную Чиару! И вот теперь она снова заботится о маленькой девочке. Она считала Флорентину Божьим даром и очень надеялась, что сможет заменить мать ей и другим детям.

Лишь Фабио мрачно наблюдал за внезапным увеличением семьи. Он единственный был не рад изменившейся ситуации, но на этот раз Мария отказывалась его слушать. Да, она простила его, но никогда больше не позволит сыну решать ее судьбу.

Когда Фабио рано утром открывал кафе Марии, неожиданно появилась пожилая полненькая дама на новом автомобиле «Пежо Т21», если Фабио правильно помнил. Шофер открыл дверцу машины. Сеньорита Гомес уже давно считалась одной из лучших клиенток кафе. Она каждый день встречалась в кондитерской со своими подругами.

– Фабио, – поздоровалась она, привычно кивнув.

Она знала юношу еще с детских лет и поэтому никогда не называла его «сеньор». Иногда Фабио казалось, что она вот-вот погладит его по голове, как в те времена, когда он еще ребенком целыми днями играл в кафе.

– Сеньорита Гомес! – приветливо поздоровался он и слегка поклонился.

Она пахла пудрой и одеколоном. На лице был толстый слой макияжа, как тогда обычно делали женщины, отчего лицо напоминало маску. Платье, очевидно, было только что купленное. Оно выгодно скрывало недостатки фигуры и подчеркивало достоинства. Фабио отпустил привычный комплимент. Женщина улыбнулась и пожала мягкой теплой рукой его руку.

– Фабио, верно говорят, что у твоей матери есть любовник? Люди сплетничают, но я просто не могу себе этого представить.

По спине Фабио пробежал озноб. Он и ожидал чего-то подобного. Неужели все начинается снова? Неужели опять пойдут слухи, намеки, люди опять будут без устали трепать языками, сплетничая о его матери и о нем самом? Жизнь, которую они так усердно и кропотливо строили много лет, постепенно разрушится, растает, как лед на пылающем солнце? Нет, этого не может и не должно случиться!

Фабио пришлось собраться, чтобы спокойно ответить сеньорите Гомес.

– Я… – Он почувствовал, как к щекам прилила кровь, и надеялся, что собеседница этого не заметит. – Это мамин жених, – сказал он наконец.

Он ненавидел это слово, потому что оно ассоциировалось с Алессандро. В жизни Фабио этот мужчина был незваным гостем и таким останется навсегда. Он так быстро разрушил их отношения с матерью.

Сеньора Гомес, заметив его волнение, не сводила с него глаз. Она отпустила его руку и молитвенно свела пухлые ладони. Не в первый раз Фабио заметил, какие длинные у нее ногти – верный признак того, что сеньорите Гомес был чужд физический труд. Короткие и грязные ногти были только у работяг.

– Думаю, женщина в таком возрасте, как твоя мать, больше не должна выходить замуж, – продолжила сеньорита Гомес, – к тому же она так долго была вдовой. Это просто неприлично. Кроме того, в браке должны рождаться дети… Ну, не мне вам об этом говорить. Это вам и без того известно.

Взгляд сеньориты Гомес цепко впился в Фабио. Парень задумался на мгновенье: нет ли какого-нибудь неписаного закона, запрещающего выходить замуж старым вдовам? На ум не пришло ничего, но слова сеньориты Гомес глубоко запали в душу. Он, конечно, не хотел, чтобы его мать выходила замуж. Они ведь так счастливо жили вместе. Почему нужно что-то менять?

И конечно, он боялся влияния этой женщины: сеньорита Гомес когда-то привела к ним первых серьезных клиентов. С ее помощью кафе Марии расцвело.

Сеньорита Гомес имела такое же важное значение для кондитерской, как вкусные пироги, шоколад и кофе. Фабио не решался представить, что случится, если кафе лишится благосклонности этой клиентки.

Парень сделал жест, приглашая ее войти в кафе.

– Мы только что открылись, – произнес он, – но для вас, сеньорита Гомес, я мигом приготовлю вкусный шоколад и предложу хорошую, еще теплую выпечку. Конечно, за счет заведения.

Фабио удивленно заметил, как сеньорита Гомес, которая обычно не отказывалась от вкусного, замялась и решительно помотала головой.

– Ах нет, мне сегодня не до того. – Она уже хотела уйти, но в последний момент еще раз обернулась к Фабио и похлопала его по плечу. – Сначала уладьте семейные дела, мой мальчик, тогда я и мои подруги с удовольствием посидим в вашем кафе. Вы же понимаете, я не могу посещать кондитерскую, которая пользуется дурной славой.

Дурной славой? Фабио сдержался и ничего не ответил. Он помог сеньорите Гомес сесть в машину, кивнул шоферу и смотрел вслед уезжающему автомобилю, пока тот не исчез в утренней сутолоке.

Весь день Фабио думал об этом разговоре.

«Стало ли меньше посетителей уже сейчас? Неужели люди избегают заходить в нашу кондитерскую?»

Вечером он закрыл кафе, немного побродил по улицам и только потом вернулся домой.

Казалось бы, он должен был уже привыкнуть, что в роскошной трехкомнатной квартире, которую он долгое время делил лишь с матерью, вдруг поселилась толпа незнакомых людей. Дети шумели, громко смеялись, пели, дрались, разносили грязь и бегали по улице.

Фабио часто думал, что дети похожи на беспризорников, но никогда не высказывал этого вслух. Когда он в тот день пришел домой, то услышал смех матери. Он ненадолго задержался возле двери, не вынимая ключей из замка. Двое детей с гиком носились по маленькому коридору и играли в кошки-мышки. Из кухни доносился плач самой маленькой девочки. Фабио уже заметил, что Марии больше всего нравилась Флорентина. Очевидно, мать видела в ней замену дочери, сестры Фабио, которую он никогда не знал, потому что та умерла во время переезда в Аргентину.

«Мне нужно поговорить с мамой, – подумал Фабио. – Эти новые жильцы угрожают всему, что мы нажили с таким трудом».

Когда Фабио вошел в кухню, Мария сидела на коленях у Алессандро, как девчонка. Она просто сияла от счастья и выглядела намного моложе своих лет. Она услышала, как Фабио вошел, и, взглянув на него, радостно поздоровалась. Мать улыбалась, и обычно ее улыбка очень радовала Фабио. Но сейчас от этого зрелища у него все сжалось внутри.

– Фабио, как хорошо, что ты наконец пришел. Представь себе, Сандро приготовил для всех нас обед.

Мария назвала Алессандро ласковым именем, от чего Фабио вздрогнул.

– Я не голоден, – грубо ответил он, а потом еще резче добавил: – Мама, нам нужно поговорить.

– Что случилось? – Лицо Марии сразу стало серьезным.

– Не здесь, – коротко ответил сын.

Мать заколебалась. Потом встала и, вздохнув, последовала за ним из дома вниз по лестнице до угла улицы.

Какое-то время Фабио молчал, не зная, с чего начать.

– Ты должна это прекратить, мама, люди болтают, – в конце концов выпалил он.

– Что прекратить?

Он не понимал, притворяется она или на самом деле не понимает. Почему она была такой упрямой?

Они прошли еще несколько шагов.

– С Алессандро… Ты должна с ним расстаться, – произнес он, собрав все мужество.

– Мы обручены, – Мария подняла руку и показала маленькое деревянное кольцо, которое Алессандро вырезал сам и которое Мария не смогла выбросить, несмотря на все разочарование. – Я так долго его ждала. Я не позволю никому разрушить свое счастье.

– Но что будет с кафе? Сеньорита Гомес…

– Сеньорита Гомес – старуха с большим влиянием и черствым сердцем. Я не позволю, чтобы какие-то сеньориты Гомес разрушили мое счастье.

– Но я…

Мария остановилась и дотронулась теплой правой рукой его щеки. Он точно знал, что она хотела сказать: «Как же ты вырос, мой сын! Иногда мне кажется, что еще вчера я тебя маленького держала на руках». Эти слова она часто ему говорила.

– Я о тебе думаю тоже, Фабио. Не беспокойся, – услышал он вместо этого.

– Ты думаешь обо мне? Ты? – Фабио не нравилось обвинение в его голосе, но он ничего не мог с собой поделать.

Он уставился на мать. По выражению ее глаз было понятно, что Марию не переубедить.

– Я хочу, чтобы ты сам занимался делами в кафе, – тут же произнесла мать.

Фабио подумал, что ему послышалось.

– Я? Я должен…

– А почему ты так удивлен? Ты же знал, что когда-нибудь это время наступит. Придет момент, когда я стану слишком стара для этого.

Фабио покачал головой:

– И что ты будешь делать? Ведь кафе – это вся твоя жизнь.

Мария пожала плечами:

– Времена меняются. Я откладывала деньги. Мейеры-Вайнбреннеры помогут мне купить маленькую ферму, я уже попросила их об этом. Туда я и перееду с Алессандро. К старости мы еще наверняка станем эстансьеро. Я когда-то мечтала об этом. – Она немного помолчала. – Знаешь, чего мы хотели тогда, когда я вместе с тобой и отцом приехала сюда?

– А ты и Алессандро? Вы все равно поженитесь?

– Ну конечно. Ты же знаешь. Тебя разве это не радует? Хотя бы чуть-чуть?

Фабио молча сделал несколько шагов вперед. Он на самом деле не мог сказать, рад ли только что услышанным новостям. Потребуется время, чтобы свыкнуться с ними. Одно ему было абсолютно ясно: мать не удастся переубедить.

Последний год оказался непростым. Аврору несколько месяцев одолевала печаль из-за расставания с Раулем. Только при поддержке Хоакина ей удалось окончить школу медсестер. Учиться дальше Аврора отказалась: кому нужен врач, который по личным причинам отказался спасти человеку жизнь? Йорис Брейфогель тогда на ее глазах истекал кровью на руках Рауля. Выстрел, который он получил в потасовке, стоил ему в конце концов жизни. Рауль простил это Авроре, но она сама простить себе не смогла.

Поначалу она лежала на кровати и ни на что не реагировала. Мать приходила, чтобы ее подбодрить, но все напрасно. Наконец на край кровати села бабушка Анна и рассказала, в каком ужасе была, когда узнала Йориса Брейфогеля. Отец Йориса, Штефан Брейфогель, и он сам пытались силой овладеть ею, когда Анна, еще молодая женщина, работала у них. Потом мужчины не смогли смириться с тем, что Анна создала свою фирму и стала успешно вести дела. Йорис не мог примириться с этим и до сих пор. Аврора понимала, что стоит за всей этой историей, но чувствовала себя не лучше.

Настроение Авроры становилось все хуже и хуже, и в конце концов бабушка Анна и Марлена решили отправить девушку в Париж. Она провела у Леоноры два месяца. За эти два месяца Аврора наконец вспомнила, что значит быть счастливой.