София Каспари - Свидание у водопада

Кларисса ненадолго устремила взгляд куда-то вдаль. Она задумалась, и к реальности ее вернул лишь взволнованный голос доньи Бруны.

– Дитя мое! Что с тобой? Тебе нехорошо, Кларисса?

– Нет, нет, я…

– Ты ведь думала о том, как здесь все было, когда еще Ксавьер был жив, да? Ты ведь думала о тех замечательных временах… – торопливо заговорила сеньора.

Кларисса снова хотела отрицательно помотать головой, но взглянула в исполненные надеждой глаза доньи Бруны. В них мелькали какие-то искорки, на тонких губах появилась улыбка.

«Она вспоминает счастливое время, – подумала Кларисса. – Теперь, когда все ужасы позади, она пытается думать о хорошем».

Кларисса кивнула:

– Да, я думала о Ксавьере.

– Помоги мне подняться, дитя мое, – тут же потребовала донья Бруна.

Кларисса, поколебавшись, выполнила это желание. Донья Бруна казалась ужасно хрупкой. Сердце колотилось, кожа горела, теперь Кларисса смогла в этом убедиться. Она припоминала, что донья Бруна и раньше страдала от приступов лихорадки.

Женщина, казалось, заметила ее сомнения, когда Кларисса вновь присела на стул. Сеньора пристально посмотрела на бывшую невестку.

– Я больна, Кларисса, ты это знаешь.

– Да, я… – Кларисса подыскивала слова.

– Я очень скоро умру, – продолжала донья Бруна, – и все, что здесь, пойдет прахом.

– Я могу… Нет, вы точно не… – начала Кларисса, но умолкла снова.

– Да, я чувствую это. Я уже прожила намного дольше, чем предрекали врачи. Больше всего я хотела сразу отправиться вслед за моим Ксавьером, но у меня была надежда, что, возможно, он еще… Теперь я знаю, что его больше нет. Все кончено.

Кларисса чувствовала, как ее бросает то в жар, то в холод. Можно ли отказать умирающему в его последней просьбе?

– Я не могу, – все же еще раз прошептала она. – Не могу… Здесь слишком много боли, предательства, слишком много…

Донья Бруна кивнула:

– Я понимаю, что у тебя лишь дурные воспоминания об этом месте, ты имеешь на это право. – Она ненадолго замолчала. – Это ведь наследство и Ксавьера. Это наследство моего сына, наследство твоего мужа. Он провел здесь лучшие дни. Поверь мне, он хотел бы, чтобы эта эстансия досталась тебе и вашим потомкам…

– Но у нас не было… – внезапно вырвалось у Клариссы.

Донья Бруна покачала головой.

– Кого это интересует? Ксавьер любил тебя. Он был бы рад, если бы узнал, что ты когда-нибудь станешь хозяйкой в Санта-Ане.

На миг в памяти Клариссы всплыли воспоминания о Ксавьере. Она понимала, что донья Бруна права, и все же… Кларисса чувствовала, что во рту все пересохло от волнения. Она глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

– Вы… Вы не… – сделала она очередную попытку.

– Не умру? – Донья Бруна печально и устало улыбнулась. – Нет, это случится… И я рада этому. Какой смысл мне жить дальше? Те, кого я любила, покоятся с миром. Те, кого я ненавидела, – мертвы. Я и без того слишком много страдала. Ты знаешь, как долго эта жизнь была для меня просто мукой? Слишком долго…

Теперь голос доньи Бруны стал громче и увереннее. Кларисса едва не вздрогнула, заметив почти осуждающий взгляд пожилой сеньоры. Она чувствовала, как в душе угасает сопротивление, так камень рано или поздно разрушают капли воды.

Неужели это ее долг? Неужели именно ей придется заниматься делами, а не оставлять эстансию таким людям, как дон Фернандо? Но тут внутри Клариссы зазвучали другие голоса…

– Я… и мои родители тоже… у нас есть все, что нужно, – промолвила она.

Она говорила об этом с родителями вчера вечером, когда они увиделись после нескольких лет разлуки. Им нужно было немного денег, чтобы отстроить ранчо, и еще немного земли. «Нам больше ничего и не нужно», – сказал тогда ее отец. Мать уверенно кивнула. «Мы хотим вернуть свое, чужого нам не надо», – добавили они.

Вдруг донья Бруна стала выглядеть очень уставшей. Ее взгляд вновь устремился в пустоту, потом она сомкнула веки. Кларисса вздрогнула, когда сеньора вновь заговорила с закрытыми глазами.

– Мне очень жаль, что все так завершилось. Знаешь, тут когда-то было замечательное место, полное любви, праздников и песен. Это был дом моих родителей. Мое наследство, я его получила в приданое. Тут я надеялась стать счастливой, мечтала, что эстансия наполнится детским смехом и любовью. Все это у меня было, пусть и короткое время. И я не хочу жаловаться. Думаю, когда-то я была самой счастливой и исполненной надежд невестой между реками Параной и Уругваем. И я бы радовалась всем сердцем, если бы Санта-Ана превратилась в место, которое я знала в детстве, чтобы тут опять царили смех и веселье. – Мимолетная улыбка появилась на лице доньи. – Помню качели в саду. Вспоминаю ветер, который трепал мои длинные черные волосы. Вспоминаю своих братьев и сестер, которые появились на свет, а теперь уже мертвы. Я уже не смогу превратить эстансию в такое хорошее место, каким она была. Слишком поздно.

Кларисса молчала, она смотрела на кольцо, подаренное Ксавьером, которое она носила на одном пальце вместе с кольцом Роберта. От этой вещи она никогда не хотела избавиться. Некоторое время она прятала кольцо в потайном кармане под юбкой, потом вновь надела. Роберт не возражал, он понимал, что так должно быть.

– У меня на самом деле с этим местом связано много плохих воспоминаний, – тихо произнесла она спустя некоторое время. – Лишь Ксавьера я хотела навсегда оставить в своем сердце. Ксавьер и наша любовь – это все хорошее, что было со мной в Санта-Ане.

Донья Бруна вздохнула:

– Я знаю, что тебя связывает с этим местом, Кларисса, и знаю слишком хорошо. Но ты все сможешь. Санта-Ана вновь станет прекрасным, добрым домом, если мы захотим этого.

Кларисса устремила взгляд в пол. Для нее представить такое было тяжело, бесконечно тяжело. Донья Бруна понимала, какие мысли ее терзают. Она протянула Клариссе мягкую, вялую руку. На губах вновь заиграла улыбка. Можно было понять, какой красивой когда-то была пожилая сеньора.

– Подумай о своих детях, – произнесла она. – Сохрани наследство для потомков.

Кларисса снова хотела возразить, но потом просто кивнула в ответ.

Возможно, донья Бруна и права. Быть может, когда-нибудь эта эстансия станет родной для Якоба.

– Я подумаю об этом, – пообещала она.

Аврора ускорила шаг. За последние месяцы столько всего произошло. Кларисса вновь увиделась с родителями. Аарон нашел мать, которая, правда, пока еще отказывалась встретиться с сыном. У Авроры отношения с Аароном складывались как нельзя лучше. Жаль только, что Хоакин наотрез отказывался принимать молодого фотографа, и это вселяло в Аврору неуверенность.

«Мы могли бы стать такой замечательной парой».

У Аарона дела в ателье шли так хорошо, что теперь он работал на улице всего два дня в неделю. «А я? – подумала Аврора и вздохнула. – Аарон все время говорит, что я могу учиться, но не стремлюсь к этому». Девушка совсем перестала общаться с доктором Грирсон и больше не работала медсестрой. Аврора была дочерью, подругой, бабушкиной надеждой на то, что хоть кто-нибудь из семьи станет в будущем заниматься извозчичьей фирмой.

Аврора почти дошла до площади, на которой договорилась встретиться с Аароном. Девушка ускорила шаг. Что же он имел в виду, когда говорил, что Аврору ждет сюрприз?

Ах, вот и Аарон! Сердце Авроры забилось быстрее, улыбка озарила ее лицо. Сегодня ее друг как раз работал уличным фотографом, и девушка уже предвкушала, что вскоре увидит замечательные снимки. Аарону всегда удавалось подметить то, на что никто пока еще не обратил внимания.

Девушка уже почти подошла к нему, как вдруг из тени дерева жакаранды вышла женщина. Аврора невольно замедлила шаг. Внезапно в душе у нее зародилось странное чувство, от горечи и остроты которого едва не сбилось дыхание.

Кто это? Девушка еще никогда не видела Аарона с другими женщинами, которые не были его клиентками.

– Аарон, – произнесла Аврора вместо приветствия, когда в следующий миг подошла к нему.

Аарон улыбнулся:

– Ты сегодня рано. Я ожидал тебя чуть позже.

– Неужели? – Аврора взглянула на незнакомку и ощутила необъяснимое отвращение, хотя заметила, что эта женщина намного старше, чем кажется на первый взгляд. – Ты нас не представишь друг другу?

– Ох! – Женщина протянула Авроре руку. – Ольга Мак-Кензи из Росарио, мы с Аароном – старые друзья. Когда-то он часто фотографировал для нашего семейного альбома. В Росарио лучше фотографа не было. Мы так по нему скучаем.

«Значит, она замужем?»

Аврора и не подумала представляться сама.

Аарон вздохнул.

– Ольга, позволь представить: Аврора Хофер, – произнес он.

Ольга улыбнулась:

– Аарон уже мне рассказал о вас кое-что, пока мы ожидали.

– Правда? И что же? – резко спросила Аврора. Она не могла объяснить, откуда взялось столько отвращения к Ольге Мак-Кензи. Да, эта женщина выглядела привлекательно и, очевидно, была зажиточной, но разве это могло послужить причиной для такого странного чувства?

Казалось, Ольгу смутил такой вопрос.

– Он рассказал, что вы хотите изучать медицину и когда-нибудь наверняка…

– Нет, я этого не хочу, – резко возразила девушка. – А он вам рассказал уже, что я лучше позволю человеку умереть, чем окажу помощь? Вы бы стали у меня лечиться, узнав такое?

– Я… – Ольга растерянно взглянула на Аарона.

– Господи, что с тобой такое, Аврора? – удивился молодой фотограф. – Ты собираешься всю жизнь вспоминать об этой неудаче. Никто тебя за это не осуждает. Ты была в шоке. Я лишь виню тебя за то, что ты зарываешь свой талант в землю.

– Мой талант? – презрительно пожала плечами Аврора.

– Да, именно так, талант, он у тебя есть. И ты бы сама об этом знала, если бы все время не убивалась и не посыпала голову пеплом.

В один миг Аарон перестал быть таким чутким, каким его привыкла видеть Аврора. В этот момент Ольга дернула его за рукав и улыбнулась.

– К сожалению, мне уже нужно идти, Аарон. Была очень рада увидеть тебя снова. Надеюсь, следующей встречи ждать долго не придется.

Аарон кивнул:

– Непременно зайдите перед тем, как будете уезжать, Ольга.

– Конечно приду. А вы заходите в гости, когда приедете в Росарио. Насколько я знаю, там еще есть дом, за которым вы должны присматривать.

– Да, так и есть. Наверное, мы можем поехать вместе…

Аарон нахмурился. Он передал дом Метцлера в надежные руки Ольги, зная, что на нее можно положиться. Она нашла порядочного арендатора. Нужно будет посоветоваться с Робертом, что делать с этим домом дальше.

Когда Аарон и Ольга расцеловали друг друга в щеки на прощанье и обнялись, Аврора почувствовала еще один укол в сердце. Молодой человек еще некоторое время, улыбаясь, смотрел вслед Ольге, а потом обернулся к Авроре:

– Ну, расскажи теперь, какая муха тебя укусила?

– С каких это пор ты говоришь обо мне с другими женщинами?

– Потому что считаю, довольно тебе упрекать себя ни за что.

– Ах, вот как? Ты так считаешь? А знаешь, тебя и твою сеньору Мак-Кензи это вообще не касается.

– Ну, Аврора, – он помедлил и нежно погладил ее по руке, – я лишь хочу, чтобы ты наконец снова смотрела вперед.

– И после того как он это сказал, ты просто убежала? – Кларисса сорушенно помотала головой, раскачивая ногой колыбель младенца. Маленькая Анахи появилась на свет всего две недели назад.

Первым делом, после того как Аврора несколько успокоилась, она отправилась к Клариссе. У нее всегда можно было спросить совета. Аврора все время рассказывала старшей подруге о том, что ее угнетает. Девушка вытерла нос.

– Ты действительно считаешь, что он прав? – спросила она с дрожью в голосе.

– Ты ведь сама это знаешь. Я знакома с Ольгой Мак-Кензи, и она совершенно не тот человек, от которого можно ожидать опасности. Она очень милая женщина, которая в тяжелое время пришла мне на помощь. Ольга часто бывала в ателье Аарона. Думаю, ее муж каждые два месяца заказывал фотографию для семейного альбома.

– Почему? – по-прежнему недоверчиво спросила Аврора.

– Как я уже говорила, ее муж – состоятельный человек, он боготворит Ольгу. Для ателье Аарона это, в общем-то, было неплохо. Когда он вывешивал в витрине новые фотографии Ольги, в течение недели весь город ходил и смотрел на них.

Аврора упрямо склонила голову:

– И все же им не следовало говорить обо мне.

– Возможно, что и так. Но думаю, он просто хотел тебе помочь. – Кларисса внимательно посмотрела на младшую подругу. – Он к тебе неравнодушен.

Аврора почувствовала, как у нее покраснели щеки, и опустила голову.

– Кто это сказал?

– Я говорю.

– Он тебе что-то про меня рассказывал?

– Нет.

– Но тогда откуда?..

– Разве у меня нет глаз, Аврора? – Кларисса помедлила. – Можно тебе задать вопрос: а ты?..