– Полагаю, я уже достаточно насмотрелся за этот вечер, – сквозь зубы процедил Уолфингэм и отвернулся в тот самый момент, когда сидевший за вторым карточным столом мужчина, низенький пухлый аристократ, вдруг встал и снял брюки, открыв взглядам окружающих свое маленькое розовое мужское достоинство. – Уходим? – Дэриэн протянул руку Мэрайе, на щеке его нервно пульсировала вена.

Она насмешливо вздернула брови и положила свою руку на его локоть, чувствуя на себе пристальные взгляды нескольких гостей, удивленных их неожиданным уходом.

– Вы ведь понимаете, что они посчитают, будто мы идем наверх заниматься любовью? – поддразнила его леди, когда Уолфингэм взял зажженную свечу у дворецкого, перед тем как подняться по лестнице.

– Пусть думают что хотят! – Дэриэн теперь засомневался, занимался ли он любовью хоть с одной женщиной. Секс был, а вот занятий любовью не было.

Но этот вечер… это было вызывающее тошноту зрелище необузданной распущенности. С него довольно! Он засомневался, что сможет вынести еще один такой вечер.

Дэриэн содрогнулся, когда они остановились на вершине лестницы.

– Искренне полагаю, что одно лишь воспоминание об отвисшей груди Клары Николс отобьет у меня всякое сексуальное желание, не говоря уже о том, чтобы лечь в постель с женщиной. Боюсь представить, какие возмутительные развлечения они придумают для завтрашнего маскарада!

Мэрайя проклинала свои щеки, зардевшиеся при откровенных словах Уолфингэма о сексе. Она вдова тридцати четырех лет, двенадцать из которых была замужем. А Уолфингэм, как и остальные джентльмены, думал, что в браке она только и делала, что изменяла мужу и вступала в любовную связь с мужчинами по крайней мере несколько раз за последние пять лет. Всем известно, что такие опытные женщины, как Мэрайя Бичем, не могут краснеть, как школьницы, когда мужчина заговаривает о сексе.

– Это всего лишь маленькая домашняя вечеринка – большинство гостей прибудут завтра к вечеру, чтобы попасть на бал, – прокомментировала Мэрайя. – После сегодняшних утомительных упражнений гости этого вечера проспят большую часть дня.

– Хоть это хорошо, – пробормотал герцог.

Мэрайя кивнула:

– Боюсь, под прикрытием масок завтрашние гости будут вести себя еще более распутно, чем сегодня. К тому же то, что будет происходить в маленьком зале Николсов… Хотя, возможно, мне не следует раскрывать все секреты, пусть это будет сюрпризом.

Он снова содрогнулся:

– Умоляю вас, расскажите!

Мэрайя уже хотела ответить, когда снизу донеслись громкие крики и одобрительный свист.

– Полагаю, еще кто-то из гостей избавился от очередного предмета одежды.

Уолфингэм холодно посмотрел вниз:

– В таком случае не вижу причин веселиться. – Он сделал глубокий вдох. – Пожалуйста, скажите, что вы никогда… что ни один джентльмен не…

– Нет, – поспешно заверила его Мэрайя, щеки ее стали пунцовыми.

Зеленые глаза прищурились.

– Никто из них?

Мэрайя сжала челюсть:

– Нет.

– Бог все-таки существует! – с облегчением выдохнул Дэриэн, снова беря ее за руку. В другой его руке была зажата свеча, которая освещала им путь. Они двинулись через холл к своим спальням.

Мэрайя недоуменно посмотрела на него:

– Не понимаю, каким образом это вас касается.

– Касается! – проговорил Дэриэн сердито.

– Как я уже сказала, я этого не понимаю. Наши сегодняшние действия на публике всего лишь игра…

Воздух застрял у Мэрайи в горле, когда она вдруг оказалась тесно прижатой к стене, а над ней, словно башня, навис Уолфингэм с самым опасным выражением лица. Свеча благополучно стояла на столике. Его руки уперлись в стену, сделав Мэрайю своей пленницей.

– Дэриэн…

Она неуверенно взглянула на него из-под длинных густых ресниц.

Дэриэн тяжело перевел дыхание, пытаясь сохранить контроль. Он уже один раз вышел из себя, когда только представил себе, что Мэрайя была близка с каким-нибудь из мужчин, присутствовавших на ужине. Он категорически отказывался считать их хоть сколько-нибудь джентльменами! Но получить отставку от самой Мэрайи, как будто он не представлял для нее никакой важности и ничем не был лучше тех отвратительных мужчин, – этого он вынести не смог.

Его ноздри грозно раздувались, сознание вновь было порабощено, наполнено близостью ее тела и ее усиливающимся ароматом, который был таким же, как он его помнил, – коварным и возбуждающим.

В ее темно-бирюзовых глазах он увидел отражение целой гаммы чувств, на щеках разгорался румянец. Ее раскрытые губы были такими полными, такими соблазнительными! Ему до боли хотелось коснуться ее обнаженных плеч, исследовать своими губами и языком ямочки на шее… Ее грудь, едва прикрытая тонким кружевом, восхитительно колыхнулась, когда она шумно вздохнула.

И все это время Дэриэн жадно смотрел на нее, сам воздух, казалось, застыл вокруг них. Эротичный аромат окутывал его, подавляя волю, порабощая его чувства, грозя уничтожить последние попытки сопротивления.

Почему ее аромат стал сильнее? Как это вообще возможно?

– Мэрайя, вы наносите духи в ложбинку на груди и на бедра? – хрипло спросил он.

– Дэриэн! – беспомощно воскликнула женщина.

– Наносите? – настойчиво повторил он вопрос.

– Я… Да! Да! – ответила она.

Это подсказало Дэриэну, что Мэрайя разгорячилась, и оттого усилился аромат духов.

На мгновение он закрыл глаза в надежде, что это поможет ему сосредоточиться и взять себя в руки. Но результат оказался прямо противоположным: его чувствительность к ее аромату лишь усилилась. Он медленно открыл глаза, его пылкий взгляд тут же устремился на полураскрытые пунцовые губы Мэрайи. Губы, которые он жаждал попробовать на вкус с того самого мгновения, как она села в его карету.

Наконец Дэриэн перестал сопротивляться. Он медленно наклонил голову и легко коснулся своими губами ее губ.

Они оказались очень мягкими, податливыми, а на вкус – словно леденец с бренди. Он провел языком по нижней губе и скользнул внутрь, пробежал по зубам, погладил ее влажный теплый язык и начал ласку заново.

Мэрайю никогда раньше так не целовали, так нежно, медленно и чувственно, ее сердце бешено колотилось, грудь вздымалась, соски стали настолько чувствительными, что даже нежное прикосновение легких кружев возбуждало их. Между ее бедер стало жарко и влажно.

Ее шея податливо изогнулась – губы Дэриэна теперь путешествовали по ее щеке, зубами он легонько прикусил мочку ее розового ушка. Ее руки сами собой поднялись и судорожно схватили плечи Дэриэна, когда она почувствовала его губы на своей шее, его язык оставил за собой влажную дорожку, пока не остановился в ложбинке между ключицами.

– Дэриэн! – воскликнула Мэрайя, которая была настолько охвачена новыми, неведомыми прежде эмоциями и ощущениями, что сама не знала, был ли это крик протеста или мольба о продолжении ласк.

Отклик ее охваченного пламенем тела был для нее новым и странным ощущением. И невероятно, сказочно приятным! Она никогда не испытывала подобного удовольствия, тем более жажду почувствовать тело мужчины. И вот теперь она, сгорая от страсти, прижимается к Дэриэну, она хочет и ждет его жгучих ласк.

Она хрипло застонала, ее колени подогнулись, когда губы и язык Дэриэна добрались до ее нежной груди. Дэриэн наклонился вперед, чтобы удержать ее от падения, и его бедра прижались к ее бедрам. Она счастливо вздохнула, когда его длинное налившееся древко прижалось к ее ноге.

Мэрайя должна была почувствовать себя в ловушке, должна была ощутить обычную панику, которая накрывала ее с головой, когда мужчина пытался ее коснуться или поцеловать. Мэрайя всегда старалась избегать подобных физических контактов. Строго говоря, она их просто боялась.

Но сейчас, в объятиях Дэриэна, она не чувствовала ничего подобного! Ей, наоборот, хотелось прижаться еще крепче к его твердой мужественной груди, гладить его, касаться, изучать, сделать все что угодно, лишь бы не прекращалась эта сладкая пытка. О том, что такое может быть, она, прожив столько лет в супружестве, не имела ни малейшего представления.

– Дэриэн! – всхлипнула Мэрайя, почувствовав, как его влажный язык коснулся ее соска. Только сейчас она поняла, что барьера в виде кружев уже нет, что он обнажил ее грудь.

Каждое движение его языка сопровождалось его жарким дыханием. Ее сосок напрягся и заныл, Дэриэн передвинулся, чтобы уделить внимание и второй груди.

Это было потрясающее наслаждение, Мэрайя даже не догадывалась, что такое блаженство можно испытать здесь, на грешной земле.

– Я следующий, если не возражаете, Уолфингэм.

Мэрайя похолодела, услышав этот неприятный назойливый голос. Она резко повернула голову и увидела лорда Ричарда Николса, стоявшего на расстоянии фута от них. Лицо его горело от возбуждения, на лбу выступили капельки пота, в глазах зажглись похотливые огоньки. Он беззастенчиво разглядывал обнаженную грудь Мэрайи.

– Я так давно жаждал вкусить именно эту красоту.

Мэрайя едва понимала, что Уолфингэм уже отошел от нее, она лишь осознала, что ее тело больше не удерживается его сильными жаркими руками. Стараясь закрыть графиню от Николса своей широкой спиной, давая ей время одернуть платье и расправить помятое кружево на груди, Дэриэн угрожающе посмотрел на непрошеного гостя. И двинулся на него. Услышав протестующий писк Николса, Мэрайя подняла глаза и увидела, как Дэриэн прижал Ричарда к стене, ноги Николса судорожно болтались в нескольких дюймах от пола, рукой Уолфингэм держал мужчину за горло. На лице Дэриэна застыла холодная расчетливая ярость.

– Я очень возражаю, Николс! – прорычал герцог. – На самом деле я буду возражать очень сильно, если вы только посмеете приблизиться к Мэрайе ближе чем на шесть футов!

– Но…

– Вы меня поняли?!

– Понял, понял, ваша светлость! – Мужчине было тяжело дышать, не то что говорить. – П-поставьте меня, Уолфингэм! – полузадушенно промычал Николс, судорожно пытаясь одной рукой ослабить железную хватку Дэриэна.

Дэриэн еще несколько долгих секунд презрительно смотрел на Ричарда Николса, его взгляд стал ледяным. Про себя он всерьез раздумывал, не следует ли чем-нибудь еще подкрепить свои угрозы. Николс никогда не видел подобного взгляда – в глазах его противника плескались сила и обещание скорой расправы.

– Дэриэн!

Но его светлость герцог был так зол, ему так хотелось вытрясти душу из этого похотливого аристократишки, что он не слышал призыва Мэрайи. Несколько мгновений Дэриэн с усилием подавлял желание избить мерзаца до полусмерти. Он все же тряхнул Николса еще раз, словно тряпичную куклу.

– Дэриэн, пожалуйста!

На этот раз он услышал голос Мэрайи, что заставило его отвести от своего пленника яростный взгляд и обернуться. В мягком свете канделябров прекрасная графиня выглядела такой испуганной, бледной и беззащитной, что он смутился. В ее взгляде он увидел ту же мольбу, что услышал в голосе.

Лицо его чуть смягчилось, пока он смотрел на нее.

– Не беспокойтесь, Мэрайя, я не собираюсь убивать Николса. Не в этот раз, – добавил он жестко, вновь повернувшись к насмерть перепуганному мужчине.

Это обещание не уменьшило отчаянного страха Николса, его лицо приобрело кирпичный оттенок, а блеклые водянистые глаза округлились в панике.

Видимо, потому, что Дэриэн так и не убрал свою руку с горла Ричарда.

Дэриэн с отвращением фыркнул, отнял руку и отошел назад, нимало не заботясь о том, что Николс потерял равновесие и рухнул на колени.

– Советую вам в будущем держаться подальше от Мэрайи, если желаете себе добра, Николс.

Ричард Николс судорожно ощупывал свое горло, на лице появилось воинственное выражение.

– Вам всего лишь нужно было сказать «нет», старина. Не было необходимости в подобном… подобном насилии. Здесь хватило бы на всех… – Он оборвал фразу на полуслове, заметив новую вспышку ярости на лице Дэриэна. – Я… Что ж… Да, полагаю, мне лучше присоединиться к моим гостям внизу.

В другой раз Мэрайя от души посмеялась бы при виде унижения противного Ричарда Николса, который теперь со всех ног удирал от них по лестнице. Однако здесь и сейчас он стал свидетелем вспышки страсти между Мэрайей и Дэриэном – и кто знал, как долго он стоял и подглядывал за ними! Поэтому Мэрайя была слишком расстроена, чтобы найти что-то смешное в этой ситуации.

Она испытывала чувство унижения и досаду, удовольствие от поцелуя Дэриэна вдруг стало казаться ей таким же оскорбительным, как и все, что происходило за обедом. Она содрогнулась при мысли о том, что Ричард Николс похотливо наблюдал, как Дэриэн целует ее грудь. Он слышал ее стоны и вздохи, когда жар потоком струился по ее телу. Это было… Вдруг ее взгляд стал острым, она поняла, что Уолфингэм не сделал к ней ни движения, что он так и остался стоять там, где удерживал Ричарда Николса. Она заметила, как опасно прищурились ледяные зеленые глаза.

– Что такое, Дэриэн? – отрывисто спросила леди.