Она самая загадочная женщина, которую он когда-либо встречал. И загадок вокруг нее становилось все больше. Кажется, в ее обществе ему никогда не будет скучно.

– Благодарю вас, Бенсон. – Мэрайя тепло улыбнулась дворецкому. – Не могли бы вы принести из моей комнаты накидку и шляпу?

– Конечно, миледи. – Дворецкий с достоинством поклонился.

Молчание, воцарившееся в столовой после ухода Бенсона, стало напряженным. Казалось, сам воздух вокруг них застыл в ожидании.

Дэриэн не был уверен почему. Он лишь хотел вырваться из неприятного, внушающего отвращение дома хотя бы на несколько часов. И больше всего на свете он хотел, чтобы Мэрайя составила ему компанию.

Он встал, потянув за собой Мэрайю, которая была теперь так близко, что он почти почувствовал прикосновение ее волос к своему подбородку, ее аромат снова проник в его ноздри, затуманивая рассудок.

– Вы готовы?

Сердце Мэрайи подпрыгнуло в груди, она поняла, что Дэриэн спрашивает о нечто большем, чем просто о прогулке. Что он продолжает их прерванный разговор.

Была ли она готова?

Сделает ли она шаг ему навстречу?

Уступит ли она желаниям своего тела и стоит ли заводить настолько интимные отношения с Дэриэном?

Могла ли она на это пойти?

Или воспоминания о прошлом вновь одержат над ней верх, принося с собой страх и отвращение?

Мэрайя испытующе посмотрела на него. Не на красивое лицо – красота его была очевидна, – нет, она смотрела ему в глаза, ясные, серьезные, решительные. Глаза человека, которому дороги такие понятия, как честь, благородство и справедливость. Человека, который без раздумий убьет врага, если понадобится, но неспособного причинить физический вред женщине, особенно той, которую он так желает. А Уолфингэм желал ее, он даже не пытается скрыть это. Он просто спокойно стоял перед ней, ожидая, пока она примет решение.

Так была ли она готова?

Настало ли время отбросить горькие воспоминания о прошлом и уступить новым и иногда болезненным желаниям своего тела?

Готова ли она к этому?

Глава 9

– Боже милостивый! – Дэриэн вздрогнул, увидев бледно-розовое сооружение из мрамора, которое можно было бы описать как миниатюрную копию греческого Парфенона, в котором он побывал во время своего большого путешествия десять лет назад.

Расположено оно было посреди леса, слева от озера, в Итон-Парке, точно как и описывал им Бенсон. Фасад храма был украшен шестью дорическими колоннами, с остальных сторон – десятью. Сооружение венчал купол правильной округлой формы. А прямо перед входом, рядом с огромными деревянными дверьми, горделиво стояла статуя обнаженной Афродиты, если Дэриэн правильно понял, которая ласкала собственную грудь.

Обнаженная статуя не должна была здесь находиться. Ведь Парфенон в Греции был посвящен Афине, девственной богине мудрости и философии.

– Я могу лишь предположить, что Николсам недостает знаний о греческих богах. И хорошего вкуса, – протянула Мэрайя, дав понять, что ее собственные знания по мифологии достойны уважения.

Дэриэн озорно улыбнулся:

– Можно не стараться делать предположения, увидев подобное творение рук человеческих.

Когда Мэрайя взглянула на Дэриэна, в глазах ее плясали веселые огоньки.

– Скорее всего, Николсы намеренно сделали эту ошибку.

– Вы правы. – Дэриэн поморщился. – Я искренне надеюсь, что Бенсон не придерживается мнения, будто мы двое разделяем дурной вкус его хозяев.

Мэрайя разглядывала огромные дубовые двери.

– Как думаете, что внутри?

– Наверное, непристойные статуи?

– Возможно, – отстраненно пробормотала Мэрайя. Она прошла вперед и решительно взялась за ручку двери. – Пойдем и посмотрим? – насмешливо пригласила она.

Дэриэн должен был признаться себе, что с того самого момента, как они покинули зловещий дом, с его плеч будто камень упал. Он искренне наслаждался прогулкой на свежем воздухе вместе с красавицей Мэрайей, которая, вырвавшись на волю, вела себя вполне непринужденно.

Дэриэн не спешил отказываться от дружеского общения, хотя уже понял, по словам Бенсона, что Николсы, скорее всего, используют храм в качестве еще одного помещения, где можно предаться распутству.

– Сомневаюсь, что нам внутри понравится, – поморщился герцог.

Мэрайя повернула ручку и открыла дверь:

– Мы не узнаем, пока не… Ох! – воскликнула она, войдя внутрь. – О, взгляните, Дэриэн! – позвала она, затаив дыхание. – Это… Вы никогда не поверите, что внутри!

Дэриэн заинтересованно подошел к Мэрайе, наполовину привлеченный тем, что она обратилась к нему по имени, ведь это бывает очень редко. И еще ему было крайне интересно узнать, какое именно непотребство привело ее в такое состояние.

Лишь ступив внутрь, Дэриэн сразу же ощутил разницу температур. Изнутри здание, казалось, источало жар. Дэриэн почувствовал едкий запах, который был немного разбавлен ароматом лаванды. Уолфин-гэм осознал, что запах идет из глубокого бассейна с горячей водой, расположенного точно посередине помещения.

Глаза Мэрайи светились от удовольствия, когда она повернулась к нему.

– Это же самый настоящий горячий источник!

Так оно и оказалось. Дэриэн знал, что по всей Англии разбросана дюжина таких источников. Представители высшего общества толпами стекались к ним, обычно летом, чтобы испить из него или искупаться в целебных, как они считали, водах.

Но он никогда не видел и не слышал об источнике, находящемся в личном пользовании.

Он пожал плечами:

– Неподалеку от нас Танбридж-Уэллс, это известный курорт, может быть, это ответвление оттуда?

– Это же замечательно! – Мэрайя стянула перчатку, подошла к бассейну и погрузила пальцы в ароматную воду. – Вода такая приятная и теплая! – восхитилась она.

Дэриэн был более чем рад, что Мэрайя отвлеклась на источник, потому что сам он только что пробежал глазами по всей обстановке храма.

В помещении было расставлено с полдюжины высоких канделябров со свежими свечами – без сомнений, это были приготовления к вечерним развлечениям. И еще он отметил дюжину чуть приподнятых платформ, своеобразных кроватей, на каждой из которых были в беспорядке разбросаны разноцветные шелковые подушки.

Дэриэн поморщился, легко представив себе назначение платформ.

Стены были расписаны сценами, где боги и богини предавались любовным утехам с мужчинами, женщинами и даже легендарными монстрами, как, например, на куполе. Но пять статуй у бассейна заставили его затаить дыхание.

Каждая из них была посвящена Афродите, во всем своем обнаженном великолепии. В разных позах богиня занималась любовью, причем статуи изображали половой акт в таких подробностях, что не оставляли простора воображению. Дэриэн мрачно поджал губы.

Это так типично для Николсов: заполучить предмет необычайной красоты и таким образом декорировать его, чтобы это соответствовало их весьма странным сексуальным вкусам.

– Вы когда-нибудь видели нечто подобное, Дэриэн? – Мэрайя была полностью поглощена бассейном, ее лицо сияло от восторга, пока она водила пальцами по поверхности воды.

Бассейн с дюжиной ступенек напомнил Мэрайе картину, которую она однажды увидела. На ней царица Египта Клеопатра купалась в очень похожем бассейне, наполненном молоком ослиц. Так она пыталась сохранить свою дивную красоту.

– Нет, не могу сказать, что мне на глаза попадалось нечто подобное, – прохладно ответил Дэриэн.

Она недоуменно взглянула на него, отметив изумрудный блеск в его глазах и едва заметный румянец на щеках, вызванный высокой температурой в помещении. Его рот сжался в тонкую линию. Она медленно выпрямилась:

– Что-то не так?

На его виске запульсировала жилка.

– Нам лучше уйти! И продолжить прогулку, – коротко добавил он, когда она явно удивилась его горячности.

Мэрайя растерянно моргнула:

– Но здесь так уютно и тепло! Это отличное место, чтобы избежать общества остальных гостей до обеда. – Ей вспомнилось, как еще совсем недавно Дэриэн хотел остаться с ней наедине.

Его плечи под превосходно сшитым сюртуком бутылочного цвета напряглись.

– Соглашусь, что бассейн – весьма интересное местечко.

– Но?..

Он нетерпеливо вздохнул:

– Но остальная часть храма мне не нравится.

Мэрайя была так поглощена, даже заворожена сделанным открытием, что прежде даже не потрудилась оглядеться.

Теперь она это сделала. И в то же мгновение почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Она разглядела эротические сцены на стенах и куполе храма.

– Боюсь, это испортит сюрприз, приготовленный Николсами в малой гостиной. – Мэрайя судорожно втянула носом воздух, увидев статуи вокруг бассейна.

Ближайшая к ней мраморная Афродита нежно поддерживала голову обнаженного мужчины – чьи пропорции тела были достойны самого Адониса, – который приложился ртом к одной ее груди, а другую гладил рукой.

Другая Афродита, раздвинув ноги, откинулась на кушетку, Адонис все еще наслаждался ее грудью, в то время как другой мужчина вкушал сладость между ее бедер.

Третья Афродита полулежала на той же кушетке, один из мужчин лежал между ее бедер, его твердое копье готовилось пронзить ее. Мэрайя торопливо перевела глаза на последнюю статую, потому что четвертая Афродита, опираясь на локти и колени, облизывала языком губы, а мужчина, стоя позади нее, придерживал ее бедра, готовясь войти в нее сзади, подобно жеребцу, который покрывает кобылу. Второй мужчина стоял перед Афродитой, его выступающая часть приближалась ко рту богини.

Мэрайя затаила дыхание, щеки ее горели, взгляд переместился на последнюю статую. Мужчина позади Афродиты погрузился в глубины бедер богини, на полных губах ее играла довольная улыбка, она полностью вобрала в свой рот естество второго мужчины.

– Вы никогда здесь раньше не бывали? – решительно спросил Уолфингэм.

– Я… Нет. – Мэрайя была слишком оглушена и плохо соображала. – Нет, слава богу, – раздраженно повторила она. – Я обычно уходила в свою комнату намного раньше остальных гостей и никогда не… никогда не видела ничего подобного. – Она слабо махнула рукой и потупила глаза, чтобы не видеть этих статуй.

Все-таки статуи, учитывая дурную репутацию леди Мэрайи Бичем, не должны были шокировать ее и, скорее всего, позабавили бы многоопытную графиню Карлайл. И все же Мэрайя была шокирована, ей явно было не до шуток.

Вдруг мысли Мэрайи приняли совершенно иное направление. Она представила себя и Дэриэна в этих позах.

Его рот на своей груди.

Его рот между ее бедер.

Как он погружает в нее свой налитый силой страсти стержень.

Как он входит в нее сзади со всей неистовостью жеребца, покрывающего кобылу.

Как Мэрайя обхватывает пальцами его древко и губами ласкает его.

Она резко повернулась на каблуках. Графиня понимала, что должна реагировать на обстановку в храме как много повидавшая женщина, которую не удивить эротическими сценами и статуями. Но именно сейчас она была не способна изобразить на своем лице скуку и пресыщенность.

– Вы правы. Мы должны уйти.

– Мэрайя! – Дэриэн потянулся и схватил ее за запястье, когда она попыталась торопливо пройти мимо него к выходу.

Он внимательно посмотрел на ее зардевшиеся щеки и затаил дыхание, когда она подняла на него лихорадочно блестевшие глаза. Блестевшие от возбуждения?

Мэрайя, казалось, подкидывает ему одну загадку за другой. Вот она ведет себя как опытная дама высшего света со скандальной репутацией. А в следующее мгновение, как, например, теперь, она шокирована, словно девочка, недавно покинувшая классную комнату.

Чем больше времени Дэриэн проводил с Мэрайей, тем большую тайну она для него представляла. И эту тайну Дэриэну не терпелось разгадать.

Умом он не желал этого. Не желал, чтобы его очаровала женщина, да так сильно, что он не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме нее!

Не желал постоянно представлять себе, как занимается с ней любовью. Его напрягшаяся и пульсирующая плоть свидетельствовала, что и теперь ему хочется того же самого. Заняться любовью. С Мэрайей.

Возможно, если он это сделает, если увидит ее погруженной в муки сладострастия, если поймет, что она лишь женщина из плоти и крови, со своими чувственными желаниями и потребностями, тогда этот голод будет утолен?

Его пальцы сомкнулись вокруг ее тонкого запястья.

– Нет причин уходить, если вы желаете остаться.

Сердце Мэрайи подпрыгнуло в груди, щеки запунцовели. Она подняла глаза и поймала на себе пылающий напряженный взгляд Дэриэна, который остановился на ее губах. Он заметил, что они тут же затрепетали, видимо, она вспомнила их вчерашний поцелуй.

Губы, которые инстинктивно раскрылись под пленительным взглядом Дэриэна. Он медленно опустил голову.

Это случилось так естественно, будто их прошлый вечер никогда не кончался. Их языки вели своеобразную дуэль, руки сплелись, их дыхание становилось все жарче, глухо отдаваясь под сводами храма. Они целовались так жадно, будто никак не могли насытиться друг другом. Не могли стать еще ближе.