– Что ж, нельзя его за это винить. – Ричард Николс мудро отступил. – Ну, взбодрись же, Клара, – нетерпеливо бросил он помрачневшей жене. – Уверен, мы прекрасно проведем вечер без принца. В конце концов, на нашем балу будет присутствовать неуловимый герцог Уолфингэм!

– Это точно, – просветлела Клара Николс и обернулась к дворецкому: – Ответа не будет, Бенсон. – Она положила записку на поднос. – Проследите, чтобы письмо положили на столик в моей личной гостиной.

– Конечно, миледи.

Дворецкий отвесил вежливый поклон и величаво удалился.

Мэрайя озадаченно нахмурилась, не отрывая взгляда от Ричарда и Клары Николс: они были явно разочарованы, но их реакция, казалось, была вполне оправданной и уместной.

Клара Николс снова кокетливо улыбнулась Уолфингэму:

– На чем мы остановились?

– Боюсь, нам с Мэрайей пора возвращаться наверх, – бросил Дэриэн.

– Снова? Так скоро? – Клара Николс завистливо улыбнулась Мэрайе. – А он крепкий мужчина, правда, дорогая?

Мэрайя ощутила, как щеки ее заливает румянец, и искренне понадеялась, что хозяйка расценит его как признак возбуждения, а не смущения.

– Мы очень благодарны вам за уединение, которое вы нам предоставили на этот уик-энд. – Она предупреждающе вонзила ногти в напрягшийся локоть Дэриэна.

Он положил свою руку поверх ее ладони и слегка сжал.

– Очень благодарны, – сухо подтвердил он.

– Кажется, мы здесь лишние, дорогая. Вернемся к другим гостям? – Ричард Николс вежливо предложил руку жене. – Прошу нас извинить. – Он учтиво поклонился Мэрайе и Уолфингэму, и пара удалилась. Клара Николс не переставала сокрушаться из-за записки регента.

Мэрайя дождалась, пока Николсы отойдут подальше, и повернулась к Дэриэну:

– Может, нам следует чуть подождать, прежде чем возвращаться в свои комнаты?

– Нет.

– Но…

– Полагаю, мы видели все, что требовалось, Мэрайя, – мрачно отозвался Дэриэн.

– Разве?

Он коротко кивнул:

– Кроме того, если я не покину это честную компанию, то не сдержусь.

Мэрайя молчаливо согласилась с его заявлением, заметив опасный блеск его глаз и пульсирующую жилку на виске.

Она высоко держала голову, пока они шли через всю гостиную, зная, что за ними весьма пристально наблюдают. Она услышала громкий шепот и взрыв смеха в комнате, когда они вышли в холл.

– Вам всегда нужно быть таким… таким красноречивым, когда вы намекаете на причину нашего ухода? – прошипела она, когда они ступили в пустой холл.

Дэриэн был в гневе. Как долго еще придется терпеть эту пытку? Он устал наблюдать за тем, как похотливые мужчины вроде Ричарда Николса преследуют женщину, которую он… которую он… что? Что именно он чувствует к Мэрайе?

Стремление защитить.

Заполучить.

Обладать.

И то, и другое, и третье, причем в такой степени, что ему хотелось вызвать на дуэль каждого мужчину в этой комнате, который хотя бы искоса посмотрел на Мэрайю. А таковыми были решительно все присутствующие гости мужского пола! Проклятье!

– Вы кое-что не поняли, Мэрайя.

– А мне кажется, что вы гордитесь собой за мой счет! – с жаром парировала она.

– Мы не можем поговорить об этом в спальне? – поспешно спросил он, когда на вершине лестницы показался Бенсон, который, очевидно, возвращался к гостям после выполнения просьбы своей хозяйки.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь, ваша светлость? – вежливо предложил дворецкий, спустившись с лестницы.

– Нет, благодарю вас, Бенсон, – отстраненно ответил Дэриэн. Его рука твердо сжала локоть Мэрайи, и Дэриэн потянул Мэрайю наверх.

– Дэриэн?

– Вы кое-что упустили, Мэрайя, – повторил он сквозь стиснутые зубы, когда они достигли вершины лестницы и повернули в коридор, ведущий в их комнаты.

– Что же? – спросила она, открывая дверь в свою спальню.

– Письмо, – нетерпеливо напомнил он, входя в комнату вслед за Мэрайей. – Реакцию на письмо от принца. – Он решительно закрыл за собой дверь.

Возмущение Мэрайи улетучилось как дым, когда она осознала, что позволила своему смущению отвлечь себя. Теперь она почувствовала вину за то, что забыла истинную причину поездки в Итон-Парк.

– Несмотря на очевидное разочарование Клары оттого, что принц не почтит своим присутствием ее бал, я не заметила никакой другой реакции на записку, – запоздало произнесла леди. – Никаких многозначительных взглядов или разговоров ни у кого из гостей. Никто не покидал гостиную. Не было никакой другой реакции.

– Вот именно. – Уолфингэм мерил шагами спальню.

Мэрайя нахмурилась:

– Это означает, что сведения Обри Мэйстоуна неверны?

– Мэйстоун никогда не ошибается, – мрачно заявил Дэриэн.

– Тогда что же произошло внизу?

– Ничего. В том-то и проблема. – Уолфингэм был очень сосредоточен, даже мрачен.

Мэрайя задумчиво пожевала верхнюю губу.

– Вы думаете, это произошло потому, что кто-то подозревает, будто мы…

– Вернулись наверх, чтобы заняться любовью, – насмешливо прервал ее Уолфингэм. – Это же очевидно, любовь моя.

Мэрайя моргнула, смешавшись при резкой смене его тона.

– Что…

– Уверен, мы вполне показали всем гостям, как страстно хотим уложить друг друга в постель, – снисходительно пояснил Уолфингэм. – Что я не могу ждать ни минуты, чтобы раздеть тебя и заняться с тобой любовью, – хрипло добавил он, метнув красноречивый взгляд на шали и платки, загораживавшие смотровые отверстия. – Подойди же ко мне, любовь моя, – насмешливо предложил он.

Он предупреждал Мэрайю, что кто-то стоит за стеной в эту самую минуту и подслушивает их разговор.

И это вынуждает его вести себя так, словно они любовники, которым не терпится остаться наедине и вновь заняться любовью.

Святые небеса!

Она коротко кивнула в знак того, что все поняла, и приблизилась к Уолфингэму. Ее сердце глухо забилось в груди, кровь бешено побежала по венам, когда она задумалась, как долго им придется играть любовников и как далеко придется зайти.

В то же время она почувствовала внутреннюю потребность удовлетворить – хоть отчасти – свое желание к Дэриэну.

Когда Мэрайя подошла к Дэриэну, все мысли улетучились из его головы. Она стояла так близко, что он почувствовал, как ее теплое дыхание коснулось его шеи. Мэрайя встала на цыпочки.

– О да, Мэрайя! – застонал он, одобряя быстроту ее ума. Как быстро она догадалась, что они не одни, и ее зубы теперь игриво покусывали чувствительную мочку его уха. Далеко не необходимое действие в представлении, которое они собирались разыграть. Ведь их могли только слышать, но не видеть.

Он чуть повернул голову, чтобы посмотреть Мэрайе прямо в глаза. Ее полные чувственные губы волновали и манили его, взгляды их встретились и уже не могли оторваться друг от друга, оба они дышали часто, прерывисто.

Дэриэн с удовольствием воспользовался ситуацией и обвил руками талию Мэрайи, тесно прижал ее к себе, не отрывая взгляда от ее лица. Спустя несколько томительных мгновений он опустил голову и жадно накрыл своим ртом ее полураскрывшиеся губы.

Дэриэн так страстно желал этого, так жаждал еще с той минуты, как они прохладно расстались после утренней прогулки. Никакая сила уже не могла остановить накрывшую его волну желания теперь, когда он чувствовал, как губы Мэрайи раскрылись в ожидании его поцелуя.

Дэриэн был опытным любовником, он знал, как пробудить страстное желание в женщине. Мягко, но настойчиво он углубил поцелуй, дразняще провел языком по ее губам, прежде чем погрузиться во влажные горячие глубины ее рта.

Ее нежные губы хранили вкус медового торта, который она ела за чаем, и были очень сладкими. Он улыбнулся и умилился этому, подумав, что она самая чудесная сладость. В сочетании с ее экзотическим ароматом она была поистине восхитительна.

Дэриэн, не отрываясь от ее губ, подхватил Мэрайю на руки, вот уже во второй раз за день. Он перенес ее через всю комнату, бережно уложил на кровать и опустился прямо на нее. Раздвинув коленом ее ноги, он устроился между ними, перенес свой немалый вес на локти и накрыл рукой ее нежную щеку. Он ни на секунду не переставал жадно целовать ее, словно собирая мед с нежных губ.

Мэрайя издала глухой стон, когда рот и язык Дэриэна продолжили свою сладостную пытку. Его руки тем временем торопливо вынимали шпильки из ее прически. Наконец он распустил ее золотистые волосы, которые мягким облаком разметались на подушке. Ее руки, обнимавшие его широкие плечи, плавно поднялись и погрузились в его мягкие темные волосы.

Ее всю переполняла саднящая боль, она чувствовала между своих бедер настойчивый натиск стержня Дэриэна. Волны удовольствия пронизывали ее тело, когда головка его возбужденного естества касалась пульсирующей точки между ее бедер.

Тяжело дыша, Дэриэн прервал поцелуй, его влажные губы уже активно исследовали ее шею.

– Бог мой, как же я хочу тебя! – выдохнул он. – Ты такая красивая, Мэрайя. Божественно красивая. – Одна его рука, лаская, нежно коснулась изгиба ее груди и опустила щелковое платье, обнажив пышные, совершенные в своей красоте груди. Его рука тут же жадно накрыла обнаруженное сокровище.

– Дэриэн! – Мэрайя выгнула спину, когда он взял ее чувствительный ноющий сосок в рот. Волны наслаждения забились внутри ее, перехлестывались и накрывали снова.

Внезапно он коснулся языком ее затвердевшего соска, зубами нежно покусывал драгоценную жемчужину.

Рот Дэриэна был само пламя и жар, даря ей наслаждение, описать которое было невозможно. Удовольствие все росло и росло, пока не стало невыносимым, средоточие его переместилось к затаенному местечку между бедер Мэрайи. Мэрайя без сил выгибалась, словно кошка, она хотела большего.

– Да! – закричала она, когда Дэриэн лег рядом с ней, его губы и язык в бешеном танце закружились вокруг ее рубинового соска на другой груди, а его рука опустилась вниз, приподнимая подол ее платья до самых бедер. Лаская, его пальцы неутомимо искали средоточие ее женственности. Он проник в ее розовые набухшие складки, большой палец нежно надавливал и поглаживал теплую выступающую бусинку.

– Пожалуйста, Дэриэн! Да! – Мэрайя была без ума от наслаждения, она изгибалась и выгибалась, желая, нуждаясь в большем.

– Приди же ко мне, Мэрайя, – хрипло подбодрил ее Дэриэн, в то время как его палец, а следом еще один скользнули внутрь. – Прошу, приди ко мне, Мэрайя! – Он неистово сосал ее грудь, его пальцы одновременно ритмично двигались внутри ее естества, большой палец все давил, терзал ее набухшую жемчужину.

Удовольствие, которого Мэрайя никогда раньше не знала и не представляла себе, взорвалось между ее бедер, она стонала и едва не плакала от восторга, и наконец бессильно откинулась на спасительные подушки, ее тело сотрясали волны наслаждения.

Она была потрясена и очарована тем чудом, которое только что открыл для нее Дэриэн, а он смотрел на нее и никак не мог насмотреться. Через несколько минут он медленно опустился вниз на колени и устроился между ее бедер. Мэрайя не сопротивлялась, когда он так же медленно поднимал подол ее платья до самой талии, пока его взгляду полностью не открылось сокровище, затаившееся между ее бедер.

– Так красиво. Словно роза в цвету, – с восхищением пробормотал он, когда его пальцы раздвинули ее розовые бархатные влажные складки. Он лег между ее ног, и его горячий язык атаковал ее чувствительную плоть.

– Дэриэн… – Мэрайя почувствовала, что ей следовало возразить против таких интимных ласк, но на самом деле она чувствовала себя такой удовлетворенной, насыщенной, что ей трудно было говорить, куда уж там протестовать! И тут она почувствовала, что внутри ее вновь поднимается волна возбуждения, уже во второй раз.

– Позволь мне. – Его прохладное дыхание стало для ее разгоряченной плоти сладостной пыткой. – Ты так красива даже здесь, Мэрайя, – застонал он, мягко касаясь средоточия ее женственности. – Ты прекрасна!

Его губы и язык ласкали ее, а руки накрыли грудь. Мэрайя с восхищением смотрела на его длинные пальцы, которые нежно пощипывали и сжимали ее набухшие соски. Голова Дэриэна оказалась между ее бедер, при виде подобной интимной ласки она совсем смутилась.

– Еще раз, Мэрайя, – поощрил он. – Я хочу, чтобы ты испытала это еще раз.

Мэрайя почувствовала, что ее подхватил и увлек за собой неослабевающий поток. Ее накрыла еще одна волна удовольствия, глубже и мощнее, чем первая. И еще одна волна. И еще…

– Дэриэн! – Она выгнула спину, Дэриэн сжимал и пощипывал ее грудь в том же ритме, как ее бедра двигались под напором его губ и языка.

Она резко выдохнула, глаза ее расширились от потрясения. Она испытывала наслаждение, еще более сильное, чем первое.

Это было то, о чем так пылко пишут поэты. О чем с тоской, проникновенно поют музыканты и певцы. Чего жаждут любовники, которые забывают о предосторожностях и сохранении своей репутации, только бы испытать это.