Через некоторое время из нее вывалился пьянчужного вида мужик, высокий, тощий и согнувшийся от невыносимости своей высоты крючком. Он был в женском халате с розочками и с приклеившейся в углу рта беломориной. Мужик оглядел компанию на лестничной площадке и, выпустив, как Змей Горыныч, мощную струю дыма из ноздрей, спросил Ирину:

– Че надо?

– Да вот замок что-то заклинило…

– Ничего сами не можете, интеллигенция задрипанная, – презрительно процедил сквозь зубы Иринин сосед, перегнал беломорину из одного угла рта в другой, поскреб под мышкой и скрылся в недрах своей квартиры, из которой плотным столбом вырывался на площадку кислый сивушный дух.

Через некоторое время фанат «Беломора» в женском халате вернулся к задрипанной интеллигенции с видавшей виды погнутой фомкой в руках. Он еще пару раз пыхнул папиросой, смачно влепил окурок в стену, молодецки крякнул и приступил к борьбе с Ириниными дверями. Она зажмурилась и зажала уши, когда послышался треск крошащегося дерева, а потом и лязг выдираемого с мясом замка.

– Готово, Ирка! – заявил удалец, сделав дело. – С тебя, старуха, «Синопская», не меньше!

– Хорошо, Семеныч, завтра принесу, – упавшим голосом пообещала Гришмановская, с ужасом оглядывая изувеченную дверь. – Ты ж меня знаешь…

– Ну, бывайте, интеллигенция синюшная! – с видом презрительного превосходства вежливо попрощался Семеныч и удалился в свою скисшую резиденцию.

Ирина резко распахнула дверь и прошла в квартиру. За ней двинулись Татьяна с Симой, замыкал шествие плиточник Юрий Степанович Архипов. В коридоре на кухонной табуретке сидел довольно молодой мужчина в пушистом сером джемпере и держал на коленях кожаную куртку, дороговизна которой сразу бросалась в глаза, несмотря на ее смятое состояние.

– Ну, и как это понимать, Дима? – спросила его Ирина.

– Ирочка! – бросился он к ней, схватил за обе руки и прижал их к своей груди. – Такая нелепость! Неожиданно вдруг освободился раньше, рванул к тебе, думал застать дома, а ты уже ушла! Так обидно! Но уж раз пришел, решил оставить тебе сюрприз… – Мужчина засуетился, обшаривая карманы куртки один за другим и продолжая приговаривать: – Ты, главное, не переживай! Сейчас все поправим, а завтра вообще дверь поставим новую! Жаль, в ресторан не попали! Ну да ничего… Не последний день живем! Сходим еще… А! Вот она! – Обрадовался он и вытащил наконец из внутреннего кармана куртки нарядный пакетик. – Я купил тебе конфеты. Хотел порадовать!

Ирина завороженно следила за суетой мужчины, и лицо ее постепенно приобретало глупо счастливое выражение. Она приняла из его рук сюрприз и растроганно прижала его к сердцу, потом вдруг вспомнила о подругах и со слезами умиления на глазах представила им своего возлюбленного:

– Девочки, познакомьтесь! Это Дмитрий… Мой… друг…

– И мой шеф, босс нашей фирмы, – встрял Архипов. – Ну я, пожалуй, пойду, Дмитрий Борисыч?

Иринин Дима торопливо кивнул, а Юрий Степанович уже почти с порога вернулся.

– Кстати, Дмитрий Борисыч, – сказал он, – эти женщины как раз те самые клиентки, от которых мне пришлось уйти на ваш призыв о помощи. Вы уж их обнадежьте, пожалуйста, а то они мне, похоже, не поверили, что плитка будет положена за счет фирмы.

– Не вопрос! Конечно же, за счет фирмы! – босс «Мужа на час» повернул к Татьяне с Симой улыбающееся лицо. – Нужды клиентов превыше всего! Вы уж простите, что мне пришлось выдернуть Юрия Степановича из вашей квартиры! Дело в том, что остальные мастера были на еще более дальних объектах, а я надеялся успеть на свидание к Ирочке! – Он ласково улыбнулся Гришмановской, которая только что не плавилась от счастья, и обратился опять к Архипову: – Но нет худа без добра! Я теперь думаю, что нам надо иметь в штате фирмы умельцев по вскрыванию замков, как раз на такие внештатные ситуации! Как думаешь?

– По-моему, это функция службы спасения, – неуверенно ответил Юрий Степанович.

– Нам тоже не повредит эта функция! – настаивал Иринин Дима.

– Вообще-то я не имею ничего против, – сдался Архипов, – потому что, честно говоря, чуть не отдал концы, пока пытался открыть чужой замок, рискуя всякую минуту быть пойманным за руку.

– Вот и договорились! – подвела итог Симона, которой уже давно надоело участвовать в мероприятии бессловесным статистом. – Может, мы наконец закусим на радостях?!

– Ой! – пискнула Гришмановская. – И правда! Что это мы все стоим?! Все немедленно раздевайтесь!

– Может, и вы с нами, Юрий Степанович? – обратилась Сима к Архипову, который опять направился к дверям. – Вы нам теперь уже почти как родной!

– Нет-нет! – замахал руками неудачливый взломщик чужих замков и мастеровитый плиточник в одном лице. – Раз уж так получилось, я – домой! У меня жена нездорова.

Задерживать Архипова никто не стал. Женщины, раздевшись, отправились на кухню, разгружать сумки. Глава фирмы «Муж на час» отирался между ними, поминутно остря и цапая то кусочек копченостей из упаковки, то маринованный грибок из банки. В конце концов все яства были красиво уложены на тарелочки и перенесены в гостиную на стол, который совсем недавно принимал у своих боков сотрудников КБ, отмечающих день рождения Гришмановской. Когда все выпили за благополучный исход дела, Ирина сказала, что если бы была вором-домушником, то непременно сегодняшней же ночью попыталась бы вломиться в дверь, в которой один замок уже предусмотрительно выдран, а потому не надо сильно себя утруждать.

– Обижаешь, Ирочка! – ответил ей на эту тираду Дмитрий Борисович. – Все будет в порядке! В 20.00 заступит на смену Толик Марков, который вообще-то автослесарь, но при этом еще и мастер на все руки. По обычным слесарным работам он тоже большой спец! Я позвоню, и он все сделает, и, разумеется, тоже за счет фирмы.

– Неужели вы работаете круглосуточно? – удивилась Сима и под столом незаметно пнула Татьяну ногой. – И что, есть ночные заказы?

– Ночью дежурят трое мастеров на экстренные вызовы, типа прорвавшейся трубы, загоревшейся электропроводки и тому подобное. И обращения почти каждую ночь есть. Город большой, а наша фирма себя уже хорошо зарекомендовала. Мы приезжаем быстро, делаем качественно и берем недорого.

– Дима! Так уже 20.25! – показала на часы Ирина. – Вызывай своего Маркова, а то дверь меня до того беспокоит, что прямо не могу расслабиться, честное слово…

Дмитрий Борисович вынул мобильник и набрал номер.

– Толик! Ты? Это я, Кочерьянц! – с не допускающей возражений интонацией главы фирмы начал Дима. – Срочно требуется поставить новый замок и подремонтировать дверь! Прямо сейчас!!! Записывай адрес: проспект Обуховской Обороны… Какая еще фамилия, когда я тебе прямо из этой квартиры звоню! И замок захвати из тех, новых, из серии… нет, не «Цербер»… Этот «Цербер» зубочисткой можно открыть! Сказал же, из абсолютно новой серии «Секьюрити». И по-быстрому! Жду!

– Ваша фамилия Кочерьянц? – решила уточнить Сима. – Я правильно расслышала?

– Вы абсолютно правильно расслышали. – Он вытащил из заднего кармана брюк пачку визиток и протянул одну из них Симе, другую Татьяне. – Вот, пожалуйста: Дмитрий Борисович Кочерьянц, генеральный директор бюро добрых услуг «Муж на час». Прошу обращаться! Постоянным клиентам – скидки, подругам Ирочки скидки можно увеличить! – И он подмигнул сразу трем женщинам одновременно.

– Вы знаете, Дима, – опять заговорила Симона, – у моей мамы есть подруга, Римма Васильевна Кочерьянц. Она вам, случаем, не родственница? Все-таки ваша фамилия не слишком распространенная в наших краях.

– Ну… вообще-то… родственница… – осторожно сказал Дима, и разудалое веселье как-то сразу спало с его лица.

– Дима… – проговорила вдруг Татьяна, которая до этого момента никак не могла вспомнить, где она раньше видела главу фирмы «Муж на час». – Почему же вдруг Дима… Вы… Вы Вадик?

Сима резко вскинула тонкие бровки над расширившимися библейскими глазами, а Ирина, растерянно улыбнувшись, проронила:

– Вадик? Что еще за глупости, Таня? Он Дима. Дмитрий Борисович Кочерьянц. Так и в визитках написано. Вы посмотрите!

Татьяна уже пожалела о том, что у нее вырвалось это имя при Ирине, но дело уже было сделано. Конечно же, этот Дима никакой не Дима, а самый настоящий Вадик, который развлекал ее в кафе «Лакомка» бредятиной об урагане в Пакистане! Она тогда уже отметила крутой подбородок мачо, который резко диссонировал с горбом капюшона на спине, болоньевым мешком в снежинки и с короткими брюками. Видимо, подумав об одном и том же, они с Симой одновременно посмотрели под стол на ноги Кочерьянца. Из-под черных джинсов торчали ноги в хорошо натянутых тонких, черных же, носках и в модных узконосых ботинках.

– Я так и знала, что ты все преувеличила! – прошипела Татьяне в ухо Сима. – Они никакие не куриные!

– Тогда были куриные! – не сдалась Татьяна и обратилась к Кочерьянцу: – Разве вы меня не помните? Я та самая Татьяна Громова, которую вы примерно месяц назад угощали пирожками с зеленым луком в кафе «Лакомка» на Садовой.

– Что ты говоришь, Таня?! – ужаснулась Гришмановская. – Ясно же, что ты обозналась! Дима никогда не стал бы тебя кормить такой дрянью, когда в двух шагах есть ресторан. Правда, Дима?

– Конечно же, ты обозналась, Танька! – заявила Сима, не позволив Диме раскрыть рта. – Дмитрий Борисыч сказал же, что Римма Васильевна всего лишь его родственница. А у той родственницы как раз и есть сын Вадик. Вы, наверно, с ним двоюродные братья?! Ведь правда? – Она очень выразительно дернула плечом в сторону Ирины, подмигнула Кочерьянцу и, очень четко артикулируя, добавила: – Потому вы так и похожи! Двоюродные братья вообще имеют манеру быть похожими друг на друга!

Для надежности Сима еще раз пнула под столом ногу Татьяны, недвусмысленно призывая подругу заткнуться.

Татьяна поперхнулась очередным доводом в пользу Вадика, закашлялась, а потом задушенно признала свое поражение:

– Да… Скорее всего, я что-то перепутала… – и, желая спасти положение, предложила: – Знаете, что? Давайте тогда пить чай! Мы такие пирожные купили! Умереть – не встать! Набор называется «Лебединое озеро»!

Все радостно засуетились, несмотря на то что праздничная нарезка, рыбка, грибочки и оливки были почти нетронуты. Ирина полезла в шкаф за гостевыми чашками, Симона отправилась на кухню за пирожными, а Татьяна бросилась вслед за ней, чтобы поставить чайник. В кухне Сима, сделав подруге страшные глаза, сказала:

– И чего тебя понесло с этим Вадиком? Ты же в гостях! Ирка прямо с лица спала.

– Но это же точно Вадик, – шепнула в ухо Симе Татьяна, – только переодетый! Прямо как в водевиле!

– Я тебе верю, Танька, но, похоже, Гришмановская в него здорово втрескалась, а потому лучше бы ей не знать ни о каких его куриных ногах!

– Сима! А если он прохвост и брачный аферист? Ирку же жалко!

– Таня! Он ведь выдал нам по визитке! И от фамилии Кочерьянц не отпирается! И этот… наш горе-плиточник его признал!

– Может, они одна шайка-лейка! Этот Юрий Степанович, вместо того чтобы новую плитку положить, нам только попортил старую, положенную трудолюбивыми руками Марка!

– В этом, конечно, ты права! Я сама говорила, что не нравятся мне их «прочие» услуги. Но этот… как его… маленький такой… юркий… Новичков – он ведь был настоящим! Кран починил в лучшем виде. Больше не течет.

– Знаешь, Сима, кран, наверно, каждый дурак починить может. Он, Новичков этот, может быть, у них за разведчика-наводчика. Пока кран чинил, увидел, что у меня брать нечего, – они и отвалили. И даже Архипова своего от нашей плитки сумели оторвать, чтобы мы не убедились, что он ее вообще класть не умеет!

– Ну уж если Рудельсон сумел ее положить… – засомневалась Сима, а потом, покачав головой, заметила: – Хотя, конечно, рациональное зерно в твоих рассуждениях есть.

– Девчонки, что же вы не идете? – На кухню выскочила Гришмановская и, стараясь не встречаться глазами с Татьяной, прихватила как раз вскипевший чайник. – Пошли!

Женщины вернулись в комнату, чинно уселись на свои места, но разговор никак не клеился. Пока Ирина разливала чай, Сима несколько раз хотела сказать что-нибудь для разрядки обстановки, но никак не могла сообразить, что.

– Ну хорошо, – стукнул по столу ребром ладони Кочерьянц. – Я Вадик! Да! Вы правы!

Бедная Ирина вздрогнула и уронила на пол тонкую прозрачную чашку Дулевского фарфорового завода. Чашка разбилась вдребезги, а глава бюро добрых услуг продолжил:

– Вернее, я Вадим. А Вадим имеет право называться и Вадиком, и Димой. Вадиком меня всю жизнь звала мама. Да-да! – Он посмотрел на Симу. – Та самая Римма Васильевна Кочерьянц, приятельница вашей мамы. Я всю жизнь ненавидел это имя маменькиного сынка, сосунка, гогочки! Сам я всегда всем представлялся Димой, назло ей: и в школе, и в институте, и на работе! Как только появилась возможность, я и в паспорте поменял Вадима на Дмитрия! Не вижу тут ничего предосудительного!