Юлия Резник - Свингеры

— Я дома! — крикнула сыновьям на всякий случай и вернулась в кухню. Сделала себе чай, поднялась в спальню, легла на кровать и нерешительно потянулась за телефоном.

«Посмотри, как это бывает… Представь себя на месте одной из женщин…» — звучал в голове голос Волкова. Я закусила губу и ткнула пальцем в первое видео, ссылку на которое нашла в присланной им статье.

Хочу ли я так? Не знаю… Картинка была действительно возбуждающей. Но если представить, что это ты…

— Привет… А я думаю, где все? — прервал мои размышления негромкий голос Алмазова. Я вздрогнула. Выключила телефон и виновато уставилась на мужа.

— Дети на заднем дворе. А я… как видишь. Ты голоден? — быстро сменила тему.

— Нет. Мать накормила…

— Как она?

— Плохо. Сама не своя.

— А ты?

Я встала и подошла к Тимуру поближе.

— Справляюсь, — вздохнул он, но я не видела в его взгляде уверенности.

— Знаешь, я хочу с тобой кое-что обсудить. Потом, когда дети улягутся…

Тимур сглотнул. Нерв на его щеке дернулся, выдавая волнение.

— Этого правда больше не повторится, — осторожно заметил он, думая, что я решила вернуться к вчерашней теме.

— Конечно, — я покосилась на часы: — Не хочешь загнать мальчиков в дом? Уже девятый час.

— Да, конечно. Я их и спать уложу.

— Отлично. Они обрадуются. Дамир не покажет, конечно, но он… ему тебя очень не хватает, Тимур. И Назару тоже. Когда ты болел… — на щеках Алмазова заходили желваки, но я упрямо продолжала: — Они так сильно переживали. Мы все очень переживали. Надеюсь, ты чувствовал нашу поддержку.

Тимур сухо кивнул. Мне не нужно было никаких других намеков, чтобы в который раз убедиться — он совершенно не был готов обсуждать свою болезнь и все, что за этим последовало. Даже сейчас, по прошествии времени, Тим не мог мне открыться. Но нам нужен был этот разговор! Нужно было обнажить свои страхи, поговорить, как взрослые люди. Откровенно. Так, как, может быть, мы до этого еще никогда не разговаривали, несмотря на всю нашу близость. Вскрыть нарывы. Высказаться о потаенном. И решить, что с этим всем делать дальше.

Тим вернулся, когда я уже порядком себя накрутила.

— Не спишь?

Несмотря на всю серьезность ситуации, я улыбнулась.

— И не надейся, Алмазов. Присядь… — я похлопала по кровати и, поджав под себя ноги, выжидательно уставилась на мужа. Он немного помедлил, но все же послушно сел, глядя на меня не то чтобы довольно. Я сглотнула. От страха и неизвестности у меня внутри, кажется, дрожала каждая клеточка. Нервы были натянуты до предела. И я ужасно волновалась.

— Я, пожалуй, начну сама… Потому что из тебя ничего и клещами не вытащишь…

— Да неужели я так плох? — невесело улыбнулся Алмазов.

— Нет. Ты — самый лучший. Но дело не в этом. У меня к тебе одна просьба. Не перебивай меня, хорошо? Просто выслушай, а потом я выслушаю тебя. — Тимур кивнул, и я продолжила: — Понимаю, ты думаешь, что я сейчас вернусь ко вчерашнему дню, и начну есть твой мозг чайной ложкой. Но нет… Я хочу поговорить о том, что случилось намного-намного раньше. В тот день, когда ты от меня отстранился, когда впервые посмотрел на другую женщину, как на… женщину. — Я не сдержала горького смешка. Тимур потемнел лицом и сцепил зубы. — Может быть, если бы мы поговорили раньше, до этого бы и не дошло. Но я так боялась задеть тебя… Так боялась! И посмотри, к чему это все нас привело?

— Ты сейчас решила поиграть в моего психотерапевта? — окрысился Тимур.

— Ни в коем случае. Я — это я. Та, кто любит тебя очень сильно. И та, кто хочет тебе добра. — глубоко вздохнув, я ринулась с головой в пропасть: — Я та, кто понимает, что после всего, что произошло, тебе нужно… как-то взбодриться, испытать себя, может быть, даже доказать себе что-то. Я та, кто не станет говорить, что этого делать не стоит. Я та, кто не станет тебя убеждать, что с тобой все в полном порядке. Потому что это не так. Я также та, кто знает все о твоих страхах, я та, кто переживает их вместе с тобой каждый день… Я та, кто каждое утро просыпается в холодном поту, опасаясь, что болезнь вернется, и та, кто засыпает с мольбой, чтобы этого никогда не случилось. А еще я та, кто стал свидетелем твоей слабости. И та, которой тебе это очень сложно простить…

Мои силы кончились. Голос стих. Я смотрела в черные глаза мужа и видела в них собственное отражение. Мне потребовалось несколько долгих минут, чтобы собраться с силами и продолжить.

— Я та, кто понимает, что сейчас тебе хочется быть… с другой. Все равно с кем. Возможно, более молодой и красивой. Потому что с такой, как тебе кажется, вероятность осечки снизится до нуля… — я опять усмехнулась. — И я та, кто готова пойти на это…

— Благословив меня на измену? — заорал Алмазов, вскакивая с кровати.

— Нет… Абсолютно. Потому что я также та, кому нужно то же самое… — Глядя в самую душу Алмазова, негромко, но оттого не менее весомо, закончила я.

— Что? — Тимур побелел, как полотно, отшатнулся. Зарылся обеими руками в волосы, которые еще ни разу не стриг с тех пор, как они вновь отрасли, словно те стали его чертовым фетишем.

— Я хочу… попробовать секс с другим мужчиной. Как ты понимаешь, последние события подкосили не только твою самооценку. Моя… тоже в значительной мере пострадала. Мне кажется, это могло бы помочь нам обоим.

— Ты хочешь другого мужика? — повторял, как заведенный, Алмазов, — Кто он? Я его знаю? — Он подскочил ко мне и встряхнул, больно вцепившись в плечи.

— Да нет у меня никакого мужика! Что ты несешь?

— Тогда объясни, о чем ты, мать его все дери, толкуешь!

— Я предлагаю тебе попробовать свинг.

— Что?

— Свинг… Это… секс, подразумевающий обмен партнерами.

— Да уж понятно, что не танцы! Блядь… Как ты только до такого додумалась? Это Волков тебя подбил? Не иначе! То-то вы с ним по углам шушукаетесь…

В тот момент Алмазова нужно было видеть… Он словно обезумел. Носился по комнате из угла в угол, бросал на меня короткие злые взгляды и от души матерился.

— Хороший же, блядь, разговор. Познавательный! — ерничал он.

— Я старалась быть с тобой честной. Неужели ты не понимаешь, что умалчивание проблемы ни к чему хорошему нас не ведет?!

— У меня нет проблем!

— Именно поэтому ты вчера чуть не трахнул первую встречную!

Мы застыли посреди комнаты, с яростью уставившись друг на друга. Понимая, что криками здесь не поможешь, я медленно выдохнула, повела плечами, в попытке избавиться от чудовищного напряжения, сковавшего, кажется, все мое тело, и прошептала:

— В этой жизни мы с тобой всё делали вместе. Подумай об этом.

Я вернулась в постель и отвернулась к стенке, а Тимур вышел из комнаты, напоследок от души хлопнув дверью.

Вот и поговорили.

Что я чувствовала, оставшись наедине со всеми своими страхами, сказать трудно. Суть терялась в бессвязном потоке мыслей. Уверенность была лишь в одном — я поступила правильно, всё озвучив. Правильно хотя бы потому, что молчать больше не было сил. Может быть, мне не хватало мудрости, а может, напротив, во мне ее было с избытком… Как бы то ни было, я все для себя решила. Теперь решение оставалось за моим мужем. Я сделала все, что смогла.

Уснула в ту ночь я быстро. Сказались бессонница накануне и нервы. Я не слышала даже, как вернулся Алмазов. И лишь утром, увидев его темную голову на подушке рядом с собой, с облегчением выдохнула. Как бы то ни было, он вернулся ко мне. И эту ночь, как и тысячи ночей до этого, мы провели вместе.

Утром нам было не до разговоров. Завтрак, дети, спешные сборы в школу…

— Отвезешь мальчиков? Или моя очередь?

— Вместе поедем, — отрезал Тимур.

— Но мне может понадобиться машина.

— А Николай зачем? Возьмешь его, если понадобится.

— Ты же не собираешься теперь контролировать каждый мой шаг? — улыбнулась неожиданно пришедшей в голову мысли.

— Собираюсь, если понадобится!

— Как глупо… Ты же знаешь, что без тебя…

— Угу. Только со мной. Ну, не бред ли?

— Мам, пап, вы идете? Мы уже опаздываем, ну?! — проорал откуда-то из глубины дома Назарчик.

— Уже идем, — крикнула я в ответ.

Дорога до школы прошла в глупой болтовне ни о чем. Я ждала и в то же время боялась того момента, как мы останемся с Тимом одни. Он мог отпираться сколько угодно, но я чувствовала, что эта тема не на шутку его взволновала. И не только потому, что он меня ревновал. Было в его взгляде еще что-то. И это пугало меня так же сильно, как и… что? Заводило? У меня так и не нашлось времени, чтобы подумать об этом… расслабленно.

Мы высадили сыновей у школы, попрощались. Вернулись в машину и в звенящем от напряжения молчании поехали дальше.

— Ты правда этого хочешь? — наконец процедил сквозь стиснутые зубы.

— Да… Думаю, да. А ты… хотел бы попробовать, или…

— Это дико.

— Для кого?

Тимур обернулся ко мне. Такой красивый… мой!

— Не могу поверить, что мы с тобой это обсуждаем. Ты сама-то уверена, что хочешь увидеть, как я… я…

— Трахаешь другую?

— Катя!

— Ну, что Катя, Тим? Я просто называю вещи своими именами.

— К черту! — разозлился он. — Ты не ответила на мой вопрос.

— Я думаю, что это может разнообразить нашу сексуальную жизнь. Добавить в нее нотку пикантности. Вернуть уверенность в себе, справиться со всем тем дерьмом, что на нас свалилось. Ты только не думай, что я давлю на тебя! Нет! Напротив, я твердо убеждена в том, что нам нужно тысячу раз всё обдумать. И только потом решать… Знаешь, в свинге есть главное правило. Оно звучит «нет — так нет»… Я не буду настаивать. Ни в коем случае. Это желание должно исходить от двоих, иначе пара будет обречена! А я меньше всего на свете хочу испортить то, что между нами было, и то, что есть… Я хочу, чтобы мы были честны друг перед другом… До конца. Каким бы он ни был. Я… мы… заслуживаем этого, разве не так?

Наверное, самым правильным в тот момент было решение взять паузу. И мы ее взяли. И мне, и Тимуру хватило мудрости не рубить с плеча, хотя я видела, как тяжело ему это дается. Он был собственником до мозга костей. Но еще, несмотря на то, что между нами сейчас происходило, Алмазов очень… очень меня любил. Если бы я не была уверенной в этом на все сто процентов, мы бы уже давно расстались. Я бы не боролась за брак, в котором нечего было спасать.

Работа тоже худо-бедно, но двигалась. Мы перебивались на мелких заказах, а потом заступили на Лёнькин объект. Если бы не он — нам бы туго пришлось. Жорин стал для нас крестной феей. Тимур это тоже понимал. И выкладывался по полной.

А вот с Яном их отношения оставляли желать лучшего. Нет, с ногами Волкова все оставалось в полном порядке. Тим на них не покушался. Но было видно, что между мужчинами искрит.

— Перестань так на него смотреть! — не выдержала я спустя две или три недели.

— Как, так?

— Как будто ты на нем круг мишени ищешь! Ян… он очень поддержал меня. И ничем не заслужил твоих нападок. И придирок этих бессмысленных тоже не заслужил!

— Он вложил в твою голову мысль о свинге!

— И в чем он виноват? Что эта мысль теперь не покидает нас обоих?

Лицо Алмазова потемнело. Он отвел взгляд и стиснул в кулаки руки. Я глубоко вздохнула. Обошла стол и осторожно уселась с ним рядом, на подлокотник.

— Ты читал ту статью, что я тебе переслала?

— Её тебе тоже подкинул Волков?

Я закатила глаза к потолку. Улыбнулась. Чем больше проходило времени, тем легче я воспринимала сложившуюся ситуацию.

— Поверь, это гораздо лучше, чем если бы я сама взялась разыскивать эту информацию в интернете. По крайней мере, так мы можем быть уверенными в том, что написанное не чушь. Если ты обратил внимание, там все довольно честно… Минусы, плюсы… Слово дано было всем. И тем, кому это понравилось, и тем, кто об этом пожалел.

— Все равно бесит!

— Бесит то, что ты об этом думаешь, да?

— Пф!

Посмеиваясь, я зарылась лицом в волосы Тима и пробормотала:

— Тебе нужно подстричься. Эти лохмы… выглядят просто ужасно.

— А ты хочешь, чтобы я весь из себя был… для другой? — сощурился Тимур. Я задумалась.

— Нет. Я хочу, чтобы ты для меня был, Алмазов. И красивый, и все остальное… А другая… это так… для разнообразия. Как… сексуальная игрушка, если хочешь. Ты же их никогда не чурался?

— Значит, мужик, который будет с тобой, это просто… вибратор?

— А он будет? — закусила губу я.

Тим резко встал. Отвернулся, подошел к окну и замер там, сунув руки в карманы.