Юлия Резник - Свингеры

— А хочешь, сбежим отсюда? — нарушая ход моих мыслей, спросил Алмазов. — Только ты и я.

— Хочу. Очень. Но в три у тебя встреча с Егоровым. А мне еще нужно поработать над коммерческим предложением к этому тендеру.

— Черт… А ведь счастье было так близко.

— Очень-очень близко. Я сделаю все, чтобы вернуть то, что мы потеряли. И в бизнесе… и вообще.

Несколько секунд Тимур внимательно меня разглядывал, а потом зарылся лицом в мои волосы и прошептал:

— Это не твоя война, Белоснежка. Но я рад, что ты на моей стороне.

Для начала Волковы пригласили нас на ужин. Я знала, что в сообществе свингеров было не принято тянуть резину, ведь люди встречались с одной довольно конкретной целью, и была благодарна Яну за то, что в тот день он нас не торопил. Мы подъехали к итальянскому ресторану, из недавно открывшихся, в которых мы с Тимом еще не успели побывать из-за его болезни. Припарковались, держась за руки, вошли внутрь. Я бы обязательно оценила изумительный интерьер этого места, если бы могла хоть на секунду расслабиться.

— Эй, мы все еще можем уйти, — в который раз пробормотал мне на ухо Тимур.

— Перестань мне это каждый раз повторять. Если сам не планируешь дать деру.

— Не дождешься, — напряженно улыбнулся Алмазов, сканируя взглядом пространство зала. — А вот и они. Я обернулась. За столиком у окна нас уже ждали. Тина широко улыбнулась и помахала рукой, задрав ее высоко над головой. На ней было золотистое расшитое перьями платье с глубоким вырезом на груди. Оно было красивым, но не слишком уместным в это время суток. И нет, я не придиралась…

Будто чувствуя, что моя… кто? Кто она мне, господи? Не соперница, вроде, не враг… будущий партнер моего мужа по сексуальным играм? Это звучало так глупо, что я решила думать о Тине просто, как о Тине, да… Не вешая на нее какие-то статусы и ярлыки. Так вот, будто чувствуя, что Тина решит выставить все свои прелести сразу — я выбрала максимально закрытый наряд. Черное платье от Стеллы Маккартни, с высокой горловиной. Из украшений — серьги с бриллиантами и тот самый, подаренный Тимом, кулон.

— Привет, — вскочила она, когда мы подошли, и сначала обняла меня, а потом коснулась губами Тима. Я замерла, кажется, не дыша, но, столкнувшись с пристальным взглядом Яна, заставила себя расслабиться. Еще не хватало, чтобы он передумал, посчитав, что я не готова!

Кивнув каким-то своим мыслям, Волков тоже встал. Пожал руку Тимуру и на секунду замер в нерешительности, будто не осмеливаясь меня коснуться. Но потом все же положил мне руку чуть пониже талии, притягивая к себе, и впервые коснулся губами. В этом не было ничего такого… Но мое сердце подпрыгнуло в груди. Бог его знает, отчего.

— Здесь великолепные морепродукты. А устрицы! М-м-м? Кать, ты любишь устрицы?

— Нет, я предпочитаю мясо.

— Здесь и мясо перфекто! — Тина поднесла ко рту сложенные пальцы и поцеловала их, как самая настоящая итальянка. — Но устрицы, ко всему прочему, еще и сильный афродизиак! Мужчины после них… ненасытные.

Я покосилась на Тимура, опасаясь за его реакции. В последнее время он стал таким ранимым. Его могло задеть последнее замечание Тины. Ну, мало ли. Вдруг он решит, что та засомневалась в его мужской состоятельности? Глупости, конечно, я не знала большего жеребца, чем муж. Хотя… Я вообще никого, кроме него, не знала. Но мы ведь скоро это исправим, не так ли?

— Здесь вкусный стейк-рибай с салатом из красного лука. Хочешь? — склонился над моим ухом Ян. Я медленно кивнула и неосознанным движением облизала губы. Глаза Волкова сверкнули, как у голодного хищника. В который раз за вечер мое дыхание сбилось. Сердце замерло от сладкого ужаса. Он протянул руку и переплел мои пальцы со своими… Я сглотнула, но руки не убрала. Мы сделали заказ. Вино и закуски принесли быстро. Я спряталась за пузатым винным бокалом, наблюдая за сидящей напротив меня Тиной. Она рассказывала что-то о своей работе Тимуру и то и дело его касалась. Да и Алмазов включил на полную свое обаяние, распрямил хвост, как павлин. Мне было так знакомо это все… Так знакомо! Эти скупые, будто ленивые, улыбки, взгляд из-под отяжелевших век. Мои пальцы неосознанно сжались. Ян пожал их в ответ и погладил мое запястье большим пальцем. Тина наклонилась к Тимуру, шепнула что-то ему на ушко, почти касаясь губами кожи. Пальцы Волкова прошлись по моей руке.

— Все в порядке?

— Да. В полном.

— Тогда не налегай на спиртное, Белоснежка. Я хочу тебя под собой вменяемой.

Нож, которым я ковыряла салат, выпал из моей ладони и с легким звоном приземлился на тарелку, привлекая внимание Тимура и Тины. В глазах мужа застыл вопрос. Я пробормотала что-то о том, какая я неуклюжая, и улыбнулась.

Волков ведь действительно это сказал?

Посмотреть на него, чтобы удостовериться, я решилась не сразу. А он все это время за мной наблюдал. С теплотой и еще чем-то… странным, притаившимся на дне его глаз. И знаете, что меня удивило больше всего? Что он ничуть не таился. Не знаю, чего я ждала. Того, что он спасует перед Алмазовым? Станет оглядываться на него при каждом слове, или, что еще хуже, действии? Так вот, хрен. Не тут-то было. Кажется, его вообще ничего, кроме меня, не заботило. Ян даже не смотрел по сторонам. Только вот так… Глаза в глаза.

И как тут не налегать на спиртное?

Дальнейший ужин прошел для меня, как в тумане. Не потому, что я напилась, нет. Просто… Эмоций было так много, что я не могла выделить из них какую-то одну. Самую важную. Зияющая пропасть в моей душе с оглушительным ревом заполнялась чем-то живым и настоящим. Я действительно чувствовала себя живой. Интересной. Красивой. Под этим не отрывающимся, прожигающим взглядом…

Рука, отправившаяся вниз по моему бедру, не вызывала ни страха, ни неприязни. Эти прикосновения были желанными. И не было смысла этого отрицать.

Я ела, не чувствуя вкуса, снедаемая жутким болезненным нетерпением. Все как в тумане… Я даже не поняла, как так вышло, что мы оказались в одной машине. Алмазов выпил совсем чуть-чуть и, наверное, вполне мог сесть за руль. Но почему-то не стал, бросив свою машину на стоянке у ресторана. Они с Тиной устроились на заднем сиденье, а я, само собой, села возле водителя. Волков вел машину так же уверенно, как и Тимур. Разве что чуть более агрессивно и напористо. Одна его рука — покоилась на руле, второй… второй он гладил мою ногу. Не знаю, ощущал ли он мое взволнованное дыхание, трепет, с которым мое тело откликалось на совершенно не затейливую ласку… Мне было все равно. Мне было хорошо. И это, наверное, главное. Ладонь Яна скользнула ниже и чуть вбок. Я бросила короткий взгляд в зеркало дальнего вида. Тимур и Тина целовались. Он гладил ее светлые волосы и голые бедра. Короткое платье Тины задралось и ничего уже не скрывало.

Не знаю, была ли я готова к этому зрелищу. Просто не знаю. Отчего колотилось мое сердце? Отчего… Такое дурацкое состояние, когда хочется плакать, а почему — непонятно. Мы ведь все решили. Это лучше… действительно лучше, чем если бы он… неизвестно с кем и тайком.

— Не думай об этом. Просто расслабься, — шепнул мне на ухо Волков. И ненавязчиво потянул подол моего платья вверх. Я с шумом сглотнула ком, собравшийся в горле, и, откинувшись затылком на кожаный подголовник, раздвинула ноги сильней. Я захлебывалась, я тонула, я не могла дышать от этой странной мешанины чувств, наполнивших меня, кажется, до краев. Этих эмоций было так много, что, угоди колесо в яму… тряхни нас, как следует, они бы выплеснулись через край и затопили здесь все, к черту.

Рука между ног скользнула дальше. По кромке чулка, которые я сегодня надела, замерли на складочке в промежности и… отступили. Ян перехватил мою ладонь, поднес к губам мои пальцы и принялся их облизывать, посасывать… один за другим. Как будто он и впрямь был Волком, а я — угодившей в ловушку Красной Шапочкой.

Я не заметила, как мы въехали в подземный паркинг. Слабо помнила, как добрались до лифта… Лишь когда Ян, прижав меня к стене, набросился на мой рот, очнулась. Широко распахнула глаза и уставилась в такие же широко распахнутые глаза мужа. На нем висела Тина. Она целовала его грудь, нетерпеливо дергала пуговицы на рубашке и тихонько постанывала от удовольствия. А Тимур… Он гладил ее по волосам, как всегда в таких случаях гладил меня. Боль была такой сильной, что если бы не Ян, который держал меня почти на весу, я бы свалилась… Ничего… Ничего… Боль пройдет.

Лифт просигналил, оповещая, что мы прибыли на свой этаж. Держась за руки, мы добрались до квартиры. Ян отвлекся лишь на то, чтобы открыть дверь.

— Кому-нибудь нужно в ванную? — жизнерадостно поинтересовалась Тина. Ян вопросительно уставился на меня.

— Нет… — облизала губы, — Нет… пожалуй.

На самом деле я просто боялась, что если побуду одна наедине со своими мыслями, то просто… сбегу.

— Вот и славно! — обрадовалась Тина. Смеясь, схватила Алмазова за галстук и потащила в сторону спальни. Она все делала легко и смеясь… Все. Абсолютно. Смогу ли и я так? Не усложняя, не копаясь в себе? Это ведь… развлечение. Так?

Тимур с Тиной скрылись за дверями спальни, и на некоторое время мы с Яном остались в прихожей одни. Он прижал меня к стене, поцеловал. Нежно, так нежно, господи… Знала ли я подобную нежность? Юркий язык протиснулся мне в рот, прошелся по чувствительным местечкам. Руки умело коснулись по тела. Как я ошибалась, когда думала, что без любви не может быть страсти? Как я ошибалась… Секунда — и мое платье полетело в сторону. Ян коротко коснулся моих губ и, отпрянув в сторону, с жадностью меня оглядел.

— Ты просто совершенство, Белоснежка. Совершенство…

Я всхлипнула. Замерла, не в силах пошевелиться. Смотрел ли на меня так хоть кто-нибудь? Смотрел… хоть когда-то?

Ян отбросил пиджак. Расстегнул пуговицы на рубашке, продолжая ласкать и нежить меня своим тягучим взглядом. У Волкова было плотное тренированное тело человека, который не понаслышке знал, что такое спорт, но в какой-то момент сбавил нагрузку. Совсем не такое, как у Тимура…

— Не думай, не сравнивай. Просто чувствуй… — сверкнул глазами Ян, в который раз за вечер прочитав мои мысли.

Я кивнула. Положила руку на его безволосую грудь, и правда давая себе почувствовать… гладкую кожу, твердые мышцы, шкалящий пульс. Ян перехватил мою ладонь и снова поцеловал. Мне когда-нибудь целовали руки?

— Пойдем, — шепнул Волков, подталкивая меня к спальне. — Не то пропустим самое интересное.

Не поэтому ли я медлила, кстати?

Я задержала дыхание и первой шагнула к двери. В то же мгновение Ян обнял меня, прижимаясь грудью к моей напряженной спине. Сжал руки на талии. И почему-то в этих руках стало легче… Будто вместе со мной Волков сгреб мои страхи и неуверенность.

К попке прижался его внушительный стояк. Мы синхронно шагнули за дверь и на несколько секунд залипли на открывшейся взгляду картинке. Алмазов сидел на кровати, откинув голову, в то время как Тина ласкала его ртом. Его голая грудь часто вздымалась, темные брови хмурились. А я… господи, я не знала, что испытывала. Боль от понимания того, чего мы сами себя лишаем, тоску по прошлому, в котором были лишь мы одни, и глупое… идиотское просто желание подсказать этой глупышке, что не так он любит… не так. Ему нужно больше, сильнее, жестче. Ему нужно горлом, а не языком…

Господи, о чем… я… думаю?

Почувствовав мой взгляд, Тимур открыл глаза. Это было так дико — сплетаться взглядами, в то время как его член находился во рту у другой. Так душно, так… Я не успела додумать свою мысль до конца. Моей груди, затянутой в полупрозрачный черный бра, коснулись руки Яна. Пальцы задели соски, зубы сомкнулись на холке. Я зажмурилась, отгоняя от себя прочь дурные мысли, заставляя себя сосредоточиться на собственных ощущениях. Мне ведь не было противно. Мне ведь даже нравились эти одновременно нежные и порочные ласки? А значит… я не предавала себя? Хотя бы себя я не предавала?

К черту все! К черту мысли! Волков подвел меня к огромной постели и опустил на противоположный от Алмазова край. Его крупные пальцы дрожали, когда он меня касался. И почему-то осознание этого возносило меня до небес. Ян спустил с меня бра, шепча, какая я красавица, снял трусики, но оставил чулки. Удивительно, какими нежными были его загрубевшие руки и шершавые пальцы. Я не могла и дальше бездействовать. Мне нужно было вернуть любезность. Мои ладони прошлись по широкой груди, ногти оцарапали крепкие ягодицы. Рука скользнула вниз по подтянутому, но без всяких кубиков животу и сомкнулась на плоти. И вот тогда мои глаза впервые открылись. Он не был длинным. Нет, совершенно. Но этот объем… Ян смотрел на меня испытывающее и немного насмешливо. Желание сконцентрировалось у меня между ног дергающей пульсирующей болью. Будто понимая, что я хочу, он приподнялся, опираясь на предплечья. Я опустила взгляд разглядывая его и, нервно сглотнув, осторожно повела рукой. Я не видела не обрезанного мужчину. Это… тоже был новый опыт. Ян выругался сквозь зубы, накрыл мою руку своей и, прижав головку к моему клитору, принялся с ним играть. Не помню, не знаю, что происходило рядом… Это перестало иметь значение. Когда Ян, натянув презерватив, впервые в меня толкнулся, я думала лишь о том, как его хочу. Его хочу, а не кончить, понимаете? Его… хочу…