Юлия Андреева - Свита мертвой королевы

Поняв, что именно с этой стороны следует вести наступление, Инес начала свою речь, по ходу дела измышляя возможное наказание. Рыцарь должен был остаться со своей законной женой, при этом выдав сарацинку замуж с выделением ей богатого приданого, в несколько раз превышающего выкуп, положенный в случае вызволения из плена дворянина и рыцаря.

Выслушав справедливые доводы госпожи, я хотела уже выбросить свой последний козырь – беременность сарацинки, когда до нас донеслись глухие удары и звуки охотничьего рога.

Мы затаились, переглядываясь и не понимая, что происходит. Вход гостям в монастырь Святой Клары полагался в строго дневное время и исключительно с согласия матери-настоятельницы. Мы же со своими играми засиделись за полночь.

Улыбнувшись Инес, я сползла с кровати и, не обуваясь, подошла к окну, выходившему на двор.

Какое-то время не было ничего слышно, кроме ржания коней приезжих и громких голосов за воротами. Наконец, внизу заскрипела входная дверь, и я увидела затылки трех монахинь, освещенные светом факелов. Одна из сестер, толстая и переваливающаяся словно утка, оставалась босой. Вторая спешно подвязывалась веревкой, кое-как зажав факел в подмышке. Третья зевала и потягивалась, в руках ее ясно виднелся белый лук, потому что в обязанности входила охрана монастыря.

Подойдя к воротам, охранница, ловко прикрепив факел в специальном приспособлении на стене, натянула тетиву лука.

– Кто вы такие и отчего шляетесь по ночам? – грозно поинтересовалась монахиня.

– Его величество король Афонсу Четвертый! Если хочешь жить – открывай ворота, старая стерва! – гаркнули на монахиню.

Я отскочила от окна, одним прыжком достигнув постели Инес. Та все слышала не хуже меня, но страх парализовал ее.

Поняв, что моя подруга не может прийти в себя, я бросила ее и как была в ночной рубашке добежала до двери мальчиков, забарабанив в нее. Как только в комнате послышалось шевеление, я влетела в комнату девочек и, схватив за руки Беатриш, ринулась опять к Инес. Анжелика бежала за мной, держась за мою рубашку. Вскоре появились Диниш и Жуан, оба в исподнем и с игрушечными шпагами. Ну какой прок от отроков, которым еще самим няньки нужны?!

Велев одеваться, я стала помогать им всем. Инес старалась справиться со своими волосами. Те предательски рассыпались, вместо того чтобы собраться в приличествующую случаю прическу.

Заскрипели ворота, послышался цокот копыт, громкая ругань приехавшей с королем свиты. Я быстро натянула платье и, подлетев к окну, увидела, что монахиням не соврали, среди приехавших в монастырь воинов оказался король.

Рядом, едва сдерживая горячих коней, скакали его друзья – дон Авару Гонсалвиш, дон Диогу Лопиш Пашеку и дон Перу Куэлью, которых за то, что они постоянно сопровождали короля в деловых поездках и увеселениях, называли «тройкой незаменимых». Факелы освещали двор, блестели кирасы и кольчуги. На взгляд, приехавших с королем было человек сто, почти каждый имел меч, многие луками и арбалетами целили в окна, выстроившись по линии здания.

– Донья Инеш ди Каштру сейчас в монастыре? – услышала я резкий голос короля и вновь подбежала к Инес.

Мальчики уже почти оделись, Анжелика помогала Беатриш, в то время как сама Инес не пыталась не то что одеться, а даже встать с кровати. Кое-как я напялила на нее платье, после чего снова выскочила в коридор и разбудила служанок. Как же я вначале не подумала о них?!

– Госпожа, мы немедленно должны бежать отсюда! – стуча от страха зубами, сообщила я Инес.

– Я не могу, Франка, – та вздохнула, показывая мне свои белые, мелко трясущиеся руки. – Мария и Эльвира оденут и приберут меня. Думаю, у меня хватит сил встретиться с королем и дать ему объяснения. Что же касается тебя, то я приказываю немедленно уходить и уводить с собой детей наследника престола, – голос Инес оставался спокоен, но я видела, что ее почти парализовал страх.

– Я никуда не пойду, мама! Отец бы не одобрил этого! – замотал головой Жуан.

– Отец бы велел вам оберегать брата, сестру, Анжелику Алвиту и слушаться своей матери, – голос Инес оставался спокойным, но спорить с ней в этот момент мог только безумный. – Король прибыл сюда для того, чтобы говорить со мной. Он и будет говорить со мной. Что же касается вас, то вам придется временно отступить, для того чтобы доложить о случившемся вашему отцу. Франка!

Я бросилась на колени перед Инес, и та благословила меня.

– Франка, ты отвечаешь за то, чтобы мои дети остались целы и невредимы.

– Я сделаю все, что будет от меня зависеть, – я резко поднялась и, взяв на руки Диниша, велела старшим следовать за мной. Приказ подействовал на них отрезвляюще, все тут же вытерли слезы и встали за моей спиной. Жуан взял за руку мою дочь, успокаивая ее и обещая прикончить любого, кто подступится к ней. Я попрощалась в последний раз с Инес и вылетела с детьми в коридор.

Я хотела увести их сначала по черной лестнице, но там уже слышались голоса. Потом по парадной – но на ней гремели шпорами военные. Не помня себя от страха, я побежала по коридору в сторону внутренней церкви. Там, поднявшись по узкой винтовой лестнице наверх, мы оказались на хорах, в относительной безопасности.

Я поставила на ноги маленького Диниша и, пропустив вперед остальных детей, закрыла дверь на засов. Выйти из монастыря незамеченной, да еще и протащить с собой четверых детей казалось мне из области сказок. Поэтому я решила отсидеться здесь, пока проход не будет расчищен или пока Господь не сжалится и не заберет нас к себе прямо с крыши, куда, случись в церкви пожар, мы должны были бы подняться.

Пока я не давала команды взобраться на скользкую от ночной прохлады крышу, опасаясь, что оттуда нас будет легче легкого снять стрелами. В конце концов, король мог явиться ради того, чтобы заставить строптивую любовницу сына написать официальный отказ от прав на дона Педру. Или попытаться склонить ее к какой-нибудь обоюдовыгодной сделке. Все могло кончиться мирно и спокойно.

Я успокаивала себя, слыша бряцанье брони, ржание коней, чувствуя кожей нависшее в воздухе напряжение. Прижавшись друг к дружке, точно птенцы вокруг большой птицы, дети молча ждали разрешения конфликта. Я была благодарна им за то, что они вели себя как взрослые, и у меня появилось время обдумать сложившуюся ситуацию.

Понятия не имею, сколько часов провели мы, запершись на хорах. Начало светать. На какое-то время стихли голоса и топот ног.

Должно быть, я задремала и проснулась, когда распахнулась церковная дверь. Я вскочила, чтобы разглядеть вошедших. Это был сам король, который тащил за руку упиравшуюся Инес. Волосы моей госпожи растрепались, лицо казалось бледным, что делало ее еще более красивой, нежели обычно.

Вслед за этой странной парой в церковь вошли сопровождавшие короля придворные с горящими факелами. Невольно я отметила, что светлые волосы Инес прекрасно сочетаются с ее красным платьем.

– Я требую, сударыня, чтобы вы дали мне клятву в этом священном месте, клятву на Библии, в том, что покинете пределы Португалии и никогда более не осмелитесь вернуться сюда! – прогремел король. Его голос подсел, как это бывает после длительного крика. Обычно за этим признаком следовала апатия.

– Я не могу покинуть дона Педру, государь. Потому как мой долг велит мне быть с ним, – спокойно ответила Инес, вздернув подбородок и сложив на груди руки.

– Я сейчас сам заставлю тебя коснуться Библии, проклятая шлюха! – завопил король, хватая донью де Кастро за руку и подтаскивая ее к алтарю.

– Я не могу! Не могу! – Инес вырывалась, но король свалил ее с ног и поволок по полу. – Я не могу, ваше величество, оставить вашего сына, поскольку поклялась быть с ним вечно! – закричала Инес. – Я жена дона Педру! Законная супруга! Мы венчались в Брагансе. Неужели ваши шпионы до сих пор не доложили вам об этом? Неужели вы сами не додумались до столь очевидной вещи? Признаю, сначала мы были только любовниками, но венчание, венчание вернуло мне честь, сделав супругой вашего сына!

– Вы говорите правду? – Афонсу выпустил руку доньи Инес, хватаясь за сердце.

– Она врет, чтобы спасти себе жизнь, – вмешался придворный, в котором я не без омерзения узнала дона Лопеса.

– Вы лжете?! Сознайтесь, лжете? – король подскочил к Инес и залепил ей оплеуху.

Инес даже не охнула, глаза ее не увлажнились слезами. Кое-как поднявшись с пола, она проследовала до алтаря и, положив руку на Священное Писание, поклялась.

– Скажите, что вы лжете, и спасете себе жизнь! – выдохнул дон Куэлью.

– Я не лгу. Я жена дона Педру и останусь ею до самой смерти.

– Все погибло, – король покачнулся, и дон Гонсалвиш подхватил его, чтобы тот не упал. – Он посмел жениться без моего на то благословения. Жениться на незаконнорожденной, на… – он замолчал.

– Ваше величество. Я прошу пожалеть и простить нас хотя бы ради ваших внуков! – донья Инес сделала шаг в сторону короля, но придворные и стража преградили ей дорогу. – Клянусь, что дон Педру и я давно уже любим друг друга, и эта любовь от Господа. Мы поклялись быть вместе, пока смерть не разлучит нас и…

– В таком случае смерть придет к вам уже сегодня! – бессильно произнес король.

После чего я увидела, как к донье Инес устремилось сразу же несколько придворных, среди которых ближе всех были любимчики короля…

Я не поняла, кто именно нанес смертельный удар. Блеснула секира. Кто-то достал кинжал или короткий облегченный меч. Донья Инес вскрикнула и упала на пол. На ее алом платье не была видна кровь, но я поняла, что она мертва.

Мы прятались на хорах до глубокой ночи. Дети плакали, но молча, сдерживая рыдания, чтобы не быть услышанными. Есть не хотелось. Казалось, время летит мимо нас. Мы почти не двигались, сидя или лежа в своем укрытии.

Не знаю точно, искали ли нас. Со своего места мы слышали шаги и голоса, но, должно быть, монахини убедили королевских гончих, что птички давным-давно уже упорхнули из клетки. После того как гомон и шаги стихли, мы видели, как убирали тело несчастной Инес, однако продолжали все чего-то ждать.

Когда начало темнеть, мы наконец тихо выбрались из своего убежища и, добравшись до комнат, нашли одну из наших служанок.

Оказалось, король со своей свитой душегубов еще днем покинул монастырь, но в монастыре могли оказаться шпионы. Поэтому, покормив детей и перекусив сами, мы добрались до монастырской конюшни и, забрав свою карету и коней, выехали в сторону Бежа, где в это время располагался двор принца и где мы рассчитывали найти покровительство Педру. Привычный мир рушился, и никто не мог ничего с этим поделать.

Продумывая ходы к отступлению, на случай если его высочества не окажется в своей резиденции, я решала, к кому из преданных людей можно обратиться, и не могла назвать ни одного имени, которому безоговорочно могла бы доверять. Единственным человеком оставался Альвару. Поэтому я решила, что привезу детей к себе домой и затем обращусь за помощью к графу. Я не успела попрощаться с Инес, но должна была выполнить ее приказ и помолиться за упокой ее души.

На протяжении всего пути нас ни разу не остановили. Должно быть, король действительно был уверен в том, что мы выбрались из монастыря задолго до него, и не счел нужным вылавливать нас на дорогах. Это было очень кстати.

Я увиделась с графом, и Альвару доложил о случившемся несчастии Педру. Дети Инес и принца были срочно отправлены сначала к дяде Альвару – дону Санчусу, а затем в Испанию, где их ждало отменное содержание и прекрасные наставники.

В день смерти своей возлюбленной принц Педру оказался на охоте. Вернувшись в Бежа, Педру потребовал меня для дачи объяснений, и я рассказала все, чему была свидетелем, выдав все имена придворных, которых успела заметить в свите короля. Педру особенно настаивал на том, чтобы я припомнила, кто именно нанес удар, но тут я ничем не могла помочь, так как в этот момент старалась заткнуть рот его дочери. В противном случае мы все сейчас были бы мертвы.

Рассказывая о недавних событиях, я вдруг не выдержала и разревелась, как обыкновенная крестьянка, рухнув на софу и закрывая лицо руками. Принц нежно поднял меня и, обняв, тоже заплакал. Его слезы были горячи, так что вскоре мое плечо сделалось мокрым. Больше всего в этот момент я желала одного – умереть и быть похороненной где-нибудь недалеко от доньи Инес.

Но принцу нельзя было расслабляться. Усадив меня в изящное кресло, он отер слезы и первым делом приказал оседлать коней, для того чтобы скакать в монастырь Святой Клары за телом любимой. Одновременно с этим он повелел Альвару готовить войско к началу военных действий против короля.