— Кто это так? Кто так с тобой?

— Сергей…

— Нет, он не мог! Он святой человек, который мухи не обидит!

— Значит я… Прости!


Алиса смотрела, как Маша опорожняет желудок и брезгливо кривилась, но уйти себе не позволила, сцепив зубы и продолжая поддерживать несчастную. Она вновь схватилась за телефон, набирая хозяина.


— Черт бы тебя побрал! Где тебя носит? — выругалась она сквозь зубы, слушая противный «…не в сети…».

— Что случилось? — Семен Аркадьевич появился на пороге подвала. — Ну-ка, быстро отойди, мне надо посмотреть!


Он приблизился к Маше, осматривая девушку с ног до головы. Серый цвет лица говорил ему о многом. К сожалению, положительных прогнозов он не видел никаких. Повернувшись к Алисе, он заорал:


— Дура! В таких случаях скорую вызывать надо! Звони, быстро! Я пока сделаю все, что смогу!


Алиса испуганно набрала номер скорой, сбивчиво объясняя, что случилось и куда нужно ехать. Семен Аркадьевич это время бтирал раны спиртовой салфеткой, успокаивая кричащую от боли Машу…


***

Стас с Андреем методично прочесывали лес, расположенный неподалеку, изредка выбираясь на дорогу и осматривая окружающие поселки. Девушки не было нигде, что с каждой минутой все больше и больше выводило парней из себя.


Андрей давно растерял свою важность и готов был выть, клоками выдирая волосы на своей голове. Стас предпочитал не слушать стенания партнера, хотя состояние у самого было такое же. В конце концов, выдохнувшись, они решили немного передохнуть. Андрей дрожащими руками доставал сигарету из пачки, пока Стас матерился, глядя на разряженный мобильный телефон.


— Прекрати скулить! — рявкнул Стас, в сотый раз зажимая кнопку включения и наблюдая, как экран приветственно мигает, чтобы потом вновь погрузиться в спячку.

— Что ты понимаешь? Что ты можешь понять? — вскинул глаза Андрей на Стаса. — Я люблю её! Я люблю её больше жизни!

— Не надо врать! — начал закипать Стас. — Если бы ты любил её, ты бы не допустил того, что с ней творилось!

— Я дурак! Я знаю, что я конченный урод, позволивший себе издеваться над женщиной, но я люблю её! Я всегда боялся, что она уйдет… Мне казалось, что, сломив её, я привяжу к себе навечно, пока смерть не разлучит нас! Что ты знаешь о любви? Ты любил когда-нибудь до боли в сердце? Ты когда-нибудь понимал, что если она уйдет — ты умрешь! В этот же момент, в эту же секунду? Нет! У тебя постоянный хоровод проституток, которые прикидываются твоими пассиями, но ты никого никогда не любил! Так какое право имеешь ты, сейчас, здесь, осуждать меня?

— Ты просто больной человек!

— Я знаю… Я — знаю! Но ничего поделать с этим не могу! И контракт этот… Это подстава! Полная! Я надеялся, что она вернется, прочитав условия… Она никогда никого в жизни не подставляла! А она… а в итоге, мы сейчас носимся по лесу, пытаясь понять, куда она могла уйти!

— Когда Машу найдем… я лично сверну тебе шею, понял? — процедил Стас, едва сдерживаясь, чтобы не исполнить свое обещание в этот момент. — Телефон есть?

— На! — Андрей кинул мобильный Стасу.


Стас торопливо набирал свой домашний номер. Спустя какое-то время в трубке раздался голос Алисы, тараторящей что-то кому-то. Где-то вдалеке послышался голос Семена Аркадьевича, командующего кем-то.


— Алиса! Что происходит? — рявкнул Стас, не выдерживая нервного напряжения.

— Ой! Тут такое-е-е… Приезжайте скорее! — пискнула она.

— Алиса, мать твою… — начал было Стас, чувствуя, как стынет кровь, но в трубке доносились лишь короткие гудки. — Мы возвращаемся!


Андрей недоуменно посмотрел на Стаса, но спорить не стал. Затушив бычок, он поспешил за ним в машину, которая через несколько секунд неслась по шоссе.


На улице начало светать, первые птички, до сих пор не улетевшие на юг, просыпались, своим щебетом наполняя тишину. Где-то недовольно ухала сова, видимо готовящаяся ко сну.


Всматриваясь в туман, опускавшийся на дорогу, Стас тупо давил педаль газа в пол. На подъезде к поселку им встречу пронеслась скорая, противным воем сирен будя округу. Посчитав это недобрым знаком, Стас передернулся и прибавил скорость.


Не загоняя машину в гараж, даже не закрывая её, он побежал в дом. Нина и Семен Аркадьевич сидели в гостиной с траурными лицами и пили коньяк. Осмотревшись, Стас заметил дорожку из крови на белом ковре.


— Что, мать его, происходит? — рявкнул он.

— Алиса…

— Подвал…

— Маша…

— Сергей…

— Скорая…

— Больница…


Выхватывая по слову у галдящих наперебой подчиненных, Стас сжимал кулаки, пытаясь разобраться в произошедшем. Но, как он не старался, ничего не выходило.


— Всем! Заткнуться! — заорал он. — Семен Аркадьевич! Говорите!


Врач и Нина ошеломленно притихли, после чего Семен Аркадьевич откашлялся и начал свое повествование. По мере рассказа, Стас чувствовал, как его покидают силы и тяжело опустился в кресло. Врач подробно рассказал, как, где, при каких обстоятельствах была найдена девушка, высказал свои прогнозы на её выздоровление и унул, что Алиса поехала в больницу вместе с ней. Также Семен Аркадьевич упрекнул Стаса в том, то тот был недоступен, и не забыл мянуть, как предупреждал его о возможном негативном исходе пребывания Маши среди социума.

Стас покорно дослушал все доводы Семена Аркадьевича и, выспросив адрес больницы, пошел к машине. Андрей, вышедший из дома следом, молча сел к Стасу в автомобиль. Зашуршав шинами, машина тронулась…


***


В клинике, несмотря на то, что она была престижной и баснословно дорогой, стоял все тот же тяжелый запах медикаментов, отчаянья, боли и страха. Андрей поежился, затравлено оглядев людей в белых халатах, но почти тут же взял себя в руки. Стас уверенным шагом направлялся к стойке регистрации.

Андрей еще раз огляделся и поспешил за другом по несчастью. Глядя на бодрого Стаса, мужчина удивлялся, ведь они вместе полночи колесили по окрестностям, но вот он, Андрей, чувствовал себя совершенно уставшим и разбитым, в отличии от Стаса, глядя на которого создавалось ощущение, что он всю ночь провел в постели, а с утра успел насладиться кружкой горячего кофе и освежающим контрастным душем.

До слуха Андрея долетали обрывки фраз из диалога Стаса и регистраторши, но он пропускал их мимо ушей. Он стоял, нервно обнимая себя за плечи и пытался побороть страх, от которого кровь стыла, замедляя свой бег по венам и артериям, прекращая подачу кислорода в жизненно важные органы, из-за чего начала болеть голова, а привычный мир начал плясать перед глазами, унося Андрея за собой, в безумный танец на грани реальности и сумасшествия.

Андрей схватился за голову, закрывая уши и присел на корточки, морщась от боли. Глаза застилала кровавая пелена и слышались голоса, хором кричащие «Убей! Убей, докажи, что ты не ничтожество!».

Андрей паниковал, шаря руками по карманам в поисках спасительной таблетки, но пальцы цепляли только ткань. Руки дрожали, а голоса в голове усиливались, требуя показать свою истинную сущность — сущность садиста, получающего кайф от боли, которую он причинял слабым и беззащитным.

Стас склонился над партнером, пытаясь привести того в чувство, но Андрей словно сорвался с цепи. Вцепившись руками в горло Стаса, он хрипел, сильнее сжимая хватку. Белое пятно мелькнуло сбоку, после чего Андрей почувствовал как тьма накрывает его, унося в свои спасительные объятья.

Стас сидел на полу рядом с ним, потирая шею рукой. Медсестра, вколовшая успокоительное подоспела очень кстати. Словно ждала этого момента, оказалась рядом.

— С вами все в порядке? — врач, подошедший следом, помог Стасу подняться.

— Да, спасибо! Все хорошо! — ответил тот, продолжая потирать шею.

— Чего он на вас набросился? Просто так у шизофреников обострения не начинаются, что-то должно было спровоцировать это! — врач подозрительно глядел на Стаса, словно это он только что показывал чудеса проявления нечеловеческой силы и мертвой хватки, вцепившись в глотку кому-то.

— Он псих?

— Шизофреник. — мягко поправил доктор, продолжая буравить Стаса тяжелым взглядом.

— Это многое объясняет! — пробурчал он и направился в сторону операционной, за дверью которой врачи возвращали девушку к жизни.

Возле операционной Стасу удалось застать лечащего доктора, который устало потирал руками глаза, вчитываясь в бумаги, аккуратной небольшой стопкой, сложенные в папке.

— Что с ней? — Стас вцепился в руку доктора, исключая возможность отвертеться и сбежать от пристального внимания обеспокоенных родственников.

— А вы, простите, кем приходитесь девушке? — строго спросил врач, пытаясь вырвать руку.

— Гражданский муж! — рявкнул Стас, продолжая цепко держать лекаря.

— Что же вы, гражданский муж, избили несчастную до смерти?

— Меня дома не было в тот момент! Что с ней?

— Многочисленные ушибы органов, внутренние кровотечения, сломаны четыре ребра и открытая черепно-мозговая травма, сопровождающаяся сотрясением мозга. Мы вызвали полицию, но боюсь, девушка долго еще не придет в сознание, поэтому вам придется общаться с стражами порядка и советую не вводить их в заблуждение. Дело серьезное, в лучшем случае, она будет долго восстанавливаться, но шанс, что девушка станет такой, как прежде — мизерный. У вас есть предположения, что с ней произошло? Кто это сделал?

— Где девушка, которая поехала с ней? — зло спросил Стас, догадываясь, откуда растут ноги.

— Мы вкололи ей успокоительное, сейчас она спит в палате пострадавшей.

— Проведите меня к ней, если вас это не затруднит.

— Хорошо, все равно её пора будить. Скоро приедет полиция и ей необходимо дать показания.

Стас шел вслед за врачом, пытаясь держать себя в руках. Ярость бушевала в нем, размывая черту дозволенного, пытаясь толкнуть, заставить себя переступить грань. Стас понимал, что произошедшее — дело рук Сергея, но до последнего отказывался верить в это, надеясь найти другое объяснение. Тяжело осознать, что твой друг оказался садистом, способным тешить свое эго за счет издевательства над слабой, беззащитной девушкой.

Память стремительно раскручивала водоворот прошлых событий, засасывая Стаса в свою темную безрадостную трясину.


«Сергей стоял у ворот держа сумку в руках. За его спиной простирался высокий серый забор с колючей проволокой, натянутой сверху. Стас стоял облокотившись на капот своего автомобиля, наблюдая за похудевшим, осунувшимся другом, который неуверенной походкой шел к нему. Сколько лет прошло с тех пор, как Сергей попал в места не столь отдаленные? Стас точно не помнил. Семь, может восемь… А какая разница, если так посудить? Никакой.

Стас помнил, как вечером раздался звонок телефона и плачущий голос матери Сергея сообщил ему ужасную новость. Девушка, Мила, которую Сергей любил до беспамятства, начиная с школьной скамьи, умерла от передозировки… Сергей не смог смириться с гибелью любимой и не дав себе оправится от горя, отправился к подруге, подсадившей Милу на эту дрянь.

Застав девушку в наркотическом опьянении и веселом расположении духа, Сергей не сдержался, приложив её головой об стену, отчего, как записали позднее в протоколе, пострадавшая скончалась на месте.

Мужчина был убит горем и добровольно сдался в руги правоохранительных органов. После длительной судебной тяжбы, его приговорили к десяти годам заключения, которые, почти сразу, сократили до семи, приняв во внимание факт чистосердечного признания и состояние аффекта, в котором находился Сергей. Рассмотрев дело, многие сотрудники органов, в глубине души понимали, что мужчина совершил плохой поступок, но его жалели, а некоторые, кто столкнулся с этой же бедой, считали его кем-то, вроде героя, очистившего этот злобный мир от сволочи, сбивающей молодежь с истинного пути.

Все это время, пока Сергей отбывал срок, Стас помогал его семье, не бросив друга в тяжелую минуту. Именно Стас, имея на тот момент неплохую репутацию, бегал с толстыми конвертами, „зачищающими“ биографию Сергея, удаляющими всякое упоминание об отсидке. Именно Стас, наплевав на свою репутацию, принял бывшего заключенного на работу, дал ему кров над головой и максимально приблизил к себе, безоговорочно впуская в свой личный круг доверия…»